- О чем?
- Я сейчас все объясню, только прошу, выслушайте до конца, если захотите - я сразу же уйду. Вчера вечером, вы с моим сыном, герцогом Мэйденстером... - она запнулась, - Дэрреком, кое-что произошло...
- Простите, но меня не касается что-либо связанное с вашим сыном, - это все-таки герцогиня, неужели не достаточно было поглумиться над ней его руками, нужно еще и ее участие? Майя вскочила с кресла.
- Майя, пожалуйста, всего лишь выслушать, - тон был спокойный, но что-то заставило девушку остановиться. Может быть отсутствие высокомерия, к которому она успела привыкнуть, общаясь с людьми, подобными этой женщине? Или то, что в голосе правда слышалась просьба?
Она посмотрела на женщину, покачала головой, но села назад, проси ее хоть сам дьявол залезть в колет, она, наверное, и тому не смогла бы отказать.
- Я знаю о том, что между вами произошло...
Майя втупилась взглядом в стену, значит все уже в курсе, о том, до чего она опустилась. С жестокой иронией она подумала, что нужно отыскать одну из прошлых любовниц его светлости и узнать, что же бывает после. После того, как тебя отбросили, как ненужную вещь и посвятили весь мир, что ты этой самой вещью была.
- Я вас не осуждаю, не нужно стыдиться.
Майя посмотрела на нее, выражая недоверие ее словам. Если не этого стыдиться, то чего же тогда? На незаданный вопрос герцогиня ответила, даже чуть улыбнувшись:
- Я хорошо знаю своего сына, если он пожелал заполучить что-то, никто в мире его не остановит. Такая уж у него натура. Это касается всего, и женщин в том числе.
- Неужели вы хотели помочь мне справиться с угрызениями совести? - девушка пока что не понимала, к чему ведется весь этот разговор, хотя одна догадка у нее была, они, наверное, все еще боялись, что она попытается устроить скандал.
- Не только, но, надеюсь, в этом я тоже смогу помочь, - за те несколько минут, что Анна провела в обществе девочки, она поняла, что этот ребенок располагает к себе. Не потому, что прилагает к этому усилий. Услышав, о чем они собираются говорить, Майя даже ни разу не улыбнулась, но своей искренностью, наивностью. - Он совершил ужасную ошибку, я не собираюсь его оправдывать.
Не желая погружаться в воспоминания еще раз, Майя попыталась опередить ее предложение, закрыть тему раз и навсегда и вернуться к жизни, которую уж вряд ли когда-то придется назвать спокойной.
- Я не собираюсь устраивать скандалов, претендовать ни на возмещение, ни, тем более, на абсурдный брак, чтобы не упасть в глазах общественности. Мне совершенно все равно, будут ли судачить о моей персоне, как о странной прихоти его светлости. Если он желает этого избежать - можете быть уверенны, я угрозы не представляю, от меня никто ничего не узнает, - хотя бы потому, что она не представляла, каким это может стать ударом для родителей.
- Майя, вы все не правильно поняли, - герцогиня взяла в свои теплые ладони ее ледяную руку. - Его не волнуют сплетни, возникни они, задача бы значительно упростилась, - что может быть легче, чем устройство воссоединения оскандалившейся пары. - Я пришла сказать совсем о другом, - она выдержала паузу, раздумывая, как бы сообщить, что хотела, не ошарашив при этом, но не придумав ничего, сказала как есть. - Он любит вас.
Майя чувствовала себя, как человек, который стоит лицом к картине и на ней изображен квадрат, ты его отчетливо видишь, каждую линию, каждый угол, его цвет, ты уверен, что перед тобой квадрат. А человек, стоящий спиной к картине пытается доказать тебе, что перед тобой круг, он совершенно уверен, что круг, описывает как этот круг выглядит. Вот только ты продолжаешь видеть квадрат.
Девушка рассмеялась, не от радости, услышав такие долгожданные слова, хоть и не от него лично, а от полного абсурда, который в этих словах содержался.
- Почему ты смеешься? - ее светлость, казалось, совершенно растерялась.
- Простите, но с чего вы взяли? - Майе даже пришлось вытереть слезы, выступившие на глазах, от смеха. - Я еще поверю, что его светлость почувствовал муки совести, хотя вряд ли муки, скорее укол, узнав, что... Как бы выразиться, был однажды слишком груб, не имея для этого оснований. Я поверю, что вы даже взяли на себя ответственность за сына, чтобы извиниться передо мной за этот маленький инцидент, - мысленно она добавила, что он был настолько маленьким, что не давал ей спать ночами и дышать днями, - несомненно, приму ваши извинения, ведь даже не будь их, я в них не нуждалась бы, слишком мелка провинность его светлости. Но, простите, то, что вы сказали, - повторять фразу Майя не хотела сознательно, боясь, что прилипнет к ее мыслям, - это абсурд.
- Он сделал тебе больно...
- Нисколько. - Майя не собиралась открывать душу ни перед кем, а тем более той, кто потом поедет и доложит его светлости, как настроена "небольшая оплошность", или как еще обычно называют подобных ей.
- Очень больно...
- Простите, я не вижу смысла продолжать наш разговор, - Майя встала, направляясь к двери. То, что она делает - ужасно, почти выгоняет из дома женщину, годящуюся ей в матери да еще и выше по статусу.
Герцогиня тоже встала, прошла к открытой двери, вот только вместо того, чтобы покинуть комнату, закрыла ее.
- Я уйду, но сначала расскажу одну историю.
Майя не возражала, но и желанием слушать историю не горела.
- В шестнадцать, я уже знала, как сложится моя судьба, у меня был жених, тогда я была уверенна - любимый, родители, неустанно убеждающие, что так оно и есть и ждет нас впереди лишь счастье, и я верила. Но однажды, в военное время, в наше имение приехал погостить знатный гость, сын герцога. До моей свадьбы оставался какой-то месяц, я летала над землей, мечтая о грядущем событии и примеряя платье. О том, что в доме кто-то гостит я вспоминала, лишь встречая незнакомца в коридорах или столовой. Что я о нем думала? А ровным счетом ничего. Разве могу я думать о мужчинах, когда за поворотом меня ждет суженый, обещающий дарить нежные прикосновения и целомудренные поцелуи? Так было ровно до того момента, как все не перевернулось с ног на голову. Однажды отец вызвал меня к себе, сообщая, что наши планы слегка меняются. Неужели свадьбу опять придется перенести? Нет. Свадьба произойдет по расписанию. Изменится жених. Незнакомец, который раньше не занимал в моих мыслях места больше, чем шторы в гостиной, вдруг стал самым ненавистным врагом, считающим, что имеет право распоряжаться моей судьбой. Вылетев из кабинета отца, я пошла на поиски жениха, который любил, которого любила. Вот только застала я его собирающим вещи. Для меня не составило труда спланировать наш побег, тайную свадьбу, жизнь затворников, зато в любви и согласии. Но вот только он, тот, который клялся в вечной преданности, сказал, что мы должны покориться. Вот так просто, только потому, что кто-то что-то решил, мы должны покориться. Но если сдался он, это не значит, что сдалась я. Именно это я и заявила новоявленному жениху, который, как оказалось, не просто предмет мебели, а разговаривающий, и в сущности, решающий мою судьбу человек. Первым, что я сказала ему, было предупреждение, что я никогда его не полюблю, что решись он на брак, его жизнь превратится в ад. В ответ, он лишь сказал, что его ад станет моим раем. Странное утверждение, но вспоминая сейчас тот разговор, у меня по спине идут мурашки. Это был герцог Мэйденстер, отец Дэррека. Я ненавидела его таким, как себе представляла. Властным, пожелавшим заполучить себе игрушку в моем лице и искалечившим мне при этом жизнь. Вот так просто. Потому, что он так пожелал. Все оставшееся время до свадьбы я делала все, чтобы он пожалел о своем решении. Чтоб пожалел до того, как станет поздно. Но день свадьбы настал. Под пристальным взглядом отца я ответила ненавистному человеку "да", но не сдалась. Продолжала изо дня в день доказывать ему, что он совершил огромную ошибку. Впервые он сказал мне, что любит после свадьбы, перенеся через порог нашей спальни. А знаешь, что сделала я? Рассмеялась, как ты сейчас, просто потому, что не поверила. Он не стал меня переубеждать, пытаться заставить принять его слова так, как положено, просто перестал их произносить. Больше ни разу в жизни я не слышала, от него этих слов, даже тогда, когда осознала, что его ад все-таки стал моим раем, когда сама призналась в любви, получила в ответ лишь улыбку. Мне было чертовски обидно, до слез. Но я вспомнила, как когда-то отреагировала сама и поняла, что это не самая жестокая месть с его стороны. Ты не представляешь, сколько лет я ждала, чтобы он повторил свое признание. Больше двадцати. Мы двадцать лет жили, зная, что любим, но никогда не говоря. Во второй раз он признался перед смертью, уезжая охотиться, и знаешь что? Я ненавижу эти слова и не хочу, чтобы ты повторила мою ошибку. Когда Дэррек придет к тебе, когда перестанет ненавидеть себя так, как ненавидит сейчас, не совершай ошибки. Отбрось гордыню и свой страх. Он похож на отца как две капли. Если в первый раз, все разрушил он, во второй, разрушить можешь ты. Поверь, то счастье, которое ты можешь испытать, несравнимо с горем, которое познала. Как бы сложно не было снова поверить, попытайся. Не веришь словам - слушай сердце.
- Зачем вы говорите это мне? - женщина явно переоценила ее роль в жизни своего сына.
- Поверь, жить без любви слишком сложно, даже тогда, когда тот, кого любишь, уже не ходит по земле. А когда он живет, дышит, заводит семью и детей - это просто невыносимо. Я не желаю такой участи ни тебе, ни своему сыну. Помни, выбор за тобой, но рассмейся ты ему в лицо, мои двадцать лет без слов любви будут сказкой по сравнению с твоими годами наедине с собой, или с другим мужчиной. Не бойся, у тебя есть достаточно времени для размышлений.
Проведя по белой, как мел щеке, герцогиня вышла из комнаты. Впервые она делилась историей своего счастья и горя с посторонним человеком, с человеком вообще. Никто не знал того, что она рассказала девочке. А сделала она это потому, что слишком та была похожа на нее тридцать пять лет тому, а в том, что Дэррек снова появится в ее жизни, она не сомневалась, даже больше: собиралась сама приложить к этому всех усилий.
После ухода ее светлости, Майя еще долго стояла на том же месте, в попытках понять, что же это было. Хоть сама герцогиня вызывала если не желание верить, то хотя бы доверять, то ее слова звучали для Майи абсурдно. Возможно, она просто была не готова это слышать, но будет ли она готова хоть когда-то?
*****
Родители с Соней вернулись поздним вечером. Вышедшая им навстречу Майя моментально утонула в потоке хлынувшей на нее информации. Помолвка состоялась, для родителей жениха это стало настоящей новостью, хотя и очень приятной. Они познакомились со своими будущими родственниками поближе, и это очень милые люди. Конечно, отец был знаком с ними и раньше, но и понятия не имел, что когда-то все сложится таким образом. Начиная с завтрашнего дня, им с мамой придется каждый день встречаться с графиней Винсент, чтобы уладить все вопросы, а потом продолжить планировать уже дома.
- Майя, это всего лишь две недели. А потом мы вернемся домой все вместе. Ты не против? - таким просящим взглядом на нее взирали и мама, и сестра, что отказать было бы преступлением.
- Конечно, нет, ведь вам нужна будет помощь.
Получив положительный ответ, они продолжили щебетать о том, сколько же всего предстоит сделать. Где будет проходить свадьба? Соня хотела бы, чтобы у них дома. Она мечтала об этом с детства, если Витор не будет настаивать на другом, это было бы замечательно. Платье, они будут выбирать уже дома. Сейчас, им нужно составить список гостей. И дата. Нужно определиться с датой. Скорее всего, это будет последняя суббота октября. Тянуть до снега нельзя, а времени для подготовки осталось так мало.
К наблюдавшей за этой активной деятельностью Майе подошел папа, обнял за талию.
- Майя, приходили посетители? - ему доложил о приезде герцогини дворецкий, сказать, что он удивился - не сказать ничего.
- Да, - Майя улыбнулась отцу. - Приезжала герцогиня Мэйденстер. Когда мы с Соней гостили у герцога, я рисовала его портрет. Герцогине он понравился, она спросила, не могу ли я сделать такой и для нее, - еще одна ложь, которых будет сотня.
- И что ты ответила?
- Я сказала, что, к сожалению, сейчас не рисую.
- Почему? - граф чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть лицо дочери. Он действительно больше не видел ее с карандашом в руках, и если раньше списывал это на то, что ей добавилось забот с объездом территорий, то теперь у него зародилось сомненья.
- Переросла. Это была детская забава, - это была уже почти правда. Каждый раз, когда она брала в руки карандаш, на бумаге почему-то норовило появиться одно и то же лицо, а избежать этого она могла лишь перестав рисовать вообще.
*****
Покинув дом графа, Анна вновь отправилась реализовать задуманное. Управляющий делами семьи ждал ее в своей конторе.
- Анна... - он взял в свои руки протянутую ладонь, поцеловал. Долгие годы они с ее мужем были скорее друзьями, чем наемным работником и работодателем. Сейчас, когда он был уже глубоко стар, передав все дела сыну, лишь изредка и лишь для нее он брался за некоторые поручения лично.
- Освальд. Я хотела попросить тебя об одолжении.
Они устроились на диване, расплывающийся в улыбке помощник старого Освальда подал им чай в нежных фарфоровых чашечках и удалился.
- Любой каприз, девочка, - странно, но даже по прошествии тридцати пяти или даже больше лет знакомства, она оставалась для него той юной девушкой, которую когда-то с ним познакомил покойный ныне муж.
- Я хочу купить особняк.
- Ты хочешь, чтобы я подобрал подходящий вариант? - он собрался вставать, чтобы взять из ящика хранящиеся там газетные вырезки, сообщающие о предстоящих аукционах.
- Нет, - она придержала его за руку, не давая подняться. - Я знаю, какой конкретно дом я хочу. Тебе только нужно оформить все это поскорей, и отправить туда кого-то, чтобы навели порядок. Крайний срок - три недели. В средствах ты не ограничен.
- К чему такая спешка, Анна? - обычно рассудительная герцогиня, сейчас, казалось, утратила всякое терпение и поступала, как сумасбродная девица, желающая получить что-то любой ценой.
- Я просто очень хочу внуков, Освальд, - она рассмеялась сама, а потом, к ее смеху присоединился и седовласый друг, даже не зная еще, что же задумала упрямица.
*****
Дэррек узнал адрес их городского дома еще раньше матери. Знал и то, что в этот самый момент там она была одна, так как на другом конце столицы ее сестра с другом сообщали о предстоящей помолвке. Но вместо того, чтобы сорваться туда, он сидел у себя в кабинете.
Он боялся, что отправься он туда, испортит все еще больше. Хотя куда уж больше? У него было достаточно времени, чтоб все обдумать и принять решение. Мама права, он не может ее упустить. Слишком явно теперь понимает, как сильно любит и как сильно виноват. Но вот с чего начать - он не знал. Явись он сегодня к ней на порог, какой реакции стоит ждать? Какие слова говорить? Та ракушка, в которую она закрывалась когда-то, всего лишь яичная скорлупа, по сравнению с бетонной стеной, которая стоит между ними теперь.
Утром он заезжал к Дамиану, чтобы просить прощения у него. Перед другом он был виноват. Вот только если тот сначала послал его куда подальше, а потом сказал, что скучал. То с Майей все не получится так просто. Слишком глубоко он всадил занозу в сердце, которое только открылось для любви. Не таясь, он рассказал другу все, что мог. И хоть делал это скорее, чтобы в сотый раз понять, насколько он был ничтожен, неожиданно получил от друга заверения, что он попытается помочь.
- В чем?
- Вернуть все на свои места. Тебе давно пора было жениться, но видимо, она долго росла. Главное, не подпускай к ней Розу.
Он был как всегда прав. Зная свою любовницу, меньше всего он хотел, чтобы она оказалась на опасном расстоянии от Майи. В этот раз, не было ни слез, ни истерик, ни заверений в вечной любви. Она видимо, просто не поверила, что больше действительно никогда ничего не будет.
- Что на этот раз?
- То же, что было вчера, неделю назад, месяц, год. Я не дам тебе того, что хочешь ты, а ты не дашь нужного мне.
- И что же тебе нужно? - смотрящая до этого в зеркало Роза повернула голову к мужчине, сохраняя все то же равнодушное выражение лица. - Точнее кто? Подожди, не отвечай, я попробую угадать, - она сделала вид, что усиленно думает. - Как же ее... совсем вылетело из головы, - почесала кончик носа, пытаясь вспомнить. - Вот, голубка? - из ее уст это прозвучало будто оскорбление.
- Не твое дело, - она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что тему лучше не развивать. Она не собирается бросаться в ноги, умолять о том, чтобы он передумал. В этом не было смысла, и на него это не подействовало бы. Но и ждать, сложа руки, она не собиралась. Благо, у нее были свои каналы, через которые Роза могла и разузнать что нужно, и сделать так, чтобы отвадить от него другую хищницу.