- Если с минетом не сложилось, может, пойдём поедим? – Александр потянулся и, не дожидаясь ответа, вышел из гостиной. На униженного и оскорблённого он явно не был похож. Дима прекратил нервно грызть ноготь и вскочил с дивана. Поесть он никогда не был против, даже если наступит конец света, Дима всё равно будет рад еде. А за вкусно приготовленную так и вообще душу продаст. Что-то он частенько в последнее время думает о продаже своей души.
- А когда у тебя был первый секс?
Дима жевал корку хлеба и с нескрываемым восхищением смотрел, как Александр умело нарезает бекон и опускает его в шипящее масло. Пахло просто обалденно, движения стоящего за столом были выверенными и плавными. Как у врача-хирурга. И почему все вокруг умеют готовить, а Дима – нет? Ну вот и здорово! Пусть готовят.
- Лет в двенадцать-тринадцать, - задумавшись, протянул Александр и достал из холодильника четыре яйца. Дима даже не удивился тому, что он знает, где всё находится. Небось просканировал весь дом насквозь.
- Нифига себе, - присвистнул Дима. – Ох, рано встаёт охрана.
- Она была сестрой моего приятеля. У неё был большой рот, короткие тёмные волосы и мальчишеская фигура. И ещё она была старше на пять лет.
- И как это было?
- Вполне себе сносно. Мы встречались полгода по три часа в день, и меня чуть не оставили на второй год. Об учёбе думать не хотелось. Я исследовал жизнь вдоль и поперёк. Секс, драгз, рок-н-ролл. Теперь ты.
Дима повозил пальцем по столу и пожал плечами, смутившись. Александр смотрел на него и ждал ответа. В глазах его прыгали чёртики.
- В тринадцать я знал о сексе много, но только теорию… - говорил он и чувствовал, как постепенно краска заливает лицо. Ну и что такого? Он думал совсем о другом в свои четырнадцать и даже семнадцать лет… И из перечисленного хорошо знал только рок-н-ролл.
- Дай угадаю, - Александр разбил яйца и помешал завтрак холостяка деревянной лопаткой. – Ты всегда считал, что спать с женщиной нужно только после того, как предложишь ей руку и сердце, чтобы всё было правильно – знакомство с родителями, невинные поцелуи при расставании, а потом, когда она станет твоей законной супругой, и ты уже имеешь на неё право, можно опустить руку чуть ниже талии.
Дима вспыхнул до корней волос и опустил глаза в стол. Неужели у него это всё и впрямь написано на лбу? Вот же засада! Надо как-то меняться, наверное.
- Я рано женился, - парировал Дима, отвечая на провокационный взгляд напротив.
- Я вообще не знаю, зачем ты женился, - улыбнулся Александр и отвернулся обратно к плите. – Правильный мальчик.
Дима тяжело вздохнул и потёр щёки ладонями. Хотелось признаться во всём, как на духу рассказать всё что было на самом деле. Первый раз.
- Мне нравился её брат. Он учился вместе с нами в одной группе. И мы часто тусовались втроём. Можно сказать, что я любил их обоих. А потом Витя уехал в Москву, а я женился на Вике.
- И она не знала о твой ориентации?
- Догадывалась, но никогда не спрашивала. А потом сама поняла, когда нашла рисунки.
- Ты ей ничем не был обязан.
- Я думал, что смогу это контролировать. Ты же можешь.
- Ты честнее меня.
Дима поднялся из-за стола и подошёл к Александру, обнял за пояс и поцеловал в ключицу.
- Давай пожрём, как люди, - Александр потрепал Диму по голове и чмокнул в макушку. – Слэнг – это заразно, – мягко усмехнулся он.
- Есть ещё два моих любимых слова: бля и ****ец. Хочешь, и их подарю?
- Оставь себе, чтобы смеяться и ругаться над ухом по ночам.
Дима отстранился и недоверчиво посмотрел на Александра.
- Гонишь. Я не смеюсь по ночам и уж тем более не ругаюсь.
- Всю ночь просмеялся. И я не лгу, я слушал и слушал до тех пор, пока не понял, что сил у тебя хватит ещё надолго. А там и утро наступило.
- Пнул бы и все дела… - смущённо улыбнулся Дима, оценивая, на какие жертвы ради его спокойствия пошёл Александр.
- Жалко, - прошептал он, наклонившись к Диминому лицу. - Это смотрелось очень мило.
- Лучше Армагеддона? – Дима обнял Александра за шею и прижался вплотную, провокационно подвигав бёдрами.
- Пальмовая ветвь и куча поклонников по всему миру тебе была бы обеспечена, - голос Александра чуть дрогнул.
- Тогда… в качестве гонорара…
Дима не успел договорить, когда мягкие тёплые губы накрыли его улыбающийся рот и увлекли за собой.
Определённо, кухня – самое порочное место в доме. Хотя… пожалуй что все комнаты, кроме коридора. Что не является константой.
Остывший завтрак – это тоже очень даже неплохо, особенно в обед.
Часть 8.Юра.
Александр улетел в Англию в среду. Десять дней. Каких-то десять дней, думал Дима, чувствуя размеренное дыхание на своей щеке и тёплую руку, гладящую его по голове. Десять дней казались нереальными, это же всего лишь миг, раз… и пройдут. В конце концов, у Димы всегда есть чем время занять, да и мысли бы не мешало привести в порядок.
- Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня… - Лида весь день пела эту дебильную песню, и сразу в памяти рисовалась картина улетающего в небо медведя с привязанными к голове олимпиадными шариками. Этот медведь никогда не нравился Диме, он считал его страшным. – Димочка, ну оживи, у меня сердце кровью обливается смотреть на тебя!
Дима упорно молчал, глядя в монитор. Всеволод Игнатьевич дал ему ещё один проект, и, к счастью, ночью было чем заняться. И даже на утро осталось. Дошли слухи, что Александр полетел в Англию со своей женой. Слухи – это вообще весьма коварное нечто. Если тебя они не касаются, то это так забавно, что-то пообсуждать, высказать своё ценное замечание, мнение, ну типа ты сразу таким умным становишься, просто потому что у тебя-то этих проблем нет. Эдакий эксперт. А вот если касаются, то тогда тебе хана. Сочувствие, желание помочь и прочая чушь будут обеспечены надолго. Лучше бы Лида игнорировала его или занялась бы собой, в конце концов! Только вчера страдала по своему электрику, который о чём-то там забыл. Ну и продолжала бы в этом духе.
- Я занят, Всеволод Игнатьевич голову мне откусит, если я не закончу этот проект вовремя.
Лида недоверчиво хмыкнула и постучала носком туфли по ножке стола.
- Зря ты так, Димка. Эгоизма тебе не хватает. Здорового человеческого эгоизма.
- Да куда уж больше-то? – Дима оторвался от монитора и посмотрел на Лиду. – Только этим и занимаюсь.
- Не-а, - Лида поджала губы и серьёзно продолжила. – Ты же красавчик, умный парень. Люби себя, Димка, и другие тоже будут любить.
- Ты прямо как моя мама говоришь, - мягко усмехнулся Дима, на что Лида тихо вздохнула и посмотрела так снисходительно и покровительственно, что в груди стало вдруг тяжело. – «Люби себя, чихай на всех». Мой любимый мультик.
- Вот всегда ты так, - Лида аргумент явно не приняла. – Только шутишь и стебёшься.
- А что мне остаётся делать? – Дима смотрел на Лиду и видел, как постепенно меняется её взгляд: из покровительственного через удивлённый в растерянный. Всегда так. Разве он не знал всего того, что она намеривалась ему донести? Всё знал, и даже больше. – И ты не волнуйся. Я с самого начала знал, что такое ничего и как из него сделать что-то.
- Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Ты для меня как брат, которого я всегда хотела иметь, а то сестры уже достали.
Дима улыбнулся и согласно кивнул.
- Спасибо. Кстати, у меня тоже одни сестры. Где же все мужики?
Лида засмеялась и указала пальцем на карту мира, висящую за Димкиной спиной.
- Знамо где, в Англии.
- Да, - протянул Дима, возвращаясь в своё состояние эмоциональной летаргии. – Все дороги ведут в Лондон.
Лида побарабанила пальцами по столешнице и громко выдохнула через нос.
- Я не понимаю, на кой хрен он взял с собой жену?
- А кого ему надо было брать? – усмехнулся Дима, возвращаясь к фронтальному плану здания. На душе стало чуть легче. Он просто вспомнил о том, что он знает, как жить и что ко всему нужно относиться философски. Дурацкий совет психологов-самоучек, но иногда и он помогает.
- Ну не знаю… - замялась Лида. – Тебя, например.
- У меня работа, и у него тоже работа. Лида, нам не семнадцать лет, чтобы сбегать с уроков и целоваться за углом школы. Это жизнь, а не мелодрама, так что… давай будем работать. А то мне и впрямь могут голову откусить, а она у меня вроде красивая - жалко, да и есть будет некуда.
Лида хихикнула и открыла журнал регистрации ценных кадров, которые звонят в компанию.
- Если он тебя бросит, я его перестану уважать, - резюмировала Лида, и Дима ей поверил. Но о себе такого же он не смог бы сказать никогда. Александр стоит выше уважения. Отношение к нему нельзя измерить словами. И чем дальше, тем становится страшнее потерять его.
В три часа дня позвонил Юра. Пригласил на выставку своего знакомого фотографа. Его друзья фишку не рубили, а сходить очень бы хотелось. Дима посмотрел на часы, подумал о том, что дома тошно ходить вокруг телефона и страдать на тему того, как же хочется позвонить. Но он не решался. Дел к Александру у него не было, кроме одного лишь желания послушать его голос, но это не повод. Приглашение Юры он принял почти с радостью.
- А в дневном свете ты выглядишь иначе, - Юра был доволен и сиял как начищенный пятак. Он смотрел на Диму как на экспонат в музее, и это немного напрягало. Дима никогда особенно не увлекался самолюбованием, и чрезмерное внимание к его внешности всё-таки больше смущало, чем доставляло удовольствие.
- Профессиональное обострение? – усмехнулся Дима. Быть может, слишком резко. Но настроение было ни к чёрту, поэтому иначе не получалось. Юра с пониманием кивнул и больше не приставал с выплесками неконтролируемого вдохновения.
На выставке были представлены работы не одного фотографа, а трёх друзей. Называлась она - «Улицы нашего города». Дима ходил вдоль серых некрашеных стен и с интересом рассматривал работы. Надо отдать должное фотографам – композиции впечатляли настолько, что складывалось ощущение, что работы посвящены европейскому городу, а не русской провинции.
Иногда Дима ловил на себе завороженные взгляды державшегося немного на расстоянии Юры, и постепенно привык к ним. У каждого свои заморочки. Жалко, что ли? Пусть смотрит, если его это так радует. Дима сам три года смотрел на соседа. Правда, не так навязчиво. И к тому же… там были иные мотивы.
- А ты надолго приехал?
Они сидели в баре и пили холодный тоник. На улице было жарко, несмотря на вечереющий закат. Почему-то закат ассоциировался у Димы с Александром. Быть может, из-за возраста или из-за того, что в нём тоже есть что-то разрушительно-притягательное.
Юра пожал плечами и стал вдруг серьёзным.
- Пока только на месяц. Но я бы хотел перебраться сюда после того, как закончу университет.
- Поближе к столице? – улыбнувшись, предположил Дима, и сердце медленно и болезненно сжалось. Он знал, что Юра ответит ещё до его ответа.
- Поближе к отцу. Хочу работать в его фирме.
- Это не его фирма, - Дима опустил глаза и сделал глоток тоника. В носу защекотало от пузырьков газа.
Юра хмыкнул. Демонстративно и весьма вызывающе.
- Ну мы с тобой знаем, что Всеволод Игнатьевич там ничего не решает.
- Он хороший руководитель, – Дима нахмурился. Разговор пошёл весьма интересным курсом. – Александр Владимирович согласился работать под его началом, значит, было с чего.
Юра прикусил губу, а потом одним глотком допил оставшийся тоник.
- Ты не знаешь моего отца. Он ничего не делает просто потому, что ему этого вдруг захотелось.
- И почему же он приехал сюда, ехал бы в столицу, туда, где перспективнее и денег побольше?
Дима чувствовал, что начинает злиться. Все эти разговоры о том, что один человек знает другого, а другой не знает – полная фигня. Можно двадцать лет прожить с человеком и не знать о нём ничего, а можно с одного взгляда…
- Он устал от суеты. А в Питере плохой климат. Так что причины есть… - Юра поднял глаза и внимательно посмотрел на Диму. Очередная семейная особенность – смотреть прямо в глаза. Да так, что фиг поймёшь, о чём они там думают при этом. Может оказаться всё, что угодно. – Тебе он не нравится?
Дима замер, пытаясь совладать с удивлением. Настолько неправильно? Или просто Юра не хочет замечать очевидного? В принципе, его можно понять.
- С чего такой вывод? – собравшись с духом, спросил Дима.
- В тебе есть стремление ему противостоять. Он тебя чем-то задел? Будь осторожнее в своём стремлении, отец может быть очень жестоким.
Если бы Дима был один, он бы рассмеялся громко и от души. Но Юра прикол не оценит. Слишком он серьёзно был настроен. А про жестокость… Каждый по себе судит, не так ли?
- Спасибо за предупреждение, постараюсь его лишний раз не злить, - усмехнулся Дима и решил, что Александр своим отстранённым поведением провоцирует людей думать настолько разные вещи, что скоро никакого удивления не хватит. Хотя… все как один говорят про страх и неумолимость. Но разве можно от такого отказаться? Это самый-самый перец и есть. Диму всегда тянуло к запретному. Жить в полную силу, каждый день как последний.
Дима решился позвонить Александру вечером. В конце концов, это его желание, и пока… Александр ни разу не отказал.
Первый подход окончился неудачей. Гнусавая мадам сообщила, что вызываемый абонент временно недоступен.
Дима кинул телефон на стол и спроектировал окно. Такой скорости никогда у него не было, даже когда судорожно дописывал дипломную работу перед самой защитой. И ещё есть хотелось просто ужасно. Пельмени - определённо самое совершенное изобретение человечества, каждый раз спасают от смерти.
Второй подход закончился психом, потому как телефон неожиданно разрядился, а в том хламе, что творился на столе, найти подзарядник было равносильно поиску иголки в стоге сена. Но счастье всё-таки постучалось в двери, и Дима вспомнил, что засунул устройство в рабочий рюкзак. Зарядив телефон, Дима набрал номер, который выучил как «Отче наш»… хотя «Отче наш» Дима не знал, но типа так говорят. Соединение установилось без помощи мадам, и сердце забилось быстрее… ну давай же! Ответь… Ладони вспотели, и Дима машинально вытер одну о штаны. На том конце что-то щёлкнуло. Есть.
- Давно не виделись, здравствуй, - слишком радостно поздоровался Дима. Это было полное безумие. В желудке всё скрутило от страха, а щёки горели от волнения. Сейчас как пошлёт и всё… трындец!
- Подожди минутку, - Александр ответил как-то недовольно. Или только показалось? Дима напрягся и весь превратился в слух. На заднем плане что-то скрипнуло, кажется, автомобильное кресло. Александр едет в машине. Где-то вдалеке болтало радио.
- В машине? – не выдержал минутку Дима и заговорил первым, иначе ещё чуть-чуть, и он уже ничего не сможет сказать.
- Да, припарковался. Возвращаюсь в отель после приличного корпоратива, превратившегося в приличную оргию.
Дима услышал щелчок зажигалки. Рука тоже потянулась за сигаретами.
- А мне дали ещё один проект, чтобы было чем время ночью занять.
- Всю работу не переделаешь, отдыхать нужно хотя бы иногда.
Дима затянулся. Голову повело, и он ясно представил сидящего в машине Александра. За сотни километров, в другой стране, в другом часовом поясе, как наяву, здесь, рядом, стоит только закрыть глаза и руку протянуть.
- А ты отдыхаешь?
- Иногда бывает, только для полного расслабления не хватает бранных слов во время секса.
Александр улыбался. Дима закрыл глаза и глубоко затянулся, подождал, пока дым не пройдёт в лёгкие.
- Много секса?
Дима чувствовал, что падает, куда-то в темноту… ниже… ниже. Александр молчал.
- Нам чужого добра не надо, - тихо проговорил он наконец. И Дима изо всех сил вцепился свободной рукой в подлокотник кресла, чтобы не упасть. Было ли это счастье? Кто знает. Это было то, что нужно, чтобы больше не киснуть и не думать на эту тему.
- А что бы ты хотел со мной сделать?
- Если честно, - Александр тихо усмехнулся, – поесть пельменей. Здесь отвратительно готовят.