– Да.
– Как у него дела?
– Они рассказали мне, что он принимал участие в паре бродвейских шоу. Но, – он пожал плечами. – Он умер от СПИДа десять или двенадцать лет назад.
– СПИДа?
– Да. Он был геем.
Жаклин уставилась на него.
– Ирония судьбы. Если бы не его смерть, это было бы смешно.
– Да, такая ситуация. Я думаю, что твоя мать чувствовала, что мир рушится вокруг нее. Она отослала тебя потому, что ты была лесби и отказалась выходить замуж за Дениела Торнтона. А через несколько лет стало известно, что их названный зять тоже гей. Поверь мне, что новость о том, что лидер школы оказался геем, была намного скандальней, чем о тебе.
Она улыбнулась, вспоминая о невинных свиданиях с Денни. Она должна была догадаться. Она думала, что дело было в ней, но, видимо, Денни тоже был доволен их платоническими отношениями.
Джон подошел к своему столу, взяв большую папку, и стал нервно теребить ее в руках.
– У меня есть кое-что для тебя. Нам нужно обсудить некоторые вещи.
Жаклин смотрела на него, подняв брови, когда он открыл папку и достал маленький белый конверт. Ее имя было напечатано на нем.
– Твой отец написал это для тебя несколько лет назад. Как я и сказал, он гордился твоими успехами. Тем более, что ты добилась всего без его помощи.
Он протянул конверт. Жаклин взяла его, уставившись на свое имя прежде, чем положить его на колени. Сложно было догадаться, что отец хотел сказать ей. Возможно, хотел извиниться. Что ж, она прочтет письмо позже, если вообще прочтет.
– Это его завещание. Позже будет его официальное прочтение, но я думаю, ты должна узнать раньше остальных. Будут проблемы, это точно.
– Проблемы?
– Да. Он много оставил твоей матери, конечно же. Больше половины своих активов. Но компанию – Кейс Индастрис – и другое имущество, он оставил тебе.
– Что?
– Твой дядя, который управлял лесопильным заводом много лет, может опротестовать завещание. От самой лесопилки твой дядя имеет сорок процентов. Но ты должна понять, что завод – это малая часть Кейс Индастрис. И ты можешь быть уверена, что помимо дяди, твоя мать тоже попытается опротестовать завещание.
– Боже мой, Джон! Почему он вообще включил меня в завещание?
– На поверку, кажется, что он просит прощенья за то, как они поступили с тобой. В действительности, он по-настоящему любил тебя.
– Но, я не могу принять это. Мне не нужны его деньги. Я не хочу этих денег.
– Понимаю. Я просто его адвокат и исполнитель его воли. Если ты предпочтешь продать дело или отдать его дяде или матери, это твое решение. Ты, вероятно, не представляешь его стоимости, а она солидная, Жаклин. Его бизнес не ограничивается лесопилкой. На самом деле, известно, что он был гарантом банка все эти годы, но никто не знает, что банк обанкротился бы, если бы он забрал свои деньги. Кейс Индастрис контролирует банк, – он помолчал. – Может, после того, как ты все обдумаешь, ты решишь принять это.
Поднявшись, Жаклин нервно заходила по комнате. Этого она не ожидала. Если само ее появление в городе не довело мать до смерти, это известие точно завершит дело.
– Он контролирует банк? – тихо спросила она.
– Да.
– Как?
– Это относится еще к временам твоего дедушки. Неправильные деловые решения довели банк до невероятной нужды в капитале. Твой отец помог им, используя Кейс Индастрис. Взамен он обеспечил себе заем для дальнейших планов по очень низким процентам. Сейчас банк финансово очень устойчив. Несколько лет назад твой отец нанял финансового консультанта из Хьюстона, чтобы следить за инвестициями. Официально он никак не связан с банком. Честь носить титул президента досталась мистеру Уэллсу, но за твоим отцом всегда оставалось последнее слово. И твой отец полностью доверял ему.
У Жаклин не было слов.
– И моя мать ничего об этом не знает?
– Нет. Она думает, что у него был маленький процент в банке. Полагаю, она считает, что это все досталось ей, наряду с лесопилкой и бизнесом, конечно.
– Господи, – пробормотала она.
Джон улыбнулся.
– Нет, он не включил Брата Гарнера в завещание.
Глава пятая
У Жаклин был один свободный день перед похоронами, поэтому, последовав совету Мэри, она поехала в город, отгоняя мысли об игре в гольф. Никто не играет в гольф накануне похорон своего отца, даже в такую прекрасную погоду.
Оказалось, что она едет обратно в старый центр, где в свете дня здания выглядели более серыми. И маленькими. Пайн Спрингс совсем не изменился. Пекарня Добсона находилась на том же углу. Рядом располагался мясной магазин. Она усмехнулась, заметив вывеску кафе. Кафе Гарландов – Только Хорошая Еда. Боже, от этого нахлынули воспоминания. Семья Кей владела этим кафе, сколько Жаклин себя помнила, она провела много воскресных дней, помогая Кей и ее сестре Роуз с посудой, что особенно раздражало ее мать. Кафе – это не место для дочери мэра. Внезапно, Жаклин решила выпить чашечку кофе. Может, миссис Гарланд будет там. В конце концов, было бы приятно поздороваться.
Когда дверь открылась, тренькнул звонок, и она посмотрела наверх, будучи уверенной, что это тот самый звонок, который она помнила. Несколько любопытных взглядов были брошены на нее из засидевшейся завтракающей толпы, но разговоры не прекратились. Уверенно подойдя к бару, она села на один из старых стульев и стала ждать. Звонок и окрик из кухни оповестил о готовности заказа. Молодая женщина схватила две тарелки и поспешила отнести завтрак к столику.
– Боже, что я вижу! Посмотрите-ка, кто пришел!
Обернувшись, Жаклин обнаружила на себе взгляд Роуз Гарланд – взрослую, выросшую версию ребенка, который повсюду таскался за ними с Кей. Жаклин слегка улыбнулась и приподняла брови, не совсем уверенная, как воспримут ее появление.
– Я удивлена, что ты меня узнала.
– Дорогая, больше ни у кого на свете нет таких голубых глаз, как у тебя, – рассмеявшись, она приблизилась. – Может мне отойти на случай, если молния пробьет крышу?
– Неплохая идея.
– Подумать не могла, что мы снова увидим тебя, Джеки. Как ты?
– Хорошо.
– Сожалею о твоем отце, но мы не знали, что ты приедешь на похороны. Мы с Кей как раз говорили о тебе прошлым вечером. Мы сомневались, что кто-то вообще с тобой свяжется.
– Да? Как Кей?
– Кей? Она в порядке. Владеет магазином Холлмарк в новом центре, – Роуз налила кофе и поставила перед Жаклин. – Так ты вернулась. Где они тебя нашли?
– Монтерей.
– Где это? В Калифорнии?
Жаклин кивнула.
– К югу от Сан-Франциско.
– Что ж, это тебе подходит. Ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо. Ты не сильно изменилась, Роуз.
– О, пожалуйста. Кого ты обманываешь? Четверо детей и мамина стряпня сделаю это с твоим телом – засмеялась она, указывая на себя.
– Ты чудесно выглядишь. Ты всегда была худеньким, маленьким ребенком.
– Да, я была, но проглотила этого человечка несколько лет назад, – рассмеялась она. – Я позову маму. Она захочет поздороваться с тобой.
Прежде чем Жаклин успела воспротивиться, миссис Гарланд поспешила из кухни с радостной улыбкой на лице.
– Джеки Кейс, не верю своим глазам! Обними меня.
Жаклин послушно стояла, пока эта крупная женщина обнимала ее.
– Боже мой, ты так выросла, – миссис Гарланд держала ее на вытянутых руках, разглядывая. – Ты стала красивой молодой леди, Джеки. Твой отец гордился бы тобой.
Жаклин нерешительно улыбнулась.
– Сомневаюсь. Я не настолько изменилась, миссис Гарланд.
– Уф. Это все твоя мать сделала. Как будто мы могли думать хуже о тебе или твоей семье. Мы же не в пятидесятых живем, Жаклин.
На это Жаклин рассмеялась. Да, Пайн Спрингс точно застрял где-то между 1950 и 1970, она была уверена. Но ей была очень приятна такая встреча в кафе Гарландов. Она должна была знать, что люди, которые любили ее, как свою родную, не отвернулись бы от нее никогда.
– Ты надолго приехала?
– Пока не знаю. Вообще-то я еще не навещала мать. Уверена, это будет то еще развлечение.
– Хотелось бы посмотреть на это, – подмигнув, сказала миссис Гарланд. – Превратившись в муху на стене. Прости мою глупость, но я никогда не понимала эту женщину, как можно выслать из города своего ребенка? Я не разговаривала с ней последние пятнадцать лет.
– Мама, ты же не посещаешь загородный клуб, – напомнила ей Роуз. – Да и она никогда сюда не заходила.
– Ну, все же. Она поступила не по-христиански, тем не менее, она ни разу не пропустила воскресную мессу. Будем надеяться, что она молила о прощении.
Жаклин улыбнулась, зная, что такая мысль никогда бы не посетила голову ее матери. Мадлен Кейс была убеждена, что не сделала ничего предосудительного.
– Хватит об этом. Я так рада, что ты вернулась. Ты должна встретиться с Кей. Она сойдет с ума, когда узнает, что ты здесь.
– Да, мне очень жаль, что я тогда с ней не попрощалась, – признала Жаклин.
– Что ж, не могу сказать, что она простила тебя, Джеки. Вы были лучшими друзьями. Она тяжело перенесла все это.
– Тяжело? Это слабо сказано, мама. Сколько ночей я выслушивала ее тирады?
– Мне правда очень жаль, но у меня не было выбора. Однажды утром я думала, что собираюсь в школу, а оказалась в автобусе на Даллас.
Миссис Гарланд грустно покачала головой.
– Чудовищный позор, скажу я тебе.
– Все в порядке. Это к лучшему. Кто знает, что бы случилось, останься я здесь. Я справилась.
– Да, ты справилась. И не думай, что твою мать радует, что ты сама достигла успеха. Я удивлена, что ее не хватил удар, когда твоя книга стала бестселлером, не говоря уже о фильме.
Жаклин пожала плечами. К своему собственному удивлению она преуспела в работе. За это она благодарна Ингрид. Совсем другое дело – личная жизнь. Она всегда была и осталась одинокой. В этом смысле ничего не изменилось. Да, у нее были друзья, много друзей. Успешная карьера писателя и две экранизации – этому способствовали. Предложения о дружбе и сексе сыпались со всех сторон. Но каждый раз, после секса с очередной женщиной, она становилась еще более одинокой.
Жаклин отхлебнула свой остывший кофе. Сморщившись, она отодвинула чашку, отчего Роуз и миссис Гарланд рассмеялись.
– Давай я тебе сварю свежий, – предложила Роуз.
– Как насчет завтрака? Я сделаю тебе порцию блинчиков, которые ты любила, – добавила миссис Гарланд.
– Спасибо, но я уже позавтракала с Мэри.
– Мэри? Мэри Лоуренс?
– Да. Я остановилась у них.
– Что ж, они очень добры, – сказала миссис Гарланд. – Я всегда считала их хорошими людьми.
– Мне пора ехать, а не отвлекать вас от работы.
– Ты придешь к нам на ужин, Джеки? Ральф будет рад повидаться. К нам придут девочки, как в старые времена.
Жаклин подумала над предложением, вспоминая частые ужины в семье Гарланд. Все восемь человек. Да, это было бы здорово.
– Хорошо. Я согласна.
– Прекрасно! Хочу скорее показать тебе своих детей, – обрадовалась Роуз. – И муженька. Он хороший парень. Может, ты его помнишь. Грег Кубиак?
– Боже, Роуз. Маленький занудный парень, которого мы звали «четырехглазым»? – поддразнила Жаклин.
– Да, но сейчас он носит линзы, и мы хорошенько откормили его, правда, мама?
– Да, правда. Он работает на лесопилке, Джеки. Закончил университет по компьютерной специальности и работает там в офисе.
Жаклин кивнула. Да, на лесопильном заводе работает половина города, если не больше. Лесопилка. Скоро она станет ее. Черт.
– Что ж, буду рада снова его увидеть.
– А теперь поезжай. Зайди к Кей. Роуз сказала тебе, где она работает?
– В центре. Холлмарк.
– Прекрасно. И приезжай пораньше. Жалко, что мы никого не послали загород за напитками.
– Напитками?
– Пиво или вроде того, – прошептала миссис Гарланд.
– Загород?
– Ну, ты же знаешь, что запрещено продавать алкоголь в городе. Баптисты имеют большое влияние, смеясь, проговорила она. – Не говори мне, что ты забыла о сухом законе?
Жаклин кивнула.
– Да. Забыла, что сухой закон все еще существует в этих местах.
Ощущая некоторую нервозность, Жаклин припарковала лексус перед Холлмарком. Она много думала о Кей все эти годы, особенно в начале. Она серьезно решила связаться с ней после окончания университета, просто чтобы поделиться новостями. Но, убедив себя, что Кей не захочет иметь с ней дело, она отказалась от этой идеи. И вот теперь она здесь, пятнадцать лет спустя, взрослая женщина, собирается встретиться с первой девушкой, которая вдохнула в нее чувства. Чувства, с которыми она тогда не знала, что делать. Она запомнила Кей семнадцатилетней. Сейчас Жаклин спрашивала себя, насколько сильно изменилась Кей. Выросла, и стала как Роуз? Жаклин постеснялась спросить, за кем она замужем, и есть ли у нее дети. Очень возможно, ведь она выросла в большой семье. Без сомнений, она захочет создать такую же, как у Роуз.
– Давай же, – прошептала она, постукивая по рулю. – Нельзя прятаться здесь весь день.
Наконец, открыв дверцу и выйдя на солнце, она заглянула через стекло в магазин, пытаясь найти Кей. Несколько покупателей ходили внутри, но никого знакомого. Заправив волосы за уши, она нервно потянула за воротник рубашки прежде, чем открыть дверь и зайти внутрь. Электронный звонок огласил о ее прибытии, она прошла, притворяясь, что увлечена дисплеем у двери. Наконец, она подняла глаза и осмотрела магазин в поисках Кей.
– Боже мой, – тихо пробормотала она. Кей стояла у кассы в конце магазина, весело разговаривая с покупателем. Ее светло-русые волосы стали намного короче, чем в школе. Они были хорошо уложены, едва касаясь воротника блузки. Жаклин помнила их длинными и прямыми. Знакомая легкая улыбка осталась, но появились морщинки на гладкой коже вокруг глаз. Она была как всегда прекрасна. Ее вид заставил сердце Жаклин биться немного быстрее.
Подождав, когда уйдет покупатель, она приблизилась, нервно засунув руки в карманы джинсов. Она наблюдала, как Кей собирает ручки в кувшин у кассы, ожидая, когда та посмотрит на нее. Наконец, голубые глаза Кей медленно прошлись по Жаклин, остановившись на ее лице. Слегка нахмурив брови, ее глаза расширились, когда она узнала подругу. Жаклин улыбнулась.
– Боже мой! Это ты?
Жаклин пожала плечами.
– Ты … кто?
– Джеки, – прошептала она.
Кей медленно обогнула прилавок, подойдя ближе. Ее шаги ускорились, и прежде чем Жаклин поняла, что происходит, Кей заключила ее в объятия, крепко прижав к себе.
– Боже. Это действительно ты.
Жаклин тоже обняла ее, удивляясь знакомым ощущениям.
– Собственной персоной.
Наконец, Кей отодвинулась, держа ее за руки. Они посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.
– У меня зла на тебя не хватает, – проговорила Кей.
– Да? Что я сделала на этот раз?
Твердый кулак ударил ее руку, и Жаклин отпрянула, потирая ушибленное место.
– За что?
– Ты прекрасно знаешь, за что. Ни единого слова! Ни письма. Ничего. Я даже не знала, жива ты или нет.
Жаклин опустила глаза. Она ожидала этого. Она ждала обвинений от Роуз и от миссис Гарланд тоже.
– У меня не было возможности попрощаться, Кей. А потом было уже поздно. Кроме того, я не была уверена, что ты захочешь меня знать.
– Ты всегда была такой упрямой. Я должна была догадаться.
– Упрямой? Меня вышвырнули из города, – напомнила ей Жаклин.
– Глупости. Они же не приставили пистолет к твоей голове. Ты могла бы остаться с нами. Ты знаешь, мама была бы рада тебе.
– Я не знала. Я была напугана. Я не думала, что ты захочешь общаться со мной, а тем более видеть меня.
– Почему? Ты была моим лучшим другом.
Жаклин пожала плечами.
– Господи. Какая же ты упрямая!
Уставившись друг на друга, наконец, они рассмеялись.
– Прости меня. Я не видела тебя пятнадцать лет и срываюсь на тебя.