— Да, — сказала она, уже готовая к принятию тайны.
— Тогда не спрашивай меня ни о чем. Тебе будет тяжело узнать правду. Скоро ты все узнаешь, но я не хочу первым причинять тебе боль, Наташа…
— Как ты меня назвал? — округлила глаза девочка.
— Итак, сэр, повторяю, — звенящим от восхищения голосом сказал старший стюард Карриган мистеру Джерри Чангу, представителю фирмы <<Райские перья и благовония>>. — Повторяю, сэр. Спаржа, русская икра, салат ля паризьен, черепаховый суп, стейк по-техасски, фрукты. Замечательный вкус, сэр! Виски <<Кинг Джордж IV>>? Гениально! Целую бутылку? Сверхгениально, сэр! Поздравляю!
Вихляя задом, старший стюард удалился.
— Такой обильный заказ, мистер Чанг, — сказал Геннадий. — До Лондона ведь всего один час…
— Не отказываться же от бесплатной закуски, — ухмыльнулся Чанг. — А выпивка в воздухе в два раза дешевле, чем на земле. Скажи-ка, Джинни-бой, сколько миллиончиков в сундуке у твоей бабушки?
— Я не посвящен в финансовые дела моей бабушки, мистер Чанг, — сквозь зубы проговорил Геннадий и снова закрыл глаза.
…Голос Рикошетникова в наушнике звучал ясно, как если бы он находился в соседней комнате.
— Все хорошо, что хорошо кончается, Гена. На борту расскажете обо всем подробно. Нуфнути Куче на катере доставит вас сюда. Мы в пятидесяти милях, координаты известны. Почему вы молчите?
Набравшись мужества, Геннадий проговорил:
— Товарищ капитан, разрешите мне… остаться у Накамура-Бранчевской. Это очень важно, товарищ капитан…
— Что за глупости! — вдруг закричал Рикошетников. Это был первый случай, когда невозмутимый капитан повысил голос, — Что за бредни у вас в голове? Я отвечаю за каждого члена экипажа, а за вас, Геннадий, вдвойне. Вернее, втройне! Не забывайте, что вы еще только мальчик! Выполняйте приказание?
У Геннадия закружилась голова. Это испытание оказалось для него потруднее, чем бегство из башни и допрос в подземелье Карбункла. Возражать своему старшему другу и капитану?! Оспаривать его приказ?! Он посмотрел на столпившихся вокруг рации мускулистых людей, лица которых, возможно впервые за их жизнь, были скованы напряжением.
— Николай Ефимович, — он с трудом проглотил комок в горле, — Большим Эмпиреям и всему народу угрожает беда. Никто, кроме меня, не сможет проникнуть в центр страшного заговора. Я уверен, что вы на моем месте остались бы здесь, а я бы на вашем месте не возражал. Николай Ефимович, пионер не может поступить иначе… поймите меня…
Геннадий замолчал. В наушнике слышался только треск атмосферных разрядов. Капитан тоже молчал. Геннадий приободрился.
— Николай Ефимович, ведь я теперь не один, я связался с патриотами. Кроме того, каждую ночь вам будет сообщать обо мне некто по имени Чаби Чаккерс. Это вполне надежный… — Геннадий запнулся было, — вполне надежный человек. Мне ничего не угрожает. На Карбункле уверены, что я просто английский мальчишка с романтическими бреднями в голове…
— Ждите у рации. Мы посоветуемся, — сухо сказал капитан.
… — Ледис энд джентльмен аттеншен, плиз, — послышался нежный голос стюардессы. — Просим прекратить курение и пристегнуть ремни. Через пятнадцать минут наш самолет произведет посадку в лондонском аэропорту.
Представитель фирмы «Райские перья и благовония», не жуя, заглатывал огромные куски техасского бифштекса. Геннадий заглянул в потемневшее уже окно. Внизу до самого горизонта извивались, пересекаясь, линии оранжевых бестеневых фонарей. Самолет кружил вокруг Лондона, дожидаясь очереди на посадку.
Немыслимо дерзкая мысль лететь в Лондон вместе с Джерри Чангом пришла в голову Геннадию не сразу. Несколько дней он жил на вилле Накамура-Бранчевской, играл в теннис с Доллис, мило беседовал с хозяйкой, а ночью тайно спускался к проливу и условным ультразвуковым свистом вызывал верного Чаби. За эти дни он узнал многое, но главное открылось ему только в предпоследний день. Из разговора подвыпивших Мизераблеса и Латтифудо он понял, о каких <<парнях из Европы>> говорила мадам в ту памятную ночь. Это были не кто иные, как пресловутые <<мерсенеры>>, белые наемники, <<рыцари>> Буронго, Фриманны, Джигалии, в джунглях которых наводили кровавый <<порядок>> эти сверхсолдаты, мастера войны, способные за <<приличное вознаграждение>> стрелять в любую сторону, куда прикажут. Именно они должны были сыграть последнюю часть страшного концерта под дирижерскую палочку женщины-чудовища. Именно из этих профессиональных убийц набирал в Лондоне команду неизвестный Геннадию Эр Би, <<настоящий мужчина>>.
Посоветовавшись с сенатором Куче и патриотами, Гена решил попытаться проникнуть в эту команду для того, чтобы узнать их дьявольские планы.
— Мадам, — сказал он как-то Накамура-Бранчевской, — к сожалению, я вынужден покинуть ваш дом. Могу ли я позвонить в Лондон, чтобы попросить у бабушки денег на билет?
— О Джин! — всплеснула руками очаровательная дама. — Как вы можете говорить о деньгах? Мы с вами люди одного круга, мой мальчик. Нам ли не помогать друг другу? Как раз завтра вылетает в Зурбаган, а оттуда в Лондон служащий моей фирмы мистер Чанг. Вы сможете лететь с ним, я дам соответствующие указания. Ах, Джин, — Накамура-Бранчевска притронулась к его руке и вздохнула, — поверьте, мне нелегко расставаться с вами, но я надеюсь скоро быть в Лондоне, и, может быть, леди Леконсфильд… — Голос дамы слегка дрогнул.
— Бабушка будет рада принять вас у себя, — сказал Геннадий. — Она и ее брат…
— Сэр Лемюэль Кроссли-Датчмен? — округлила глаза Накамура-Бранчевска. — Тот самый, внучка которого, Сьюзен, в прошлом году порвала с Ирвингом Диблатоу, девятым баронетом…
— Да-да, — небрежно подхватил Геннадий, — с тем самым Ирвингом, по кличке «Памфи», который приходится кузеном баронессе Шампунь-Собакиной, той, что в сентябре прошлого года в родовом поместье Йелоу-Кэтс-Хаус объявила о помолвке с гонщиком графом Хидеркутта, братом и хорошим товарищем известного своими конюшнями виконта Бромурала де Гольденберга, отец которого, магараджа Аждарагам этой весной купил остров Силли-Иллис у его матери княжны Патриции Уайт-Торадзе, корни которой, как вам, конечно, известно, мадам, уходят к славному роду Паддингтон-Сен-Лазар-Савеловский…
— О да, о да… — еле слышно прошептала Накамура-Бранчевска. Со священным трепетом она смотрела на юного аристократа. На ее щеках пылал нервический румянец.
Геннадий давно уже заметил, что эта страшная женщина со стальными нервами и холодной кровью совершенно теряла голову перед аристократическими именами и титулами. Ей так хотелось войти в тот круг бездельников и хлыщей, что называется «хай-лайт» (высший свет). Не лишенный воображения, мальчик болтал что в голову придет о своих <<светских>> связях, и мадам в такие минуты смотрела на него, как кролик на удава…
<<Как проникнуть в логово наемных солдат?>> — думал Геннадий, идя по стеклянному коридору лондонского аэропорта рядом с мистером Чангом, движения которого отличались каким-то особым механическим свойством, придавая ему сходство г плохо отлаженным роботом.
В последнюю ночь на Больших Эмпиреях сенатор Куче, Рикко Силла и президент Джечкин дали мальчику множество советов, как вести себя в Лондоне, но все они были настолько наивны, что Геннадий, никогда раньше не бывавший в британской столице, но знавший о ней кое-что по литературе, прессе и телевидению, приказал себе немедленно их забыть. Правда, Рикко Силла раздобыл где-то толстенный путеводитель. Геннадий изучил его от корки до корки, и ему казалось, что он может с закрытыми глазами пройти от Паддингтонского, к примеру, вокзала до Белгрейв-сквер, где жила его <<бабушка>> леди Леконсфильд.
Сейчас он шагал в толпе пассажиров внешне спокойный, держа под мышкой портфель с эмпирейскими сувенирами. Читатель, конечно, уже заметил, что наш герой отличался исключительным самообладанием.
— Ну, Джин, где твоя золотая бабуля? — проскрипел мистер Чанг, буравя глазами толпу встречающих.
— Меня никто не встречает, мистер Чанг. Я решил не беспокоить бабушку телеграммами.
— Как же ты доберешься?
— Ну… — Геннадий искоса взглянул на Чанга и заметил, что <<робот>> тоже косит на него глазом-индикатором, — хотя бы на такси или… вы меня подвезете, мистер Чанг… Ведь вас встречают?
— Мальчик с вами? — спросил у Чанга полицейский чиновник, сидящий на высоком табурете у турникета, за которым начиналась территория Великобритании.
— Да, офицер. Мальчик со мной.
— Уэлкам, сэр, проходите.
Чанг и Геннадий прошли через турникет. Чанг махнул кому-то рукой, осклабился с какой-то подобострастной наглостью. Геннадий повернулся и увидел не кого иного, как полковника Бастардо Мизераблеса ди Порк-и-Гусано. Да, это был несомненно он — бананообразный нос, гусеницы бровей, подбородок утюгом… Но что-то в нем изменилось — исчезла тупая мрачность из глаз, а со щек пропали синие алкогольные паучки. Мизераблес был подтянут, гладок, элегантен, на губах его блуждала улыбка, полная добродушно-коварного юмора, столь свойственного властным, сильным натурам.
— Полковник, каким образом вы смогли опередить нас? — воскликнул Геннадий.
— Мистер Стрейтфонд? — усмехнулся встречавший. — Очень рад. Мадам сообщила мне о вас. Должен вас огорчить, мистер Стрейтфонд перед вами всего лишь брат блестящего полковника, зеркальная копия кавалера Ордена Счастливой Лопаты. Я лишь скромный коммерсант. Ричард Буги к вашим услугам.
— Ричард Буги?! — вскричал с неподдельным изумлением Геннадий. — Уж не потомок ли вы, сэр, знаменитого адмирала Рокера Буги?
В глазах Эр Би (теперь Геннадий понял, кто это такой) появилась заинтересованность.
— Приятно удивлен, мой мальчик, что вы хотя бы слышали это имя. Соотечественники редко ценят своих истинных героев. Слава часто достается дутым фигурам.
— Слышал это имя! — воскликнул с горячностью Геннадий. — Да ведь это мой кумир, сэр! Я преклоняюсь перед памятью адмирала Буги! Но почему ваш брат, сэр, носит другое имя?
Ричард Буги снисходительно усмехнулся.
— Фук всегда испытывал тягу к пышным титулам и именам…
— Разве может быть имя прекраснее имени Буги! — вскричал Геннадий. Он продолжал разыгрывать восторженность. — Да я бы отдал полжизни за это имя!
Тяжелая рука с перстнем опустилась на плечо мальчика, клавиатура челюстей обнажилась в довольной улыбке, низкий голос прогудел:
— О'кей, бой!
Чанг занялся оформлением своего багажа, кованых сундуков с перьями райских птиц и благовониями, а Геннадий и Ричард Буги медленно направились к выходу из здания аэропорта. Геннадий не умолкал ни на минуту. Он видел, что Ричарду Буги чрезвычайно приятно выслушивать дифирамбы в адрес своего предка. Если бы знал потомок кровавого пирата, что рядом с ним идет прапрапрапраправнук капитана Стратофонтова, пустившего на дно сумасшедшие мечты императора Рокера I!
Они вышли на площадь, заполненную сотнями разномастных автомобилей и автобусов. Огни реклам дрожали на лакированных крышах и стеклах машин. Гудки, крики, обрывки музыки, близкий вой мощных авиамоторов… Зарево Лондона освещало половину небосклона. Геннадию стало немного не по себе. Что может сделать здесь он один, в незнакомом огромном городе?
Ричард Буги остановился возле огромного черного <<роллс-ройса>>.
— Вот моя тележка, — сказал он с плохо скрытой гордостью.
— Отличная машина, сэр, — похвалил Геннадий. — Очень похожа на автомобиль моего двоюродного дедушки Лемюэля Кроссли-Датчмена.
— Верно, — подтвердил Буги. — С той лишь разницей, что я вожу ее сам. Мне нравится чувствовать свою власть над этой большой штукой.
— Понимаю, сэр, — кивнул Геннадий. — Что может быть приятнее для настоящего мужчины, чем чувство власти?
Буги захохотал.
— Эге, паренек, я вижу, ты не так прост!
Подошел Чанг и проскрипел:
— С багажом все в порядке, Дик.
После этого он вдруг перешел на карбунклское наречие эмпирейского языка. Геннадий, делая вид, что осматривает машину, насторожился.
— Слушай, Дик, ты знаешь, сколько миллиончиков в сундуке у бабки этого щенка?
— Думаю, немало, — буркнул Буги. — А тебе-то какое дело?
— Есть идея, Дик. Давай-ка спрячем мальчишку в твоей берлоге, и бабуле пошлем письмо от двух доброжелателей. Можно огрести по сотне тысяч.
Сердце Геннадия заколотилось.
<<Браво, Чанг! Пробраться в берлогу Эр Би — это уже удача! Впрочем, бабушка может проговориться, что я русский… Страшный риск, но без риска…>>
Ричард Буги печально вздохнул.
— Эх, Джерри Чанг… Как ты был мелкой шпаной из Коулун-сити, так и остался. Ни размаха в тебе, ни воображения…
Он повернулся к Геннадию и приподнял шляпу.
— К сожалению, мистер Стрейтфонд, мы вынуждены сейчас с вами проститься. Вам нужно в центр города… Белгрейв-сквер, двенадцать, не так ли? А мы с этим механическим джентльменом, — он бесцеремонно ткнул Чанга пальцем в живот, — направимся в противоположную сторону по Хиллингдон-роуд. Прошу меня простить, Джин.
— Неужели мы больше никогда не увидимся, мистер Буги? Сэр! — воскликнул Геннадий. — Мне хотелось бы еще поговорить с вами о вашем славном предке. Может быть, вы дадите мне свой телефон или адрес?
— Обязательно увидимся. — Буги протянул руку. — Я позвоню вам сам.
Геннадию ничего не оставалось, как направиться к стоянке такси.
Возле стоянки он оглянулся. Буги и Чанг распоряжались погрузкой в <<роллс-ройс>> кованых сундуков с перьями.
— Выезжай из ряда, — услышал он за спиной знакомый голое. — Главное не прозевать, когда они тронутся с места.
Он обернулся и увидел, что из ближайшего такси за Буги и Чангом напряженно следят суженные глаза старшего стюарда самолета «ПАН-АМ». Рядом с ним сидел еще какой-то мужчина, но лица его в темноте не было видно.
Огромный желто-красный автобус с надписью на боку <<Польский бекон — лучший в мире>> медленно выехал в коридорчик между стоянкой такси и машиной Буги. Геннадий мгновенно принял решение. Он юркнул за автобус, подбежал к «роллс-ройсу» и быстро проговорил:
— Мистер Буги, там против вас затевается что-то недоброе.
Словно испуганный хищник, Буги отпрыгнул в сторону и мгновенно сунул руку за пазуху.
— Что? Что ты говоришь?
— Там… трое в такси… хотят вас преследовать, — сказал Геннадий.
— <<Анаконда>>! — взвизгнул не смазанными шестеренками Чанг.
— Молчать! Быстро в машину! — скомандовал Буги. Он бросился за руль. Чанг обежал <<роллс-ройс>> с другой стороны. Ни секунды не раздумывая, Геннадий открыл заднюю дверь и упал на пол автомобиля.
Со второго этажа, из кафе, смотрели на площадь командир корабля Аллигейтер и инспектор Интерпола Румпельштильцхен.
— Слава богу, все кончилось благополучно, — устало вздохнул инспектор.
— Ты доволен? — спросил летчик.
— Еще бы.
— Но ведь ты никого не поймал, Румпель.
— Хорошо, что они нас не поймали…
В темноте моргали стоп-сигналы выезжающих на автостраду машин.
Геннадий не знал, видели ли Буги с Чангом, как он прыгнул в <<роллс-ройс>>. Лежа на полу, он не слышал ни одного их слова: переднее сиденье было отделено от задних перегородкой из толстого стекла. Он почувствовал, что <<роллс-ройс>> идет на сумасшедшей скорости, не меньше 150 километров в час. Следовательно, они едут в сторону от Лондона, по большому городу так не поедешь. Оторвались ли они от погони? Во всяком случае, дело принимало неплохой оборот. <<Я решил быть с вами до конца, мистер Буги, — скажет он. — Спина к спине у мачты, сэр…>>
Скорость вдруг резко упала. Машина сделала поворот и поехала по боковой дороге. Блики большой автострады перестали мелькать по стенкам. Машина остановилась, открылась передняя дверь, голос Буги прогудел: