— Какое повидло? — возмутилась Алиса. — Вы говорили, там был…
Но тут Шляпа и Заяц ужасно зашикали на нее, а Соня надулась и сказала:
— Не умеешь прилично вести себя — тогда досказывай сама.
— Ой, простите, — взмолилась Алиса-пожалуйста, рассказывайте, я вас больше ни разу не перебью! Вы говорили — там что-то было…— напомнила она.
— Мало ли, что там было, — сказал Заяц. — Что было, то сплыло.
— Кто старое помянет, тому глаз вон! — поддержал Шляпа.
(Алиса сидела тише воды, ниже травы, хотя, говоря по совести, она могла бы Шляпе кое о чем напомнить!)
— Так вот, — наконец возобновила свой рассказ Соня, — они таскали мармалад оттуда…
— Откуда взялся мармелад?.. — начала было Алиса, забыв о своем торжественном обещании, и тут же осеклась. Но Соня, казалось, *чего не заметила.
— Это был мармаладный колодец, — объяснила она.
— Мне нужна чистая чашка, — прервал ее Шляпа. — Давайте подвинемся! Он тут же пересел на соседний стул; Соня села на его место. Заяц — на место Сони, а Алиса — без особой охоты — пересела на стул Зайца. От всех этих перемещений выиграл только Шляпа, а Алиса, наоборот, сильно прогадала, так как Заяц только что опрокинул молочник.
— Я не понимаю, — очень робко, боясь опять рассердить Соню, начала Алиса, — как же они таскали оттуда мармелад?
— Из обыкновенного колодца таскают воду, — сказал Шляпа, — а из мармеладного колодца всякий может, я надеюсь, таскать мармелад. Ты что — совсем дурочка?
— Я говорю, как они могли таскать мармелад оттуда? Ведь они там жили— сказала Алиса, — решив оставить без ответа последние слова Шляпы.
— Не только жили! — сказала Соня. — Они жили-были!
И этот ответ настолько ошеломил бедную Алису, что она позволила Соне некоторое время продолжать рассказ без вынужденных остановок. Это было весьма кстати, так как рассказчица отчаянно зевала и усиленно терла глаза.
— Так вот, — продолжала Соня, — этот самый мармадад они ели и пили — делали что хотели…
Тут Алиса не выдержала.
— Как же это они пили мармелад?! — закричала она. — Этого не может быть!
— А кто сказал, что они его пили? — спросила Соня.
— Как — кто? Вы сами сказали.
— Я сказала — они его ели! — ответила Соня. — Ели и лепили! Лепили из него все, что хотели, — все, что начинается на букву М, — продолжала она, позевывая, — ее сильно клонило ко сну.
— Почему на букву М? — только и могла спросить Алиса.
— А почему нет? — сказал Заяц.
Алиса прикусила язычок. «Хотя да, мармелад ведь тоже на М», — мелькнуло у нее в голове.
Соня уже успела закрыть глаза и основательно задремать; но Шляпа снова ущипнул ее, и она с легким писком пробудилась и продолжала рассказ:
— На букву М: мышеловки, и морковки, и мартышек, и мальчишек, и мурашки, и мораль… Ты видела мурашки, хотя бы на картинках?
— Кажется, да, — начала Алиса неуверенно, — хотя не знаю…
— А не знаешь, так помалкивай, — перебил ее Шляпа.
Алиса вытерпела за этот день немало грубостей, но это было уже слишком! Возмущенная до предела, она, не говоря ни слова, встала и гордо удалилась.
На хозяев ее уход не произвел, увы, особого впечатления. Соня немедленно заснула, а остальные двое, по всей видимости, вообще ничего не заметили, хотя Алиса несколько раз оборачивалась, втайне надеясь, что они одумаются и будут упрашивать ее вернуться. Но, обернувшись напосле— док, она увидела только, что они пытаются запихнуть Соню в чайник.
— Ни за что сюда больше не вернусь! — повторяла Алиса, пробираясь между деревьями. — Ни за какие коврижки! Никогда с такими дураками чаю не пила!
И тут-то она заметила, что в одном дереве есть дверь и эта дверь открывается прямо в дерево.
«Как интересно! — подумала Алиса. — А если войти — наверно, будет еще интересней. Пожалуй, войду!» Она смело вошла — и тут же оказалась в знакомом подземелье, как раз возле стеклянного столика.
— Ну, теперь-то я знаю, что делать! — сказала Алиса, поскорее взяла золотой ключик и отперла дверцу в сад.
Потом она достала ТОТ кусочек гриба (у нее сохранились остатки в кармашке) и жевала его, пока не стала как раз такого роста, что свободно могла войти в заветную дверь.
Потом она прошла по тесному, как крысиный лаз, коридорчику, а потом… потом она, наконец, оказалась в чудесном саду, среди ярких, веселых цветов и прохладных фонтанов.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой играют в крокет у Королевы
У самого входа в сад рос высокий цветущий розовый куст. Розы на нем были белые, но возле куста суетились трое садовников и деловито красили их красной краской. Алиса не поверила своим глазам и решила подойти поближе, надеясь понять, что же там такое творится на самом деле.
— Эй, ты, Шестерка, осторожнее! Ты меня опять всего краской обляпал!
— услышала она еще издалека.
— А что я сделаю, — мрачно отвечал Шестерка, — меня вон Семерка под руку толкает!
Семерка покосился на него и сказал:
— Молодец ты у нас! Правильно делаешь! Всегда вали с больной головы на здоровую!
— Насчет головы ты бы лучше помалкивал, — сказал Шестерка. — Я сам слыхал, Королева вчера говорила — по твоей голове давно топор плачет!
— А за что? — спросил первый садовник, тот, который начал разговор.
— Тебе-то, Двойка, какое дело? — сказал Семерка. — Тебя уж это никак не касается!
— Нет, это всех касается, — сказал Шестерка. — Зачем правду скрывать? Не ты, что ли, принес на господскую кухню хрен заместо редьки?
Семерка бросил свою кисть на землю и только было начал:
— Ну, знаешь, слыхал я напраслину, но такой…— как вдруг его взгляд упал на Алису, которая стояла рядом и внимательно слушала.
Он тут же замолчал; остальные тоже оглянулись на нее, и вся троица низко поклонилась.
— Скажите, пожалуйста, — несмело начала Алиса, — а почему вы красите эти розы?
Шестерка с Семеркой переглянулись и, как по команде, поглядели на Двойку.
— Тут, барышня, такая история вышла, — понизив голос, начал Двойка. — Велено нам было посадить розы, полагаются тут у нас красные, а мы, значит, маху дали — белые выросли. Понятное дело, если про то ее величество проведают — пропали, значит, наши головушки. Вот мы, это, и стараемся, значит, грех прикрыть, пока она не пришла, а то…
В это время Шестерка, то и дело тревожно озиравшийся, закричал:
— Королева! Королева!
И все трое пали ниц, то есть повалились на землю лицом вниз. Послышался мерный топот большой процессии, и Алиса тоже оглянулась — ей, конечно, ужасно захотелось поглядеть на Королеву.
Вскоре шествие показалось. Впереди по двое маршировали десять солдат с пиками; все они были очень похожи на садовников — такие же плоские и прямоугольные, руки и ноги у них росли по углам. За ними, тоже парами, шли придворные в пышных одеяниях; среди них было, видимо, немало Тузов, были и Шуты с бубенчиками, но все выступали прямо-таки козырем; за ними вприпрыжку бежали, резвясь (но тоже попарно), малютки Принцы и Принцессы, в костюмах, расшитых золотом; далее парами следовали гости — все больше Короли и Дамы разных мастей. Алиса узнала среди гостей Белого Кролика, хотя его было трудно узнать: он улыбался всем и каждому, суетился и что-то без умолку тараторил; Алису он не заметил. Далее шел Червонный Валет — он нес на алой бархатной подушке королевскую корону, — и, наконец, замыкали это грандиозное шествие ЧЕРВОННЫЙ КОРОЛЬ и ЧЕРВОННАЯ ДАМА, то есть КОРОЛЕВА.
У Алисы возникли некоторые сомнения: не нужно ли и ей, по примеру садовников, пасть ниц; но что-то никаких таких правил поведения во время шествий вспомнить она не могла.
«Да и вообще-то, — подумала она, — кому тогда будут нужны шествия, если все кругом будут лежать лицом вниз и ничего не увидят?»
И она решила просто постоять на месте.
Когда процессия поравнялась с ней, все вдруг остановились и с любопытством поглядели на Алису.
— Кто такая? — сердито спросила Королева у Червонного Валета.
Валет вместо ответа поклонился и улыбнулся.
— Болван! — бросила Королева, нетерпеливо тряхнув головой.
— Твое имя, девочка? — обратилась она к Алисе.
— Алиса, с позволения вашего величества! — весьма учтиво отвечала Алиса, а про себя сказала: «Подумаешь! Какая-то карточная королева! Нечего ее бояться!»
— А это кто такие? — спросила Королева, подбородком указав на трех садовников, которые все так и валялись под кустом. Ведь, как вы помните, они лежали лицевой стороной вниз, а рисунок рубашки был у них один и тот же — как и у всей колоды, — и, значит. Королева не могла сейчас их отличить ни от придворных Тузов, ни даже от своих собственных детей — Принцев и Принцесс.
— Откуда я знаю! — в тон Королеве ответила Алиса, в душе удивляясь собственной отваге. — Это не мое дело!
Королева побагровела от ярости; несколько секунд она, не в силах выговорить ни слова, только бросала на Алису испепеляющие взгляды, а потом завизжала во все горло:
— Отрубить ей голову! Отрубить ей!..
— Глупости! — очень громко, и решительно ответила Алиса, и Королева прикусила язычок.
Король робко взял ее за руку и сказал:
— Одумайся, дорогая, — это ведь маленькая девочка!
Королева с раздражением отвернулась от него.
— Перевернуть их! — приказала она Валету.
Валет осторожно, носком ноги, перевернул лежавших.
— Встать! — пронзительным голосом приказала Королева.
Садовники немедленно вскочили и принялись кланяться Королю, Королеве, Принцам, Принцессам — вообще всем и каждому.
— Прекратить поклоны! — завизжала Королева. — У меня голова кружится!
Тут ее взгляд упал на розовый куст.
— Отвечайте: что вы тут делали? — спросила она.
— С дозволения вашего величества, — начал Двойка смиренно, опустившись на колени, — мы, значит, старались…
— Ясно! — закричала Королева, которая в это время внимательно рассматривала розы. — Отрубить им головы!
И процессия двинулась дальше, за исключением трех солдат, оставшихся, чтобы выполнить королевский приказ.
Злосчастные садовники кинулись, умоляя о спасении, к кому бы вы думали? Да, да, именно к Алисе!
— Никто вас не тронет! — сказала Алиса.
Она легко подняла всех троих и посадила их в большую цветочную вазу, стоявшую поблизости.
Солдаты поискали, поискали обреченных и, никого не обнаружив, преспокойно вернулись на свои места в первых рядах процессии.
— Покончили с ними? — крикнула солдатам Королева,)
— Так точно! И следа не осталось, ваше величество! — как один человек, гаркнули бравые солдаты.
— Молодцы! — крикнула Королева. — В крокет играть умеем?
Так как солдаты молчали и дружно уставились на Алису, вопрос ее величества, видимо, относился к ней.
— Умеем! — откликнулась Алиса.
— Тогда пошли! — рявкнула Королева.
И Алиса тоже присоединилась к шествию и, шагая среди гостей, с большим интересом ожидала развития событий.
— Чудесный… чудесный денек сегодня, не правда ли? — произнес чей-то робкий голосок.
Алиса обернулась — рядом с ней трусил Белый Кролик, заискивающе заглядывая ей в лицо.
— Очень чудесный! — согласилась Алиса. — А где же Герцогиня?
— Тсс! Тсс! — зашикал на нее Кролик.
Он испуганно, тревожно оглянулся кругом, а потом, поднявшись на цыпочки, прошептал ей в самое ухо:
— Приговорена к смертной казни!
— Как так? — удивилась Алиса.
— Вы сказали «как жаль»? — испуганно переспросил Кролик.
— Да нет, — сказала Алиса, — особенно жалеть не о чем. Я хотела сказать — за что?
— Она дала Королеве по уху…— начал Кролик.
Алиса так и прыснула.
— Тише! — снова опасливо шикнул на нее Кролик. — Королева может услышать! Понимаете, она опоздала, а Королева сказала…
— По местам! — раздался громовой голос Королевы, и все начали как безумные носиться взад и вперед, поминутно натыкаясь друг на друга и кувыркаясь.
Тем не менее не прошло и пяти минут, как все оказались на своих местах, и игра началась.
??? Если вам не приходилось играть в крокет, мне вас жаль. Это очень, очень веселая летняя игра! Мне особенно нравится, что можно просто выиграть, а можно стать разбойником и сбивать чужие шары с позиций «Ну и ну, — подумала Алиса вскоре, — они как-то странно играют в крокет!» Действительно, площадка была вся в буграх и рытвинах, кочках и ямках, вместо шаров были живые ежи, вместо молотков — живые фламинго, а солдаты, встав на четвереньки и изогнувшись дугой, выполняли обязаннос— ти крокетных ворот.
Алисе труднее всего давалось искусство управляться со своим фламинго; ей, правда, удалось довольно удобно взять птицу под мышку, так, чтобы длинные ноги не мешали, но, едва она успевала аккуратно выпрямить фламинго шею и собиралась стукнуть его носом в шар (то бишь, ежика), как он обязательно оборачивался и заглядывал ей в глаза с таким забавным удивлением, что ей ничего не оставалось, как покатиться со смеху. С большим трудом она умудрялась заставить фламинго снова опустить голову, но тут оказывалось, что ежик уже развернулся и удрал; это было уж вот до чего обидно!
Мало того, обычно как раз там, куда она собиралась направить ежа, был на дороге бугор или ямка. И сверх всего этого солдаты, служившие воротами, то и дело поднимались и разгуливали по площадке, чтобы поразмяться. Словом, можно согласиться с Алисой: играть в крокет здесь было трудновато! Игроки били по шарам все сразу, никто не соблюдал очереди хода, зато все непрерывно скандалили и спорили, а то и прямо дрались из-за ежей; игра только началась, а Королева была уже в безумной ярости и вопила «Отрубитьему голову!» (или «Отрубить ей голову!») ежеминутно, а то и чаще.
Алиса порядком струхнула; правда, пока что она ни разу не навлекла на себя гнев ее величества, но была уверена, что взрыв не заставит себя долго ждать.
«А что же тогда со мной будет? — думала она. — Ведь это ужас как они тут любят рубить людям головы; прямо чудо, что кто-то еще в живых остался!
Она начала подумывать, как бы незаметно улизнуть подобру-поздорову. И, озираясь, она вдруг заметила в воздухе какое-то странное явление. Сначала Алиса никак не могла понять, что это такое, но, понаблюдав некоторое время, догадалась, что это — просто улыбка.
«Ура! — подумала она. — Это Чеширский Кот; теперь хоть будет с кем поговорить»,!
— Ну, как успехи? — спросил Чеширский Кот, как только рот его достаточно проявился, чтобы говорить.
Алиса обождала, пока появятся глаза, и тогда молча кивнула. «Говорить с ним еще рано, — думала она, — надо подождать ушей. Или хоть одного уха».
Не прошло и минуты, как голова появилась целиком; Алиса поставила своего фламинго на землю и, очень довольная, что наконец нашла слушателя, приступила к отчету о ходе игры.
Кот, по-видимому, решил, что проявил себя достаточно, и на этом остановился; остальные его части так и не появились.
— По-моему, они вообще неправильно играют, — начала Алиса жалобным тоном, — и они все так жутко ссорятся, что сам себя не слышишь; и они, наверное, никаких правил не знают, а если и знают, то не выполняют! И вы себе не представляете, как ужасно неудобно играть, когда все они живые! Например, я должна была пройти эти ворота, а они уже вот где — видите? — на том конце площадки! А вот сейчас я могла крокировать королевиного ежика, а он взял да и убежал от моего ежа…
— Как тебе нравится Королева? — понизив голос, спросил Кот.
— Никак не нравится! — сказала Алиса. — Она так ужасно…— Тут она заметила, что Королева стоит за ее спиной и внимательно прислушивается, и продолжала так: — …Сильно играет, что прямо хоть сразу сдавайся!
Королева милостиво улыбнулась и прошла мимо.
— С кем ты говоришь, девочка? — спросил Король.
Он незаметно подошел к Алисе и разглядывал Кота с большим интересом.
— Это мой друг. Чеширский Кот, — сказала Алиса, — разрешите вас познакомить.