- Кто ?
Через несколько секунд на пороге появляется Скотт.
-Привет,- говорит он.
- Я оставлю вас наедине.
Мама выходит из комнаты. Скотт стоит , как затравленный щенок у двери. Казалось бы, он мой первый парень, первая любовь, и даже несмотря на то, что мы расстались, у меня еще должны остаться к нему чувства, ведь любовь не проходит бесследно. Но что-то со мной произошло. То ли авария на меня так подействовала и мне побоку на дела сердечные, ибо у меня появились более серьезные проблемы, либо…я его и не любила вовсе и у меня просто была сильная привязанность.
- Привет,- говорю резким тоном я.
Он присаживается на край кровати.
- Я там принес фрукты разные, мама твоя их оставила на кухне, -говорит Скотт дрожащим голосом, постоянно ломая свои пальцы из-за волнения.
- Спасибо.
-Я…блин, Джина, я даже не знаю, что сказать.
- Ладно, тогда скажу я. Ты пришел сюда, потому что тебя, скорее всего, замучила совесть. Еще бы , ты за целый месяц не удосужился позвонить или навестить меня в больнице. Но ты все-таки набрался смелости и пришел ко мне, хотя даже в глаза мне посмотреть боишься, потому что ты жалкий трус.
- Да, я виноват перед тобой.
- Скотт..
- Виноват! И я не знаю, что нужно сделать, чтобы ты меня простила.
- Скотт, я даже и не думала о тебе. Ты мне не нужен так же, как и я тебе не нужна. Посмотри на меня, Скотт, посмотри и запомни, какая я теперь. И ты наверно только рад, что бросил меня до этого, потому что потом было бы это сделать гораздо сложнее, не правда ли?
-Я..просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь.
- Я прекрасно себя чувствую, Скотт. Я всего лишь стала инвалидом на всю оставшуюся жизнь, а так, у меня все чудесно, чудесней некуда! А теперь пошел вон. Пошел вон!
Скотт вылетел из моей комнаты, так и не посмотрев мне в глаза. У меня вновь началась истерика, я реву и добиваю себя мыслью, что из-за этого подонка я угробила свою жизнь. Господи, где мои мозги были в ту ночь?!
Мама забегает в комнату.
- Что случилось?
- Ничего ,мам, ничего.
- Вы поссорились? Он тебя бросил?
- Мама, оставь меня одну.
- Вирджиния, я должна знать.
- Мама, прошу, оставь меня одну! –я чувствую ,что перешла за черту, увидев окончательно поникший взгляд моей несчастной матери.
Всю дальнейшую неделю я выходила из комнаты, ну как выходила, просила по рации папу меня спустить на первый этаж, чтобы позавтракать, пообедать или отужинать с семьей. Я плотно закрыла окна, чтобы ни единый звук с улицы не доносился до меня. Я вновь погрузилась в чтение книг, и так увлекалась сопереживанием героям, что даже забывала о своем диагнозе, что меня очень радовало. Изредка мы созванивались с Лив, та рассказала, что прошла первый тур кастинга и готовит танец для финала. Я была жутко рада за нее, хотя в глубине моей души снова появлялись нотки зависти. Ненавижу себя за это. Так же я убивала время просмотром телевизора, но меня так раздражали люди, которые появлялись на экране, что я решила заниматься лишь чтением книг и полностью абстрагироваться от внешнего мира. По ночам меня снова беспокоила бессонница, а если мне и удавалось заснуть, то мне снился Скотт со своей подружкой, или же снилась авария, я во сне даже чувствовала запах бензина, слышала гул автомобилей и крик людей, которые меня окружили. Я резко просыпалась, тяжело дыша, по моему лбу скользили капельки холодного пота. Под утро мое сознание автоматически отключалось , и просыпалась я лишь к полудню. Когда родители заходили ко мне в комнату, я мастерски прикидывалась спящей, лишь бы не разговаривать с ними. Меня раздражало каждое проявление жизни за пределами моей комнаты, когда я слышала разговоры каких-то людей, я даже прятала голову под подушкой. С каждым днем мне становилось все страшнее и страшнее от того, что со мной происходит. Я медленно превращаюсь в живого трупа, на моем теле вновь появились пролежни , из-за которых двигаться было еще сложнее.
Но наступил день, когда терпение моих родителей было на исходе. Мама с папой врываются в мою комнату.
- Вирджиния, мы едем в торговый центр,- говорит мама уверенным тоном.
- Я никуда не поеду.
- А тебя никто и не спрашивает. Ричард.
Папа подходит ко мне и берет на руки.
- Вы не имеете права распоряжаться мною!
- Еще как имеем, -говорит отец, улыбаясь.
- Отпусти! Отпусти меня, немедленно!
Мои слова пронеслись мимо его ушей. Папа с мамой вывезли меня из дома.
- Ты ,наверно, уже и забыла, что такое улица, -говорит мама, а я ей лишь недовольно фыркнула в ответ,- Нина, давай быстрее.
Папа попрощался с нами и поехал по делам. Я чувствовала себя так неловко вне дома. Стены моей комнаты были моей защитой от внешнего мира, который я уже всем своим нутром возненавидела.
Дождавшись Нину, мы втроем отправились в торговый центр. Нина шла впереди нас, а мама медленно катила мою коляску, ближайший торговый центр находится в пятнадцати минутах ходьбы, но мама решила растянуть «удовольствие» еще минут на двадцать, чтобы, как она говорит, я «пропиталась» свежим уличным воздухом. По пути в торговый центр я встретила троих своих бывших одноклассников, которые посмотрели на меня с таким жалостливым видом, что меня чуть не вырвало прям на них. Этого я и боялась. ЖАЛОСТЬ. Хочешь окончательно добить человека? Пожалей его, и он окончательно поймет, что его жизнь превратилась в дерьмо. Иначе и не скажешь. Добравшись до торгового центра , мы заглянули в небольшую кафешку , находящуюся на первом этаже, заказали три пирожных и латте. Когда мы только стояли у дверей кафе, я молила, чтобы там было от силы человека два-три, но к моему великому сожалению кафе было полностью заполнено, и мы еле-еле нашли себе столик. Естественно каждый присутствующий обратил свой взор на меня, они же никогда не видели инвалидов-колясочников! Я с омерзением посмотрела на каждого из посетителей кафе. Позже мама рассказала, что о моей аварии напечатали в нескольких газетах, потому что во всех школах Миннеаполиса проходил выпускной вечер, и я всем омрачила праздник. Я быстро уплела свое шоколадное пирожное с банановой начинкой, а мама с Ниной все еще не могли никак расправиться с содержимым своей тарелки. Пока я ждала маму и младшую сестру, я обратила внимание на впереди сидящую сладкую парочку. Мускулистый парень, с волосами цвета пшеницы, нежно обнимал свою тощую девушку, с выпирающими ключицами, и смотрел ей в глаза, а она ,застенчиво улыбаясь ,чмокнула его в щеку. Знакомое чувство зависти вновь окатило меня. Я подумала о том, кому я теперь нужна, кроме своих родителей? Никому. Жить с инвалидом – дело не из легких, вознести на себя бренные обязанности, забыть про самого себя и посвятить свою жизнь перетаскиванию недочеловека на руках и подтиранию задницы. Внутри меня буйствовала обида. Неужели я обречена всю жизнь жить с родителями? Неужели я никогда не услышу искреннее : « Я тебя люблю»? Никто , кроме жалости, больше ко мне ничего не испытает.
Как только я почувствовала, что вот-вот разрыдаюсь у всех на виду , мама и Нина выходят изо стола и мы все вместе направляемся к выходу.
Я попросила маму ,чтобы она меня отвезла в книжный отдел. Пока мама отправилась искать для себя новые женские романчики, я нашла стенд с книгами о животных и птицах. Я наугад взяла две книги об орнитологии. Не знаю почему, но в последнее время я , можно сказать, помешалась на птицах. Мне хочется побольше о них узнать, например, какая птица самая большая на планете, чем она питается, как строят гнезда ласточки, какой размер у птенца колибри. Мне кажется, я схожу с ума, ибо раньше я никогда не увлекалась ни животными, ни птицами, да и вообще позвоночными в целом.
Мама была удивлена моему выбору, ведь раньше я покупала себе различные подростковые романчики, из которых извлечь можно только одно: предохраняйся и люби родителей.
Когда мои силы были уже на исходе, я , мама и Нина отправились в фирменный магазин одежды. До инвалидности мы с Лив обожали ходить в этот магазин, затаривались кучей девчоночьих прибамбасов ,которые потом висели годами в моем маленьком шкафчике для одежды. После аварии я стала сама не своя, теперь походы по магазинам стали мне чужды. От блеска страз на кофточках и дурацкой расслабляющей музыки, которая вечно играет в подобных модных магазинах , у меня разболелась голова. Я уже мечтаю оказаться снова в своей постельке и не выходить из дома как минимум месяц.
- Мам, можно я куплю эти очки? –спрашивает Нина.
- Нина, у тебя уже десять штук очков, зачем тебе еще одни?
- Ну они такие красивые, -завыла Нина.
- Ладно, бери, -Нина убегает на кассу. - Вирджиния, а ты почему ничего не взяла?
- Не хочу.
- Ясно, тогда я тебе помогу…хотя я уже слабо разбираюсь в молодежной моде. Девушка! –мама окликнула консультантку.
- Мам , не надо, -я недовольно потерла лоб и тяжело вздохнула.
Молоденькая консультантка на высоченных шпильках вмиг оказалась около нас.
- Добрый день, чем могу помочь?
- Знаете, я хочу подобрать для своей дочери что-нибудь особенное. Вы мне не поможете?
- Разумеется, -приветливо улыбнулась девушка,- следуйте за мной.
Несколько минут консультантка выбирала мне одежду и ,в конце концов, обнажив несколько вешалок, она отдает груду вещей маме.
- Какая красотища, ты обязана все это примерить.
Мы заходим в примерочную. Мама , не обращая внимания на мое скуксившееся лицо, начала снимать с меня одежду. Сначала мама надела на меня синие джинсы, которые из-за моей больной худобы оказались мне велики. Далее мы примерили несколько кофт, шорты, и последним на очереди было черное платье. Оно было невероятно красивое: небольшое декольте, плотная, приятная на ощупь ткань, с бархатистым узором. Мама вывезла меня из примерочной, чтобы я полюбовалась на себя при нормальном освещении. Платье отлично подчеркивало мою фигуру. Что мне в нем особенно нравилось, так это то, что оно скрывало все выпирающие кости, из-за которых я была похожа на маленького умирающего птенца. Странное сравнение, знаю. К зеркалу подошли две высокие девушки, я почему-то сразу обратила внимание на их длинные ,прекрасные, накаченные ноги. Девушки, постоянно прикалываясь друг над другом , рассматривали свои платья. На одной было черное с крупным белым горошком, а на другой воздушное бледно-розовое. У меня что-то закололо внутри. Я себя почувствовала такой уродливой , сидя в этом проклятом кресле. Мама стояла в сторонке вместе с Ниной и умилялась ,глядя на меня.
- Поехали отсюда, пожалуйста, -с нескрываемой злобой сказала я.
Обратно мы решили поехать на автобусе, всего несколько остановок и мы уже подъехали к дому. Мама попросила какого-то крупного мужчину помочь ей вынести меня из автобуса. Огромная толпа людей скопилась у двери автобуса, все ждали, когда же меня вызволят.
- Мама, когда мы уже зайдем?! –слышу я писклявый голос какого-то мальчишки.
- Сейчас, сынок, для начала мы должны пропустить инвалида.
ИНВАЛИДА. Что-то щелкнуло у меня в голове, чувствую ,как ярость растет во мне с новой силой.
- Я не инвалид! –кричу я, -не инвалид, понятно?!
Я посмотрела в глаза матери, которой было жутко неудобно в этой ситуации, но мне все равно. Как только я оказалась на улице, я старалась крутить колеса коляски как можно быстрее, лишь бы больше не видеть никого из людей.
Наконец-то мы оказались дома. Я глубоко выдохнула, теперь осталось дождаться папу, чтобы он меня поднял к себе в комнату. В мою крепость.
Мама кладет шуршащие пакеты с покупками на маленький диванчик в прихожей и присаживается.
- Любая другая девушка была рада , если бы родители тратили на нее столько денег.
- Я не просила тебя тратить на меня деньги, не забывай, что у тебя есть еще одна дочь.
- Я не забываю, я просто поражаюсь. Что мы Ричардом делаем не так?
- Все. Вы пытаетесь окружить меня дурацкой заботой, заставить поверить, что моя жизнь не кончена и что лучшее меня ждет впереди.
- Отлично. То есть это мы виноваты во всем, что сейчас с тобой происходит?
- Отчасти. Вы меня не понимаете. Я не хочу, чтобы вы кружились надо мной сутки напролет, просто оставьте меня в покое, в моей комнате. Я не хочу выходить на улицу, видеть счастливых, здоровых людей. Не хочу.
-Мы тебя не понимаем, ясно. А ты…ты нас понимаешь, Вирджиния? Ты понимаешь, какого это знать, что твой ребенок страдает, а ты ничем не можешь ему помочь?! Ты понимаешь, какого это видеть, как в тебе постепенно угасает жизнь? Ты тоже не понимаешь нас!
- Мама, ты меня не слышишь! Я просто хочу, чтобы вы все оставили меня в покое, вот и все!
Наш разговор постепенно превращается в крик двух истеричных женщин.
Мама встает с диванчика, подходит к окну на кухне и медленно выдыхает.
- Ты нас мучаешь, Вирджиния.
- Я знаю, что я вас мучаю. Поэтому я и хочу, чтобы мы разделились с вами на два суверенных мира. Моя жизнь, она…остановилась. Единственное, о чем я молю, так это однажды не проснуться. Мне кажется ,умереть во сне –это самая лучшая смерть.
- Замолчи! Замолчи, Вирджиния! Каждое твое слово для меня как ножевое ранение! Хорошо, если ты хочешь ,чтоб мы оставили тебя в покое- будь по-твоему. Я просто не могу поверить, что моя дочь стала такой. Знаешь , сколько людей живут с таким диагнозом ,как у тебя? И ничего! Они заводят семьи, живут счастливо, как обычные люди. И только ты зациклилась на этой чертовой коляске. Ты заставляешь страдать всех нас! Когда мы узнали, что ты попала в аварию, нас с Ричардом чуть не парализовало! – из маминых глаз посыпались одна за другой слезы, и мое сердце затрепетало от боли,- во всем, что сейчас с тобой происходит, виновата только ты! В твоей крови обнаружили алкоголь, ты села за руль пьяная и прекрасно знала, чем это все может закончиться!