«Она забралась в твою голову, вот почему.» – уверенно сказал Эммет, «Она вселила в тебя все эти мысли, что ты, типа, закрытый, и это влияет на тебя. Тебе нужно быть поосторожнее, Эдвард, если ты размякнешь, ты не сможешь работать, и я даже ДУМАТЬ не хочу, что тогда сделает Виктория.»
«Расскажи мне об этом.» – я содрогнулся при мысли о рассерженной Виктории, «И у меня Рэвен в эту субботу.»
«Ауч!» – Эммет усмехнулся, не завидуя мне, «Ну, во всяком случае, если ты будешь кричать, умолять и плакать с ней, ты только заработаешь БОЛЬШЕ денег. Хотя, не то, чтобы у тебя был выбор делать это, когда ты в её когтях.»
«Я должен что-то придумать для Беллы, это в выходные, у неё не будет занятий.» – рассуждал я вслух, «И я не могу сказать ей правду, она никогда не отпустит меня.»
«НЕ ОТПУСТИТ тебя?» – Эммет заострил внимание на этом.
«Заткнись.» – я нахмурился, когда он засмеялся.
«Что, если Рэвен не отпустит тебя, как в прошлый раз?» – спросил Эммет.
«Виктория сказала, что уладила это.» – услышал я свой холодный голос, «Она сказала, что Рэвен поклялась не делать так больше. Если она сделает так, Виктория пообещала, что мы никогда больше не будем с ней работать.»
«И ты поверил ей?» – Эммет посмотрел на меня, словно я был маленькой девочкой, верящей в Санта Клауса.
«Да» – я заставил себя сказать это.
«Из-за этой женщины ты попал в больницу, Эд!» – напомнил Эммет.
«Заткнись, ЭМ!» – я сократил его имя так же, как и он моё. «Я же сказал, всё хорошо. Ничего плохого не произойдет.»
«Эдвард, в сторону всю херню,» – почти прошептал Эммет, «Виктория классная, я многим ей обязан, как и ты. Но не доверяйся ей. Она может обращаться с тобой очень мило прямо сейчас, но это только потому что ты приносишь деньги. Она не беспокоится о том, что тебе могут причинить боль, до тех пор пока ты можешь выздороветь и вернуться к работе. Знаешь, о чем она спросила доктора в больнице? Через какое время он снова сможет работать? Когда он снова начнет зарабатывать? И всё. Равен должна была держать тебя один день, а продержала три! Только после того, как я наорал на неё, Виктория подняла телефон и позвонила ей, чтобы спросить, когда она вернет тебя. А, и она сказала Равен, что она может держать тебя сколько захочет, но при этом ей придется платить гораздо больше. И этот разговор состоялся… когда ты умирал от жажды и голода в подвале, где было 90 градусов, насколько я помню.» note 8.
«Виктория уладила это.» – повторил я, зная, что всё, что сказал Эммет – правда, но я не хотел слышать её так четко, «Она преподала Рэвен урок. Рэвен не работала с нами 6 месяцев после этого. Теперь она знает правила. Теперь будет по-другому.»
«Ты думаешь, за 6 месяцев эта женщина выкинула всё садистское дерьмо из своей головы?» – спросил Эммет, а затем сам ответил, «Нет.»
«Ты пытаешься помочь мне, или сделать мою головную боль еще СИЛЬНЕЕ?» – спросил я, раздражаясь.
«Я просто говорю, что если ты хочешь, ты можешь сказать Виктории «нет», что ты больше не хочешь работать с Рэвен.» – сказал он, «Прими удар, который последует за этим и забудь. Это лучше, чем то, что с тобой делает Рэвен. И ты знаешь это.»
«И потом Виктория уволит меня.» – закончил я рассерженно, вытирая лицо полотенцем.
«Она тебя не уволит.» – Эммет посмотрел на меня, «Теперь ты её любимчик.»
«Эммет» – зарычал я, не желая этого слышать.
«Да нет, всё нормально.» – он посмотрел вниз, «Я знаю это, и я не злюсь на тебя, это не твоя вина. Ты делаешь хорошую работу… замечательную работу. Ты никогда не жаловался, ты никогда ни о чем не переживал… до сегодняшнего дня. Даже когда на тебя напали, ты улыбался после этого и обнимался с женщинами. Ты как машина. Иногда ты удивляешь даже меня.»
«Машина?» – повторил я тихо, для себя. Я ненавидел то, как это звучит… и было не очень-то приятно слышать, как лучший друг называет тебя машиной… вещь… оборудование.
«Всё в порядке.» – продолжал Эммет, «Я уже был любимчиком. У меня был хороший пробег – 2 года. Это приятно, так что наслаждайся. Просто не забывай быть снисходительным, как я, со своим предшественником, когда придет твоё время встать с трона.»
Он говорил как будто в шутку, но я получил его сообщение. И к тому же, он заботится обо мне и ведет себя как настоящий друг… но теперь я еще больше запутался.
«Эй, помнишь, когда я тебя нашел?» – улыбнулся Эммет, словно вспоминал что-то приятное.
Через секунду вспышки воспоминаний замелькали в моей голове. Моё тело, разрушенное болью, мои руки крепко держали у меня за спиной, пока огромный мужик глубоко вбивал свой кулак в мой живот. Резкая боль, мой голос, задыхающийся и пытающийся вдохнуть холодный воздух января.
«Мы хотим наши деньги сейчас же.» – любезно сказал тот, что держал меня. «СЕГОДНЯ.»
«Я не могу достать их…» – я откашлялся, чувствуя вкус крови на губах, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы они дали мне больше времени.
Я услышал щелчок и насколько мог, поднял лицо вверх и увидел нож в руках у другого.
«Неправильный ответ.» – улыбнулся он и сказал тому, который держал меня, «Держи его лицо.»
Я сопротивлялся и задыхался, когда он грубо схватил меня под подбородком, не давая мне дышать и подняв моё лицо вверх.
«ПОДОЖДИТЕ!» – взвыл я, мужик с ножом был очень близко к моему лицу и крепко держал мой подбородок. «Я клянусь, я достану их. Завтра… дайте мне время до завтра.
«Пусть это будет напоминанием для тебя, никогда не путайся с нами… и никогда не опаздывай с платой. Какой глаз ты хочешь оставить?»
Я не мог пошевелиться… или сказать что-либо. Я застыл и напрягся, зажмурив глаза.
Вот как я встретил Эммета. Мы были на аллее за Огнем, и Эммет был снаружи, возле черного входа и курил. Тогда он еще курил. Теперь вместо этого он ест яблочные дольки. Это должно работать.
В любом случае, это был Эммет, кто вырубил мужика с ножом ударом металлической урны по голове и надрал задницу тому, кто держал меня.
«Да, я помню.» – улыбнулся я.
«Я знаю, тебе не всегда нравится то, что я говорю, Эдвард.» – он обнял меня одной рукой, «Но ы же знаешь, я просто пытаюсь помочь тебе, всегда. Я защищаю всех своих друзей. И я всегда буду защищать тебя. Потому что я люблю тебя, мужик.»
«Я знаю.» – сказал я честно. «Спасибо, Эммет.»
«Скажи, что ты тоже меня любишь.» – засмеялся он, толкнув меня.
«Я же сказал, я не учавствую в гей-сценах» – напомнил я со смехом.
Мы рассмеялись, и потом я сказал тихо, «Тоже тебя люблю.»
А потом мы посмотрели вокруг, чтобы убедиться, что никакой парень не услышал этого.
Я посмотрел на часы на стене – 14.18.
«Мне нужно идти.» – я встал, «Уже почти три.»
«Ага.» – Эммет встал и пошел к боксерской груше, чтобы продолжить тренировку в одиночестве, «Как там дела… с этим?»
«Медленно… но идут.» – сказал я, не в состоянии добавить что-то. С Эмметом я даже не вдаюсь в подробности, а я знаю его несколько лет.
«Она в порядке?» – он знал, что вопросы по этой теме нужно задавать легко и не конкретно.
«Она ангел.» – я улыбнулся сам себе и направился в раздевалку.
Ей просто нужны назад её крылья, думал я пока раздевался, а крылья сейчас очень, очень дорогие. Я буду работать на Викторию пока мне не стукнет 97 лет, если потребуется столько времени, чтобы она снова была в порядке. И даже не смотря на денежную часть вопроса, я заслужил всё, что со мной случилось. Я заслужил гнев Равен, даже если он продолжается три дня. Я никогда не смогу заплатить или отмучиться за то, что я сделал, и за то, чего я не сделал.
Единственная вещь, без которой я по настоящему страдал во время трех дней веселья с Равен, было то, что я пропускал мои телефонные разговоры с НЕЙ. Это то, ради чего я живу. Слышать её мягкий, нежный голос в трубке, слышать её смех, и слушать описание всех маленьких деталей её дня.
И вскоре ей наскучит говорит со мной, и она захочет уйти… слишком скоро. Я всегда хотел разговаривать с ней вечность, но у неё были более важные дела. Я понимаю это… но всё равно, я всегда кладу трубку с чувством, что меня становится всё меньше и меньше в её жизни, я становлюсь более прозрачным каждый день. Я голос в телефоне, не плоть и кровь. И однажды она меня не вспомнит. И не захочет поговорить со мной даже минуту, не говоря уже о 30.
И тогда я по-настоящему стану… машиной.
BPOV
Я торопилась домой, скучая по Эдварду так сильно, что моя кожа болела, как будто страдала от того, что он не прикасался, не целовал и не ласкал её так долго.
Пока я шла домой, я слышала свой голос в голове, говорящий Эдварду, «Я не влюблена в тебя…». Это прозвучало так правдиво, что даже теперь, вспоминая это, это звучит так, словно я на самом деле так думала. И потом Эдвард выглядел так облегченно… что я повторила это СНОВА сегодня утром.
Что я делаю?
Я хотела показать ему свою любовь, я хотела объявить о своей любви к нему с каждой крыши, и послать к черту последствия, и может быть попытаться понять его образ жизни и как-нибудь создать свой мир вместе с этим, и попытаться построить реальные отношения с ним. Но в моем сердце я знала, что обманываю себя.
Я могла любить его после двух дней, или это могло быть только из-за секса. Может сила и возбуждение от оргазмов и чувственности заставили меня думать, что я люблю его… когда на самом деле, это просто реакция моего тела на удовольствие, которое он доставляет мне.
Я ненавижу так думать. Ноя должна, это моя душа, анализировать вещи, исследовать и изучать почему всё именно так, как есть. И я люблю это больше всего на свете, ну или я так думала раньше, чем пару дней назад.
А теперь мне было очень не комфортно копаться в голове Эдварда и в его прошлом. Я не хотела причинять ему боль и видеть этот грустный взгляд теперь, когда я начала забираться к нему под кожу.
Но я должна привыкнуть к этому, если я хочу на самом деле помогать людям, я должна хорошенько встряхнуть их и вонзиться в их ноющие шрамы, и не важно как сильно они будут сопротивляться или кричать, или плакать.
Я знаю, в конце концов я рассержу Эдварда. Рассержу настолько, что он выплеснет наружу немного этого гнева. Но я еще не готова к этому. Я также знаю, что я должна заставить его посмотреть в лицо своему горю, и что здесь будут слёзы. И я не знаю, готова ли я и к этому. Как я могу допустить его слёзы? Я скорее отрежу себе руки. Так много людей причиняли ему боль, и я действительно не хочу быть одной из них.
И я чувствовала себя лицемеркой, когда говорила ему, чтобы он был честен со мной, а потом поворачивалась и лгала ему в лицо.
Но я знаю, если я скажу Эдварду, что люблю его, он уйдет.
Не знаю, откуда я знаю это, просто знаю. И я не хочу, чтобы он уходил. Я люблю его. Я могу говорить себе всё что угодно, на счет моей реакции на его физическое внимание, но я чувствую это в моем сердце. Я полностью влюблена в него. Не знаю, как это случилось так быстро, но это так. И я должна смириться с этим и подготовиться к неизбежному.
Он уйдет. Может не сегодня и не завтра, но скоро. Я буду лежать в своей кровати, и его не будет со мной, он не будет обнимать меня, пока я буду засыпать. Я встану и пойду готовить себе завтрак, если мне вообще захочется есть, и он не будет смотреть Спанч Боба и улыбаться мне, когда я сяду рядом. Я буду принимать душ и думать о том, как он пел Музыку Ночи.
Это всего лишь три маленькие вещи, к которым мне нужно будет привыкнуть, когда он уйдет, даже если эти маленькие мысли словно раскаленные до бела ножи, вонзаемые в моё сердце.
В конце этих двух недель у меня будут тысячи вещей, по которым я буду скучать, когда он уйдет. Я знаю, первая любовь должна быть болезненной и горько-сладкой, но эта ситуация просто нереальная. Не очень много девочек влюбляются в мужчину-стриптизера, которого они купили на две недели, чтобы еще и изучать его.
Может это потому что он мой первый пациент, может поэтому я так сильно забочусь о нем. Может моя потребность помочь ему, спасти его ведет меня к какому-нибудь комплексу героя. И он моя Луи Лэйн note 9, моя девица в беде, за которую я переживаю.
Белла Свон, это наитупейшая мысль, которая когда-либо возникала в твоей голове.
И даже теперь на пути домой, я продолжала представлять Эдварда в разных образах. Одетый в рубашку и галстук, за столом, отвечающий на звонок; может быть продающий машины, открывающий дверцу и улыбающийся женщине, которая садится внутрь, чтобы присмотреться к товару; ооох, а теперь приятная картина… Эдвард – строитель, в желтой каске и без майки, блестящий и загорелый в свете солнца, которое отражается от его идеальной груди… и у него перерыв, он пьёт ледяную воду из бутылки, и она немного струится по его горлу и в маленькие ямочки на его груди…
GAH! Мне нужен холодный душ, вот и вечь ответ. Я забрала свой сюрприз для Эдварда по дороге домой и спрятала его в рюкзак, глядя на часы. Я очень рано, отлично! Не могу дождаться, чтобы увидеть его улыбку и получить приятный поцелуй.
Когда я поднялась на свою площадку, я уже немного слышала его голос. Стены здесь слишком тонкие. Я всегда слышу через коридор как миссис Невитц слушает альбомы Хулио Иглесиаса по субботним вечерам.
Он засмеялся, и я улыбнулась, двигаясь медленно и тихо, чтобы слышать его. Я не услышала других голосов и почувствовала облегчение. Надеюсь, Эдвард знает, что я не хочу, чтобы он работал у меня дома.
«О, да?» – спроси он очень нежно, и я почувствовала укол ревности к человеку, с которым он разговаривал, скорее всего, по телефону.
Он засмеялся снова, когда я пошла по коридору по направлению к двери.
«О, хорошо.» – вдруг сказал он. «О– подожди секунду!»
Небольшая пауза.
«Я люблю тебя.» – сказал он немного грустно, его голос полон эмоций.
Я остановилась, чувствуя, как сжалось моё сердце. Я была рада, что у Эдварда есть кто-то… что Эдвард любит кого-то. Это значит он не полностью одинок, и есть кто-то живой, к кому он испытывает чувства. Это прекрасно, и это поможет ему преодолеть боль.
Так почему же моя первая реакция боль… и обида… и ревность?
«Хорошо, пока.» – сказал Эдвард быстро и добавил, «Поговорим-»
Он снова замолчал и нажал кнопку на телефоне, прозвучало тихое «бип».
И он добавил мрачно, «завтра.» , заканчивая предложение для себя.
Я вздрогнула, услышав, как он двигается внутри. Я не могу просто открыть дверь сейчас, он поймет, что я слышала его. И я пришла слишком рано. Может мне лучше уйти и вернуться в 4, как я и сказала. Куда мне пойти?
Ох, это Нью-Йорк, Белла! Здесь 1000 магазинов и кафе! Пойди, выпей воды или что-нибудь!
Я развернулась и начала идти обратно на цыпочках, когда дверь открылась. Вот блядь!
«Белла?» – спросил он, приближаясь ко мне.
Я обернулась, улыбаясь как идиотка, удивляясь, каково же будет моё блестящее объяснение тому, что я иду в обратном направлении от двери.
Он улыбался мне и держал в руке пакет с мусором, явно собираясь выбросить его. Я ненавидела, что он продолжал делать домашнюю работу. Но может это помогает ему чувствовать себя как дома. Так что я позволяла ему делать всё, что он хочет.
«Привет.» – хитро ответила я, мои мозги быстро печатали на своем компьютере, пытаясь помочь мне с достойным ответом. Я нетерпеливо ждала их результатов.
«Красивая.» – он наклонился и поцеловал мои губы, очень мягко и хороший промежуток времени.
Боже, я скучала по тебе. Никогда больше не оставляй меня, Эдвард, умоляю. Я ограблю банк, чтобы удержать тебя, если придется. Я привяжу тебя к своей раковине в ванной!
Нет, это уже не мои мозги, это уже другая глубокая и темная часть меня. Мои мозги захлопнули дверь на этот маленький голос и продолжили яростно печатать, пытаясь работать.
Когда поцелуй закончился, и я отпустила его волосы, надеясь, что я не выдернула ничего, я поняла, что это мой момент правды.
«Куда это ты собралась?» – Эдвард ухмыльнулся, глядя на мою растерянность. «Ты забыла почту, или что-то в этом роде?»
«ОТЛИЧНО!» – заорала я, заставляя Эдварда подпрыгнуть и засмеяться, и я закрыла рот рукой и добавила, «Эмм, да, я прошло мимо почтового ящика и полностью забыла о нем.»