Пехоту Валент поручил Себастиану – опытному военачальнику, поставив ему задачу уничтожать отдельные отряды готов, которые сосредоточивались в районе Бероа и Никополя. Себастиан получил приказ набрать из отдельных легионов по 300 человек и с отрядом в 2 тысячи воинов двинуться быстрым маршем к Адрианополю. В город отряд прибыл вечером. Утром он выступил из города и к вечеру обнаружил отряды готов. Днем Себастиан со своим отрядом скрывался за высотами, а ночью внезапно напал на готов и почти всех уничтожил.
Вестготов возглавлял Фритхигерн. Получив сведения о поражении одного из своих отрядов, он приказал всем своим силам отступить в район Кабилэ. Позиция готов позволяла воспрепятствовать соединению войск Валента и Грациана. Но для того чтобы напасть на Валента, готы не располагали в данный момент достаточными силами конницы. Часть готской конницы находилась далеко; она была вызвана, но еще не прибыла. Надо было выиграть время и не допустить соединения сил римлян.
Армия Валента, состоявшая из пехоты (7 больших пехотных соединений – по 700—1000 человек в каждом) и конницы (в том числе арабской – предназначенной, скорее, для мелких стычек, чем для большой битвы), выступила из Мелантиады и двинулась навстречу Грациану. Когда она прошла Адрианополь, разведка выяснила, что готы собираются перерезать коммуникацию римлян. Для устранения этой опасности был выделен отряд всадников и пеших стрелков, которому была поставлена задача удерживать ближайшие проходы.
В это время готы стали медленно продвигаться в направлении укрепления Ника, восточнее Адрианополя. Передовые войска Валента ошибочно определили силы готов в 10 тысяч человек – на самом деле у Фритхигерна было гораздо больше людей. Готы вышли на коммуникацию римлян. Поэтому войско Валента повернуло обратно к Адрианополю, подошло к нему в боевом порядке и расположилось в укрепленном лагере, ожидая отряд Грациана.
Здесь император собрал военный совет, на котором обсуждались два основных способа дальнейших действий – немедленно атаковать или ждать прибытия легионов с запада. Многие, в том числе посланные Грацианом доверенные лица, убеждали Валента подождать, но победила иная точка зрения. Валент опасался за свои коммуникации, неправильно представлял себе силы противника и к тому же не хотел делить славу с племянником, без того достаточно авторитетным.
Оставив обоз у стен Адрианополя, Валент на рассвете 9 августа 378 г. двинул свою армию против готов. Воины шли по каменистой, неудобной для похода местности. Стояла страшная жара. Кроме того, готы, основной целью которых было замедлить движение римлян, подожгли окрестные поля. После семичасового перехода римляне около двух часов дня увидели расставленные в форме круга повозки готов. За этим укреплением были скрыты семьи готских воинов. Пехота была построена перед повозками. Валент приказал строиться для боя, но армия не могла быстро выполнить этот приказ, так как приходилось перестраиваться из походного порядка в боевой.
Фритхигерн послал к Валенту послов договариваться о мире. Они предлагали отказаться от боя в обмен на значительную часть римских территорий на Балканах – условие, невыполнимое для Валента. Все эти переговоры преследовали ту же цель – оттянуть начало сражения, чтобы дать время готской коннице, которая вот-вот должна была появиться на поле боя.
Боевой порядок римлян состоял из двух линий: в первой – конница, во второй – пехота. Правое крыло конницы было выдвинуто вперед, а левое только выстраивалось из походной колонны. В резерве у Валента был отряд батавов.
Пехота готов засела в укреплении из повозок, защищавших их от атак римской конницы. Готская конница была уже недалеко.
Поддавшись на провокационную вылазку готской легкой пехоты, обстрелявшей римлян из луков, бой самовольно завязали иберийские лучники Валента. Они увлекли за собой левое крыло римской армии, подступившее к самому готскому лагерю. В какой-то момент левый фланг римлян, казалось, возьмет верх и прорвется в самую сердцевину неприятельских войск. Но конница правого фланга не поддержала маневра. Готы отразили атаку и сами перешли в наступление. Манипулы пехотинцев были зажаты в такие тиски, что воины не могли пустить в ход свои мечи. Скучившаяся римская пехота оказалась в том же положении, что и воины Красса в битве при Каррах. Град стрел выкашивал римские легионы. Пыль, дым, слепящее солнце делали стрелы и копья невидимыми, войска охватила паника. В этот-то момент появилась долгожданная готская конница. Поддержанные аланами конные готы спустились с горы «подобно грому, грянувшему с горных вершин». Конница варваров бросилась в атаку с фланга, взломала римские ряды, топча копытами поверженные тела. В тесноте невозможно было развернуться и отступить.
Удар готской конницы решил исход боя: отступление римской армии перешло в беспорядочное бегство, готы преследовали врагов и беспощадно уничтожали. Избиение прекратила только ночь. По сообщениям хронистов, с поля боя удалось спастись лишь трети армии Валента.
Сам Валент потерял контроль над ходом событий еще в самом начале битвы, по сути, превратился в рядового солдата. Он бежал вместе со всеми под прикрытием своей гвардии. Что с ним случилось дальше, неизвестно.
События 9 августа 378 г. повергли римлян в «великий ужас». Многие восприняли поражение Валента как окончательную гибель старых порядков. Адрианополь стал каплей, переполнявшей чашу несчастий клонящейся к закату Римской империи. Имела битва и конкретные политические последствия. Например, поражение Валента означало и поражение арианства[31], которого придерживался несчастный император. (Тем более что и ненавистные готы были арианами.) Кроме того, в государстве наступил мобилизационный кризис. Боеспособную армию для охраны балканских границ собрать удалось далеко не сразу.
Вскоре готы осадили Адрианополь, но взять его не смогли и отступили. Затем варвары осадили Константинополь, но от города их оттеснила армия под командованием нового императора Феодосия. Учитывая сложное военное и политическое положение империи, Феодосии выбрал более осторожный путь общения с готами, пошел на компромисс и предоставил им для поселения Иллирию. Усвоил Феодосии и военный урок Адрианополя. В армии он усилил конницу и отряды лучников. Некоторые авторы полагают, что 378 год закрыл историю тяжеловооруженной римской пехоты. Немецкие же военные историки подчеркивали особое значение сражения при Адрианополе как события, означавшего возвышение в Европе германских воинов.
КАТАЛАУНСКИЕ ПОЛЯ
451 г.
Битва, состоявшаяся в начале эпохи Великого переселения народов, между войском вождя гуннов Аттилы и римской армией. В составе обеих армий были представители множества племен, за что сражение получило название «Битва народов». В бою ни одна из сторон не добилась безусловного преимущества, но Аттила вынужден был отвести свои войска.
Римские войска одержали немало блестящих побед, однако, как мы могли видеть, потерпели и немало сокрушительных поражений. Таковы уж законы истории: военные действия не всегда являются определяющими для дальнейшего развития событий. Неся большие потери в ходе боев с Пирром, Ганнибалом и парфянами, сталкиваясь с армиями выдающихся полководцев, уступая им в уровне военной подготовки, Рим продолжал наращивать свое могущество. Политика и экономика влияли на ситуацию в мире гораздо больше, а Римское государство долгое время превосходило в этих компонентах своих соседей.
Точно так же политика и экономика продолжали играть ведущую роль и в IV–V вв. н. э. Рим имел потрясающий опыт ведения боев, его полководцы были обучены по всем правилам военной науки, армия имела колоссальные традиции, однако, даже ведя иногда успешные войны с противниками, Римская империя неуклонно двигалась к своему упадку. Это хорошо подтвердили события, последовавшие вслед за одной из самых кровопролитных битв в истории Рима – битвы на Каталаунских полях. Сражение римляне выиграли, но это им не помогло.
* * *В IV–V вв. н. э. варварские племена, окружавшие империю и жившие на ее территории, уже весьма заметно влияли на политику страны. Начиналось Великое переселение народов, многие племена достигли более высокого уровня развития, искали нового жизненного пространства, теснили других и сами были теснимы новыми полугосударственными образованиями. Рим же переживал распад. Уже в IV в. империя, по сути, распалась на Западную и Восточную, умирала римская государственная структура, рушились экономические и социальные связи. Бороться с варварами было все сложнее.
В 70-х гг. IV в. на границе империи появились новые опасные соседи – гунны.
Эти кочевники явились в Европу из Центральной Азии. В первой половине II в. н. э. началась миграция гуннских племен в Восточный Казахстан и Семиречье, а затем вместе с угорскими племенами Западной Сибири – в Приуралье, в прикаспийские и заволжские степи.
Сильнейшей частью гуннского войска была, конечно, конница. Гунны практически с рождения приучались к верховой езде; по замечанию позднеантичных авторов, они сидели в своих седлах, словно прибитые. В запасе у гуннского всадника обычно были 2–3 боевых коня, которых он менял в меру надобности. Как отмечали хронисты того времени, гунны были самыми яростными воителями; издали они метали копья, а врукопашную рубились мечами и, сами уклоняясь от ударов кинжалов, набрасывали на врагов крепко свитые арканы. Исключительное место в вооружении гуннов занимал лук со стрелами, в использовании которого они достигли высокого совершенства. Луки особой асимметричной формы, сделанные из эластичного дерева, к которому прикреплялись пластинки рога, сухожилия, костяные накладки, поражали цель на расстоянии 100 м, в то время как стрелы противника сохраняли силу самое большее на расстоянии 50–60 м.
В середине IV в. гунны вторглись в области между Волгой и Доном. Завоевав аланов на Северном Кавказе, разгромив Боспорское царство, они перешли Дон, сокрушили многоплеменную державу остготского короля Германариха в Юго-Восточной Европе (375 г.). Многие историки считают этот год годом начала Великого переселения народов.
В 376 г. теснимые гуннами германцы-вестготы перешли Дунай и с разрешения Рима поселились в пределах римской провинции Мезии. Гунны же с тех пор неоднократно нападали на балканские провинции Восточной Римской империи. В 395–397 гг. гунны вторглись в Сирию, Каппадокию и Месопотамию, в 408 г. – во Фракию, в 415 г. – в Иллирию, к 420 г. они обосновались в Паннонии (бывшей римской провинции, занимавшей часть территории современной Венгрии).
Отношения гуннов с Западной Римской империей долгое время строились на вполне цивилизованной для того времени основе. Так, гуннские наемные отряды составляли определенную часть армии Рима, особенно с 20-х гг. Vb. Империя использовала их, в частности, для борьбы с то и дело поднимавшими мятеж франками и бургундами, обосновавшимися на Рейне, а также с багаудами – крестьянами северо-западной Галлии, пытавшимися отделиться от Рима. В 40-х гг. ситуация, однако, изменилась. Правитель гуннов Аттила, признанный к этому времени полководец, стал проводить самостоятельную политику по отношению к обеим Римским империям.
С кончиной в 434 г. царя Рутилы (Руа) гуннов возглавили два его племянника – Аттила и Бледа. После смерти брата в 444 г. Аттила стал единовластным правителем державы. Новый гуннский правитель вовсе не был таким уж жестоким и диким азиатским чудовищем, «Бичом Божьим», каким его впоследствии любили изображать христианские историки да и некоторые современные учебники. Он рос в эпоху гуннского европейского величия, имел пышный двор, учился у греков и римлян (еще подростком с этой целью пять лет провел в Италии). Кроме того, это был энергичный и умный правитель. Обладал Аттила и полководческими способностями. По преданию, однажды пастух нашел и принес Аттиле заржавленный меч, Аттила взял его в руки и произнес: «Долго этот меч был скрыт в земле, а теперь Небо дарует его мне для покорения всех народов!»
В 435–436 гг. гунны, возглавляемые Аттилой, присоединили к себе подвластное Риму королевство бургундов между Майном и Рейном. Это событие позднее легло в основу сюжета «Песни о Нибелунгах». Здесь и в других произведениях германского эпоса и скандинавских саг Аттила выступает как спаситель народов от ига Римской империи. Во многих источниках Аттила характеризуется как крупный государственный деятель, совершающий великие деяния, мудрый правитель, искусный дипломат и справедливый судья. Лидер гуннов пытался держать под контролем все, что происходило на подвластной ему территории, и с этой целью неоднократно совершал длительные путешествия на Восток – в Сибирь и даже Индию. Гуннское государство было огромно. Некоторые исследователи утверждают, что Аттила был носителем т. н. евразийской идеи, хотел объединить многочисленные народы Европы и Азии в рамках одной государственной семьи. Такая страна превзошла бы славу Римской империи. Однако, скорее всего, Аттила был носителем гораздо более простой идеи – идеи собственного величия и как можно более обширной власти. В этом он мало отличался от Александра Македонского или Октавиана Августа.
Обе Римские империи – Западная и Восточная – искали союза с всесильным правителем гуннов. Они соперничали между собой в стремлении приобрести расположение гордого властителя. В 40– 50-х годах V в. Аттила приобрел столь великую славу могучего правителя, что к нему за помощью обращались короли и вожди других «варварских» народов. При дворе Аттилы были послы ряда западных и восточных государств. В эпоху радикальных изменений геополитической ситуации в Европе, когда на арену вышла масса усилившихся племен и лидеров, каждый со своими требованиями, Аттила мог стать тем человеком, который благодаря своему авторитету мог обеспечить хоть какой-то порядок, мог стать даже наследником римского величия.
В Риме тоже был человек, который обладал большим влиянием на соседние народы, прославился как полководец и претендовал на всеевропейское признание. Звали его Аэций. Интересно, что Аэций много времени провел в гуннской столице. Еще в возрасте 15 лет он входил в свиту юного Аттилы (Аэций был шестью годами старше Аттилы), затем просил у гуннов поддержки в римской политической борьбе, сам командовал гуннскими отрядами и соответственно был прекрасно знаком с их способом ведения войны. Аэций не раз пользовался услугами Аттилы, практически всю жизнь они были друзьями.
Однако в 40-х гг. между Римом и гуннами разгорелся конфликт. Аттила был слишком активен в усилении своей власти и расширении территории. Умирающая империя пыталась удержать свое. Аэций и Аттила оказались по разные стороны баррикад. Более того, они возглавили враждующие лагеря.
В цепи надвигавшегося конфликта между гуннами и Западной Римской империей следует отметить и ситуацию, связанную с борьбой за трон у рипуарских франков. Последние поселились на территории Северной Галлии. После смерти короля франков началась борьба между его сыновьями: старший сын тяготел к Аттиле, младший – к римскому полководцу Аэцию. Так что подготовка гуннов к войне против Запада имела своеобразное «юридическое обоснование». Еще важнее была схватка за влияние в Риме. Там правил император Валентиниан III. Его сестра Гонория попала в опалу и решила обратиться за помощью к Аттиле. В 450 г. она послала ему письмо и обручальное кольцо, предлагая свою руку и прося освободить от тирании царственного брата. В качестве мужа Гонории Аттила мог претендовать на половину территории, принадлежащей Западной Римской империи.
Нетрудно догадаться, что Валентиниан III и его соратник Аэций не желали видеть Гонорию даже в качестве формальной соправительницы. То же касалось и гуннского вождя.
Через своего посланника Аттила требовал вместе с Гонорией половину богатств ее отца, в том числе и территории (в частности, Галлию), которые по праву принадлежат ей как дочери императора. Поскольку римляне не приняли этих условий Аттилы, он начал готовить войско к войне. История обращения Гонории к Аттиле интересна и тем, что свидетельствует о наличии каких-то «прогуннских» настроений у той части римской знати, которая была недовольна правлением Валентиниана и надеялась укрепить Римскую империю, посадив на престол пусть «варвара», но могущественного правителя.