Делегация двинулась дальше. Перед ней тотчас появились три стража порядка. Криками и древками копий они бесцеремонно расшвыривали толпу, освобождая широкий проход для аланцев. Скорость перемещения была крайне низкой. До надетых на колья черепов парламентеры добрались примерно за двадцать минут до назначенного времени. Находиться на площадке для поединков без причины никто не имел права, а виновные подлежали суровому наказанию. Но сегодня, к удивлению Жака, посреди ристалища сидели Храбров и Аято. Не обращая внимания на оливийцев, наемники невозмутимо жевали куски жареного мяса, запивая их пивом.
– Хорошо устроились! – громко крикнул де Креньян. Воины резко обернулись.
– Перелезайте сюда, – воскликнул Тино. – Переговоры состоятся на этом живописном месте. И надо признать, Конгрессу не откажешь в изобретательности.
Повторять дважды маркизу не потребовалось. Год назад он уже посещал ристалище – по иронии судьбы, ему пришлось сражаться с гетерой.
Человек, который всю жизнь ухаживал за женщинами, оказался в весьма щекотливой ситуации – его вызвала на поединок мутантка из клана агрессивных гетер. Отказаться – значит унизиться. Пришлось убить несчастную женщину.
Перебравшись через частокол, наемник подошел к друзьям и бесцеремонно взял в руки кувшин. Сделав несколько глотков, он с удовлетворением вымолвил:
– Отличное пиво. Я о нем мечтал всю дорогу. Где вы его раздобыли?
– Сфин принес, – ответил Аято. – Хорошо иметь везде своих людей.
Тем временем, землян обступили члены делегации. Они с благоговейным ужасом смотрели на отполированные ветром черепа десятки полуистлевших скелетов на песке. Первым не выдержал полковник Моррисон.
– Веселенькое место, – проговорил Клей. – У них, что здесь, кладбище? Надо сказать, далеко не лучший способ погребения.
– Нет, – возразил Олесь. – Это место для поединков. По закону, в Нейтральном секторе запрещены любые убийства. К нарушителям применяют самую мучительную и жестокую казнь. Лидеры кланов обязаны выдать властям преступника. За исключением, конечно, клана Непримиримых. Но в диком варварском мире возникают часто споры и конфликты и их надо решать. И тогда воин вызывает соперника на поединок. Можно конечно отказаться, опозорив себя и свою семью. Противники выходят на площадку и с помощью оружия выясняют отношения. Один объявляется победителем, второй остается лежать в луже крови. Все очень просто.
– Гениально просто, – иронично рассмеялся командующий. – Если бы на Алане ввели подобные правила, можно было неплохо расчистить себе дорогу по карьерной лестнице.
– Но ведь от мертвецов дико воняет, – произнес Моррисон. – Представляю, какой запах на площади днем.
– Никаких, – вставил самурай. – Морсвилцы посыпают тела странным белым порошком, и те разлагаются, не выделяя трупных газов. Все предусмотрено. Они не так глупы – противника нельзя недооценивать.
Между тем, двадцать минут истекли. Стоило Возану оторвать взгляд от часов, как на противоположной стороне ристалища появились тасконцы. Они двигались, не спеша, изредка переговариваясь между собой.
Заметили представителей Конгресса и наемники. Быстро убрав завтрак, земляне начали поправлять одежду – в конце концов, это историческое событие, и надо выглядеть подобающе.
Большую часть морсвилцев Храбров знал лично. Впереди, важно ступая, двигался Юн Флоун. Рядом с ним, и это стало неожиданностью для русича, шел Нил Броун, владелец «Грехов и пороков». Русича связывали с оливицем почти дружеские отношения. Тасконец ни разу не обмолвился, что занимает столь высокое положение в Нейтральном секторе. Чуть сзади следовали еще два представителя Нейтралки. Один был вампиром, второй трехглазым. Для столь густо населенной территории – вполне нормальное явление.
Оливийцы носили самую лучшую одежду, которую только можно достать в Морсвиле – цветные рубашки и шорты, длиннополые пиджаки и брюки строгого покроя – все это производило неизгладимое впечатление на чужаков. Своего рода демонстрация мод Тасконы двухвековой давности.
На фоне аланцев, одетых в одинаковую желто-серую униформу, представители Конгресса выглядели гораздо респектабельнее. Трудно вообразить, что это представители разных цивилизаций, находящихся на диаметрально противоположных ступенях развития.
За делегатами Нейтральной зоны двигались лидеры кланов секторов города. Зенда Тиун, в короткой юбке и узкой, плотно облегающей тело куртке, шла рядом с Шолом Кроссом, лидером трехглазых. Это был высокий сильный мутант, пользовавшийся огромным уважением в городе.
Олесь познакомился с ним примерно год назад. Кросс оказался умным, смелым воином. Ему принадлежал почти весь сектор. На подчиненной территории Шол обладал неограниченной властью. Сейчас на нем были широкие бриджи и белая тонкая рубашка.
Совсем иначе выглядели Сток Неланд, а так же лидер чертей и главарь вампиров.
Первый надел доспехи убитого в ходе сражения землянина – тонкая изящная кольчуга, стальные наручи, на поясе висит длинный меч.
Вампир как обычно обнажился до пояса. Его тело было покрыто причудливой витиеватой татуировкой, а на груди оливийца мастер изобразил оскаленный череп. На плече гигант нес большой топор.
Представитель чертей, в длинном черном балахоне с низко опущенным на лицо капюшоном, держал в одной руке заряженный арбалет, в другой человеческий скальп.
Всем своим видом эта троица показывала, что морсвилцы готовы вести войну до победного конца. Смерть тасконцев не пугала.
– Живописная компания, – очень тихо прошептал Клей.
– Эти мерзавцы не знают жалости и пощады. Уничтожить сотню людей для них сущий пустяк, – добавил Аято.
Две противоборствующие группы быстро сближались. Они остановились в двух метрах друг от друга. Первым заговорил Флоун:
– Аланцы, вы двести лет назад уничтожили прекрасную цветущую страну. Но мы не будем предъявлять претензий. То время безвозвратно ушло. Сейчас ваша армия посягает на жизнь и свободу морсвилцев. Мы никогда не смиримся с унижением и будем воевать до последнего вздоха...
– В этом нет необходимости, – возразил Моррисон. – Алан – мирная и справедливая страна. Великий Координатор не хочет войны. На Тасконе много свободного пространства, а наша планета задыхается от перенаселения. Мы возродим на Оливии былую цивилизацию.
– Тогда зачем вы набрали наемников на Земле? – с ироничной усмешкой сказала Тиун. – Они ведь профессиональные солдаты и единственное, что умеют делать хорошо – убивать.
– Не пытайтесь нас обмануть, – вставил Кросс. – Вы сказали, здесь много свободного места... Так зачем могущественной расе разрушенный и погрязший в пороках город? Вокруг пустыня и ни клочка плодородной земли. Аланцы всегда лгут! Признайтесь честно: мы хотим уничтожить оливийцев и расчистить территорию для своих поселенцев.
– Замечательно подмечено, – кивнул головой Возан. – Колонисты действительно не хотят жить рядом с мутантами, уродами, убийцами и ворами. Нормальные люди могут ассимилироваться, если будут соблюдать наши законы и правила. Через два-три поколения аланцы и тасконцы станут единым народом, как было тысячелетия назад.
– Очень сожалею, но это невозможно, – вымолвил Юн. – У оливийцев за века сложился другой образ жизни. В Морсвиле сейчас мутантов больше, чем обычных людей. Добровольно на самоубийство они не пойдут.
– Тогда не стоит терять время на философские рассуждения. Война неминуема, и атаки на сектора продолжатся и впредь, – нагло произнес командующий. – Сил и средств у Алана более чем достаточно.
– В таком случае, полторы сотни свежих трупов сегодня пойдут на стол костлявой старухе Смерти, – рассмеялся вампир из Нейтралки. – А кое-кто окажется в виде отбивной в лучших заведениях города...
– Неужели вы каннибалы? – с ужасом воскликнул один из штабистов.
– У каждого свои вкусовые пристрастия, – спокойно ответил Неланд. – Двадцать пленных аланцев уже подготовлены к процедуре отсечения головы. Ничего не поделаешь, черти и вампиры обожают человеческие мозги.
– Проклятые людоеды, – зло выдохнул Возан.
– Какие пафосные эпитеты, – проговорил Броун. – Мы же не называем аланцев убийцами, хотя вы хотите истребить миллионы разумных жителей планеты! Это наш мир! И пока жив хоть один коренной тасконец, он будет за него драться...
Пора перейти к более серьезным вопросам. Вы потерпели поражение и надо это честно признать. В наших руках около ста пятидесяти десантников и землян. Если переговоры не увенчаются успехом, пленные и окруженные солдаты к полудню будут мертвы.
Мы предлагаем следующее условие их освобождения: вы подписываете договор о том, что статус Нейтрального сектора в ближайшие двести лет останется неизменным, кто бы здесь ни проживал. Согласитесь, требования вполне разумные и объективные. Если хотите захватить остальной город – пожалуйста. Пытайтесь! Вы сами знаете, какая встреча ждет здесь незваных гостей.
К удивлению наемников, морсвилцев и всех офицеров, командующий выдавил из себя одно единственное слово:
– Согласен.
Никаких возражений, споров, торгов. Проблемы были решены быстро и принесли удовлетворение обеим сторонам. Флоун достал из-под рубахи аккуратно свернутый проект соглашения и передал его полковнику Возану. Тот быстро прочитал текст, убедился, что ничего лишнего в договоре нет, и с демонстративным безразличием подписал лист на планшете. Следом за командующим это сделал Моррисон, затем Стеноул и остальные члены делегации. На документе появились две одинаковые колонки по девять фамилий в каждой. От второго экземпляра, принадлежащего Алану, Возан высокомерно отказался. Данным жестом он показал, что в случае, если Нейтральный сектор нарушит условия сделки, его вольности мгновенно закончатся.
Спустя две минуты, Юн вышел на центр ристалища, высоко поднял руки и хриплым голосом громко крикнул:
– Договор подписан! На двести лет Нейтральный сектор сохранен!
Дружный, раскатистый вопль прокатился по ближайшим кварталам города. Кто-то кричал во всю силу своих легких, кто-то гремел оружием, кто-то стрелял из карабинов. Это была неподдельная радость людей, выбирающих между жизнью и смертью. Им повезло, судьба подарила им жизнь.
Четверть часа стоял невероятный шум, земляне и аланцы не слышали друг друга, находясь на расстоянии двух метров. Вскоре толпа на площади начала постепенно редеть. Оливийцы в едином порыве бросились заполнять кабаки Нейтралки. Вино и пиво лилось рекой. Сегодня общий праздник, и никто не жалел денег...
– Сумасшествие, – ни к кому не обращаясь, вымолвил майор Стеноул.
– Ну почему же, – возразил Клей. – Их можно понять. Восемь поколений жителей Морсвила теперь могут существовать совершенно спокойно. Два века мира. Большое достижение для любого народа.
– Но ведь помимо нас у горожан есть и другие враги, – произнес майор Шелтон из комиссии Астина.
– Нет, – улыбнулся Храбров, – теперь им никто не угрожает. С властелинами пустыни тоже подписан договор, а с мелкими разрозненными отрядами бандитов и грабителей легко справятся стражи порядка. Они хорошо обучены и вооружены, и в состоянии отразить любое нападение.
– Хватит болтать, – резко оборвал спор командующий. – Пора заняться делом. Надо выводить наших солдат из мерзкого города. Среди них многие ранены и нуждаются в помощи.
– Само собой, – проговорил Аято и двинулся к Кроссу. Трехглазый мутант по-прежнему стоял с Тиун и что-то ей объяснял. При приближении наемника, тасконцы дружно замолчали. Зенда хорошо знала японца, а потому спросила именно она:
– Что-то не так?
– Нет, все нормально, – сказал самурай. – Однако аланцы нервничают. Они хотят как можно быстрее получить своих пленных. В Морсвиле Возан чувствует себя крайне неуютно.
– Это объяснимо, – усмехнулся Шол. – Передай полковнику, что шестьдесят четыре человека, через десять минут будут на площади. И прошу учесть – я не казнил и не продал ни одного пленника.
В ответ Аято лишь утвердительно кивнул. С Кроссом японец был хорошо знаком, и если он что-то пообещал, то непременно выполнит. Наемник быстро пошел обратно и передал Возану слова трехглазого гиганта.
Между тем, Олесь и Жак в сопровождении Нила Броуна двинулись по шоссе к блокированной тасконцами группировке. Там уже слышали крики на площади и с надеждой ожидали своих спасителей. Одно слово Броуна и стражи порядка, убрав оружие в ножны, скрылись в подъездах полуразрушенных домов.
Сил у аланцев уже не осталось. Изможденные голодом, жаждой и потерей крови, воины с трудом брели по улицам Морсвила. Солдаты, несущие носилки с ранеными, менялись чуть ли не каждые двести метров. Стоя на усыпанной человеческими костями песчаной площадке, Моррисон и Возан с интересом рассматривали город. Только сейчас им представилась такая возможность. Ушла делегация морсвилцев, отправились за окруженными десантниками земляне, чем-то отвлеклись младшие офицеры.
Полковники с удивлением и восхищением разглядывали архитектуру древнего тасконского центра. Без сомнения, Морсвил – один из главных городов Оливии. И что поразительно, его не разрушили ни ядерный взрыв, ни время, ни пустыня. Все те же четкие линии, ровные слегка покатые крыши, купола и сферы, многоэтажные здания.
Застройка Морсвила была своеобразна и неповторима. Каждый дом отличался от соседнего. Складывалось такое впечатление, что древние тасконцы соревновались в изобретательности и изяществе. Тем не менее, все это гармонично вписывалось в обрамление огромной площади.
Внешний вид города произвел на аланцев неизгладимое впечатление.
На их родной планете архитектура была совсем иная. Строители предпочитали красоту точных геометрических линий, симметрию и типовые дешевые проекты.
– Какое великолепие! – не выдержал Клей. – Я даже представить себе не мог, что такое возможно. А ведь оливийцы добивались подобного совершенства уже два века назад. Если бы мы обладали их знаниями, то давно подчинили бы себе не только систему Сириуса, но и ряд других...
– Все правильно, – согласился Рой Возан. – Именно поэтому армия Алана и пришла сюда. Пора раскрыть многие секреты некогда великой могущественной цивилизации. Ведь мы до сих пор значительно отстаем от древних тасконцев в космической технике. Они оставили нам лишь изуродованные двигатели и отдельные копии чертежей. Я видел исторические реликвии в подлиннике. За два столетия ученые сумели восстановить звездные суда наших предков, но усовершенствование продвигается крайне медленно.
– И вы хотите найти научные базы Оливии? – догадался Моррисон.
– Совершенно верно, – подтвердил командующий. – В списке основных задач, эта стоит на втором месте после колонизации. Глядя на Морсвил, я начинаю верить, что не все так безнадежно. Исследовательские центры, как правило, располагались в отдаленных, уединенных местах. Вряд ли они пострадали от массированных ядерных ударов.
– Я слышал, незадолго до катастрофы весь космический флот Тасконы покинул нашу звездную систему, – вымолвил Клей.
– Да, в базе данных есть кое-какая информация. Однако, она не проверена и крайне противоречива. Возможно, большая часть космолетчиков таким образом просто свела счеты с жизнью.
– Но почему они не прилетели на Алан? – удивленно спросил Моррисон.
– Какие-то противоречия между планетами... – недоуменно пожал плечами Возан.
– Странная история...
– Пожалуй. Самое удивительное, что разведчики-земляне, участвовавшие в переговорах и в первой экспедиции, нашли очень важные документы. Они могли бы пролить свет на многие вопросы.
– И что?
– Наемники три года назад их где-то спрятали. Мои люди обыскали вещи варваров, постоянно следят за ними на базе, но результатов нет. Скорее всего, материалы лежат где-то здесь, в Морсвиле.
– Невероятно! – выдохнул Клей. – Неужели нельзя приструнить мерзавцев? Пригрозить смертью, оставить без антидота...
– Смертью? – переспросил Рой и рассмеялся. – Они знакомы с гадкой старухой настолько близко, что совершенно ее не боятся. Кроме того, только эти трое знают путь на север. От женщин, шедших с ними, толку мало. Кроме того, Салан полностью на стороне дикарей. Я не говорю об авторитете Храброва, Аято и де Креньяна среди землян. Даже Канн ненавидя их, признает силу и смелость ветеранов.