Командовавший нарядом лейтенант клятвенно пообещал Аркадию, что хоть и не может, к сожалению, упечь гостей столицы более чем на 15 суток, но эти две недели они запомнят надолго. Сам Шумилов в разговоре не участвовал, поручив переговоры телохранителю. Не было никакого желания светиться на публике. Лучше просто обнять Марину и прошептать ей на ушко пару нежных слов. Судя по всему, сегодняшняя ночь останется в памяти, как и предшествующий вечер.
По дороге домой Павел Николаевич еще раз прокрутил в голове событие на Чистых Прудах. А ребята из РПС молодцы! – сделал он вывод. Как он помнил из доклада Привалова, это была немногочисленная общественная организация, ратовала за возрождение русской национальной культуры. РПС выступал против внедрения в общество элементов американской поп-культуры и заодно поддерживал бескомпромиссное отношение к нелегалам, особенно к гастарбайтерам и криминальным «туристам».
Именно активисты этого движения регулярно проводили рейды по окраинам столицы, отлавливая и передавая в руки милиции нелегалов. Несмотря на усилия МВД, в Москве существовали целые подпольные цеха, использовавшие труд беспаспортных, бесправных китайцев, корейцев и вьетнамцев. Низкая себестоимость труда нелегалов, готовность пахать сутками в жутчайших условиях за гроши привлекали коммерсантов. Прибыль манила и заставляла идти на риск, вступать в трения с законом. Проблемой была и торговля наркотиками, наполовину контролируемая непрошеными гостями. Сильные региональные отделения РПС существовали на Украине, в Белоруссии и в Прибалтике, там, где на рынке труда были значимы позиции румынских и польских гастарбайтеров, особенно активно вытеснявших местных рабочих в сфере строительства.
Шумилов подумал, что надо попросить Привалова оказать негласную поддержку движению, ребята там хорошие, душой болеют за свою землю. Как бы ни хотелось думать иначе, работы у них скоро прибавится. К большому сожалению. Такой пессимистичный вывод он сделал, вспоминая тяжелый разговор на прошедшем месяц назад совещании у Верховного. Да, внимание Ордена к этому движению не будет излишним.
– Господа-товарищи, начнем, – с нажимом произнес Арсений Степанович, когда все приглашенные расселись вокруг стола. – Вопрос у нас сегодня очень серьезный. Прошу отнестись к нему со всей ответственностью. Решение придется принимать тяжелое, сложное, но необходимое.
Все слушали молча, с серьезным сосредоточенным выражением лица. Бугров давно уже не произносил таких слов. Наверное, последний раз он назвал проблему «очень серьезной» во время бакинских беспорядков осенью 99-го года.
– Я не буду зачитывать цифры, вы все их прекрасно знаете. Сейчас в мире сложилась уникальная ситуация: в ближайшие пять-десять лет мы можем выйти в лидеры, оставить позади всех остальных претендентов и закрепить ситуацию де-факто. У России и СССР не каждый век выпадал такой шанс, прохлопать его нельзя. Потомки нас проклянут.
– Мы и так с каждым годом наращиваем темпы, – заявил министр обороны маршал Семенов, – производство и уровень жизни растут, армия перевооружается, новые базы постепенно занимаем, у нас на плаву уже три больших авианосца и еще два в постройке. В наличии мощнейшая орбитальная группировка. А конкуренты сливают воду, они уже сегодня вынуждены расформировать две АУГ.
– Да, это все есть, но этого мало, – прервал министра Бугров. – Нам не понадобится более шести авианосцев и армия свыше полутора миллионов человек, нам надо форсировать науку, образование, высокие технологии, космос, надо вести активную финансовую политику, усиливать влияние в ключевых точках Евразии.
– Денег на все не хватит, – громко прокомментировал последние слова Бугрова премьер-министр Шумилов.
– Об этом и речь. Надо одновременно вести развитие по нескольким направлениям, а финансы, увы, поют романсы, – ответил Верховный. – Надо оптимизироваться, убрать ненужные, бесполезные расходы, перенаправить финансирование… – Он немного преувеличивал, бюджет уже который год был с профицитом, но на резкое увеличение вложений в приоритетные направления действительно средств могло не хватить. Особенно если учесть огромную десятилетнюю программу по модернизации производственных мощностей.
– А сокращать нечего, – вступил в разговор министр финансов Виктор Герасимов, – разве что социалку, но и ее нельзя трогать.
– Социалку мы, наоборот, увеличивать будем, – парировал Арсений Степанович. – У нас программа молодежного жилья только осваивается, сотня миллиардов для нее лишней не станет. Я предлагаю провести территориальное сокращение.
– Начнем с Техаса и Калифорнии, – прервал Верховного Семенов.
– Хуже, придется обрезать Среднюю Азию и Закавказье. – Эта простая фраза произвела на присутствующих эффект атомного взрыва в пределах Садового кольца.
– Арсений Степанович, при всем моем уважении, ты переработался, такие идеи даже по пьяни в голову не приходят! – возмутился министр обороны. Большинство разделяло его взгляд на предложение Бугрова. Добровольно отказаться от части территории! Неслыханно! Такое могли только англичане, да и то когда их после войны американцы раздели до исподнего.
– Не вижу смысла, все равно придется их кормить, – чуть иронично заявил Герасимов.
– Ты меня на больничный не спроваживай! Я поздоровее тебя еще буду! – глядя прямо на Семенова, пробасил Бугров, выделяя каждое слово. Его гладкое, загорелое лицо и плотная фигура без излишних брюшных выступов выгодно отличались от явно болезненного и чрезмерно полного маршала.
– Ладно, вернемся к работе. Я понимаю, идея выглядит сумасшедшей, – постарался улыбнуться Верховный, – но мы ежегодно вбухиваем в азиатские республики 200 миллиардов рублей прямых дотаций. Пользы от этого нет, это выброшенные на ветер деньги. В Закавказье уходит еще 60 миллиардов. Назад они никогда не вернутся.
– Мысль интересная, – неожиданно вступился за Верховного до этого момента сохранявший молчание председатель КГБ Трубачев, – я давно ждал, когда этот вопрос назреет.
– Что вы можете добавить, Вячеслав Иванович?
– Статистику преступности, очаги распространения наркотиков, коррупцию – это единственное, что нам дает Средняя Азия. Кроме того, там огромная рождаемость и низкий уровень жизни, а также безработица. Вследствие этого поток мигрантов в стабильные северные и западные регионы. Мигрантов, зачастую без образования, с пещерной азиатской культурой и паршивым знанием русского языка. Без этих республик Союзу будет только лучше.
– Но нам придется отказаться от таджикского урана, ферганского хлопка, туркменского газа, – вставил Герасимов. – В Закавказье развитая промышленность и много ресурсов. И это все отдавать?
– При деловом подходе уран и газ останутся под нашим контролем. Хлопок можно в Китае закупать, дешевле выйдет. – Шумилов быстро ухватил суть предложения Бугрова и Трубачева. Несмотря на внутреннее сопротивление, он понимал, что без этих республик действительно будет лучше. Средней Азии еще лет сто до социализма, там сейчас заурядный феодализм, а в Закавказье советской власти никогда и не было.
– Верно, Павел Николаевич, если подходить с умом, можно сохранить контроль над нужными нам ресурсами и избавиться от лишних затрат.
– Бросить Афганистан, перебазировать весь Закавказский округ, отдать просто так плацдармы и базы, – не сдавался Семенов. – На Каспии проблемы возникнут. Можно же по-другому вопрос решить!
Обсуждение стало бурным, эмоциональным. Особенно тяжело было найти общий язык с министром обороны. В итоге Бугрову, Шумилову и Трубачеву с большим трудом удалось его убедить в необходимости и неизбежности отказа от лишних территорий. Герасимов с недовольным видом молча следил за разговором.
Наконец от споров перешли к планированию работы и распределению задач. Львиная доля работы досталась КГБ, но Трубачев не обижался, этот кадровый разведчик с внешностью английского аристократа понимал, что иначе и быть не может. Никто, кроме спецслужб, с такого рода задачей не справится. Найти, расшевелить и раскрутить местных националистов. Сформировать оппозиционные группы и активистов движений за независимость. Раньше таковых просто сажали – сейчас придется кое-кого из сепаратистов амнистировать. Надо определиться с кандидатурами членов правительств будущих независимых государств.
Причем все должно пройти так, чтобы у СССР осталось влияние на бывшие республики и контроль над их промышленностью. Говоря цинично, английская схема деколонизации.
Вячеслав Иванович Трубачев поднял вопрос о живущих в Средней Азии и Закавказье славянах. Естественно, было решено уделить этой проблеме максимальное внимание, организовать переселение желающих. А таких наверняка будет немало. Следует выделить достаточные ресурсы, вплоть до того, чтобы на новом месте жительства обеспечить всех квартирами и компенсировать потерю имущества и моральные издержки. Бугров здесь был непреклонен – компенсировать все!
Контроль над Каспием должен остаться у СССР. Иран, естественно, изъявит желание переделить море, но у МИД было достаточно рычагов воздействия на Тегеран. В крайнем случае к обузданию излишних амбиций персов можно подключить США. Для такого финта уже были заготовлены несколько многоходовых комбинаций.
К сожалению, не обойдется без конфликтов: в Закавказье сразу после вывода войск начнется банальная резня. Это понимали все. Павел Николаевич предложил не торопиться с выводом Закавказья из состава СССР. Но был в буквальном смысле слова сломлен неопровержимой аргументацией Бугрова. Арсений Степанович серьезно отнесся к сегодняшнему совещанию, подготовился, что называется, «от и до», полностью изучил все нюансы и подводные камни на пути решения проблемы. Для него сегодня было важно добиться своего не силовым решением и давлением авторитета, а убедить товарищей в своей правоте. Ему это удалось.
– Да, с формированием Закавказской Республики мы поторопились, – саркастически ухмыльнулся Герасимов в ответ на предложение Трубачева быстренько разделить новообразование на исходные компоненты.
– Так кто же предполагал? – искренне изумился Верховный. – Ладно, пусть теперь сами разбираются. Если не смогут цивилизованно жить или культурно разойтись, значит, еще не доросли до цивилизации. Значит, тем более нам не нужны.
После этой реплики Шумилов взял слово и быстро вернул совещание в прежнее, деловое русло. Было решено, что до Нового года пройдут подготовительные мероприятия. В январе – феврале вспыхнут акции протеста, выступления сепаратистов, эксцессы с фашиствующими молодчиками и тому подобное. Тогда же начнется эвакуация всего некоренного населения. Уже весной пройдет «парад суверенитетов», и в ООН появятся пять новых приставных стульев. Тогда же пограничники уйдут на новую, заранее подготовленную пограничную линию, которая не везде будет совпадать с современными административными границами. Жизнь есть жизнь.
На долю Председателя Совета Министров Шумилова в этом деле выпал демонтаж заводов и вывоз ценного имущества. Если в Средней Азии работы было немного, нет там ничего, кроме саксаула, песка и редких оазисов, то в Закавказье придется попотеть. Желательно вывезти все. Тлеющие этнические конфликты моментально перерастут в гражданскую войну, даже без помощи заокеанских консультантов, а в таких условиях разграбляется все подчистую.
После совещания Шумилов задержался в кабинете, собирая как бы случайно выпавшие из папки бумаги.
– Что, Паша, осуждаешь? – с сарказмом поинтересовался Верховный.
– Нет, Сеня, ты все правильно сделал, – умиротворяющим спокойным тоном ответил премьер, убирая в папку последнюю бумажку.
– Хороший ты друг. Всегда поддержишь. А я сейчас сам себя презираю.
– Брось! Все правильно, иначе нельзя. Мы просто не выдержим бремя этого балласта. Не можем мы бесконечно тянуть на себе регионы, где только вчера закончился каменный век.
– Горби Варшавский Договор похерил. Я Союз разваливаю, – уныло протянул Арсений Степанович. Весь его боевой задор куда-то исчез. Сейчас перед Шумиловым был смертельно уставший человек, терзаемый угрызениями совести.
– Слушай, Арсений, – Павел Николаевич, когда надо, умел быть грубым, – подбери свои интеллигентские сопли и перестань ныть! Мудак ты или Верховный?!
– Спасибо за сочувствие, – попытался улыбнуться Бугров, – я две ночи не спал, все думал: нельзя ли по-другому?
– Не переживай, иначе нельзя, давно надо было решить эту проблему. – Шумилов похлопал Верховного по плечу: – Если современники не поймут, потомки оценят.
– Потомки, говоришь? Они, знаешь, оценят. И сам рад не будешь, как оценят.
Глава 5
ПОСЕВ
Над Токио светило яркое солнце. Вторая половина дня. Только что закончился дождь, на тротуарах и дорогах еще блестели лужи. Всего десять минут назад завершился обеденный перерыв у офисных работников и бизнесменов, и сейчас десятки тысяч человек целеустремленно спешили по своим делам. По сверкающему асфальту дорог и многоуровневых транспортных развязок текли нескончаемые потоки автомобилей.
Сегодня на календаре был четверг, 10 октября 2002 года. Обычный рабочий день, середина осени. Ничем не примечательный четверг, если бы не одно никем не замеченное событие. В центре города, в знаменитом районе Гинза – «Серебряном цеху» Токио, среди людского муравейника двигался человек. Мужчина средних лет ни походкой, ни темпом движения, ни строгим деловым костюмом не выделялся среди миллионов жителей и гостей города. Единственное, что его отличало, это европейские черты лица, но мало ли в столице Японии иностранцев?
Человек не глазел по сторонам, как любой турист, было видно, что он приехал по делу либо уже давно знаком с Токио и не обращает никакого внимания на ставшие привычными достопримечательности. Поравнявшись с порталом метро, он нырнул внутрь. Заранее приготовленный жетончик исчез в щели турникета, мигнуло зеленое табло, и человек шагнул к эскалатору. Толпа вынесла его на перрон станции. Европеец продвигался вместе с окружающими его людьми, вовремя угадывая направление течения человеческой реки, и с минимумом усилий придерживался нужного направления. Обычная манера человека, привыкшего к многолюдью и тесноте большого города.
Перед эскалатором, ведущим на нижний уровень, там, где толпа уплотнялась, человек опустил руку в карман пиджака, извлек маленький флакончик, легким движением открыл крышечку и вылил содержимое на пол. Пара мгновений, и флакончик исчез в кармане. В этот момент человек был затерт, зажат в толпе, спешившей протолкаться к эскалатору. Никто ничего не заметил, даже на видеокамерах наблюдения, появившихся в метро после знаменитого теракта «Аум Синреке», не отразилось ничего подозрительного. Только очень внимательный взгляд смог бы потом найти этого человека на видеокадрах. Манипуляции с флакончиком были надежно скрыты телами людей.
Капельки белесой мутноватой жидкости без запаха рассеялись в воздухе, растираемые в пыль тысячами ног. Но содержимому флакончика это не помешало, наоборот, микроскопические капельки осели на одежде людей, проникли в их легкие и носоглотки. Будь это боевой газ, началась бы паника. Но нет, жидкость без запаха не вызывала никаких ощущений, никакого дискомфорта. Хотя была гораздо страшнее самых совершенных боевых газов. Содержащийся в жидкости вирус проникал в организмы всех, кто в течение пяти часов вдохнул микроскопические рассеянные в воздухе капельки. Заражение было гарантированным. Дальше люди сами стали разносчиками вируса.
Кажущаяся простота и даже примитивность метода рассеивания была на самом деле точно рассчитанной. Доставка в страну или изготовление на месте специальных средств потребовали бы привлечения лишних людей, возможно, даже использование дипломатических каналов доставки. Непосредственное руководство человека категорически возражало против расширения круга посвященных. Тем более что в Японии в последнее время усилились меры безопасности в метро и прочих местах скопления людей. А против сложной и дорогой техники лучше всего срабатывают такие примитивные методы, вроде этого флакончика со смертоносной жидкостью.
Человек спокойно сел на поезд, идущий в южном направлении. Проехав четыре станции, европеец вышел из вагона и перешел на другую линию. По пути между станциями, выбрав удачный момент, в очередном человеческом водовороте он повторил манипуляции с еще одним точно таким же флакончиком. Как и в первый раз, никто ничего подозрительного не заметил.