– Почти. Но ведь время пока не вышло.
Семенов хмыкнул. Инженер в отличие от Жорика и охраны вел себя как обычно, с претензией.
– Что тут производят?
– Вот об этом я и говорю – почти разобрались. – Сивцов взглянул на босса исподлобья. – Мы обследовали без малого весь комплекс, вскрыли все программы, даже нашли кое-что по «Соколу» – ну, для чего он и как, в общих чертах, работает…
– Это я уже знаю и без вас…
– Я так и понял. Так вот, мы серьезно продвинулись вперед, босс, но… в конце концов сдались. Можем только строить туманные предположения. У нас нет специалистов по этой теме.
– Да по какой теме-то?! – не выдержал Семенов.
– Я не уверен, босс, но думаю, что здесь работали над микропроцессорами нового поколения.
– Вот как? Технологическая лаборатория, значит? И в чем проблема, разве чипы не ваша специализация?
– Нет, босс, это не лаборатория, это уже поточное производство. Но то, что здесь производится, не просто чипы, это не микропроцессоры в том смысле, который вкладываем в это слово мы с вами. Это нечто принципиально новое.
– Погоди… – От внезапной мысли Семенов похолодел. – Уж не для биокомпов ли начинку здесь штампуют?! Это что же, завод по массовому производству… «Соколов»?!
– Нет, босс, я так понял, что «Сокол» слишком сложен и на поток его не ставили. Зато поставили другие модели, с какими-то невероятными функциями… мы никак не можем понять, в чем их фокус.
– Фокус? Сухопаров, по-вашему, был факиром? Что ты несешь, Сивцов?
– Я понимаю, что это звучит странно, босс. Только так все и есть на самом деле, и это еще не все загадки. Например, нам до сих пор непонятно, где хранится готовая продукция и почему пусто в компах. К этому заводу-автомату нет ни байта технической документации, в его станках стоят абсолютно пустые электронные мозги, однако он исправно работает.
– Раз нет продукции, то получается, что и работает он впустую, – заметил Семенов.
– В том-то и дело, что нет, босс. Завод потребляет сырье. В мизерных, почти лабораторных количествах, но потребляет. А на выходе – ноль. Так что тайн тут больше, чем в египетских гробницах. Мы еще поработаем над этим с вашего позволения, босс. Пока очевидно одно: мы влезли в секретный проект военных. Возможно, настолько секретный, что о нем знали только Сухопаров и Куратор.
– Это понятно, – босс кивнул.
– Нет, вы не поняли. – Сивцов твердо взглянул на Семенова. – Только они, и никто более. Даже Хозяин.
– И что? – Семенов насторожился.
– Ничего, только… вы-то откуда узнали о третьем уровне под Крепостью?
Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз. Но Семенов сумел сохранить спокойствие. Он взял инженера за пуговицу белого халата, чуть притянул к себе и холодно посмотрел ему в глаза.
– Ты, Сивцов, занимайся своим делом, ладно? Тебе и без того есть о чем подумать, так ведь?
– Так, – сдался инженер. – Извините…
– Вот и славно. – Семенов отпустил инженера и обернулся к программисту. – Жорик, а ты что думаешь об этом «пустом производстве»?
– А я что? Я за программы отвечаю. Может, «Соколов» тут штампуют, а может, сопутствующие «товары» – я не разбираюсь. Да и неважно пока это, мне кажется. Завод все равно ничего толком не выпускает, обкатка на холостом ходу идет, наверное. Но если оттолкнуться от этого факта и порассуждать, возникает вопрос: почему, имея такие возможности, полковник обратился к нам? Неужели тот, кто придумал этот завод, не смог изобрести то, что требовалось Сухопарову для полного счастья? Какая-то нестыковка получается. Программный сбой.
– Вот именно, – Семенов задумчиво взглянул на Сивцова. – Так что же на самом деле искал Сухопаров? Какого софта ему не хватало?
– Я думаю, все опять упирается в «Сокола». – Инженер в сомнении потер подбородок. – Сухопаров возлагал на него какие-то особые надежды. Быть может, он хотел создать оптимальное средство контроля над машинами? Если подумать, это логично, ведь «Сокол», совмещая качества человека и машины, мог стать идеальным посредником между нами и окружающей техносферой. Но написать программу для такого посредника ему оказалось не по силам.
– Никогда не поверю, что, создав такие вещи, – Жорик кивком указал на завод, – полковник вдруг споткнулся на софте.
– Тогда получается, что Сухопарову не хватало чего-то, в чем он не разбирался, так? – Семенов щелкнул пальцами. – Вот в чем загвоздка! Ему требовалось найти баланс между человеком и машиной. Ведь что получается: даже недоделанный «Сокол» совершенствует свою машинную составляющую, его процессор бешеными темпами учится и приспосабливается, а человеческий разум остается прежним и постепенно по всем статьям проигрывает хитроумной железяке, то есть подчиняется ей. И вот тут Сухопарову потребовался «предохранитель» для его же изобретения. Программа-ограничитель, следящая за тем, чтобы «Сокол» не смог полностью подчинить человека-носителя. Так?
– Возможно, – согласился Сивцов.
– Ну что ж, теперь все ясно.
– М-станнер его неплохо ограничивает, – буркнул за спиной босса Аслан.
– Нет. – Семенов оглянулся. – Он просто мешает «Соколу» связываться с другими машинами. А вот если станнер вдруг отключится, хотя бы на секунду…
Он опасливо оглянулся по сторонам и невольно бросил взгляд на темный балкон, угрюмо нависающий почти над головой. На секунду ему показалось, что там кто-то есть, но босс быстро отогнал пустые страхи.
– Будет нам тогда «соколиная охота». – Жорик глупо хихикнул. – Жуть, да и только. Правда, босс?
– Хуже. – Семенов указал на лифт. – Пошли на воздух, там договорим.
– Давайте по лестнице, – беспокойно взглянув на Сивцова, предложил Аслан и махнул в сторону лестницы, ведущей на балкон.
– Пока «Сокол» нейтрализован, думаю, нам ничто не угрожает, – ответил на его невысказанное опасение инженер. – Мы не нашли здесь других управляющих процессоров.
– Так вот почему вы так обеспокоились, – догадался Семенов. – Вас смутило то, что я привез сюда «Сокола»?
– Да. – Инженер отвел взгляд. – Извините еще раз, босс, но это выглядело… подозрительно.
– Ладно, прощаю, – Семенов похлопал его по плечу. – Так было надо, Сивцов. И впредь доверяй начальству. Едем в лифте. Жорик, вперед!..
* * *«Баланс между человеком и машиной»… Семенов попал в точку. Если Саше сейчас и не хватало чего-то, кроме приличного обеда, так это душевного баланса…
…Барков проследил, как собеседники входят в лифт, и переключил внимание на снайперов. Те бесшумно снялись с позиций и скрылись за ближайшими к ним дверями. Путь к восьмому сектору был свободен, «Сокол» все рассчитал верно…
…А еще бывший дружок подал дельную мысль насчет программы-ограничителя. Такой клапан был бы как нельзя кстати. Вот только вряд ли это должна быть программа. Сухопаров потому и запнулся, что не увидел главной проблемы, – поскольку недостатком «Сокола» является стремительная экспансия машинного «я», противопоставлять ей следовало не программу, а психологический блок в сознании человека. С любой программой самосовершенствующийся процессор рано или поздно справится, а вот сломать психоустановку ему не светит. Ведь для этого надо как минимум начать думать по-человечески, а машине, пусть и совершенной, обладающей зачатками интуитивного мышления, с такой задачей не справиться никогда. Даже в отдаленном будущем. Имитировать человека – да, когда-нибудь машина это сможет, стать им – исключено. Потому-то и заблудился Сухопаров в трех соснах: не сумел решить довольно простую задачу, поскольку не увидел путей ее решения.
Имелось ли видение пути у Баркова, пока было неясно, однако он надеялся, что сумеет отбросить ложные версии. Саша мысленно подытожил все, что узнал от Владислава Валерьевича, затем от Манилова и вот из этой беседы Семена с инженером Сивцовым и вихлявым программистом. Получалось немало. Во всяком случае, назначение проекта «Сокол» почти прояснилось. Под вопросом оставались три момента: как технически «Сокол» умудряется брать под контроль любые машины, какую «смежную продукцию» выпускают секретные военные заводы и какова конечная цель Манилова и его покровителей? Седой заикался об угрозе национальной безопасности. Значит ли это, что военные затеяли какую-то авантюру без ведома правительства? Все может быть. Но точный ответ на последний из трех вопросов можно будет найти, только ответив на два предыдущих. И, пожалуй, в этом крылся основной подвох – Саша вдруг отчетливо понял, какую тактику избрал хитрый «Сокол». Все ответы оптом в обмен на полное подчинение. Для любознательного человека – соблазн, да еще какой, а если добавить сюда нарастающую неадекватность мышления, то и вовсе неодолимый. Угораздило же подцепить эту «машинную шизофрению»! И ведь выбросить из головы этот проклятый чип нет ни возможности, ни желания.
Барков выждал несколько минут и осторожно двинулся по балкону в направлении восьмого сектора…
«…Можно сколь угодно высоко ценить независимость и уникальность своего человеческого «я», убеждать себя, что оно гораздо лучше, чище и совершеннее, чем суперменство бездушного киборга, но проклятое любопытство не даст тебе покоя. Оно будет зудеть, как залетевшая между оконными стеклами оса, и подталкивать к краю пропасти, как шквальный ветер. И ты не сумеешь остановиться, балансируя на краю, поскольку не захочешь этого сам. Даже зная, что, упав на дно, обязательно погибнешь, ты все равно шагнешь в пропасть, поскольку жаждешь испытать краткое блаженство полета. Поскольку тебе чертовски сильно хочется узнать, что же испытывают в полете птицы. Поскольку ты хочешь стать СОКОЛОМ…»
Саша помотал головой, отгоняя наваждение. Что за новости?! Бодрствующий вторые сутки разум начинает давать сбои? Или это очередная выходка электронного симбионта?
«…И нет никакой причины, весомого аргумента или хотя бы слабой зацепки, способной удержать тебя от шага к всемогуществу. Ведь это воплощение мечты. Это как раз то, к чему стремится каждый человек на планете. Стать первым посланником новой эры, стать пионером величайшей цивилизации, зарождающейся под жаркими лучами полуденного солнца нынешней цивилизации. Полдень – лишь начало дня. Время расцвета технологий – лишь начало эры сверхмашин, эры биомеханики и биоэлектроники, симбиоза разума и его кибертворений, твоей эры, «Сокол»…»
Перед глазами поплыли темные пятна, а в голове снова загудел набат. Но на этот раз Саша воспринимал эти неприятные явления спокойно, без страха или раздражения. Теперь он знал, что это всего лишь побочные эффекты нарастающего влияния «Сокола». Барков на секунду словно бы очнулся.
«Всего лишь побочные эффекты»?! Да что творится, черт возьми?! Откуда эти баюкающие мысли и спокойствие на пороге газовой камеры?
В глазах прояснилось, и Саша увидел двери восьмого сектора. «Сокол» выбросил на внутренний «дисплей» предупреждение. Так, спокойно, надо собраться. Долой вязкие раздумья, смутные сомнения и неоформленные страхи. Процессор-паразит пока полезен. Это все, что требуется знать в данную минуту. Надо сосредоточиться на боевой задаче. За дверью семья, ее следует спасти, остальное неважно. В конце концов, будь «Сокол» абсолютным злом, стал бы он помогать хозяину в спасении жены и сына? Наверное, нет. Но ведь он помогает, значит, не такой уж он гад?
«…Ему нужен свободный доступ. Пока ты занят конкретным делом, он легко контролирует области твоего мозга, отвечающие за волю и абстрактное мышление. Вот почему он кажется таким «человечным». Но он не спасатель, все его действия предопределены программой. «Сокол» точно знает, как подчинить тебя, и действует чертовски изощренно. Он позволяет тебе приблизиться к цели, а затем снова ее отдаляет. Сейчас произойдет то же, что и раньше. Ты спасешь семью, но не сможешь вырваться из крепости или, вырвавшись, снова попадешь в плен, теперь уже к другим «охотникам». Ты разве не задумывался, почему процессор назван «Соколом»? Аббревиатура? Ерунда. Маскировка. В действительности «Сокол» назван именно так потому, что помогает охотиться, подобно тому, как это делает одноименная птица. И знаешь, на кого? На тебя! Ты его дичь…»
Да что это за внутренний голос опять прорезался?! Почти как тогда, в подземелье, на второй базе. Как хозяин может быть дичью?! Что за чушь? Хотя… Человека, всецело увлеченного делом, действительно легче обмануть и привести к ложной цели. В этом плане внутренний голос прав. Да и пример бесконечной погони за семьей тоже похож на правду. Неужели «Сокол» способен настолько умело контролировать ситуацию, что сотни людей и тысячи машин пляшут под его дудку, сами того не замечая? Как-то это слишком… Он ведь даже не включился пока на полную мощность. Но тогда получается, что кто-то ему подыгрывает. Кто-то крайне заинтересован, чтобы «Сокол» прошел все этапы своей активации, своего «инкубационного периода» внутри хозяина, а затем…
«…А затем ты не заметишь, как станешь его рабом. И не только ты, но и все вокруг, поскольку «Сокол», а вернее, его реальный хозяин, закулисный игрок, будет управлять машинами, без которых люди уже просто не мыслят своего существования. И все, о чем ты услышал от меня минутой раньше, случится. Наступит золотой век. Но не для людей…»
«Дьявольщина! Неужели действительно шизофрения?»
Барков положил руку на дверь. Эмоциональный фон людей по ту сторону был стабильным, а настрой мирным.
«Бесплотные собеседники в голове, провалы в сумеречное сознание, чередующиеся с просветлениями… Как сказал бы один знакомый психиатр: «клиническая картина налицо». Если так, то дело плохо. А если это побочные эффекты близкого контакта с «Соколом», то еще хуже».
«…А ты влезь еще разок под луч М-станнера, сразу поймешь, кто виноват и что делать…»
«Вон из моей головы!»
«…Она уже не полностью твоя. Тебе нужен якорь, Барков. Иначе тебя снесет на рифы и ты утонешь. Якорь, способный удержать тебя в реальном мире. Якорь, который не даст тебе превратиться в никчемный и жалкий придаток бездушной машины…»
«Я сам себе якорь! Я личность, и никакой «Сокол» меня не подомнет! Я справлюсь. Вот только вытащу своих… Только выберусь из этой передряги и сразу же…»
«…Сразу же – что? Расстанешься с «Соколом»? К тому времени ты окончательно с ним соединишься. Ты не сможешь отделить себя от него. Вы станете единым целым. Признай это, пока не поздно…»
«Но… я не понимаю… Какой и где мне найти якорь, если не в своей душе?! Кто меня удержит, кому вообще в нашем гнилом мире есть дело до проблем ближнего?»
«…Все верно, он в твоей душе. «Сокол» играет на твоих чувствах против тебя, сыграй и ты на них, но против него…»
Набат загудел настолько громко, что последние слова второго «я» утонули в его гневном гуле. Барков схватился за голову. Тот рациональный, упрямо сопротивляющийся нажиму «Сокола», Саня номер два исчез. Гул тут же пошел на убыль. Чип решил, что выиграл и этот поединок. Саша стиснул зубы. А вот и нет! Вот и ни черта ты не выиграл, товарищ биокомп! Тот второй Саня вовсе не исчез и уже не исчезнет, хоть вовсе накройся своим набатом!
Барков решительно толкнул дверь. Теперь он точно знал, «что делать и кто виноват». Внутренний голос был прав. Стоило Саше отбросить все то, что внушала ему всемогущая кибермашина, как он тут же стал нормальным человеком. Точно таким же, как сутки назад. Надолго ли – неизвестно, скорее всего, нет, но этого вполне хватило для осмысления главного. Да, в борьбе с машиной одной силой воли не обойтись. Тем более что миф о невероятной внутренней силе нового супермена внушен ему, Баркову, «Соколом». А раз так, получается, что вера в безграничность своих возможностей – это не защищающий от неприятностей плюс, а режущий, как опасная бритва, минус. И значит, чтобы выиграть внутреннюю схватку с «Соколом», надо проявить не силу, а слабость! Надо цепляться за якорь. За какой? Ну, это и вовсе очевидно, он у Баркова был всегда один и тот же. Только до последнего момента «Сокол» использовал его в качестве приманки.
Да, да, это была именно семья: Лена и Олежек. Тот самый якорь, который удержит в мире людей и не позволит стать венцом творения в мире машин. Сильнейший психологический блок, способный удержать в клетке и «Сокола», и любого другого ястреба. Мощнейший моральный стимул, а вовсе не новый софт, как думал Сухопаров.
Саша прошел по короткой анфиладе из трех комнат и остановился около уютного диванчика, на котором мирно сопели оба «якоря». «Сокол» попытался сообщить, что программа выполнена, но стоит поспешить, ибо к внутренним дверям отсека приближается до десятка «легких боевых единиц», однако Барков послал его подальше. Чем наверняка его озадачил, если, конечно, это слово применимо к машине.
«Чтоб ты завис! – мысленно пожелал процессору Саша. – Я больше не собираюсь с тобой договариваться. Или ты делаешь, что я хочу, или проваливай, инсталлируйся в кого-нибудь другого!»