К слову, этим можно объяснить и странный звук выстрела. Подобные охотники не носят с собой штатного армейского вооружения, им его никто попросту не даст. А работают они (именно что работают, для них охота – это работа, а не развлечение) своими собственными винтовками, у кого какая есть. И вот здесь можно встретить самые экзотические агрегаты. Я сам, например, был немало поражен тем, что встретил где-то под Мурманском как раз у вот такого вот охотника американский «Гаранд». И в достаточно неплохом состоянии. Уж где этот дядя его добыл и как доставал для него патроны – бог весть… Но управлялся он с ним так, что любой наш войсковой снайпер попросту удавился бы с тоски.
Да, вот такой-то дядя вполне может на дереве и сидеть.
Хорошо, допустим, что это так. И какой из этого можно сделать вывод? Как мне дальше жить? Вообще-то хотелось бы подольше. И не самым хреновым образом.
Раскинем пасьянс.
В лесу мой оппонент, скорее всего, чувствует себя гораздо лучше и свободнее, чем я. Что и не удивительно: для него это дом родной. Это первая неприятность.
Стреляет он из своего агрегата весьма неплохо. Я бы даже сказал, что великолепно стреляет. Особенно на такую дистанцию, как сейчас.
Вывод?
Убежать и спрятаться от него в лесу – затея совершенно безнадежная и напрасная. Обмануть подобного спеца я абсолютно точно не смогу.
Далее.
Он спокойно может пойти за мной, невзирая на то, как быстро и как далеко я бы ни постарался убежать. Выждет нужный момент и пристрелит с дальней дистанции. Здесь он имеет все преимущества и, безусловно, ими воспользуется. Среди таких людей круглых дураков что-то не водится. Здесь его поле деятельности, и он на нем король.
Что ему можно противопоставить?
Он силен в лесу. Значит, это преимущество надо как-то убрать.
Как?
Да хрен его знает…
Он, безусловно, превосходит меня в меткости стрельбы, особенно на длинных дистанциях – свыше двухсот метров. Откровенно говоря, сильно сомневаюсь в том, что где-то здесь отыщется второе такое место, где бы он мог палить по цели с расстояния, превышающего сотню метров. Может быть, где-то и есть такие полянки, только я туда больше не полезу, хватило одного раза.
Значит, надо исключить и это преимущество: сократить дистанцию боя. А вот тут преимущество будет на моей стороне. Два пистолета существенно превосходят винтовку по скорострельности. А на расстоянии в полсотни метров никакого преимущества в меткости у него уже не будет. Здесь мы с ним будем абсолютно равны. Была бы винтовка, я бы и на триста метров с ним поспорил – кто кого. Но ее у меня нет. Нет даже автомата, хотя это ни разу не снайперское оружие.
Так, задачи ясны. Осталось только придумать, как их воплотить в жизнь…
А тем временем…
Скрипнула дверь.
– Павел Андреевич?
Погонин оторвал взгляд от экрана ноутбука.
– Ну?!
– Все собрались… ждут только вас.
– Ага! – он бодро вскочил на ноги и, выдвинув ящик стола, достал и сунул за пояс сзади наган. – Пошли!
– А зарядить? Не надо?
– Зачем это? Еще стрельнет ненароком… на фиг!
Выйдя на крыльцо дома, «властитель дум молодежи» огляделся по сторонам. Небольшая площадь перед домом сейчас была заполнена народом. Преимущественно – молодыми парнями, но изредка мелькали там и девичьи лица. Чуть в сторонке выстроились в аккуратную линейку мотоциклы – штук пятьдесят.
Приосанившись, Погонин быстро взбежал на небольшую трибуну. С нее каждую неделю он толкал своей пастве различные нравоучения, поддерживая в их головах священную ненависть ко всему, что лежало за пределами их маленького мирка.
– Друзья мои! – картинно протянул он вперед обе руки. – В неурочное время собрал я вас! Но так надо! Ибо не забыл про нас тот проклятый мир чистогана и алчной наживы!
Собравшаяся на площади толпа замерла.
– Вы спросите меня – что случилось? Мы ушли от этого алчного мира в наш, построенный своими руками и свободный от его пороков, так что же им всем от нас нужно?!
– Что случилось, вождь?! – выкрикнул кто-то из первых рядов.
– Не вождь я вам – старший товарищ, не более… – покачал головою Погонин. – На вопрос же твой, брат, отвечу. Ничего нет более святого для врагов наших, нежели деньги. И за них готовы они продать мать родную, не то что интересы этого государства угнетателей. И продали! Нет, не забыли о нас! Помнят – и опасаются! Того, что прозреют души ваших сверстников, отряхнут они со стоп своих мерзость, которая их окружает. И придут – к нам придут! Чтобы встать плечом к плечу рядом со строителями светлого будущего. И вот тогда…
Он хищно оскалился.
А по рядам слушателей прошел легкий смешок, кое-кто даже улыбнулся.
– Да! – выбросил вверх кулак оратор. – Именно это их и страшит! Нас обманом и интригами выжили из Москвы. Не удивительно – эти телепузики не могут терпеть рядом со своим домом тот островок света и чистоты, которым был наш центр… Слишком уж заразителен пример! Вы же помните – к нам ежедневно приходили десятки молодых людей. И многие из них стоят теперь рядом с вами – вот они!
И его рука указала куда-то в центр толпы. Стоявшие там парни расправили плечи, заслужив одобрительные возгласы окружающих.
– Да! И все мы – это авангард светлого будущего! За вами, стоящими здесь, пойдут тысячи! Десятки и сотни тысяч! Вы встанете во главе этих колонн и поведете их вперед! Пред вами падут все картонные бастионы прогнившей власти!
И он вскинул вверх сжатые кулаки. Толпа ответила одобрительным ревом, взметнув вверх руки – кое-где с обрезами винтовок и револьверами в потных ладонях…
– Так будет! Но… – обвел внимательным взором своих приверженцев оратор. – Так – м о ж е т быть… Но может – и не быть. Если мы не защитим с е й ч а с себя самих!
– Веди нас! – выдохнула толпа.
– И поведу! Многие из вас помнят – меня уже пытались убить! – Погонин тронул рукою шрамы на лице. – Чтобы остановить. Но враги просчитались! Я жив – и я с вами!
Новая порция одобрительных выкриков.
– Вы не все еще знаете… – поднял оратор перед собою ладони. – Хоть мы и отринули этот мир, но я – таков мой крест – должен быть в курсе того, что сейчас там происходит. Так вот, друзья мои, – к нам ехали новые братья!
Толпа ответила восторженным ревом.
– Увы… – покачал головою Павел Андреевич. – Они не доехали… Совсем недалеко отсюда, на дороге, их ждала засада – несколько человек с автоматами. Которые и расстреляли наш автобус! Исподтишка, в упор! Но даже и в такой ситуации, почти безоружные, истекающие кровью из многочисленных ран, наши новые братья смогли дать им отпор! Да! Они уничтожили большую часть нападавших!
– Ааах! – выдохнула толпа.
– Да! И те из наемников, кому посчастливилось уцелеть, сейчас пытаются сбежать от возмездия! Они уходят лесом!
– Поймаем их! – взмахнул оружием в воздухе стоявший в первых рядах худощавый парень с лихорадочным блеском глаз. – И на сосну!
– Ты! Ты поведешь нас! – ткнул рукой в его сторону Погонин. – И я пойду со всеми вместе! В одной цепи!
– Да-аа!!! – заорала толпа.
– Они идут оттуда! – указал направление оратор. – Уходят от дороги, ничего не подозревая о том, какой прием будет оказан им здесь!
Он выхватил из-за пояса незаряженный наган и потряс им в воздухе.
– Пойдем! Всем, кто идет из тайги, – смерть!
Взревели моторы мотоциклов. Худощавый парень, внезапно ставший командиром, быстро указывал, кому и куда ехать. Группами и поодиночке разлетались мотоциклы из поселка. Уехал и оратор, оседлавший со своим помощником один из мотоциклов. Правда, в отличие от прочих, Погонин сел-таки в коляску, а не примостился за спиной у водителя. Описав круг по узким тропкам, они остановились неподалеку от поселения.
– Здесь обождем… – откинулся на спинку кресла коляски Погонин. – Часок выждем – и в офис. Мне как раз из банка должны позвонить…
– Как вы думаете, Павел Андреевич, поймают они хоть кого-нибудь?
– Убьют, скорее всего… стрелять они умеют.
– Но ведь там – профессионалы!
– Ну и что? Нас больше, а это главное. Профессионализм хорош, когда воюешь один на один! А в прочих случаях рулит численность!
– Но у них могут быть и автоматы!
– И что сделает автомат в густом лесу? Его хозяин попросту не увидит цели! Дальше пятидесяти метров автоматчик стрелять не станет – никого не заметит. А стрелок с обрезом или револьвером – тот подождет… подпустит ближе… Все перестрелки в прошедших войнах велись на дистанциях сто-двести метров! Тут и из обреза попасть – плевое дело! Патрон-то мощный! Пуля аж на две версты летит… правда, толку-то там с нее…
– Ннда… И все-таки жаль, что у нас нет винтовок, можно было бы выманить его на открытое место и там спокойно расстрелять…
– Неплохо бы! Но хорошо, хоть обрезы достать удалось! Увы, но более серьезного оружия нам не раз… не вышло добыть. Да и, помимо всего, в использовании такого оружия есть и свои положительные стороны!
– Это-то я понимаю! С собою можно носить, никто и не заметит. Да и патрон мощный, как вы говорили, любой бронежилет пробьет!
Погонин самодовольно ухмыльнулся.
– Не только поэтому. Из обреза можно стрелять почти не целясь – оружие наводят на цель рукой. Оно как бы является ее продолжением. А человек, инстинктивно, именно рукою почти всегда указывает на цель точно. Ну… почти точно. Да и не удержать обрез иначе – отдача руку вывернет. Попробуй-ка пальнуть с согнутой руки – весь лоб расшибет! И еще одна вещь есть…
Он потер подбородок.
– Когда стреляешь в человека с близкого расстояния – это совсем другое дело! Издали все просто. Навел, нажал на спуск – фигурка упала. Все! Как в компьютерной игрушке. Даже всерьез этого не воспринимаешь как-то… А здесь! Когда именно т в о я пуля вывернет ему вонючие кишки или развалит башку на части – это впечатляет!
– Они же попросту с этого сблюют! У них это – первый бой! Ну… почти у всех.
– Да и хрен с ними! Я никому не нанимался в няньки! Сблюют, не сблюют… какая, к чертям, разница? Даже если и крыша съедет – так и что с того?
– Но… это же наши люди…
– Мне нужны жестокие, не знающие пощады и жалости волки! Им в будущем предстоит стрелять. Много! И – не всегда в бою. Это-то ты понимаешь? Нам еще предстоит расчистить этот мир – тут слишком много лишних людей! Я специально не стал сейчас подробно объяснять им задачу. Даже то, что вся охота идет на одного человека. Какая беда в том, что они завалят еще кого-нибудь постороннего? Сейчас – нам все спишут, лишь бы удалось уложить Имперца! А под его труп… – Погонин осклабился. – Под него я еще много чего выторговать смогу!
Рыча моторами, мотоциклы разъезжались по округе. Сидевшие на них молодые люди сжимали в руках оружие. Самое разнообразное. Но цель – она была у всех единой. Самая завлекающая охота – охота на человека! Что еще может хоть как-то с этим сравниться? Загнать, показав и доказав жертве, что все ее потуги – ничто по сравнению с твоим желанием и азартом охотника. Лишить его сил, вымотать, сбить дыхание и внушить неуверенность в собственных силах. Так, чтобы человек даже не рискнул пустить в ход собственное оружие. Прижать к дереву и в последний момент, уже поднимая для рокового выстрела револьвер, увидеть в испуганных глазах «дичи» животный страх. И ужас, вызванный предчувствием близкой смерти. И вот именно в этот момент, за краткое мгновение, промелькнувшее перед нажатием на спусковой крючок, ощутить себя богоравным и всемогущим. Ибо именно ты – и никто иной – здесь и сейчас являешься высшей властью. Властью над жизнью и смертью д р у г о г о человека.
Напрасно беспокоился помощник Погонина – выращенные ими питомцы не испытывали никаких нравственных колебаний. Только одна мысль напрягала их всех – «пусть они выйдут ко мне!».
Разъехавшись по указанным местам, мотоциклисты заглушили моторы. Все… теперь – ждать. Закидав свои машины ветками, молодые люди растянулись цепью на границе совсем густого леса и молодого подлеска. Щелкнули взводимые курки…
Где-то в лесу
Вот все я вроде бы по полочкам разложил, а что-то покоя мне так и не дает. Что же именно?
Да есть одна загвоздка.
Если стрелок сей, что где-то на дереве сейчас меня караулит, не один?
Ведь вполне так быть может, что есть у него парочка ушлых ребятишек на подхвате, которые в данный момент как раз и топают в моем направлении. Может же так быть? Вполне. Ммда… веселая перспектива, нечего сказать.
Ладно, прикинем хрен к носу.
Что делать-то буду, если эти ребятишки вывернутся из-за ближайших кустов?
А где эти кустики, кстати говоря?
Метрах в тридцати. То есть, в случае чего гранату оттуда они мне в ямку забросят вообще без проблем. Фигово, значит, надобно такой вот фортель исключить.
А как?
Да повода им не давать, всего-то и делов! То есть – не обозначать себя как живого. И ждать. Ждать, пока они подойдут ко мне совсем уж близко.
А вот тогда – валить их всех на глушняк. Стрелку в подобной обстановке работать будет некомфортно. Это на близкой дистанции можно стрелять и быстро, и точно, а метров с двухсот – надо что-то одно выбирать. При резком угловом смещении цели либо быстро стрелять (с непредсказуемым результатом), либо точно (но существенно медленнее). Что выберет этот деятель?
Не похож он по характеру на торопыгу. Вон уже сколько времени прошло, а он никак себя не обозначил. И правильно. Он же изначально (ну, это я так думаю) охотник, стало быть, человек терпеливый и неторопливый. Не любит охота спешки. Другое дело, что он сейчас не на ту «дичь» охотится, как раньше. Но привычки-то – они же никуда ведь не делись! Нет, не станет он спешить, некуда ему. И рисковать не станет. Пошлет других. Вот их-то я и положу.
Глядишь, оружием еще разживусь… Хотя, откровенно говоря, толку-то с него? «Зушку» же они за собою не притащат? А все прочее против этого снайпера не катит. Это мастер еще тот – куда выше меня. Я хоть и сам далеко не лопух в этом деле, но с таким вот спецом бодаться на равных – бодалка еще не отросла. И единственным выходом из создавшейся ситуации полагаю спиливание зениткой под корень тех самых деревьев. И все, ничего больше придумать не могу. Палить туда из винтовки или автомата – затея насквозь глупая, я этого стрелка даже не вижу. А сам лежу в крохотной ямке, и меня (буде рискну приподнять голову чуток повыше края ямки) можно будет расстреливать, как в тире.
Так что – лежим. И ждем.
Пока зазвучат осторожные шаги помощников этого стрелка. Или ему самому надоест сидеть на дереве и он вылезет-таки из своей засидки.
Час прошел…
Никто не идет.
Нет помощников?
Скорее всего. Иначе они уже давно бы подошли ко мне. Правда, это им мало бы помогло… ну и мне, естественно, принесло хоть какое-то удовлетворение.
Значит, стрелок один.
Стало быть, он просто-таки обязан подойти и проверить результаты выстрела. А если я только ранен? И как-то исхитрюсь оклематься и уползти?
Он придет. Вполне, кстати, возможно, что совсем с другой стороны!
Блин!
А про это-то я и не подумал!
Сможет ли стрелок увидеть меня оттуда?
Если, например, на дерево какое-нибудь влезет?
А есть ли там такие – чтобы достаточно высокие были?
Что-то не помню таких. Но не факт, что их там нет.
А значит, глубже на дно ямки! Да, обзора отсюда никакого нет, но и меня уже видно не так хорошо. И работать мне придется на слух. Ибо от глаз в данной ситуации толку никакого нет.
Ладно… ждем…
Не могу сказать, сколько прошло времени. Весь превратившись в слух, я, казалось, стал всем телом улавливать не только звуки, но даже и колебания почвы.
И через какое-то время… даже не услышал – почувствовал движение где-то на грани восприятия.
Он шел…
Нет.
Э т о нельзя было назвать шагом.
Он двигался.
Медленно, почти бесшумно.
Знаю я эту манеру передвижения.
Нога – очень медленно (!) отрывается от земли. Совсем на чуть-чуть. И движется параллельно ей. Осторожно, боковой (обращенной внутрь) поверхностью стопы ощущая каждый камешек, каждую веточку. И так же медленно огибая эти препятствия. Потом нога осторожно касается земли, и вес тела плавно на нее перетекает. Почти перекатывается. И после этого – другая нога. Десяток метров таким ходом можно пройти почти за десять минут.