Раздался одиночный выстрел и далекая ругань. Застрочил автомат. Вот и опасность. Атила замедлился, ощутив пристальное внимание, и потрусил дальше, уверенный, что сейчас кто-то за ним наблюдает. То ли волк-одиночка, не решающийся напасть, то ли другой зверь, то ли сама Зона напоминала, что следует держать ухо востро, она шутить не любит.
ПДА показывал, что скифов и Атилу разделяло метров двести. Зеленые точки столпились возле речки и не двигались. То ли попали в окружение, то ли решали, куда идти дальше. Если предположить, что столкнулись с врагами, то почему так тихо? Вторая версия тоже никуда не годилась: скифы знают, куда и зачем идут, Мишка тоже в теме, правда, неясно, на каких он правах.
Может, они просто устроили привал? Узнать это можно единственным способом: подобраться к ним поближе.
За холмом были камыши и равнина, простирающаяся до невысоких бугров, поросших сосняком. Речку обозначали разлапистые тополя с серебристыми листьями и плакучие ивы.
Камыши – это болота, а болота – кровопийцы и прочая нечисть, которая может напасть, и получится ситуация, как с волками. К тому же сухие стебли и листья трещат под ногами, и подобраться тихо не получится.
Будто отвечая на его мысли, налетел ветер, зашелестел камышами, словно кто-то крался и замирал, когда стихал ветер. Так еще нормально. Только бы никто не набросился. Атила достал пистолет, решив, что лучше засветиться, чем позволить мутантам себя сожрать.
Пока он шел по ромашковой поляне между подножием холма и камышами, вглядывался в следы. А вот и место, где отряд скифов прорывался к реке: камыш срублен и втоптан в жижу. Что понадобилось скифам у реки, где нет тропинок и опасно?
Атила пошел тем же маршрутом, замирая, когда стихал ветер, маскирующий звуки. На его ПДА точки по-прежнему стояли на месте. Наверное, ждут кого-то. Или чего-то. Не опоздать бы!
Вдалеке зарокотал мотор. Или показалось? Атила замер, прислушался: вроде бы, рокот стих. Или звук унесло ветром? Теперь он крался вдвойне осторожно, помня о том, что враги начеку, а от него до них метров сто…
И снова шум мотора, словно сюда ехал грузовик или летел вертолет. Странно, Зона – не лучшее место для техники, аномалии ломают ее только так.
Зарокотало совсем рядом, донесся едва различимый плеск воды. Когда-то речка Гнилуша была судоходной. Выходит, за скифами прибыл катер?
Атила рванул вперед, уверенный, что враги его не услышат. Раздвигая руками камыш, он то и дело поглядывал на ПДА: точки задвигались, как молекулы подогретого раствора. Прибывший катер на экране не обозначался.
Зазевавшись, Атила ступил в болото, провалился по колено в вязкую жижу, вытащил ногу. Словно сама природа пыталась его удержать.
Наконец он выбрался на кочку, где росло почерневшее мертвое дерево, и увидел между двух ив коричнево-зеленую медленную воду Гнилуши. Пригнулся, перебежал поближе, нырнул под зеленые «волосы» ивы, спрятался за ствол. Теперь его и скифов разделяли лишь колышимые ветром ветви. Атила сложил фрагменты механизма, которые удалось увидеть за подвижной зеленой завесой, как мозаику, и до него дошло, что к скифам приплыл не катер, а странный гибрид парохода и катамарана. Очевидно, по идее разработчиков транспортное средство не было начинено электроприборами и могло работать в Зоне.
Сейчас отряд грузился на борт, до слуха долетали голоса и шум мотора.
И что теперь? Плыть за ними опасно: мало ли, что водится в Гнилуше. Проникнуть на борт? Егор раздвинул ветви. Он не ошибся, к берегу причалил катамаран с плоским дном, по обе стороны которого были высокие колеса, сейчас неподвижные. Из закопченной трубы валил дым.
Все уже были на борту, и незнакомый капитан, зажав во рту трубку, поднимал мостик. Сквозь гомон голосов и рев мотора Атила различил несколько слов, и одно из них посчитал значимым: «Рассветное». В разговоре оно повторилось трижды.
Этот сталкерский поселок находился вверх по течению на той стороне реки, скорее всего, скифы отправятся именно туда. Значит, надо за ними. А еще лучше, бежать прямо сейчас, пока они не отчалили, чтобы опередить их хоть немного.
Атила рванул по хоженой тропе, поглядывая на ПДА, который предупреждал об аномалиях. Одно плохо: новые аномалии он не распознавал, и можно было вляпаться во что-то свеженькое, еще не напитавшееся и потому несмертельное, но неприятное и опасное.
Вскоре катамаран догнал его. Посудина двигалась, будто цепляясь за воду огромными колесами, за ней тянулся темный дымный шлейф, вроде они там кидают в топку резиновые покрышки, а не дрова. Атила присел за кустом малины.
На борту, уперев руки в боки, стоял Монгол, а рядом с ним ссутулился Большой. Он будто чувствовал Егора Атилова и пристально вглядывался в кусты.
Вскоре катамаран исчез из виду.
Атила отметил, что нужно прокачать разведчика именно на такой случай. Разведчик слабее танка-Балеруна, зато незаметнее и выносливей. Но за неимением подходящего приходилось довольствоваться неповоротливым, зато сильным аватаром.
Бежал он быстро и вспотел. Из-за пота, заливающего глаза, мир будто подернулся зыбью. Немного оклемавшись, Атила попятился: это не обман зрения, а аномалия. Казалось, что впереди пространство плотное и колеблется, как водная поверхность от брошенного камня. Осины за аномалией расплывались, изгибали стволы, словно между ними и Атилой – кривое стекло.
Он швырнул вперед огромную гайку из разгрузки. Зыбь тотчас обрела материальность и схлопнулась над гайкой, дернулась, словно проглатывая ее.
Тогда Атила обошел аномалию стороной, пробрался в осинник и продолжил путь уже осторожнее. Он вышел на линию, где в Гнилушу впадал приток, который шел от Рассветного. Ближайший более-менее прочный мост находился в шести километрах. Если идти туда, рискуешь потерять отряд скифов из виду. Поблизости же было два хлипких мостика, по которым передвигаться ПДА не рекомендовал.
Он решил рискнуть – если разобраться, то и выбора-то не осталось. Надо пройти по тропе еще двести метров, затем пробраться к реке, и Атила у цели.
Выпив стимулятор из алюминиевой банки, он вытер рот рукавом и зашагал к мосту, но тут на экране ПДА будто ниоткуда замерцала алая точка – опасный мутант. Тварь находилась на тропе и сходить с нее не собиралась. Атила встал на цыпочки, вытянул шею. По идее, он должен увидеть мутанта, но ничего нельзя было разглядеть в высокой траве и кустарнике.
Пискнул ПДА – высветились еще две точки, обе правее первой. Потом зажглась еще одна, в десятке метров. Он зашипел от злости. Происходило странное: алые точки зажигались, как звезды на небосводе, и расползались по окрестностям. Значит, мутанты были в анабиозе и что-то их разбудило? Или они, действительно, возникают? Или, что вероятнее всего, электронику просто глючит.
Но перестраховка не помешает, и Атила осторожно двинулся вперед, готовый в любую минуту отражать нападение. «KrissVector» не должен подвести, патрон сорок пятого калибра остановит любого мутанта среднего размера.
Но все равно было не по себе, как в самые первые дни в игре. Когда крадешься по лесу с жалким «Макаровым» и не знаешь, что ждет тебя за поворотом. ПДА, определяющих мутантов и аномалии, тогда не было, описаний распространенных аномалий – тоже.
Что за странные твари вокруг? Раньше ничего подобного в Зоне не водилось, но разрабы старались разнообразить фауну…
Молодцы, что тут скажешь. Аж неуютно на душе, ведь в игре сейчас решались реальные задачи: надо выяснить, что затеял Большой, и вернуть репутацию Бюро. Если мутант убьет Атилу, по-настоящему он не умрет, но потеряет время. Терминалов вблизи Рассветного нет, это была дремучая локация, куда сталкеру следовало проникнуть, полагаясь лишь на собственный опыт.
Зазвучал странный клекот, и из-под ног взметнулась земля – Атила едва успел защитить глаза. Проморгавшись, увидел, что это откинулся люк, и из него почти вылез брутор. Скорее инстинктивно, чем осознанно, Егор нажал на спусковой крючок. Заревев, мутант провалился обратно. На предсмертный вопль отозвались десятки глоток, из-под земли донесся вой, усиленный и искаженный подземными коридорами, от которого кровь стыла в жилах.
Вот, в чем секрет: тут под землей бетонный бункер, где обосновались бруторы. ПДА видит их, только когда они выползают на поверхность. Сейчас они как раз и начали вылезать…
Надо торопиться, пока их не слишком много. Атила рванул вперед, расстрелял бросившегося наутек мутанта, уклонился от пролетевшего камня. Второй камень ударил в спину на излете – он покачнулся, но устоял на ногах, наугад дал очередь в заросли крапивы и не ошибся – там заорал брутор и застрекотал его сородич.
Из-за крапивы выглянули ржавые, оплетенные хмелем перила моста. Осталось совсем немного. Обратного пути нет!
От бруторов с их телекинезом отбиться сложнее, чем от обычных мутантов. К тому же они хитры и обладают зачатками разума.
Вскоре показался мостик, спаянный из арматуры разной толщины. Внизу неторопливо текла буро-зеленая Гнилуша. Казалось, там не вода, а выцветшая расплавленная смола. Упадешь вниз – или расплавит, или утопит, он был уверен, что из этой воды не выплыть.
Сомневаясь, что поступил правильно, Егор обернулся и присел – над головой просвистело бревно, ударилось об арматуру и с хлюпаньем рухнуло в воду. Голодные бруторы наступали.
Пока что надо забыть о них – вцепиться в перила и топать вперед! Под ноги не смотреть, чтобы не видеть темную мерцающую воду, где угадываются огромные жадные глаза неведомой твари. Пистолет сунуть в кобуру, чтоб освободить руки. Вот так.
Мост жалобно заскрежетал и просел. Вот же! Какая-то ловушка, а не мост… Единственной опорой ему могла служить рельса, воткнутая в островок посреди русла. Если Атила добежит до нее – считай, половина пути пройдена. Задержав дыхание, сделал скользящий шаг вперед, держась за перила, подтянул вторую ногу. Еще шаг, подтянуть ногу, перенести вес на руки. Есть!
Нет, рано обрадовался: в спину ударил камень. Он снова перенес вес на опорную ногу, и проржавевшие швы между прутьями арматуры не выдержали – под улюлюканье бруторов нога провалилась, но Егор удержался за перила. И понял, что рано списал со счетов бруторов.
Высвободив ногу, обернулся и дал короткую очередь по мутантам, столпившимся у края моста. Один брутор с ревом упал на спину и задергался, остальные прыснули в стороны. Атила тем временем добрел до центральной опоры, перевел дыхание, уклонился от летящего в него деревянного кола.
Раненый брутор заполз на мост и забился в агонии. Мост затрясся, и мутант, проломив арматуру, полетел в реку. Гнилуша приняла его с радостным чмоканьем. На мгновение брутор исчез в жирном светящемся месиве, что заменяло воду, тут же выскочил, всплеснул руками, разинул рот и выпучил глаза. Или Атиле показалось, или темная пятерня высунулась из воды, легла на затылок мутанта и утащила его в глубину – только пузыри пошли. Егора передернуло. Бедный брутор!
Завороженный этим зрелищем, он не сразу заметил, что бруторы скопились на середине моста. Сначала думал, что мутанты будут атаковать, но они молчали и сосредоточенно смотрели на него. Атила снова выстрелил, и одновременно над землей всплыл валун размером с корову, перелетел через него и грохнулся на мост. Тот заскрежетал и просел.
– Ну, вы сволочи! – крикнул он и выстрелил по мутантам. Пока они разбегались, рванул на перекошенный ненадежный мостик. Теперь Атила уже не скользил, а мчался, уверенный, что мост рухнет, что бы он ни делал. Остался лишь призрачный шанс на спасение…
Мостик скрипел и сотрясался при каждом шаге, со звоном ломались места сварки. Сооружение повело в сторону, Атила собрал все силы и рванул к заветной зелени на том берегу. Когда железные «ступени» начали уходить из-под ног и ссыпаться в реку, он оттолкнулся, прыгнул, вцепившись в арматуру, прочно приваренную к опоре на берегу. Под весом тела она прогнулась в сторону берега, до которого осталось метра два. Щелк – и Атила летит вниз, а вода и берег несутся навстречу.
Бам, шлеп! Сминая ивовые ветви, он упал на покатый глинистый берег, ноги от бедер и ниже оказались в воде. Она не просочилась, как положено, в ботинки, а, уплотнившись, обвилась вокруг лодыжек, дернула – Атила едва успел уцепиться за ветви. Бруторы на том берегу встревоженно застрекотали. Егору даже показалось, что они ему сопереживают.
Позвоночник хрустнул от растяжения, он согнул руки, подтягиваясь, но река не отпускала. Еще рывок – и ботинки соскользнули, освободившись, он пополз наверх по глинистому склону. Посмотрел вниз.
Текучие, как ртуть, щупальца шарили по месту, где он только что лежал. Бррр, ну, мерзость! С противным чавканьем река выбросила на берег его ботинок, втянула щупальца. Приманивает, что ли? Атила сломал хворостину, поддел ботинок. Тотчас на берег метнулись щупальца, зарылись в песок.
Атила положил ботинок рядом. Удивительно, но тот был сухим! И носок тоже. Он уставился вниз, на реку. Давай, чудо-юдо, верни мне второй штиблет! Но река не стала этого делать, и Атила вздохнул. Босиком по Зоне особо не побегаешь, придется душевно мучиться и физически страдать.
Еще раз осмотрев ботинок, он обул его на правую ногу, на левую надел носок, потоптался по траве. Посмотрел на экран ПДА и выругался: во время падения тот ударился обо что-то – и теперь потух. Вот тебе и подарок! Ни карты нет, ничего. Хорошо, хоть направление движения понятно.
Атила постучал ПДА по колену, вытащил и вставил аккумулятор, нажал на зеленую кнопку сбоку и с замирающим сердцем принялся ждать. Ожидания были вознаграждены: экран загорелся, и вскоре программа загрузилась. Мутант в окрестностях был один, и то не на пути.
Уже полегче. Он посмотрел на обрывистый берег и остатки раскуроченного мостика, затем – вперед, где за поляной, поросшей осокой и крапивой, колыхали ветвями сосны лесопосадки.
Лес находился на невысоком бугре, его огибал приток Гнилуши. Если идти по прямой, то через три километра будет заросшее поле, где когда-то выращивали свеклу, а за ним – Рассветное. Наверное, Мишка и скифы уже там. Только бы они задержались в поселке подольше!
Глава 6
Вскоре на пути возникла аномалия «зеленка», которую пришлось обходить по широкой дуге. Аномалия эта не смертельна, скорее, шутка разрабов. Те, кто попадали в нее, а это в основном были нубы, зеленели, уши сворачивались в трубочку в прямом смысле слова, и начинали говорить писклявым голосом, смешно путая слова. Пару месяцев назад он такое видел. Жертва «зеленки» завалилась в бар и требовала противоядия. Ну то есть, это Егор догадался, чего пострадавший хочет, потому что на самом деле тот пискляво причитал: «Дайте мне пороть йоду». В результате вокруг собралась гогочущая толпа, нуб начал нервничать и путать слова еще больше. В конце концов Атила сжалился и все объяснил собравшимся.
В лесу было спокойно. Он всегда любил этот звук, шелест листьев, над головой – зеленых, под ногами – желтых и красных, прошлогодних. Идешь себе, загребаешь листву ногами… как в детстве. Или, вот как сейчас, запрокидываешь голову и смотришь. Ветер шевелит сосновые иголки, они трутся друг о дружку, издавая едва заметный свист-шелест, а за ним облачное небо, и солнце пробивается сквозь хвою, заставляя щуриться.
В такие моменты даже предательство единственного друга и загадочное скифское «ново» отходят на второй план. Кстати, что значит «ново»? Новости? Новосибирск? Новороссийск? Пока непонятно, но нужно выяснить во что бы то ни стало, на что Мишка променял дружбу. Теперь это дело чести.
Или ее не было никогда? Атила что-то себе нафантазировал, уверовал, а на самом деле Мишка всегда был там, где выгодно…
Сквозь носок в стопу вонзилась хвойная иголка, он крякнул, сел, вытащил занозу. Надо думать о насущном и решать проблемы по мере их поступления. Сейчас первоочередная задача – добраться до Рассветного, затем – нагнать скифов, улучить момент и поговорить с Мишкой. Если он не пойдет на контакт, выкрасть его, надавать пощечин…
Стоп! Это же игра! Игра, настолько плотно переплетшаяся с реальностью, что уже не видно стыков. Здесь убивают, предают, заводят знакомства и потом женятся в реале, зарабатывают деньги. Когда возвращаешься в реал, за тобой тенью тянется Игра.