Поэтому мозг отреагировал быстрее действий мутанта. Левая рука продолжала сжимать оружие, а правая с очутившимся в ней ножом сделала взмах-апперкот – широкий прямой клинок вошел под нижнюю челюсть пока еще невидимого врага. Мимикрим даже толком не успел рыкнуть, но дернулся от боли и ослабил хватку. Бастионовец сильнее вдавил ствол штурмовой винтовки в корпус урода, а нож провернул на пол-оборота. Мутант взревел, отпустив жертву, и его мимикрия дала сбой, проявляя очертания тела.
Экземпляр достигал двух метров и веса до полутора центнеров. С каким удовольствием офицер нажал бы спусковой крючок, но сдержался, уверовав в свою победу в рукопашном бою. Он отпрянул вбок, пшикнув сжатым воздухом спецкостюма, переместился и через секунду оказался почти позади врага. И вовремя: мимикрим со всей силы ударил лапами по тому месту парапета, где только что находилась жертва. Мимо. И в этот момент охотник сам превратился в жертву.
Бастионовец до рукоятки вогнал нож в область правой почки твари, снова провернул клинок, перенес корпус с уклоном вбок и опять вонзил сталь в огромное мускулистое тело урода. И, конечно, в уязвимое место.
Мимикрим мелко задрожал всем телом, поднял страшную морду и открыл пасть, собираясь завопить, но нож противника резанул по вытянутой шее и рассек горло.
Шаг назад.
Экзоскелет с пятнами слизи и крови зверя чуть скрипнул металлом. Бастионовец угловатым движением робота согнул в колене ногу, приподнял ее и пнул мутанта. Тот беззвучно опрокинулся и повис на ограде парапета, словно шуба на бельевой веревке. Черная кровь сразу окрасила светлую стену ниже, расплываясь по ней большим пятном.
– Виси, на, вобла, вялься тут, – сказал вслух офицер, убрал нож и отошел в темень балкона, чтобы скрыть себя от взора возможных любопытных.
– Четверка, что у вас там? – пискнул динамик наушников.
– Мимикрим, на. Угроза ликвидирована. Наблюдение в прежнем режиме, на, – ответил офицер в экзоскелете и, вскинув винтовку, прильнул к оптическому прицелу в четыре диоптрии.
Обзор местности продолжился. Больше ничто его не отвлекало.
* * *– Значит так, парни, – обратился Корсар ко всей группе, получив согласный кивок Истребителя, – места эти я знаю… ну, более-менее. Снаружи посты «Бастиона» и мутанты. Это главные враги. На аномалии, естественные преграды и артефакты прошу не отвлекаться. Различными видами и звуками не заморачиваться. Делимся на две подгруппы. Одну веду я, прощупывая проход наружу, обозначая ловушки и выбирая максимально короткий маршрут отсюда. На мне аномалии и внезапные пешие заботы типа мутантов. За мной Истребитель. Тебе, командир, просьба фиксировать сектора от снайперов. Особенно по верху. Цели уничтожать только при явной угрозе и бесшумно. Дальше – картечный заслон левого фланга Димон. Почему левый, потому что правый почти все время будет безопасен – стена корпуса, затем вагон-городок и обваловка площадки соседнего полигона. Выйдем к Ограде, перегруппируемся. Палить зазря не стоит. Чем меньше шума, тем меньше к первой подгруппе внимания и опасности. Далее. За Димкой все штатские, то бишь бывшие заложники – Родео, Анжела, Гоша, Полкан и чечен. За ними Фотон, Пыть-Ях, Тротил, Док, Орк и замыкает, как я понимаю, Баллон. Да, командир?
Корсар взглянул на Истребителя, сидящего на корточках в центре толпы, собравшейся в дезкамере между обоими воротами.
– Маленькая поправка, сталкер. За Ахмадом идет Орк. Пусть бдит его. Давай дальше, – ответил Никита, как и все, внимательно слушая опытного местного «жителя».
– Хорошо. Значит так. Дистанция три метра. Чтобы видеть спину товарища и траекторию его движения. Всем зреть во фланг и ночное небо не нужно. Повторяю, фланг держат Истребитель, Димон и замыкающие. Тыл на Баллоне. В случае массовой атаки, если что, всей группе стволы на огневую. Ясно? Так. Идем все в защитных костюмах, но не у всех имеются переговорные устройства. У некоторых старые образцы ЗэКа. Поэтому общение в основном жестами. Какими – знаем?
– Да научились уже, – отозвалась Анжела.
– Отлично. Дальше. Первая подгруппа выходит из цеха только по сигналу второй. Вторая подгруппа – отвлекающая и шумная.
– Смертнички! – брякнул Ден, криво улыбнувшись.
– Зачем так, Холод?! – сталкер утер нос и бросил по возможности добродушный веселый взгляд на всех. – Да, вам придется тяжеловато, надо попотеть и вместе с тем собраться и вспомнить все, чему вас учили раньше.
– Да что ты-ы! – скривился Ден, но, заметив мину командира, осекся и опустил голову.
– Так, – Корсар рукой стал показывать направление, – вторая подгруппа – это Холод, Подпол и Кэп. Ваш «порш» выезжает первым, под его прикрытием идете правее корпуса вдоль бетонных плит и колец на юг, мимо башенного крана и насосной к вертолетке. Там взлетная площадка сейчас вся захламлена, поэтому используйте свой «феррари» до первых непроходимых завалов.
Отряд заулыбался. Скорость электрокара, конечно, в тысячу раз отличалась от шутливо названных сталкером гоночных машин. Юморист, ёпрст!
– Минимум контакта с противником, максимум внимания и маскировки. Холод, у тебя «весло» шумное, но дальнобойное. Снимаешь всех обнаруженных снайперов-сектантов, их огневые точки. Желательно и посты, контролирующие сектор нашей, первой подгруппы. Козуб, ты делаешь то же самое, но с РПГ, раз они у вас имеются. Плюс твой «Вал» в помощь. Дробовик держи наготове, а то вслед вам, шумным таким, может пристать свора местных шавок. Ну, а за водилу у вас наемник!?
– Кэп, – отозвался угрюмо бывший «дикий гусь».
– Что?
– Кэп я. Слышно щас? Наемников дома поищи, умник! – жестко съязвил Кэп, поигрывая ремнем автомата.
– Ох ты, ёптеть! Обиделся, страшный мой. Ладно. Так. Задача второй подгруппы, – Корсар притих, прислушиваясь к звукам вытяжки дезкамеры, гудящей напропалую, – вам, парни, пошуметь, привлечь всю эту фауну АЭС к себе. Пусть с вами разбираются! Мы тише свалим.
– А что, всем одной группой пойти никак? – спросил Пыть-Ях.
– Никак, боец. Шансов выжить и выбраться за Ограду минимум.
– У второй подгруппы их тогда будет еще меньше. Ноль.
– Может быть. Ну, давайте все тут тогда загнемся, останемся! Командир, я не прав?
– Все верно, Корсар. Мужики, – Никита встал, проскрипев РЗК (шлем в руке), – либо мы работаем, как умеем и чему научены, либо сидим и гнием в бункере. Состав подгрупп не обсуждается, он согласован со мной и с Рогожиным. Вижу ваши лица, все вижу и понимаю! Это приказ. Все. И хватит перечить и вопросы левые гнать. Надо – значит, надо! Сталкеру нужно доверять, он человек наш. Уверен, не подведет.
Корсар кивнул. Люди более приветливо посмотрели, свободнее зашевелились, загримасничали. Монотонный шум вентвытяжки, иногда прерываемый треском электрощитков, заполнил камеру. Было ощущение, словно находишься на крупном действующем заводе.
– Вопросы по существу?
Несколько секунд молчания прервал чеченец:
– Дай автамата, прашу тэба!
– Нет Ахмад. Ты один пока будешь без оружия. Тебя прикрывает Орк. Орк, чечен на тебе, понятно?
– Есть, командир, – вяло отозвался здоровяк.
– Еще вопросы?
– Как нам аномалии эти проходить? У нас следопыта не будет, – заикнулся Холод.
– Ну, защита какая-никакая у вас есть. Кабина кара обложена стальными листами, есть решетка. Ковш подними, Кэп, на уровень кабины. Без поворотов, только прямо. Холод и Подпол впритык сзади. Думаю, проскочите. Огрызайтесь на атаки, но не увлекайтесь. Промедление в вашем случае смерти подобно! Чем скорее пройдете центр АЭС, тем больше шансов выжить. И не удивляйтесь тому, что увидите по пути. Это Зона! Ее центр здесь, в Бункере. Где-то тут мозг Ока Зоны. Чем дальше от него, тем дальше от его власти и опасности. Тем слабее «Бастион». Так. Ладно. Это все прелюдии. К очень недолгому, надеюсь, и скромному походику. А вот тема серьезнее имеется – как потом обратно попасть с грузом. Это да-а.
– Так все-таки, что про аномалии, сталкер? – добавил Кэп.
– Что про аномалии? Электрокар не так восприимчив к ним, как человек. Поэтому при первом намеке на опасность сразу сигай из кабины наружу. Там уже придется пешими чапать. С болтами и ПДА. Больше, парни, ничего не подскажу. Сорри!
– Я, кажется, знаю, что можно сделать дополнительно. Разрешите? – отозвался скромный Димон и, получив согласный кивок Никиты, продолжил: – Я же в саперных служу. Можно типа трала соорудить. Ну, там навесить что-то или соорудить впереди кара минный заградитель. Чтобы…
– Молодец, боец! Поняли тебя, идея хорошая, – прервал его Никита и взглянул на Дена: – Холод, ты понял? Сбацаешь?
– Сделаем, – кивнул Ден.
– А что, мыслишь нормально, Димка. Только некогда искать и сооружать тралы, выходить уже надо бы, – сказал Корсар, вставая и поправляя снарягу сверху РЗК.
– Ничего, ща сообразим тележку. Некогда, но выживать-то нам. Спс тебе, аника-воин! – Холод подмигнул Димону, отчего тот покраснел и засмущался.
– Так. Корсар, ты как себя чувствуешь? – обратился Никита к сталкеру.
– Нормалек. «Янтарь» хорошо помог, да и ваши анаболики ништяк помогли. А что?
– Лады. Оклемался и чудненько…
– А меня не хочешь спросить, как ручка моя, может болит, ноет поди? – шутливо простонал Холод, скорчившись, словно калека.
– Ничего, до свадьбы заживет. Нехай тебя Кэп лечит, – ответил Истребитель, заметив, как заулыбался народ, – его рук дело. Так. Все, бойцы. Первая подгруппа, стройся здесь. Вторая – по правую руку. Замыкающий, задраить ворота. Тротил, на выходе из ворот зачисти следы, поставь «ёжика» и «эдика». Мы потом должны знать про гостей непрошеных, да и Рогожину с Мешковым будет полезно, чтобы успеть приготовиться. И внимание всем, бойцы! Если так получится, что вернутся не все из нас, то, ради Бога, не забудьте про растяжку у ворот. Снять ее. Иначе, извиняюсь, стремно будет после всего пережитого кончиться здесь от своих же игрушек. Ну, все, бойцы, будем прощаться и целоваться уже.
– Э, командир, – шепнул рядом стоящий Корсар, – слово «прощаться» было лишним.
– Гм. Сам понял, что сболтнул, – тихо ответил Никита, ощущая прилив крови к лицу и громко поясняя всем: – особенно целоваться!
Кто-то заулыбался. Другие побледнели. Военные и гражданские собрались вместе, начались обнимания, рукопожатия, пожелания и лобызания. Кое-кто догадывался, что видятся, возможно, последний раз.
– Все, все, харэ жулькаться! – громко скомандовал Истребитель. – Фифу ваще затискали, бродяги. Стройся. Надеть и загерметизировать шлем-маски и сферы. Противогазы надеть. И удачи всем, бойцы! Спецназ рулит.
С улыбками и какими-то смущенными гримасами бойцы стали натягивать верхние защиты спецкостюмов, вставать в шеренги, поправлять снаряжение и боекомплекты. Но в прохладном от дезинфикаторов воздухе камеры-накопителя чувствовалось напряжение.
Построились. Стояли минуту, переминались, шепча молитвы. Затем Корсар поднял руку в оранжевой резине РЗК, опустил, клацнул пультом на металлошланге, на изготовку взял автомат. Все последовали его примеру, приготовив оружие. Шеренга ощерилась стволами различных типов. Штатские тоже были вооружены, но проще: пистолеты, дробовики, карабины.
Ворота зашипели, скрипнули и с лязгом поехали по направляющему рельсу в сторону. Корсар опустился на одно колено, и все, кроме Истребителя, поступили также. Никита остался стоять, чуть отойдя к стене с болтающимся пультом и открывая обзор заднему стрелку – Димону.
В камеру ворвался теплый и смрадный воздух цеха полигона. Тьма черным одеялом накрыла людей, мороз побежал по коже. Обе шеренги дрогнули, дернулись, но тут же застыли.
Истребитель коснулся шлема Корсара. Тот чуть шелохнулся, повел автоматом слева направо, вглядываясь в темноту. Чуть привстал и на полусогнутых пошел вперед.
В тусклом свете лампочек камеры-накопителя витала в воздухе желтоватая пылевая взвесь, а из цеха хлынул целый поток пепла. Корсар врубил тактический фонарик; от яркого света сразу стало спокойнее и легче.
Нужно было немедленно покидать безопасный дезотстойник, выходить и закрывать ворота. Но все откровенно побаивались прощаться со знакомым помещением и друг с другом.
Их напряжение развеял Корсар, шагнувший дальше:
– Вперед, друзья.
– Пошли, парни, – подхватил Никита и двинулся за ним.
Обе шеренги поднялись и осторожно пошли на выход. Тротил приотстал, осмотрел запорную конструкцию ворот, затем неторопливо вынул нож и вскрыл щиток на стене в углу, недавно отремонтированный Корсаром. Мешок с взрывоопасными приспособами он опустил возле ног.
Вторая подгруппа за две минуты добралась до заранее подготовленного электрокара, выставила охрану в лице Подпола и занялась запуском агрегата. Кэп, разбирающийся лучше всех в технике, залез в кабину и чем-то там загремел, а Холод отправился обыскивать округу на предмет возможных элементов трала. Округу – это метров десять в стороны. Дальше идти одному как-то было боязно.
Тем временем бойцы первой подгруппы двигались друг за другом вдоль левой стены цеха в глубь полигона, проверяя путь ПДА и гайками. Тротил шумно закрыл ворота и зафиксировал задвижки, эхо скрипящих механизмов гуляло по огромному помещению несколько секунд. Он заминировал подход, укрепил ЭДДК, спрятав его от любопытных глаз, и куском стеклоткани из кучи мусора замел следы от обуви. Полюбовался содеянным, осветил тактическим фонариком своды цеха, поправил разгрузку на РЗК, затем вскинул автомат и зашагал по хорошо заметным следам товарищей.
Снаружи корпуса монотонно завыла собака. Ей вторили еще несколько. Настроение бойцов сразу ухудшилось.
Ночка обещала быть нескучной.
Глава 2
Зона. Бункер. 27 апреля 2016 г.Ну их в задницу, эти ноу-хау и прочие инновации!
Чего бы нового наука наша не придумывала, как бы не изощрялись ученые и инженеры в выдумке смарт-технологий и модификаций оборудования, но в суперновых крутых костюмах РЗК последней модели и шлем-масках «Панорама-М» было так же тяжело двигаться и дышать, как во всех предыдущих поколениях спецодежды для химзащиты. Что производства СССР, что России.
А при этом еще и воевать в них надо!
Люди, облаченные в оранжевые РЗК и похожие на космонавтов НАСА из фильма «Армагеддон», цепью, друг за другом, пригибаясь, а где и на полусогнутых, двинулись по коридорам, тоннелям и шлюзовым отводам наружу из Бункера. Вслед за опытным (как объяснил командир) проводником.
Вынужденное молчание, невозможность свободного движения, духота, пот, избыток адреналина и недостаток кислорода, тяжесть снаряжения – все угнетало, давило, и, мягко говоря, мешало быстрому и успешному продвижению.
Корсар повел отряд какими-то закоулками цехов двух корпусов, лестничными пролетами и парапетами, а затем подземными тоннелями.
Но не обошлось и без приятных событий. Сначала Никита нашел артефакт «янтарь», приютившийся в десятке метров от линии маршрута, за обломками бетонных плит, мешками с доломитами и эмкаэрами с цементом. И хотя проводником было строго запрещено сбиваться с курса, видимо, для старшего группы, да еще и ради такого сокровища сделали исключение. Несмотря на зашкаливание уровня радиации и истошный зуммер датчика, Истребитель, движимый воспоминаниями о волшебных целебных свойствах этой диковинки, предупредил товарищей и полез под развалины, почти в чрево Бункера.
Мягкий приятный свет от «янтаря» манил к себе будто гипнозом. Никита встал на карачки и пополз под плитами и сгустками кабелей, шлангов и проводов. Тяжелую снарягу он оставил на попечение товарищей, и, скрипя резиной РЗК, пыхтя и тяжело дыша, лез дальше в темень нулевого цикла Бункера с яркой грушевидной точкой по центру.
– Стой, командир! – прозвучал в динамике «Панорамы» голос Корсара. – Не обольщайся. «Янтарь» так просто не дается в руки. У тебя болты, гайки есть?
– Нет, – Никита застыл на четвереньках, – сзади остались в мешке.