– Тогда у меня всё. Чёртова долбанина может до десяти секунд продержаться даже в вакууме, её просто не убить!
– Про вакуум неплохое предложение, так и в фильмах было, но это явно не наш вариант, – посетовал я. – Противник – разумный космонавт и ни за что не полезет в шлюзовую. Скорее, сам воспользуется системой и спокойно стравит в открытый космос нашу глупую приманку. М-да, крепкий орешек… Но лазер и плазму он всё-таки уважает. Так, а вот это уже мысль!
– Что ещё за мысль? – не понял экзобиолог. – Соорудить на коленке лазерную винтовку?
– Не совсем, – я плотоядно, как умеют только психи, улыбнулся. – Робик, ты когда-нибудь задумывался, почему в градуснике шкала на сорока двух градусах обрывается?
– Какая ещё шкала? Там же дисплей…
Вот так всегда – захочешь поумничать, и такой облом.
– Ипатьевский твой монастырь, Робик! – не выдержал я, прекрасно понимая, что могу погореть. – Ну ты что, ни разу ртутного градусника в глаза что ли не видел?!
– Видел, – не стал он отпираться. – В детстве. У мамы. Но сколько там делений, я в душе не помню, хоть убей. Да и пусть сорок два, хоть я не представляю такую температуру у человека. Что из этого?
– Потому что выше просто не бывает, мой друг, – весело объяснил я. – После сорока двух по Цельсию у молекулы белка начинает трещать по швам вся её структура. Пока окончательно не рвётся к такой-то прабабушке. Как точно называется процесс, не вспомню, что-то вроде «детонация яичного белка». Как-то так. Если проще, до этого порога человек просто нагревается, а вот дальше – уже готовится. Разницу чувствуешь?
– Хочешь его поджарить? – наконец, уловил мысль Робик. – Вот только доминионец поглощает не только человеческую плоть, да и сам он – траханый инопланетянин!
– Поверь, молекулы белка у всех общие – им глубоко по косинусу, в чьём теле вращаться.
– Ладно. Но ты же прекрасно знаешь технику безопасности на космическом объекте. Тут почти нечему гореть. И у нас нет огнемётов.
– Да, – согласился я. – Эту проблему нам нужно решить как можно скорее.
Мы добрались до изрядно помятой изнутри кабины, но возле неё нас, как я и рассчитывал, никто не поджидал. Осторожно с ней разминулись, благо шахта лифта это позволяла, и стали взбираться дальше. На нужном уровне мне пришлось исполнить небольшой акробатический номер – держась одной рукой за лестницу, второй дотянуться до сканирующей панели на соседней стене. Робик подстраховывал сзади, но я был не уверен, что худощавому инопланетянину удастся удержать мою тушу в броне, если всё же сорвусь.
Никогда на моей памяти сканирование не шло так долго.
Наконец, внешние створки с ехидным шипением пневматики гостеприимно разошлись в стороны. До входа на уровень было ещё дальше, чем до панели, но проблема решалась легко – проползти чуть выше по лестнице и прыгнуть вперёд. С моими пятью очками Ловкости – плёвое дело. Остальных ловил прямо в полёте и затаскивал внутрь.
В коридоре, где мы оказались, свет практически не горел, а на стенах снова обнаружились жирные грязные разводы. Доминионец уже порезвился здесь вовсю.
– Он, кстати, прекрасно видит в темноте, – добавил наш экзобиолог.
– Тем лучше, – я зашагал вперёд, выставив перед собой руку с отогнутым средним пальцем.
– Слушай, Кул, – Робик догнал меня через несколько шагов. – Я всё понимаю – это игра и всё такое... Но неужели тебе нисколько не страшно?
– У меня как-то раз друга прямо на глазах разорвало буквально напополам, половинки на кишках едва держались… Вот сообщать об этом его невесте было страшно, – я немного помолчал, прикидывая, насколько слова о контузии будут вписываться в мою легенду, но решил про неё не упоминать. – А вообще мне после голодных хомячков уже нечего бояться.
– Да уж, они мне самому вчера снились…
– Кстати, заметь – эту тупую мохнатую биомассу тоже сжигали.
– И нас вместе с ней…
Наш разговор прервало резко выскочившее перед глазами системное сообщение:
«Поздравляем с успешным выполнением задания! По возвращению на станцию «Глория-14» вас ждёт награда и поощрение от Администрации. Расчётное время до прибытия пассажирского челнока – три часа, семнадцать минут».
До этого я наивно полагал, что меня сложно чем-то удивить:
– Я не понял, доминионец сам что ли вскрылся?!
– Ага, стух подлюка!
– Может, надо было просто продержаться? – предположил Змееросток.
– Робик?
– Нет, они суицидом не страдают.
Я ещё раз полез смотреть текст задания. Всё те же «обследовать», «устранить», «починить и запустить». Ничего из этого мы до конца так и не сделали. А на связь уже вышел «Амвей921», подтвердив, что это не коллективная галлюцинация.
– «Баран», приём! Ка-а-ак?! Как вы его завалили, красавцы?
– «Амвей», мы здесь не причём, – я покачал головой. – Подозреваю ловушку.
– Ну вот, умеешь ты испортить праздник… – шепелявый боец задумчиво почесал затылок. – Странно это, боссы не могут системные сообщения отправлять. Да и зачем? Он нас и так перехлопал бы рано или поздно. Может, стыдно ему стало, и он сам починил ретранслятор? Затем выпрыгнул прям в шлюз, и полетел к себе домой, яйца откладывать… Чем не вариант?
– Да куда ему лететь, он там долго не проживёт… – поправил я его и сам же осёкся от страшной догадки. – Святое банное воскресенье! Да как так, это же на поверхности было! Транспорт, муха-бляха! Он никак отсюда улететь не может, бедолага. Сначала были техники на попутном рудовозе, потом мы с высокоуровневыми кораблями, которые сразу же отчалили…
– А за нами пришлют обычный транспортный челнок, – закончил мою мысль «Амвеевец». – На нём он прямо до станции долетит, но что потом?
– Не знаю, – искренне ответил я. – Устроит кровавую баню, угонит корабль… В любом случае Администрации это не понравится.
– Это полная жопа! – боец в сердцах отключился.
– И не поспоришь, – согласился я, подходя к нужному отсеку. – Но пока у нас есть немного времени в запасе. Предлагаю провести его с пользой для дела, товарищи.
Моя мужественная командирская ладонь без проблем разблокировала створки и в открывшийся проём тут же уставились все имеющиеся в нашем распоряжении стволы. Это оказалась какая-то подсобка, заваленная всяким бесполезным хламом – кусками механизмов, какими-то грязными кожухами, разнокалиберными пластиковыми ёмкостями и ящиками, за грудой которых, ближе к противоположному краю, укрывалась едва различимая человеческая фигура.
– Внимание, это звёздный десант, всем выйти из сумрака!
Поначалу выживший инстинктивно дёрнулся в сторону, но тут до него дошло, что деваться отсюда некуда, а есть его вроде как не собираются.
Из-за ящиков показалась измученная женщина лет тридцати пяти, в изгвазданном донельзя комбинезоне. Только спустя пару секунд, когда она приблизилась к нам вплотную, я понял, что он некогда был белого цвета. Значит, учёный.
Елена Декой.
Уровень: 47.
Работник отдела научных изысканий.
Отношение: -10 (недоверие).
– Пройдёмте, гражданочка, – я прихватил её за локоть, убрав меч за спину. – Вы кушать хотите?
– Да… – женщина нервно заозиралась по сторонам. – А где… Он?
– Чёрт его знает, – честно признался я. – У нас с вашим доминионским паразитом трудности возникли. До этого мы просто не знали, как его убить, а сейчас он ещё и смог самостоятельно связаться от нашего имени со станцией. Там поверили, что угроза миновала, и выслали сюда пассажирский челнок с новой дежурной сменой.
Женщина судорожно кивнула и выдавила из себя:
– Да, ему нужно на станцию, там полно свежего генетического материала… Этого нельзя допустить… Иначе…
– Да ладно, там полно высокоуровневых астронавтов, они его за минуту уработают, – попытался я её успокоить, но без особого успеха.
– Нет, вы что! – женщина рывком высвободила руку. – Дело не в потерях… Если он доберётся до средств межгалактической связи – станции конец, уйти она не успеет. Достаточно пары их боевых кораблей, чтобы здесь ещё полвека собирали обломки «Глории-14»!
– А как же силы Союза? – вмешался в разговор Робофотт.
– Вы с какой луны сюда свалились?! Союз сейчас воюет с империей Скульпторов, никто отправлять сюда силы для спасения одной независимой станции не будет! Да что с вами?
– Нас недавно разморозили, – признался я. – Мы ещё не в курсе большой политики.
– Да уж я вижу, – женщина с аппетитом захрустела протянутой Даззом плиткой шоколада.
Наша группа вышла к осевому коридору, шедшему через весь уровень, и направилась прямиком к шахте лифта.
– Робик, проясни ситуацию, – попросил я товарища. – Если «Глории» приключается кирдык, где мы возродимся?
– По идее, в ближайшей нейтральной станции, – пожал плечами экзобиолог. – Вот только такой для нас поблизости точно не найдётся, сам понимаешь. В лучшем случае – очнёмся где-нибудь на задворках забытых долбуней, в каком-нибудь аппендиксе, откуда месяц будем выбираться.
– Тогда я этого доминионца голыми руками задушу! – пообещал я и повернулся к спасённой учёной. – Елена, к вам деликатный вопрос. На станции найдётся что-нибудь очень горючее?
– Нет, откуда, – уверенно мотнула головой женщина. – Здесь с этим строго, нам приходилось с отделом снабжения буквально за каждый реактив сражаться!
– Нам бы не колбу, а желательно, цистерну-другую, – скромно попросил я.
– У нас вы точно ничего не найдёте. Хотя…
Черт, как же я обожаю эти женские «хотя…»!
– Не томите нас, Елена, мы не овощи для рагу.
– Нашему, то есть… – женщина запнулась. – Этому модулю больше полторы сотни лет. Я слышала, его взяли по дешёвке где-то на Саргоне, когда «Глория-14» собирались перемещать сюда, взамен разрушенной «Фелиции-10»… И с тех самых пор он болтается здесь на орбите. Служба трудовой охраны несколько раз пыталась его закрыть, или хотя бы законсервировать, но Администрация всегда этому препятствовала.
– А закрыть пытались, потому что он мог загореться?
– Нет, взорваться.
– Ух ты! – оценил я новость. – Здесь на газе, что ли, еду готовят?
Женщина слабо улыбнулась и выдала заковыристую химическую скороговорку какого-то вещества, которую я при всём своём желании не смог бы запомнить. В голове только остались обрывочные: «тринитро-замещённый» и вроде как «пидрит». Хотя я точно не уверен.
– Вы сейчас, надеюсь, не демона вызывали?
– Это ракетное топливо, для маневровых двигателей. При взаимодействии с кислородом – мгновенно воспламеняется. Запрещено для применения практически по всей Галактике.
– Поэтому, оно безумно дешёвое? – наудачу предположил я.
– К сожалению, да. Комплексу постоянно приходится корректировать траекторию – в связи с близким астероидным поясом. Иначе работа всего этого старья влетела бы в копеечку.
– Ох уж эта наша горячо любимая Администрация... – покачал я головой. – Ну ладно, будем считать, они предвидели такой исход и заранее подготовились. Нам же грех их предусмотрительностью не воспользоваться. Сколько вещества нужно, чтобы, ну скажем, вот это помещение превратить в подобие работающего сопла?
– Литров сорок… – прикинула Елена. – Нет, взрыв будет такой силы, что целостности комплекса конец. Двадцать, а лучше – десять. Стены должны выдержать, но внутри температура будет около трёх тысяч градусов.
Мы с Робофоттом довольно переглянулись.
– Как на солнышке.
– Должно хватить.
– Да тут как бы стены не расплавились к чертям…
Дискуссию прервали открывшийся проход в один из сквозных отсеков, мимо которого мы совсем недавно прошли. Я, прекрасно понимая, что «Амвеевцев» на уровне нет, открыл было рот, чтобы всех предупредить, но тут резко стало очень поздно. Из проёма пружинисто выстрелила белёсая молния, вонзившись в спину ничего не подозревающего Дазза. Со стороны груди захрипевшего техника вырвалось испачканное в крови конусообразное костяное жало с зазубринами, по типу наконечника древнего копья. Крепилось оно к многосуставчатому бугристому отростку, будто слепленному из множества локтей. В следующее мгновение странный орган сложился гармошкой, резко сократившись в длине, и проткнутого насквозь игрока как пушинку унесло внутрь отсека.
Орать «Бегом отсюда!» не было уже никакого смысла, так что я захлопнул рот, схватил ценного персонажа в охапку и понёсся прочь. Благо, несколько секунд форы бедолага Дазз нам подарил. Однако тварь позаботилась, чтобы мы не пропустили званый ужин, на котором нам отвадилась почётная роль главного блюда. Внешние створки, ведущие в шахту лифта, оказались намертво залеплены темно-коричневой субстанцией, похожей на немного подзасохшие сопли. Ловушка!
Я с ходу рубанул по инопланетной замазке мечом, и едва не остался без оружия. Лезвие увязло в чёртовых выделениях, и лишь с третьего рывка удалось его освободить. Разрез при этом оказался просто смехотворным, будто пилочкой для ногтей пытался застывший клей расковырять.
– Направо!
Группа послушно понеслась в указанном направлении, через сквозные отсеки и короткие коридоры. Но недостаточно быстро – позади начал нарастать дробный топот, сопровождающийся странным, гнетущим душу стрекотанием. Оглядываться времени не было, но тварь явно нас нагоняла.
Я уже хотел плюнуть на всё, и оставить отряд на Робофотта, но Змееросток меня опередил – резко встал на месте, выкрикнув:
– Я его задержу!
Герой хренов. Но действовал вчерашний школьник куда разумнее многих старших – он закрыл очередной шлюз, через который мы только что пробежали, и с помощью верного дрона полностью заблокировал панель доступа. Уйти юный хакер уже не мог – радиус действия его механического помощника составлял всего с десяток метров.
Оценив ситуацию, я одобряюще хлопнул его по плечу, и принялся нагонять остальных. Как же хорошо ошибаться в людях – по факту парень оказался одним из полезнейших членов команды, и терять его было очень неприятно. Но в ином случае – здесь останемся мы все.
Убегая, я успел услышать, что покрасневшая от взлома интерактивная панель отрицательно запищала, когда доминионец попытался воспользоваться своим неограниченным доступом. Конечно, надолго это его не остановит, особенно, если вспомнить, что он сотворил со створками лифта. Но нам как раз должно хватить.
Лифт-дублёр с виду оказался целым, но я не стал полагаться на везение и пробовать его запустить. Ещё не хватало вниз вместе с кабиной в обнимку рухнуть. Поэтому мы воспользовались уже проверенным способом – через люк в полу пробрались внутрь шахты и стали спускаться по технической лестнице. Для чего пришлось выпустить персонажа-учёного из рук, но она вполне уверенно справилась со всеми трюками наравне с остальными.
Когда мы опустились на несколько уровней, я решил, что дальше хватит куда-то бесцельно нестись – это непрофессионально и глупо. Змееросток успел уже к этому времени уйти в мир иной, полностью выполнив свою задачу.
– Елена, а где нам разжиться этим самым… Топливом?
По-хорошему, этот вопрос нужно было задавать ещё раньше, но эффектное появление нашего антагониста спутало все мои планы.
– Так, – женщина ненадолго задумалась. – Проще всего проще это сделать в технической зоне, у самого основания модуля. Нам понадобится специальная ёмкость, а они есть только в исследовательской зоне. Но и это ещё не всё – мне нужно будет соорудить какой-нибудь механизм, который бы смог обмануть встроенную систему защиты. В ином случае вручную открыть её будет нельзя.
Я тут же набросал сообщение союзникам с просьбой раздобыть нужный девайс. А Робофотт, едва не сорвавшись вниз от усталости, тяжело вздохнул:
– Да сколько можно, туда-сюда мотаться…
– Ну ты же не думал, что мы ракетное топливо просто в бутылку нальём? – как смог поддержал я его и обратился к последнему оставшемуся в строю подчинённому. – Сможешь сцедить, не взорвав тут всё к чертям?
– На крайняк алень до станции своим ходом долетит, – хмыкнул Закосильщик.
– Тоже вариант, – согласился я. – Но хочется всё-таки награду получить вместо поджопника. Зря, что ли, столько народа полегло?