- Твой маленький обман рухнул, Георгиу, - усмехнулся Вульфвуд, - но я считал тебя более умным вампиром, нежели ты себя выставляешь сейчас.
- Я только предупредил вас о своем появлении, - ответил Серафим Черной руки Шабаша. - Кодекс чести у нас с вами один.
- Вы многое переняли у нас, - усмехнулся вампир с кольцом в губе, поведя плечами словно перед банальной кабацкой дракой.
Из ниоткуда выступили еще двое вампиров. Первый, одетый в длиннополую рясу, перетянутую простой веревкой чем-то напоминал подвижника с церковных витражей.
- Это ты! - воскликнул Рихтер, молниеносным движением раскручивая над головой цепь. - На сей тебе не поймать меня, как ты сделал это в Вышеграде!
Из этой его реплики я сделал вывод, что это - черный епископ Шабаша Вольф, однако узнал его не только Рихтер.
- Отец Венцеслав! - Это уже Кристоф. - Но ведь вас же...
- Да, ты прикончил меня тогда, в Соборе, - ответил вампир, - но прежде чем я умел, мне дал Становление мой бывший Сир Александр из клана Ласомбра, погибший в Мятеже.
Второй вампир был одет так, как было принято у нас почти пятьдесят лет назад, на груди его фиолетовой куртки красовался герб Билефельце, видимо, это и есть тот самый Урбан Горн, он же Манфред Гогенштауффен.
- Отступайте, - бросил вампир с кольцом в губе. - Мы остановим этих отступников. А тебе, как раз пригодятся союзники, Вульфвуд.
Три вампира в зеленых плащах шагнули навстречу врагам, закрывая нас от них. Вульфвуд же кивнул не то нам, не то вампиру с кольцом в губе, и повернувшись лицом к стене с дважды рубанул ее крест накрест.
- Прошу вас, - усмехнулся он, указывая нам на открывшийся проход. - Нам туда.
Ее словно несло через пустоту. Как только она шагнула навстречу Вику время и пространство словно перестали существовать, осталось лишь движение, как будто она оказалась в стремительном горном потоке и не было ни единой возможности вынырнуть из него. Оставалось лишь отдаться на милость течения и молиться о том, чтобы на пути не попались острые камни. К счастью, их не было - Лейлу выбросило из этого потока на холодный пол. Она больно ударилась о камень локтями и коленями, зрение еще не восстановилось после абсолютной тьмы, царившей в пустоте, поэтому она чувствовала себя беспомощной перед любым врагом. Опять же, на ее счастье, врагов не было.
Лейла поднялась на ноги, потрясла головой, чтобы несколько прояснить ее содержимое, огляделась. В небольшом подвале кроме нее были двое - Вик, распростершийся на полу, и... некто в открытом гробу. Кто он такой, Лейла поняла сразу, хотя ни разу в жизни не видела Вукодлака - Патриарха клана Тзимицу.
Лейла, - прозвучал у нее в голове голос Вика, - видишь алтарь?
Она огляделась и увидела небольшой алтарь, грубовато сработанный из черного базальта или какого-то похожего камня, на верхней грани которого распростерся человек с благородными чертами лица. Только через несколько секунд Лейла поняла, что это - изваяние, сделанное очень и очень хорошо, в отличие от самого алтаря. В груди его, напротив сердца, зияла основательная дыра.
Поднеси меня к нему, - продолжал Вик.
Лейла послушалась, подняв почти ничего не весившего эспера на руки, она шагнула к алтарю, но до того, как она подошла к нему, отворилась незаметная дверь и в подвал вошла женщина в старомодном платье с пистолем в руке.
Шестеро вампиров замерли друг напротив друга, пытаясь на взгляд оценить противников. Первым не выдержал Юнг - неистовый тремере метнул в Метцингера огненный шар, тот взорвался у его груди, отшвырнув тзимицу на несколько шагов, хоть и не причинив ему особенного вреда. Тут же Горн выхватил свой меч, но Марлин лишь усмехнулась ему в лицо:
- Убери свой ковыряльник. Это слишком примитивное оружие.
И действительно меч в руках скрутился, словно бы на краткий миг стал не полосой стали, а живой змеей, да так и застыл, непередаваемо перекрученным. Горн отшвырнул его и метнулся к Марлин, на лету изменяя свое тело в Образ ужаса, такой, какой подсказало ему его в высшей степени извращенное и испорченное воображение. Однако в Тал'махе'Ра трусов и слабых духом не держали. Марлин легко изменила направление полета жуткого монстра, заставив его врезаться лбом, оканчивающимся полуфутовым рогом, в стену.
Ласомбра Вольф заступил дорогу надвигавшимся на Метцингера Юнгу с Шртаером. Несколько щупалец из чистой тьмы вырвались из пола, попытались схватить воителей Истинной Черной руки, но епископ недооценил тремере с безумно-веселыми глазами. Колдун сумел поджечь даже тень, из которой были сотканы щупальца, и даже швырнуть в хранителя несколько огненных шаров, сбивших его с ног. Однако из-за спины Вольфа атаковал Метцингер. Рука в белоснежной перчатке, украшенной пентаграммами в кругах и неизвестными символами, идущими по кругу, рванулась к груди Штраера. Однако тот легко перехватил запястье противника - и впился взглядом в глаза Серафима Черной руки Шабаша.
Юнг же продолжал атаковать Вольфа, поливая его потоками пламени, но тот почти постоянно пребывал в виде тени, которой огонь повредить не мог, хотя и сам он контратаковать не мог - все силы уходили на поддержание теневого облика. Тремере же от души веселился, хохоча и отпуская шуточки в адрес "никчемного попишки". Он уже праздновал очередную победу.
Видимо, с помощью своей сабли Вульфвуд открыл своеобразный портал, который вывел нас прямо в бальную залу, где вовсю шла та самая вечеринка, на которую мы так старались попасть. Вампиры сновали по зале, переговариваясь и сцеживая кровь прямо из людей подвешенных к потолку за ноги в свои бокалы. Некоторые не утруждали себя этой процедурой и пили прямо, что называется "из горла", притягивая к себе несчастных. Наше эксцентричное появление было встречено сдержанным приветствием и одобрением, как хорошая шутка, но не более.
- Вы не подскажете, где нам найти графа Орси? - поинтересовался Вульфвуд у ближайшего вампира.
- Как обычно, - пожал плечами тот. - На террасе, на втором этаже. Да, вот он, - вампир махнул рукой наверх и влево, - как обычно, смотрит на всех.
Поблагодарив вампира, Вульфвуд уверенно двинулся к ближайшей двери. Улучив момент и оглянувшись, я заметил, что стена за нашими спинами была ровной, как ни в чем не бывало.
- Я не дам тебе сделать это, - сухо и ровно произнесла женщина в старомодном платье. - Эта сила предназначена только для него. - Не нужны были пояснения для того, чтобы понять, для кого.
Она подняла пистоль и нажала на курок. Но тот лишь сухо щелкнул - не было искры, порох не воспламенился, а все благодаря тающим с каждым мгновением сила Вика. Эспер дал Лейле шанс и она воспользовалась им как нельзя лучше. Опытный стрелок она всегда держала наготове заряженный пистоль, сейчас же он был у нее в правой руке, что не мешало ей держать на руках Вика. Лейла нажала на курок, но и на сей раз пуля не вылетела из ствола. Даже в торпоре Вукодлак сохранил возможность влиять в мир, хоть и в очень малых масштабах.
***
По угольно-черному небу бежали кроваво-красные облака, под ногами противников хлюпала вязкая багровая жидкость. Метцингер и Штраер схватились в Мире Тьмы - нейтральной территории для всех вампиров (как предполагали некоторые, их родине), стиравшем все межклановые различия. Местом для дуэли его выбирали лишь очень отважные - или попросту глупые - вампиры, ибо выбраться оттуда удавалось не каждому, особенно ослабленному поединком.
Ни одну из дисциплин в Мире Тьмы использовать было нельзя, поэтому вампиры просто дрались, используя приемы самых разных боевых искусств, как изученных ими еще при жизни, так и после Становления, на рефлексы оно влияло лишь улучшая имеющиеся. Они взвивались в воздух, наносили удары руками и ногами, швыряли противника в кровь текущую по земле. Однако выяснить кто же побеждает было невозможно.
Могучие мышцы Урбана Горна трещали от напряжения, он изо всех сил пытался противостоять магии каитиффа Марлин. Она швыряла тзимицу о стены, била об пол и потолок, его жутковатый гребень, выросший вдоль спины, был сломан, длинный рог на лбу треснул вдоль и грозил вскоре расколоться, белесая плоть - покрыта самыми различными ранами, из некоторых торчат обломки костей. Однако чимиск и не думал сдаваться, раз за разом он поднимался и прыгал на Марлин, пытаясь достать ее когтями, все время бесполезно.
...Собравшись с силами, Вольф начал готовить еще одну дисциплину, кроме постоянно применяемой Превращения в Тень - это были Тени. Несколько смутных образов - копий самого епископа - заплясали вокруг них, сбивая с толку Юнга. Тот снова рассмеялся и, сосредоточившись, создал целую стену пламени, накрывшую все тени. Кроме одной.
Мы поднялись на второй этаж, подошли к Орси, стоявшему все на той террасе. Над ним висела красивая некогда девушка с разрезанным горлом, по лицу ее стекала в его бокал кровь. Граф обернулся к нам и, видимо, узнал кого-то, потому что осклабился, отсалютовав нам бокалом.
- Итак, ты нашел меня через века, - усмехнулся он. - Что же, я ждал от тебя чего-то в этом роде, Кристоф. Но ты и твои приятели опоздали. Вукодлак готов пробудится, но перед этим Анна, помнишь такую, Кристоф, уложит его на капище древней богини Смерти Килтии. Представляешь, какую силу он получит тогда. Хотя откуда бы тебе знать? Вот, к примеру, этот древний чимиск, он понимает, не так ли?
Вульфвуд кивнул.
- Где они?! - прорычал Кристоф. - Проклятье, Орси, где Анечка?! Отвечай или, клянусь кровью, прикончу тебя!
- Как страшно, - рассмеялся Орси, - ты пугаешь меня, бешеный бруджа. Проваливайте отсюда. Здесь, - он указал вниз, - полная зала моих союзников. Все они, там внизу, только и ждут пробуждения Вукодлака, тогда они выйдут на улицу вслед за ним... - Он снова рассмеялся от переполнявших его чувств.
- Геенна, - произнес Вульфвуд, - или ее предзнаменование.
- Может и так, - ответил ему Орси, - но не для нас, а для сыти. - Он ткнул девушку, висевшую над ним - и струйки крови побежали в его бокал быстрее.
Рихтер не выдержал этого - его цепь обвила горло графа. Короткий рывок - и голова вампира падает к нашим ногам.
- Ты поторопился, - мрачно произнес Вильгельм. - Он еще не сказал нам, где Вукодлак.
- Не мог больше терпеть, - пожал плечами Рихтер, при моей помощи спуская девушку с потолка и перевязывая рану на ее горле.
- Это не так важно, - усмехнулся за нашими спинами Кристоф. - Тут есть кому сообщить об этом нам.
Мы обернулись и увидели двух вампирш.
Вены и артерии Штраера словно взорвались кровью, залившей его зеленый плащ. Воин Тал'махе'Ра осел на землю, рассыпаясь в прах, а Метцингер огляделся. Вольф сидел на полу, безумного тремере уже не было - от него осталась такая же горстка пепла, как от Штраера. А вот у Горна дела обстояли куда хуже. Он стоял на коленях перед девчонкой каитиффом, через мгновение голова его дернулась, хрустнули шейные позвонки и он рухнул, утрачивая Облик ужаса и рассыпаясь пеплом. Метцингер вытащил из кобуры на поясе свой пистоль. Словно почувствовав угрозу, Марли обернулась к нему, но было поздно - у нее не хватило ни сил, ни крови, чтобы отклонить пулю, летевшую ей в лицо. Голова каитиффа разлетелась на сотню осколков и кровавых ошметков. Метцингер же, не обращая на нее внимания, подошел к Вольфу.
- Я был вынужден подставиться, - слабеющим голосом произнес епископ, - иначе он попросту сжег бы меня. Я достал его, но... Как говорится, сгорел на работе. Дальше ты уж как-нибудь справишься и без меня. Прощай, Метцингер.
- Прощай, Вольф, - сказал Серафим, протягивая ему руку для последнего рукопожатия.
Две ладони в одинаковых перчатках соприкоснулись. Вот только на перчатке епископа Шабаша Вольфа, некогда звавшегося отцом Венцеславом, епископом Краловским, а до того, сэр Вольдемар, было написано " De profundis clamavi ad Te, Domine". Через несколько секунд Окончательная смерть пришла к нему.
Ситуация сложилась патовая, бросить Вика Лейла не могла, а драться в старомодном платье, в какое была одета Анна, было невозможно - оно слишком стесняло движения. Они так и замерли друг напротив друга, прожигая взглядами, но предпринять ничего не могли. И тут из-за спины Анны выступил Метцингер.
- Мня не остановят твои уловки, Делакруа, - произнес он. - Слишком мало у тебя осталось сил.
- Он, может, и нет, - раздалось уже из-за спины Лейлы, - а вот мы - да.
Мы едва не опоздали, хотя и "дочерям" графа Орси хватило и полуминуты, чтобы перетрусить и рассказать нам все, и неслись мы со всех ног, едва поспевая за вампирами, и никто из прогуливавшихся по зале не посмел заступить нам путь к подвалу. И все равно, еще секунда - и было бы слишком поздно. Не знаю, что случилось со спутниками Серафима Черной руки и Вульфвуда, однако кроме Лейлы и еще одной женщины в старомодном платье, которой я не знал (в отличие от Кристофа, назвавшего ее Анечкой), в небольшом подвале находился тот самым Серафим. Ну и эспер Вик, лежавший на руках у Лейлы.
- Прости, - шепнула Анечка, выхватывая из складок платья кривой нож, но вместо того, чтобы вонзить его в Вика или Лейлу, стоявших всего в паре футов от нее, она ударила им в грудь Серафима, при этом на лице ее отразилось крайнее изумление.
НА АЛТАРЬ!!! - прогремел у нас в головах голос Вика, полный какой-то жуткой силы. Лейла буквально кинула его на грубо сработанный алтарь, стоявший посреди подвала. На него же рухнул и Метцингер, поливая его своей проклятой кровью...
Больше я не помню ничего.
Эпилог
- Прах к праху, пепел к пеплу, - читал седой клирик над могилой. - Прими в день сей Господи душу рабы твоей Лейлы Маркус... - Ну и так далее, и так далее...
День был жарким и я пристроился в тени раскидистого дерева, не разглядел какого. Тут же сидел охотник на вампиров Рихтер Бельмонд, а неподалеку был привязан кошмар Ди - сам данпил сейчас приветствовал троих вампиров и одну ревенантку, идущих к нам. Пришлось нам с Рихтером подниматься и также приветствовать Эльгена, Кристофа, Вильгельма и Анну. Последним явился сильно поседевший и постаревший - что и не мудрено - Дитер Фогель, также присутствовавший тогда в комнате, когда мы давали клятву.
- Простите, - сказал он, поздоровавшись со всеми. - Я занимался завещанием Лейлы, поэтому несколько задержался.
- Она был все же совсем не права, когда сказала, что на ее похороны никто не придет, - заметил Кристоф, щурясь на солнце.
И действительно, вокруг свежей могилы, в которую опустили только что прах бывшего стрелка братства Маркуса, прожившей долгую и по настоящему счастливую, хоть это и не просто в нашем мире, жизнь, Лейлы, стояли с приличествующим случаю выражением на лицах около десятка человек самого разного возраста.
- Не смотря на свой вспыльчивый характер, Лейла очень удачно вышла замуж, - просветил нас Дитер. - Там, в основном, родственники ее мужа. Те, что помоложе, уже ее дети, а вон та девочка, - он указал на непоседливое создание с парой коротких косичек лет пяти от силы, явно не слишком понимавшее всей трагической возвышенности этого момента, - внучка. Тоже Лейла.
- Внучка? - протянула Анна. - Это сколько же лет прошло с тех пор?
- Лучше и не вспоминать, - мрачновато усмехнулся Дитер - единственный из нас в полной мере подверженный смертоносному влиянию времени. Как-то некстати вспомнилось, что он схоронил жену несколько лет назад.
Проводив в последний путь Лейлу, мы разошлись, чтобы снова встретиться еще на чьих-нибудь похоронах. И мне совсем не хотелось думать о том, чьи это будут похороны.