- Не поняла, - ответила официантка.
- Обыкновенный вопрос - с мясом ли котлеты. Непонятно - расшифровываю. Хлеб, соя, картонная пыль и процентов тридцать мяса в котлете. Ладно, ничего личного, тащите две порции солянки и две котлет с пюре, чай и хлеб - это все. Ждать поджаренной свинины на косточке не хочется, так что выбора у нас нет, несите.
Официантка ушла, и он посмотрел на соседку напротив.
- Извини, что не спросил твоего мнения по поводу завтрака или раннего обеда. Меня зовут Илья и лучше на "ты".
- Зоя, - тихо произнесла девушка.
- Зоя, - повторил Илья, - редкое имя на сегодняшний день, будем считать, что познакомились. Приехала поступать в институт или искать работу?
- Сразу видно, что я не городская? - спросила с огорчением она, - да... приехала, но зря, лучше бы дома сидела в деревне.
- Зря - это потому, что ты считаешь городских выше деревенских. - Возразил Илья. - А я, например, уверен, что в деревенской девушке гораздо больше чистоты и порядочности, чем в городской. Исключения во внимание мы не берем. Так почему ты бы лучше сидела дома?
- Меня сразу же обокрали на автовокзале. Денег немного было, но украли паспорт, аттестат о среднем образовании. Я обратилась к полицейским, а они мне ответили, что если заплатишь, то найдем. Денег нет, но можно рассчитаться натурой, обслужить этих двух уродов по полной программе. Паспорт и аттестат обещали гарантированно вернуть, ну, а с деньгами я, типа, сама лоханулась, в этом они не помощники.
Зоя смотрела на Илью и слезы сами текли из ее прекрасных, но тоскливых глаз. Он понял, что полицейские на автовокзале знают воришек и наверняка крышуют их, но ничего не сказал девушке. Принесли солянку...
- А как ты на эту выставку попала? - спросил он.
- Надо было возвращаться домой в деревню, но на автобус денег нет и покушать не на что. А тут предложили раздать эти проспекты, рекламки или как их там называть.
После позднего завтрака Илья произнес:
- Я помогу тебе, Зоя, найду, постараюсь найти документы и деньги. С одним условием, - он заметил, как она испуганно отпрянула от стола в кафе, видимо, подумав, что ее снова станут склонять к сексу, - что ты не станешь мешать мне и перестанешь пугаться. Будешь делать, что говорю и без вопросов.
Илья рассчитался картой за обед - сдачи у официантки с пяти тысяч не было. Он повел Зою на стоянку автомобиля. Она никак не хотела садиться в машину. Илья искренне возмутился:
- Ну что ты за человек такой, Зоя? Не насильник я и не преступник. Неужели в твоем понимании все мужики подлецы? Садись и не мешай мне.
Она села в машину и молчала до самого автовокзала. Там почти сразу узнала тех двоих полицейских, которые предлагали ей "помощь". Илья бросил коротко:
- Из машины не выходи, чтобы ни случилось. Сиди и молчи.
Она видела, как он подошел к тем двоим полицейских и очень волновалась за своего нового знакомого. Все-таки полиция, вдруг посадят парня из-за нее. И что ей делать потом? Она не слышала разговор, вроде бы они мирно стояли вместе, а потом пошли куда-то. Зоя хотела выскочить, но вовремя вспомнила, что ее просили не выходить. Уже прошел час, а Илья и полицейские не появлялись нигде. Ей самой хотелось броситься на поиски, но где искать Илью в незнакомом городе? Илья появился через два часа, и она сразу увидела в его руках сумочку, свою сумочку. Хотелось выскочить и расцеловать его от души, но вовремя осеклась и покраснела.
Илья сел за руль, протянул ей сумочку.
- Посмотри, - попросил он.
Она заглянула внутрь, обрадованно достала паспорт и аттестат, взяла деньги.
- Но тут больше, чем было, - удивленно произнесла она, - у меня было гораздо меньше.
- Это штраф за кражу и грязное предложение от полицейских, - пояснил Илья, - это нормально. Где ты остановилась, Зоя, куда тебя отвезти?
- Где я остановилась... Я только вчера приехала, переночевала на вокзале... наверное, домой пора, не принимает меня город.
- А не хочешь у меня поработать? - неожиданно спросил Илья даже для самого себя. Как-то вырвался вопрос изнутри.
- Поработать у тебя? - удивилась Зоя, - а что делать?
- Мыть полы, убираться, варить суп. Домработница, короче. Жилье и зарплата тридцать тысяч.
- Сколько? - ужаснулась она, - не-е-е, на такое я не согласна.
- Почему?
- Я девушка еще и не могу спать с кем попало.
- Ты озабоченная что ли? - глядя в упор спросил Илья с ожесточением, - тебя нанимают на работу, а не в постель тащат, дура. Извини, но других слов у меня нет.
- Но ты же сам предложил тридцать тысяч, - возразила она.
- И что? - не понял Илья.
- Десять - было бы нормально, а тридцать - значит надо спать с тобой, - пояснила Зоя.
Илья смотрел на нее сначала с недоумением, а потом расхохотался вовсю. Он так заливисто смеялся, что она начала плакать в машине. Он сразу же осекся и произнес:
- Тридцать тысяч - это нормальная средняя цена оплаты домработницы. В богатых домах они от шестидесяти до ста тысяч зарабатывают и не спят ни с кем. Понятно?
- Понятно, - ответила Зоя, вытирая слезы ладошкой. - Я согласна.
- Тогда сейчас поедем в магазины, мне необходимо тебя одеть и обуть. Одеть и обуть, чтобы ты не выглядела нищенкой, извини, если ко мне гости заявятся. Ко мне редко кто ездит, но иногда все-таки случается и такое. Понятно или опять станешь говорить про постель?
Многое пришлось объяснять Зое при покупке платьев, кофточек, курточек, джинсов, туфель, тапочек, ботинок, сапожек и сотового телефона в придачу. Закупили в том числе и продукты.
На дачном поселке Зоя спросила, глядя на каменные дома за высокими заборами:
- Здесь дворяне живут?
- Какие дворяне? - сразу не сообразил Илья, но потом понял и пояснил: - Нет, не дворяне. Обычные, но богатые люди, у которых служат горничные, домработницы, повара, дворники. Он сразу вспомнил стихотворение, адресованное Есенину:
Эй, Серега, за страну обидно!
Ведь прошло так много, много лет...
И на небесах там очевидно,
Что в России старенький сюжет.
Те ж березы белыми стволами
По полям рассыпались зерном,
И петляют так же меж холмами
Пьяные дороги с ветерком.
В деревеньке куксится избенка,
Покосившись дверью и окном,
С аппаратом возится бабенка,
Пахнет самогоном и говном.
Богачи другие, не дворяне
Жрут и веселятся в городах,
И усадьбы строят на поляне,
С куполами в собственных дворах.
Говорок французский и не слышен,
Ботают на смеси языков,
И культуры уровень понижен
За забором этих мужиков.
Барин современности, Серега,
С честью не знакомился юнцом,
И внутри свербит моя тревога -
В жадности он вырос подлецом.
Покупает все на белом свете
Денежного чванства нумизмат,
И жирует вольно на планете
Человечьей совести кастрат.
Но в стране березового ситца
Барину отменнейший простор,
Сон-травою время колосится,
Споры унося за косогор.
(здесь и далее стихи автора)
Зое тоже показался дом Ильи небольшим, в сравнении с соседями. Но внутри ей все казалось шикарным и немалым. Большая территория участка и нет ни одной грядки или теплицы...
Много пришлось объяснять и показывать Зое. Работу электроплиты без конфорок, микроволновую печь, телевизор, видеодомофон, телефон, душевую кабину... Она совершенно не разбиралась в политике. Цивилизация вовсе обошла ее деревню стороной. При Хрущеве, которого она, естественно, не застала, дизель от трактора давал электричество вечером в деревенские дома. Гораздо позднее, на закате брежневской эпохи, протянули провода и электричество стало круглосуточным. Телефон отсутствовал, о сотовом они только слышали и телевизора никогда не было. Колхоз давно распался, работы нет, овощи с огорода и мясо не продать толком - неруси перекупщики все скупают за бесценок и не дают продавать в городе самим. Штопали бельишко, рубашки и платья, так и жили, сберегая каждую чудом заработанную копейку.
Зоя, конечно, понимала, что на бюджетное обучение в ВУЗ ей не поступить и мечтала найти бесплатные курсы хоть на что - на бухгалтера, повара, черта с рогами. А тут предложил ей Илья тридцать тысяч за то, что она делала дома бесплатно и ежедневно... Тридцать тысяч... таких денег она никогда не видела и в руках не держала. Кому-то, может быть, это смешно или обидно, но факт имел место.
За неделю она освоилась в доме и уже умело обращалась с бытовыми приборами. Вставала по своей деревенской привычке в шесть утра, но коровы, как и другой живности, у Ильи не было, доить некого, и она готовила еду. Варила суп, лепила пельмени, крутила мясо на фарш... Хозяин дома вставал по-разному - когда в восемь, когда в девять, а у Зои к этому времени всегда готов завтрак.
Илья любил посидеть на утреннем солнышке в шезлонге, когда еще температура оставалась на комфортных двадцати градусах. Мимо проходила Зоя и он попросил ее присесть на соседнее плетеное кресло.
- Жаль, что у тебя нет водительских прав, а то бы купил тебе машину, чтобы ты сама ездила в город за продуктами, - произнес Илья. - Придется самому покупать все или иногда вместе с тобой ездить. Ты накидай списочек продуктов, что нам купить необходимо. Мясо там говядину и свинину или баранину, зелень всякую, огурцы, помидоры, колбасы, сыры и так далее. Поедем на рынок, закупимся на недельку...
Зоя записывала на листке список продуктов, а у самой не выходили из головы слова: "А то бы купил тебе машину, чтобы ты сама ездила в город за продуктами". Купил бы машину... успокоилась наконец-то - не мне же, а чтобы за продуктами ездила. На рынке Зоя обомлела от цен - говядина 350 рублей, свинина 270... За взрослую хорошую корову можно выручить на рынке более ста тысяч рублей, мгновенно подсчитала она. А у нас их скупают перекупщики за десятку и то мы остаемся довольными. Вот дурят-то нас, дурят, рассуждала мысленно Зоя. Но предложи за пятнадцать тысяч целую коровью тушу и не купит никто, не возьмут перекупщики.
На дачу Зоя вернулась расстроенной и огорченной, убрала купленные продукты в холодильник и морозильную камеру, задумалась. Подошедший незаметно Илья спросил:
- Ты всю обратную дорогу ехала хмурой и сейчас сидишь опечаленная. Я чем-то обидел тебя?
- Нет, что ты, Илья, конечно же нет, ничем не обидел. Я расстроилась из-за родителей, они у меня в деревне живут, в Орловке, это восемьдесят километров отсюда. Каждый год мы забиваем крупного теленка или бычка, несколько свиней. Нет возможности привести мясо в город, за крупного бычка можно на рынке выручить сто тысяч рублей, а у нас его скупают за десятку. За крупную тушу свиньи платят четыре тысячи, а на рынке выручают более сорока тысяч. Режет отец свиней в ноябре, забивает телка и еще продаем картошку. Получаем за пять свиней, корову и картофель тридцать тысяч и радуемся до следующего года. Больше денег нам заработать негде...
Она замолчала, удрученно наклонив голову. Илья улыбнулся, взял ее аккуратно за подбородок и приподнял немного лицо.
- Так ты, Зоя, можешь все это исправить. Восемьдесят километров - это не расстояние, меньше часа езды. Я, допустим, могу купить у твоих родителей говядину не за сто тысяч рублей, а за девяносто. Свинину не за сорок тысяч тушку, а за тридцать пять. Мне очень выгодно и вам хорошо. Картофель и другие овощи можно у твоих родителей брать по рыночной стоимости с небольшой скидкой. Будете иметь не тридцать тысяч в год, а больше сотни точно. Как ты, Зоя, согласна?
- Илья... - она даже не могла подобрать слова сразу, - родители будут на седьмом небе от счастья.
- Тогда готовься - завтра навестим твоих родителей.
- Завтра? - удивленно переспросила Зоя, - но сейчас не время для забоя скотины...
- Так и мы с тобой не за мясом поедем. Надо посмотреть живьем на коров и свиней, аванс оставить, чтобы родители никому другому мясо потом не продали. Заодно прикупим чего-нибудь - огурцов соленых, помидор. Рыжики и грузди в ваших лесах водятся?
- Растут, конечно, но не сезон же сейчас, - вновь ответила недоуменно Зоя.
- Так я заказ хочу сделать, а в конце лета выкупить уже соленые грузди и рыжики. Ягода, может быть какая-то имеется - тоже купим. Зачем нам на рынке все это брать, когда у твоих родителей все это дешевле обойдется? Мне выгодно, твоим родителям выгодно и тебе тоже - ты бесплатно в гости съездишь.
Ночами Зоя закрывалась в своей комнате на внутреннюю защелку и спала в уверенности, что никто не тронет ее. Замков на внутренних дверях дома не было, но Илья без напоминаний или просьб сам прикрутил задвижку. Сегодня девушка заснуть не могла. Лежала и перебирала в памяти события ближайших дней. Помнила, как подошла к нему с предложением посетить художественную выставку, а оказалась у него на даче. Как он вернул ей документы и предложил работу. Завтра повезет ее к родителям в Орловку. Кто он... этот Илья? Дома целыми днями, на работу не ездит - в отпуске, наверное. Она даже не знала его фамилии и сколько ему лет. Иногда казалось, что ему 25-30, а иногда все сорок. Мужчина без возраста - разве такое бывает? Сорока точно нет, решила она, около тридцати скорее всего. А ей двадцать... Зоя вздрогнула, поняв, что думает об Илье, как о мужчине, она хотела его и старалась прогнать собственные чувства.
Уснула далеко за полночь и встала утром какой-то опустошенной. Проснулась от непонятного внутреннего толчка - шесть часов, пора подниматься. Но сегодня она не готовила ничего - весь день их не будет дома. Когда встанет Илья, она приготовит ему овсяную кашу и выбьет пару яиц на сковороду. Съедят оба по глазунье и тарелке каши.
Что-то торкнуло ее ночью, и она постоянно думала о Илье. Почему он дал ей деньги, а потом пригласил в кафе? Возился с ней, как с ребенком, а она боялась его. Сейчас не боялась, она хотела его.
Зоя удивленно посмотрела на Илью - он не выехал за город, а завернул на оптовый рынок.
- Мы же купили все продукты... - произнесла она неуверенно.
- Верно, - ответил он с полной серьезностью, - а ты хочешь приехать к родителям без подарков? Ты отработала у меня две недели, это половина месяца и я с полной уверенностью могу заплатить тебе половину за работу. - Он протянул ей пятнадцать тысяч рублей. - Ты должна купить все необходимое папе с мамой. Родители - это святое! Теперь настала пора тебе позаботиться о них.
Зоя все еще удивленно и озадаченно смотрела на Илью. Потому что поняла, что любит, потому что не позаботилась о родителях, а он подумал...
- Я не про конфеты, Зоя, - вновь пояснил он, - наверное, надо купить муки пару мешков, сахара, крупы... фруктов обязательно. Потом заедем еще в магазин одежды - платьишко там, брюки, обувь. Короче - ты не думай, а действуй.
Ленд Крузер Ильи свернул с трассы на грунтовку. Полтора километра, и они уже подъезжали к указанному Зоей дому в Орловке. Пятнадцать, примерно, одинаковых старых домишек. Дом Зои - три окна на улицу, два на торце, считался большим в Орловке. Гостей не ждали, никто не вышел встречать тихо подъехавший автомобиль и только собаки заливались лаем во дворе.
Зоя скользнула в калитку и там уже встретила выходящих из дома мать с отцом. Собаки набрасывались на девушку с повизгиванием, старясь лизнуть ее прямо в лицо и облизать руки. Соскучились... Наобнимавшись с родителями, Зоя произнесла:
- Я со своим хозяином приехала, с работодателем - я у него работаю. Ты, папа, отвори ворота, пусть машина во двор заедет - в ней вам гостинцы.
Отец открыл ворота и Крузак въехал внутрь. Илья вышел из салона, и Зоя ахнула - три здоровенных и злых кобеля повернули головы в его сторону. Он поднял ладонь на уровень груди и произнес властно:
- Сидеть, - собаки сразу присели, - я вам не враг, а друг. Можно подойти и понюхать.
У Зои подкосились ноги и отец, стоявший рядом, сумел поймать ее.
- Это обморок, она испугалась, что собаки разорвут меня, но я умею находить с ними общий язык. Надо положить ее на колено головой вниз и все пройдет.