Чистый, серебряный звон заставил меня очнуться. Клинки в моих безвольно опущенных руках вибрировали и именно они издавали этот звук, заставивший меня очнуться. Волна ярости, стыда и ненависти зародилась у меня где-то в груди и выплеснулась наружу, смывая последние следы наваждения. Мое горло издало рев, немногим уступающий тому утробному звуку, что огласил эти стены чуть раньше. Как два пса, мы смотрели в глаза друг другу, я и древний, давно умерший Бог, забытой всеми Богами Вселенной расы. Смотрели и рычали друг на друга, не решаясь напасть первым.
И все же, Тзота сделал свой первый шаг. С каким-то зеркальным звоном рухнула, отделяющая его Мир от нашего, последняя преграда и Забытый Бог шагнул в этот Мир.
Дикий вой откуда-то со стороны, всего на мгновение отвлек меня, и я не успел с реагировать. Существо, мало напоминающее в этот миг человека, вылетело у меня из-за спины и атаковало Тзоту. Его движения были настолько стремительны, что я видел только лишь одно смазанное движение. Барон, с пылающими ненавистью глазами и звериным оскалом атаковал Бога. Кажется, что он забыл обо всем, что я ему говорил. Мифриловый меч в его руках порхает как бабочка, завораживая и подавляя. Результат этой самоубийственной атаки навсегда запечатлелся в моей памяти. Два резких и неуловимых росчерка мечом, дикий рев и отлетающее изломанной куклой тело моего отца. А ревущий Бог лишается двух из своих шести рук. И в тот же миг десятки, нет, сотни толстых корней проломили каменный пол зал, оплели Тзоту, спеленав его как куколку. Лесная Дева не упустила представившегося ей момента и использовала его на все сто.
- Поторопись, я не смогу долго его удерживать! – прошелестело у меня в голове. И как будто в подтверждение этого несколько огромных корневищ, лопнули, подобно струнам. Оставшиеся попытались сжаться еще сильнее, но чудовищные силы бога оказались им неподвластны. Со звоном, один за другим, корни начали лопаться.
Медлить было больше нельзя. Одним движением я оказался возле Тзоты, и молясь всем Богам, чтобы мечи не застряли в переплетении корней, выбросил оба клинка вперед. Не знаю, показалось мне или нет, но в момент удара, корни разошлись, оголяя такую сладкую и нежную плоть восставшего Бога. Как горячий нож в масло клинки вонзились в тело, один туда, где должно быть сердце, а второй в район печени. Корни тут же сжались с такой силой, что из-под них брызнули кровавые струи.
Вы когда-нибудь убивали Бога? Видели, как гаснут его глаза, а плоть осыпается мелкой пылью? Нет? А мне вот довелось и скажу честно, испытать во второй раз нечто подобное, я бы очень не хотел. Пропустить через себя, через свое сознание такое количество энергии и остаться после этого в живых, уже это одно, можно считать чудом, поэтому совсем немудрено, что я отключился.
Пришел я в себя от тряски и каких-то заунывных причитаний. Огромного труда стоило сосредоточиться и вычленить из какофонии звуков, кто же и о чем там причитает.
- Сынок, очнись. Сергар, не оставляй меня, очнись. – и так без остановки. Причем слова сопровождаются энергичными встряхиваниями и болезненными оплеухами. Чтобы хоть как-то прекратить эти издевательства, я негромко застонал. А может быть именно мой стон и стал причиной этого тормашения, не знаю. Еще толком не придя в себя, я задался вопросом, а кто это меня там сыном-то называет, доселе, вроде как, таковых, кроме барона не было, а он, ну никак ничего говорить не может, ведь я прекрасно видел, как он отлетал от удара Бога. После таких ударов выжить невозможно, у него, наверное, ни одной целой косточки не осталось, а вот подиж ты, кто-то присвоил себе его право. С трудом разлепив веки, я разглядел склонившегося надо мной барона и какую-то мутную фигуру за его спиной, периодически исчезающая и появляющаяся чуть в стороне. Я даже подумал, что это какой-то глюк, но когда барон, обернувшись к этой «тени» радостно провозгласил:
- Он жив, он очнулся! – я осознал, что в подземелье мы не одни.
Размытая фигура склонилась надо мной, с ее рук слетели какие-то изумрудные капли и как из душа окатили меня. Через секунду мое зрение пришло в норму, резкая боль во всем теле сменилась слегка ноющей, и я наконец-то смог разглядеть и отца, и его спутника, точнее, спутницу – очень миловидную девушку, с роскошными и почему-то зелеными волосами и такими же глазами. Единственное, что выбивается из облика «молодой очаровашки», это несколько тяжеловатый «низ» и грубые, почти мужские руки. Да и с лицом, как оказалось, не все в порядке, слишком уж близко расположены ее глаза, губы постоянно складываются, хотя и видно, что она пытается улыбаться, в какую-то гримасу. А само лицо неестественно бледное и острое, как лезвие топора, да еще при всем при этом, постоянно меняющееся. В общем, очень неоднозначное впечатление производит эта девушка, и есть еще один вопрос, откуда она тут взялась. Барона я разглядывал с куда большим интересом, но намного меньше по времени. Заметно, что двигаться ему тяжело, он постоянно бережет свой правый бок, лицо и открытые участки тела покрыты кровавой коростой.
- Отец, ты жив? Как тебе это удалось? – не спросил, прокаркал я, ибо, горло мое сейчас больше напоминает пески Кара-Кумов, такое же сухое и шершавое.
- Как выжил, как выжил? Да я и не выжил… ну почти. Еще пара мгновений и меня можно было бы нести на погребальный костер. Спасибо твоей подружке, спасла, хотя и чую, далось ей это очень нелегко. На вот, лучше попей. – мне в губы уткнулось горлышко фляги.
Пил я жадно, взахлеб и с трудом смог оторваться от тонкого ручейка живительной влаги. Никогда я еще не пил ничего столь вкусного и освежающего. Только после того, как барон отнял флягу от моего рта, я смог проговорить.
- Отец, кто она? Я ее не знаю!
- Знаешь, знаешь! Просто ты ее не признал, она чуток изменилась, с момента нашей последней встречи. А с нашей помощью, надеюсь, скоро и совсем изменится. Это Лесная Дева, Дух Великой Пущи. Ведь Зло и Тьма оставляет свои следы не только на Пуще, но и на ее Душе. Мы помогли ей, немного почистили Великую Пущу, а значит и ее Дух. Так что, сын, у нас впереди много работы, а Дева нам поможет, в пределах своих сил, конечно. Так как помогла и в этот раз. И ты уж меня прости, но я полностью подтвердил твой с ней договор, заодно и на себя его распространил. Знаешь-ли, тяжело жить, когда не к чему стремиться, а теперь у меня есть Цель! Я даже помолодел немного… в душе. Ладно, хватит разговоров. Если можешь, то вставай, надеюсь, ты не забыл, что нас ждут в Гарде, на турнире?
С кряхтением, как столетний дед, я кое-как воздвиг себя на ноги.
- Отец, а может… ну его этот турнир? Здесь столько всего! Выносить и не переносить!
- дева обещала, что до нашего возвращения она все это сбережёт. Так что, не беспокойся, никуда твои трофеи не денутся, она мне уже рассказала, как трепетно ты к ним относишься. Кстати, на эту тему у нас еще будет разговор, очень серьёзный разговор. А теперь давай шевелись, нам еще на поверхность выбираться.
К счастью, проделывать весь обратный путь нам не пришлось. Дух Пущи, видя мое состояние, а может просто в благодарность за «ассенизаторскую работу», или считая себя нам обязанной, открыла портал прямо из зала к тому пригорку, посреди болота. А уже через час мы, нахлестывая лошадей мчались по Пуще к столице герцогства, а деревья словно убирались с нашего пути.
6 Глава.
В столицу герцогства, в Гард, мы въехали на третий день бешеной скачки. Кони под нами шатались от усталости, да и мы выглядели ничуть не лучше. Куда так гнал барон, я так и не понял, по всем моим расчетам, мы прибыли даже на пару-тройку дней раньше, чем планировали. А ведь у нас и тогда, от назначенного срока, были сутки в запасе. Если он беспокоится за Лаэрта и оставшихся с ним людей, то они только-только должны были тронуться в путь, хотя и это не факт. Старый искатель человек опытный и наверняка, пока все не проверит и не перепроверит, пока не убедится, что засада ушла, с места не сдвинется, а это еще как минимум сутки. Барон же, на все мои претензии и вопросы всю дорогу отвечал одним и тем же образом, нахлестывал коня, выжимая из него все соки. Даже на редких и кратковременных остановках мы всего лишь ослабляли подпруги, не расседлывая своих скакунов. Но в отличии от людей, лошадям нужен был полноценный отдых, поэтому пару раз мы все же останавливали, часа на четыре, но и это время, в отличии от лошадей, мы не отдыхали. После короткого перекуса барон вынимал шпагу и вставал в позицию. Мое обучение не останавливается ни на минуту. К чему так торопится подготовить меня отец, я понимаю, но не понимаю смысла этого. Те движения, стойки, выпады и прочее, что он мне показывает последнее время, в реальном бою практически бесполезны и больше похожи на «танцы с саблями», со всеми этими расшаркиваниями, поклонами и полупоклонами. Неужели барон считает, что моих навыков бойца может оказаться для элементарной дуэли «до первой крови»? Как оказалось, да, считает. Сегодня утром он все же соизволил ответить мне на вопрос, к чему все эти «трулля-ля».
- Сергар, избежать дуэлей, тебе не удастся… А убивать на них нельзя ни в коем случае, иначе тебя ждет, в лучшем случае эшафот, а в худшем, каторга. Законы Империи на этот счет очень строги. Там, в Храме Тзоты, я вдруг понял, что ты не умеешь вовремя остановиться, для тебя не существует противников, для тебя они все – враги. Рано или поздно, но это выяснят и тогда тебя просто подставят, подставят под какого-нибудь графчика или маркизика, который никогда не был в бою, зато слывет «непобедимым бойцом». Ты его убьешь, тебя попытаются арестовать, ты опять убьешь, вмешаюсь я… и тогда на нашем Роде можно будет ставить крест. Даже если мы успеем добраться до Замка, собрать всех верных людей и подготовиться к осаде и штурму… есть конечно вариант уйти в Пущу, туда никто не сунется… Но это значит лишиться всего, перестать быть человеком в глазах всей Империи. На нас будут охотиться как на диких зверей, как на очередных монстров Проклятых Земель. Допустить этого я не могу. Лесная Дева предупредила меня о подобной возможности и посоветовала наложить на тебя, на время, магические кандалы. Они не дадут тебе никого убить. Так что, за выигранное нами время, я собираюсь найти в Гарде мага, который согласится провести ритуал. Ты будешь ждать меня у Одноглазого Пита. Я запрещаю тебе покидать нашу комнату, еду тебе будут носить. Надеюсь ты меня не подведешь, сын.
И вот теперь результат. Я уже второй день безвылазно сижу в убогой комнатенке. Еду и вино мне приносит мрачный мужик, лет сорока пяти. Не говоря ни слова ставит поднос на стол и уходит, забирая предыдущий. Скука, просто убивает. Хоть бы какую-нибудь молоденькую служаночку приставили, можно было бы немного пофлиртовать, или еще чего… так нет же. Барона я последний раз видел, когда мы заносили свои вещи в «номер». Потом он махнул мне на прощанье рукой и испарился, а я сиди тут и изнывай от тоски. Кроме как есть и спать, делать нечего. Второе в меня уже не лезет, такое ощущение, что я выспался на месяц вперед. Ладно хоть кормят хорошо и в вине не ограничивают, хотя, какое там вино, у меня бабушка компот крепче варила, а это так, слегка перебродивший сок. Зато в своей голове, я сделал еще одну зарубочку - осчастливить местных самогонным аппаратом. В общем, второй день я занимаюсь всякой ерундой, строю прожекты и тупо маюсь от безделья. Даже в окно не посмотреть, потому как здесь вместо оного, лишь небольшое вентиляционное отверстие, с два кулака размером. В общем, самая настоящая камера, а не комната. Не знаю, умышлено ли барон поселил меня именно здесь, или просто не объяснил толком своему приятелю кто я такой и что тут делаю. Знаю я только одно, после многословной и довольно эмоциональной встречи, барон буркнул Одноглазому: «мне надо отлучиться, присмотри тут за ним», и кивнул в мою сторону, «не надо, чтобы его кто-то видел и разговаривал с ним». Трактирщик сразу подобрался, неодобрительно покачал головой, заострив свое внимание на моих клинках и отвел меня в эту, с позволения будет сказать комнату. А барон исчез за дверью и вот уже второй день не дает о себе знать. В конце концов я решил, что если сегодня к вечеру барон не появится, то сидеть здесь и дальше я не будут, хватит. Я ведь первый раз в городе, тем более в столице герцогства, так что совсем не странно, что мне «вдруг» захотелось прогуляться. Своего, то ли телохранителя, то ли тюремщика, я ничуть не опасаюсь, не думаю, что он встанет грудью на моем пути к свободе, хотя задержать попытается, но только для проформы и очистки совести. Ну а пара золотых, сделают его еще более сговорчивым и менее решительным.
И вот, в тот самый момент, когда я принял это судьбоносное решение, в дверь кто-то постучал.
- Войдите, тут не заперто. – дверь моей камеры приоткрылась и в ней нарисовался мой тюремщик. Без смеха глядеть на этого, в принципе, неплохого человека, просто невозможно. Он стоит в дверях и мнется, как студентка-первокурсница на первом свидании. Наконец Пит смог разродиться.
- Ваша милость, господин барон, не держите зла, я ведь не знал, я не со зла. Я же думал, что как обычно, подержать пару-тройку дней да отпустить. Господин барон, конечно, в таких делах никогда не участвовал, но мало-ли, кровник какой, или совсем уж прижало… Я же не знал, что вы сын его кровный, наследник и продолжатель Рода. Не гневайтесь, ваша милость, на коленях прошу! – ага, на коленях, что-то я коленопреклонённой позы у этого старого разбойника не наблюдаю.
- Ладно, Пит, забыли. А что изменилось-то?
- Так ведь весточку от вашего батюшки принесли! А там, а там… вот.
Беру листок бумаги, читаю: «Пит, передай моему сыну, что все хорошо. Жду вас обоих сегодня, как зайдет солнце, у Ворот Предателей. Барон де Сангре». Да, вроде все правильно, все верно, вот только что-то мне не нравится. Решаюсь проверить свои впечатления.
- Ясно. Пит, ты же давно знаешь моего отца… как тебе все это? – трактирщик мнется, но в конце концов отвечает.
- Не чисто тут что-то. Я ведь грамоте не обучен, и господин барон это прекрасно знает, сам сколько раз пытался, когда я еще стражником в вашем Замке был… да все бес толку, не дается мне сия премудрость. Раньше, если ему что надо было, он мальчишку присылал, тот мне все и пересказывал. А тут записка. Я полдня по рынку бегал, чтобы мне ее прочли. И еще… по столице ходят слухи, что барон приехал к герцогу с богатыми подарками, дескать хочет обменять свое баронство на что-нибудь поспокойнее и побогаче, он, говорят, для этого всю свою казну выгреб. И еще, недалеко от Ворот Предателей находится здание Магической Гильдии, а у них старый зуб на барона. Вот я и думаю…
- Пит, у тебя же трактир, не очень-то спросом пользуется… за последние два дня чужих много появилось?
- Есть парочка… говорят искатели, мол пришли из Пограничья. Да только не похожи они, уж я-то насмотрелся на НАСТОЯЩИХ. Вот вы, ваша милость, из этой породы и батюшка ваш. А эти двое… скользкие они какие-то, глазки бегают, почти не пьют, только вид делают, к чужим разговорам прислушиваются, драк не затевают и не участвуют, даже в кости и то, не играют.
- Они сейчас внизу?
- Да, ваша милость.
- Ты вот что, Пит, найди пару пацанов, дай им по серебряной монете и накажи, чтобы за этими двумя проследили. А сам, сделай так, чтобы они чижики услыхали, что ты мол с гостем, после заката по делам уйдешь. Понял?
- А что же тут не понять! Дело знакомое. – сразу заулыбался Одноглазый, а уж когда получил от меня горсть серебра, так и вообще расплылся от удовольствия. – Все сделаю в лучшем виде, ваша милость, не извольте сомневаться.
Ну что же, «вечер перестает быть томным», если мои предчувствия и подозрения Пита оправдаются, если кто-то посмел причинить вред барону, или попытается надавить на него, используя меня, то очень скоро Гард содрогнется в ужасе.
Часа полтора я метался по комнате как раненый зверь, строил планы как буду разбираться с обидчиками, как пройдусь со своими клинками по городу, как буду резать и убивать. Ходивший до этого по комнате в простых штанах и рубахе, я начал лихорадочно одеваться и вооружаться. И стоило мне только застегнуть куртку, кровавые картинки начали блекнуть и развеиваться. А потом, в моей голове как будто что-то щелкнуло, и я моментально успокоился. И сразу же пришла первая здравая мысль: «А ведь это не мое! Ну не мои это мысли о резне. Чужие они!». Что там говорили в Замке о моем костюмчике? Ограждает от направленной на его владельца магии? И когда это со мной началось? Когда-когда, да когда записку прочитал. Так и где она? Ага, вон на столе валяется. Так, ну как, в огонь ее, посмотрим, что будет.
Интуиция меня не подвела и на этот раз. Сначала бумажка долго не хотела загораться, минуты две я держал ее в пламени свечи, а потом, чернила покраснели, и записка вспыхнула каким-то черным пламенем, моментально осыпавшись пеплом. Ну что же, все ясно. Тот, кто прислал эту записку прекрасно все продумал, вот только он никак не мог предположить наличие у меня костюма из кожи мифического животного, о котором только из сказок и известно. Интересно, и что же этому «доброжелателю» надо? Начинают сбываться пророчества барона? И где он сам, что с ним? Замешан ли во всем этом Одноглазый Пит? В общем вопросов море, а ответы на них я могу получить только в одном месте, там, куда меня так ловко пытаются заманить.