Загораются тревожные лампы, раздает звук сирены. Дверь черного хода заперта. Я разбегаюсь и бью со всего маха ногой в район замка. Все, как учила Альдона. Вкладывая вес всего тела в удар. Дверь срывает с петель, передо мной лестница. Второй этаж. Можно бежать вниз, но там стреляют. Можно вверх. Там я не был, планировки не знаю. Мгновение колеблюсь, но выбираю все-таки второй вариант. На третьем этаже - несколько комнат. Бильярдная, курительная с коллекцией кальянов, и бинго, кабинет, где размещены охотничьи трофеи Кальви. По стенам висят рога оленей, стоят чучела птиц и медведя. Еще один удар ногой и дверца шкафа разлетается на куски. За ней стоят охотничьи ружья. Если бы тут был сейф... Но мне везет. Хватаю первую горизонталку неизвестной марки, патронташ. Переламываю, вставляю патроны. Лампы перестают мигать, звук сирены замолкает. Похоже, что нападающие сумели выключить сигнализацию. Выстрелы прекращаются, дом заполняет тишина. Я судорожно оглядываюсь, пытаясь понять, где мне встречать "гостей". Кресла, шкаф, чучела... Я в западне. Ружье против автоматов, которые легко прошьют любую баррикаду, не играет. Вылезти в окно? Там пулеметчик. Похоже это конец. Я с ужасом представляю, как маме сообщают, что ее сын погиб от рук каких-то итальянских мафиози. Нет, я не могу этого допустить! Еще раз осматриваю кабинет. Над дверью висит чучело головы тура. А если...?
Закидываю ружье за спину, подпрыгиваю, хватаюсь за рога. Лишь бы чучело не сорвалось. Нет, прибито крепко. Подтягиваюсь, забрасываю левую ногу. Теперь нужно аккуратно сесть, как будто в седло. Получается. Беру ружье в руки, снимаю с предохранителя, готовлюсь. Если бы верил в бога - перекрестился бы. Но вся моя "прежняя" жизнь прошла под знаком если и не атеизма, то уже точно не молитв в церкви.
Шаги. Удар, дверь распахивается. Двое в черном. На лицах маски, в руках короткие автоматы. Заходят очень грамотно, приседая и тут же беря под контроль углы комнаты. Переговариваются знаками. Это не мафиози, это кто-то с очень специальными навыками. Видя, что в кабинете никого нет, "гости" слегка расслабляются. Один показывает другому на сломанную дверцу шкафа. Медленно, очень медленно навожу ружье на левого. У меня только один шанс, я не могу его упустить. Тяну первый курок. Выстрел. Картечь идет кучно и сбивает с ног штурмовика. Правый резко поворачивается, вскидывает автомат, но не успевает. Еще один выстрел, голова разлетается на куски. Брызгает кровь, серые куски мозга повисают на сломанной дверце шкафа. Чувствую, что меня сейчас вывернет. С усилием сдерживаю рвотные порывы, спрыгиваю на пол. Первым делом хватаю автомат "левого". Это какая-то разновидность укороченной Беретты SC-70. Маркировка выбита на ствольной коробке. Отстегиваю магазин. Полна коробочка! Вставляю обратно, на всякий случай передергиваю затвор. Надо сделать контрольный выстрел, но у меня не поднимается рука. Тело левого лежит навзничь, раскинув руки. Я осторожно подхожу, держа на прицеле, сдергиваю маску. Фуу.. Типичное лицо жителя южной Европы. Крупные черты лица, очень широкое лицо, черные волосы, трехдневная щетина. На русского совсем не похож. Пульса нет, человек мертв.
Собираю оружие, запасные магазины, ребристые гранаты. У правого внезапно шипит коробочка рации, пристегнутая на груди. Я слышу гортанный голос. Мужчина что-то спрашивает на незнакомом языке. А теперь ходу! Выскакиваю обратно на лестницу, спускаюсь на первый этаж. Достаю осколок зеркала из кармана, повторяю тот же трюк с осмотром холла, где проходила вечеринка в честь меня. Тут уже все закончено, люди в черном таскают трупы телохранителей Кальви и выкладывают их в шеренгу. Разбитые окна, пулевые отметки на стенах. Сам Кальви сидит на полу под охраной двух человек. Анна стоя на коленях, перевязывает его плечо. Банкир бледен, периодически пытается завалиться на бок. Дочка его ловит и, вытирая слезы, продолжает бинтовать.
Рядом со столиком, где все еще стоит мой приз, находятся трое. Судя по жестам и командам - руководство. Один постоянно дает указания по рации, двое других тихо переговариваются. Я считаю нападавших. Ровно десять. С теми, что на третьем этаже - дюжина. Пока считаю, тональность разговора командиров нарастает, один из них машет рукой наверх и пятеро "черных" бросают трупы и бегут в сторону главной лестницы. Понятно. Пошли искать пропавших. Сейчас или никогда!
Кладу гранату с чекой на пол, поднимаю автомат. Медленно, чтобы не привлечь внимания резким движением, выхожу из-за угла. Одновременно толкаю ногой снаряд в сторону столика и тут же стреляю в охранников Кальви. Только бы не задеть Анну! Слышу крик "Гранатэ", краем глаза вижу прыжок командиров. Длинная очередь прошивает двух "черных" рядом с банкиром, они валятся на девушку. Переношу огонь на командиров. Они пытаются лежа выдернуть пистолеты из кобуры, достать автоматы из-за спины, но время ушло. Крики, запах пороха... Моя Беретта грохочет, выплевывая гильзы. С непривычки ствол уводит вправо вверх. Пытаюсь отсекать очереди по три патрона. Вижу, как разлетается на куски приз фестиваля, пули рвут тела командиров.
Рывок к Анне. Скидываю тела, подхватываю Кальви под здоровую руку, ставлю на ноги. Тяжелый! Справа отца обнимает орущая от страха Анна. Она скидывает свои туфли и мы тащим банкира... а куда кстати?
- В гараж! - кричит девушка
Сзади слышится топот, левой рукой даю неприцельную очередь в сторону главной лестницы. Ответные выстрелы тоже "в небо". Забегаем в черный ход, поворачиваем направо. Коридор обрывает возле небольшой, приоткрытой двери. Протискиваемся. Анна шарит в карманах отца, достает ключи. Запирает дверь. Мы спускаемся по небольшой лесенке к нескольким автомобилям. Ролс-ройс, два БМВ, и вот то, что нужно - английский Land Rover. Затаскиваем Кальви на заднее сидение. В этот момент раздаются выстрелы, дверь гаража вздрагивает. Помещение заполняет визг пуль. Я прыгаю на водительское место, рядом приземляется Анна
- Ключи! - ору от страха, глядя как у соседних автомобилей появляются маленькие аккуратные дырочки
Девушка дергает козырек от солнца, оттуда вываливают ключи с брелком. Вставляю в замок, завожу машину. Новые автоматные очереди, разлетается на осколки заднее стекло. Мелкое крошево засыпает стонущего банкира. Я врубаю первую скорость и бью по газам. Машина с ревом прыгает вперед и с хрустом вышибает гаражные ворота. Переднее стекло также лопается и теперь уже нас с Анной засыпает осколками. Джип с визгом тащит за собой остатки конструкции, я резко кручу руль сначала влево, потом вправо. Ворота остаются на дороге, а мы выкатываемся во двор. Какие-то люди сбегают с главного крыльца, стреляя по нам. Лишь бы не было пулеметчика, что лупил в начале штурма по дому! Я выкручиваю руль и мы тараним зеленые насаждения. Кусты, цветник, альпийская горка... Нас подбрасывает вверх, джип пытается перевернуться, но все-таки встает на четыре колеса. Скорость есть, включаю вторую передачу. Педаль газа вжата в пол, мы набираем ход. Вокруг темнота еле подсвеченная фонарями.
- Туда! - тычет вперед пальцем Анна - У тебя кровь!
Чувствую, как по щеке льется что-то теплое. Англичане, гады! Плохо ветровое стекло прокалили. Короткий взгляд направо. Лицо девушки тоже слегка посечено осколками. Анна кричит, еле успеваю обогнуть дерево. Где же тут включаются фары? Жму на все кнопки и рычажки подряд. Дворники, поворотники, свет, наконец, зажигается и я вижу перед нами декоративную изгородь.
- Держись! - упираюсь в руль, прикрываю глаза
Еще один удар, скрежет, мы вылетаем на какое-то поле. По нему вдалеке в сторону виллы бегут люди с факелами и ружьями.
- Осторожнее! - кричит Анна - Это местные крестьяне, папины арендаторы.
Какие к чертям крестьяне?! Полиция где?? Беру влево, врубаю третью скорость. Внутри зарождается настоящий экстаз. С красивой девушкой в ревущем джипе, бандиты, по лицу течет кровь, луна над нами. Хочется орать и вопить! Понимаю, что у меня адреналиновый шторм в крови, прикусываю до боли губу.
Неужели выбрались? С заносом вылетаем на грунтовку.
- В какую сторону Рим?
Анна машет рукой вправо и перебирается на заднее сидение к отцу. Смахивает осколки, укладывает его поудобнее. Я газую и мчусь в направлении Вечного города. Выбираюсь на трассу. Тут уже все по указателям понятно. Опять втопил. Нам навстречу летит кавалькада мигающих и завывающих полицейских машин. Проснулись! Где вы раньше то были? Съезжаю на второстепенную дорогу, гашу фары и пережидаю, пока полиция промчится мимо. Мне совсем не улыбается объясняться с карабинерами насчет разбитой машины, трупов и раненого банкира на заднем сидении. Завтра с утра - рейс в Москву. А тут одних только допросов на неделю будет. Пока жду, стираю с оружия отпечатки пальцев, выкидываю без патронов в кусты. Магазины выкину дальше.
Выруливаю обратно на дорогу, держу скорость под сто. Въезжаем в пригород. Тут уже Анна отвлекается от отца и начинает давать рекомендации.
- Здесь налево и прямо
- А кто это был? - я резко выворачиваю руль и нас опять слегка заносит
- Албанцы - слышу слабый голос Кальви. Раз говорит, значит жив.
- В охране был предатель - добавляет девушка - Расстрелял со спины наших четверых самых опытных телохранителей. Тут направо
- Наемники? - я следую команде Анны и с визгом подрезаю замешкавшуюся машину. Водитель высовывается и что-то кричит мне вслед. Я оборачиваюсь. Кальви без сознания, дочка хлопает его по щекам. Надеюсь, довезем.
Еще несколько команд и мы влетаем на пандус международной больницы Сальватора Мунди. Что означает Спаситель Мира. Чтобы не перепутать к больнице прилагается небольшой храм с крестом и статуей этого самого Спасителя. Уже на пандусе я начинаю отчаянно сигналить и мигать фарами. Из приемного покоя выбегает несколько врачей. Торможу, помогаю выгрузить на каталку Кальви. Его узнают, меня что-то спрашивают. Вокруг быстрая итальянская речь, махание рук, а я еле на ногах стою.
- Две минуты, сеньоры. Дайте прийти в себя - мне дают кусок ватки прижать к порезу на лице
Адреналиновый экстаз проходит, наваливается страшная усталость. Анна убегает вместе с отцом, а я делаю вид, что хочу сигарету. Меня отводят к курилке и оставляют в покое. Но это ненадолго. Сейчас вызовут полицию. Вон какая толпа уже собралась у побитой машины - считают дырки от пуль. Бочком, бочком, шажочек в сторону и я в спасительной темноте. Возвращаюсь обратно к трассе. Голосую поднятым большим пальцем. Останавливается желтое такси. Экспрессивный водитель тычет пальцем в окровавленную майку, спрашивает не надо ли мне в больницу. Говорю, что носом кровь пошла. Показываю красную ватку. Водитель не замечает пореза и отвозит мне к Хилтону. Леха уже спит, иду к Вере. Она в том же номере, что и прошлый раз, ключ у меня тоже есть.
Два часа ночи. Зая спит, но я ее бесцеремонно бужу, зажигая свет. А в ее комнате на диване... Альдона! Черт! Сам же забыл, как менял списки дабы соблюсти социалистическую справедливость. Вера, увидев меня в крови, вскрикивает и прижимает одеяло к груди. Альдона - машина. Мгновение и она уже в стойке. Еще мгновение, я раздет (частично), осмотрен, заклеен пластырем. Прибалтка, одетая в милую пижаму с рисунком из бамбуковых побегов, уже наливает мне какую-то лимонную настойку желтого цвета и тут приходит в себя Вера. Бросается ко мне, покрывает всего поцелуями. Я замечаю ревнивый взгляд Альдоны. Отстраняю Веру, выпиваю махом алкоголь и, не отвечая на вопросы, иду в душ. Врубаю горячую воду с максимальным напором. Ванная быстро заполняется паром, меня бьет дрожь.
Такого со мной не было со времен Чечни. Всего одна командировка - зато очень похожие впечатления. Убивать не приходилось, зато был под обстрелом, быстро бегал, даже пострелял в сторону "зеленки". Вряд ли в кого-то попал, зато потом заслуженно гордился боевым эпизодом в биографии. Но сегодня... Сегодня я поставил новые рекорды. Скольких я убил? Двоих наверху - точно. Албанцев, охранявших Кальви - скорее всего. А вот командиры могли и выжить. А если они выжили... Даже раненые могут отдать приказ об ответке. Найти нас в Риме - не проблема.
- Альдона! Буди Леху, его ребят и Кузнецова - я вышел из душа в чем мать родила и уже застал девушек одетыми - В доме Кальви была перестрелка. Напали какие-то албанцы. Сам банкир ранен, я его отвез в госпиталь.
- Полиция? - деловито интересуется девушка, натягивая замшевые сапожки. Успели девчонки прибарахлиться
- Бесполезна и скорее всего продажна. Пусть двое караулят главный холл и черный ход. Остальные должны быть готовы к эвакуации в любой момент.
- Нам нужно оружие! - вступает в разговор Вера
- Советский образ жизни - наше оружие.
Я без сил падаю в постель Веры и мгновенно отрубаюсь. Сквозь сон слышу какие-то разговоры, бас Лехи, меня пытается будить Кузнецов- но все бестолку. Организм находится в режиме "завершение работы".
---
В аэропорту, несмотря на ранее утро, было все так же, как в день прилета - пестро, шумно, интернационально. Тележки, груженые разноцветными чемоданами, стайки галдящих детей, стройные и плавные стюардессы в пилотках (почему то остро кольнуло воспоминание о Жанне), объявления о начале и конце регистрации - я уже начал скучать по Италии. И персонально по Анне, которая примчалась нас провожать. Кальви сделали операцию, его жизнь вне опасности. Полицейские уже успели допросить дочку и она... не раскололась. Да, была вечеринка, после нее все (!) разъехались. Затем началась перестрелка, "я так испугалась, что ничего не запомнила". Как удалось сбежать? Нападавшие начали ругаться, отвлеклись, "я отволокла отца в гараж, а там машины"... Версия шита белыми нитками (думаю, врачи, запомнили, кто был за рулем), но судя по тому, что на моих запястьях пока нет наручников...
Я посмотрел на хмурого Кузнецова, пересчитывающего группу. Вот кто бы с удовольствием одел на меня браслеты. Как же он орал утром! Стекла в отеле дрожали. Перенервничал мужик. Всю ночь дежурил, глаз не смыкал. В отличие от Лехи и "тяжей" - он очень хорошо представляет, чем грозит мафиозная Италия оступившемуся иностранцу. А также кто такие наемники-албанцы и что светит в СССР куратору группы за "потерю бойца". Пока он орал, я натянул на себя "маску Альдоны", и позевывая у зеркала, обрабатывал порезы. Подполковнику ОЧЕНЬ хотелось применить ко мне меры физического воздействия. Но слева стоял Леха, сжав кулаки, справа прибалтка со сложенными на груди руками. Так что все ограничилось громким криком и квадратными глазами группы, что столпилась в дверях.
Как же хочется спать! Я бы сейчас откинул кресло в самолете и все четыре часа... но до посадки еще сорок минут и мне нельзя расслабляться. Осталось еще одно, но очень важное дело. Киваю Лехе, я как был, со спортивной сумкой через плечо иду в туалет. Запираюсь в кабинке. Достаю большой белый конверт, подготовленный в гостинице Сан-Ремо. Руки начинают дрожать. Вот он. Еще один кирпичик в спасение СССР. Дуплет. Одним выстрелом сразу... нет, не буду загадывать. Как бы не сглазить. Выхожу из туалета с конвертом в руках. Жду пока наобнимаются девчонки с Анной. Нашу регистрацию уже объявили. Пора сдавать багаж. Его много. От наших вещей, сваленных посреди зала вылета, веет чем-то таборно-эвакуационным. Каждый из музыкантов купил что-то из электроники. Я вижу коробки кассетников, видеомагнитофонов, и даже телевизора (Клаймич везет в Союз большой Панасоник). Дамы закупились одеждой. Распухшие сумки, чемоданы у женской части группы говорят мне, что теперь итальянская мода будет хорошо представлена в Москве. Наконец, девчонки закончили обниматься и я киваю Альдоне. Отходим в сторону.
- Вот - протягиваю ей вскрытый конверт - Кто-то просунул в кабинку, пока я был в туалете
- Наверное, надо сказать Кузнецову - неуверенно произносит девушка, доставая из конверта лист бумаги