Но это спровоцировало ответные действия. Он поднялся, прицелился из болт-пистолета и выстрелил. До меня донесся крик. Заместитель просто шел вперед, стреляя на ходу, и в конечном итоге был вознагражден еще одним воплем. Я посмотрел на Ивана. Иван на меня. Мы были одинаково ошеломлены. Антон ухмыльнулся и сказал:
— Да какого черта!
Вскочив на ноги, он открыл огонь из лазгана. Луч пролетел над плечом Заместителя и попал в бандита. Иван и я рванулись следом. Остальное отделение поступило точно так же. Казалось, Заместитель отвлек на себя внимание. Солдаты открыли шквал лазерного огня по бандитам и начали продвигаться. Некоторые преступники сломались и бросились наутек.
Я держал в руках дробовик, но не мог им воспользоваться из-за боязни попасть в Заместителя. Ивану это не помешало открыть огонь. Думаю, он сделал это, чтобы сильнее прижать бандитов, а не чтобы попасть в кого-то из них. Все трое — Заместитель, Иван и я — добрались до бандитов одновременно. Я вытянул перед собой дробовик, нажал спусковой крючок, и заряд дроби угодил сразу в троих. Заместитель выстрелил раз, а Иван просто выставил лазган и заорал: «Сдавайтесь!» Бандиты разом побросали оружие. Не знаю, что их напугало сильнее: лицо Заместителя или стальная челюсть Ивана. Наверное, в равной степени то и другое.
Заместитель осмотрел бандитов с враждебностью, не большей, чем если бы они были шумевшими детьми. Не сказал бы, что Иван, Антон и я вели себя с ними особенно учтиво. Я никогда не испытывал симпатии к людям, которые в меня стреляют.
Бандитов повели на казнь или в рекрутский пункт, а мы отправились дальше: патрулировать улицы и выслеживать поклонников Ангела Огня.
Это был очередной типичный день в Железограде. Я помню его только потому, что в ту ночь мы встретились с девочками.
Мы сидели в подвале «Ангельского благословения». Я разглядывал комнату со своего кресла в углу. Она была небольшой, темной, в воздухе клубился дым от палочек лхо и яркокурева. Маленькие газовые фонари, накрытые кристаллическими плафонами, озаряли сумрак подрагивающим светом. За стойкой бара местный житель с обритой головой разливал адское пойло из бутылок, на которых неизменно отображалась сцена из жития Ангела Огня или одного из многочисленных святых, а также красовалось название факторума-производителя.
Я бросил взгляд на сидевших напротив Антона, Ивана и Новичка. Перед каждым из них стоял стакан. Иван откупорил бутылку, которую приберегал для себя. Остальные пошли более привычным путем и стали дожидаться официантку, которая принесет нам напитки.
— Что ж, здесь уютно, — сказал Антон.
Местные спускались по узким ступеням и, оглядев клиентуру, в основном уходили восвояси. По крайней мере мужчины. Некоторые девушки предпочитали остаться. Так обычно случалось. Подобное можно увидеть в тысяче миров.
В баре собралось множество солдат нашего подразделения. У некоторых были местные безделушки, вроде булавок и запонок с металлическим ангелом. Другие щеголяли более зловещими сувенирами, вроде чисел из крошечных черепов, чернилами выведенных на руках, шеях и лбах, с написанным под ними названием «Железоград». Подобные татуировки в нашем полку издревле указывали, скольких врагов солдаты убили в бою. Одни цифры были неприкрытой ложью, другие — бахвальством, иные же — явной недооценкой. Думаю, они выбили их преждевременно. Я не был уверен, что битва за город действительно закончилась. Банды продолжали сражаться на улицах. Во многих жилых зонах царили беспорядки, и никто наверняка не знал, что случилось с сектантами, которые принесли столько неприятностей.
— Видали сегодня Заместителя? — спросил Новичок. — Он прошел сквозь шквал огня, даже не заметив его.
— Может быть, действительно не заметил, — сказал я.
— Поверить не могу, что это тот самый человек, которого я вытаскивал из кабины номера Десять.
«Как же просто он произносит „номер Десять”, — подумал я, — будто просидел там десять лет, а не пару дней».
Я хотел было сказать ему, что право так называть наш танк нужно заслужить, но понял, что в этом уже нет смысла.
— Заместитель рехнулся, — сказал Антон.
— Знаешь, а ведь нехорошо, если Антон называет кого-то рехнувшимся, — подметил Иван.
— Я серьезно, — возразил Антон. — Мы же сами всё видели. Иногда люди ломаются. В их головах что-то раскалывается и изменяет их. Помните Юрия, когда мы вытащили его из бункера на Юрасике? Все время бормотал, что его хотят утащить зеленые человечки.
— Ну, мы тогда воевали с орками, — сказал я. — Поэтому он был по-своему прав.
— Мы перебили их всех. Он видел каких-то орков-невидимок.
— Ты не можешь видеть невидимое, — заметил Иван. — В этом вся суть невидимости.
— Ты понял, о чем я. Он сбрендил с концами.
— Но Заместитель не такой, — сказал я.
— Знаю, но это одно и то же. Иногда человек может увидеть нечто такое, что его разум не выдерживает.
— Тогда тебе ничего не грозит, — сказал Иван. — У тебя-то его нет.
— Обхохочешься!
Новичок вздрогнул и отхлебнул зеленоватый напиток.
— Думаю, если находиться здесь слишком долго, с человеком может случиться подобное.
Он начал подходить к тому, о чем действительно думал.
— Ты о чем? — спросил я, чтобы дать ему повод продолжить.
— Для чего все эти клетки?
— Чтобы казнить людей, — ответил я.
— Но кто, черт подери, будет казнить людей таким образом?
— Разве это важно? Люди все равно умирают.
— Да, но…
— Мы используем расстрельные команды, — сказал я. — А они — клетки.
— Это не то же самое, — сказал Новичок.
Конечно, он был прав, но во мне уже плескался алкоголь, и мне хотелось с кем-то поспорить. Со мной обычно такое случается, когда я выпью.
— Думаешь?
— Ты и сам это знаешь, Лев, — сказал Иван. — Первый способ быстрый и безболезненный, второй — медленный и жестокий.
— Ах да, Империум у нас теперь не медленный и жестокий, — взвился я.
— Но не настолько же.
— Лев, Иван прав, — сказал Антон. — Подобным образом губить людей очень уж отвратительно и очень странно. Это дело рук жрецов.
— Может, ты и прав, — сказал я.
— Ты ведь знаешь, что это так. Здесь попахивает ересью.
Спор мог принять теологический поворот, если бы нас не прервали.
В бар вошел капрал Гесс. Его форма была свежевыстиранной, ботинки блестели. Небольшие усики были аккуратно подстрижены. За каждый его локоть держалась девушка. Капрал не считался красавцем, но с дамочками у него никогда не было проблем. Он выглядел добрым, веселым и никогда на них не скупился, поэтому, думаю, девушек можно понять. Его появление развеяло сумрачное настроение за столом, хотя он просто прошествовал мимо нас, бросив на стол пару местных монет и громко сказав:
— Выпейте за меня и за старину номер Десять.
С этими словами он ушел. Это было нечто вроде личного ритуала, который он обязан был провести, у каждого из нас имелось нечто подобное.
— Спасибо, капрал, — сказал я удаляющейся спине. — Не имею ничего против.
Антон ткнул меня локтем под ребра. Я обернулся и посмотрел туда же, куда и он. Внутрь зашли три красивые молодые девушки.
— Именно то, что нужно, чтобы отвлечься от вашей унылой болтовни, — сказал он, затем встал и пошел знакомиться.
Антон поговорил с ними пару минут, а потом вернулся за стол, ведя за руку небольшую светловолосую девушку.
— Это Катрина, — сказал он.
Затем указал на ее высокую темноволосую подругу:
— Это Лутцка, а это Янис.
Третья была пухленькой и довольно миловидной.
— Они медсестры в больнице Святого?..
— Святого Оберона, — сказала Катрина. — Это лучшая больница в улье. Все богачи лечатся там.
Казалось, она этим очень гордится.
— Уверен, так и есть, — сказал Антон, пригладив волосы. — И, уверен, вы лечите их так, как они того заслуживают.
Иван подтащил несколько стульев со скромностью, которой я от него совершенно не ожидал, и девушки присели. Катрина села рядом с Антоном, Лутцка возле Ивана, а Янис примостилась около Новичка. Я оказался зажат в своем уголке, в полном одиночестве. Впрочем, я пока не собирался уходить. Я находился в удрученном и противоречивом расположении духа.
Пока они болтали и обнимались, я пил. Наверное, мне стоило познакомиться с какой-то девушкой. Если бы я так поступил, моя жизнь круто изменилась бы. Наверное, для начала я не встретился бы с Анной. Я опрокинул еще пару стаканов и побрел в казарму. Утром нам предстояло идти в патруль. Остальных, похоже, это нисколько не волновало. Их внимание целиком сосредоточилось на девушках.
В «Химере» было не развернуться. Но меня это не заботило. Я сидел в башне, наблюдая за проносящимися мимо улицами. Здесь, на нижних уровнях улья, смотреть было особо не на что. Над нами возвышались здания, украшенные металлическими серафимами. Титанические ангелы взирали на нас с гигантских фресок на крышах, их детали высвечивались блуждающими огнями прожекторов на верхушках жилых блоков. Мусор скапливался, словно снежные завалы, вдоль домов, где давным-давно сломались трубы. Крысы размером с человеческую голову следили за нами светящимися злобными глазками и пищали что-то друг другу на своем языке.
Здесь была засада. Один из наших патрулей натолкнулся на орду еретиков. Солдаты вызвали подкрепление. В ответ отправили нас.
Иван стоял за тяжелым болтером и осматривал улицы. Если он мучился похмельем, то не подавал виду. Он высматривал цели. Мы видели только людей в легких комбинезонах, которые часто носили местные рабочие. Но бронетранспортер приближался к месту засады. Это было ясно по запаху горящей плоти.
Бой произошел на одной из площадей вокруг клетки для сжигания. Наши парни хорошо поработали. Они успели уложить сотни еретиков. Трупы до сих пор устилали землю, несмотря на орды сборщиков, которые раздевали и грабили покойников и утаскивали их в гигантский крематорий. За это им еще и платили вознаграждение. Это был один из местных законов, которые Махариус предпочел не трогать.
Некоторые покойники могли быть просто невинными прохожими. Но я сомневался в этом. Насколько я знал, рабочие факторума редко носили при себе оружие.
Мы прибыли на место не первыми. На площади уже развернулась целая рота. Я заметил машущих и выкрикивающих приказы офицеров. На верхушке статуи крылатого ангела засел снайпер-ратлинг, который осматривал толпу сборщиков трупов через прицел мощной винтовки.
«Химера» давила тела под гусеницами, пока комиссар не приказал нам остановиться. Машина застыла на месте. Отделение вышло наружу. Я выбрался из башни и спрыгнул возле Антона, сжимая в руках дробовик. Иван остался в башне, так и не выпустив оружие. От этого я почувствовал себя немного увереннее. Если начнутся проблемы, он знал, как с ним обращаться.
К нам подошел комиссар. Он принадлежал к тем людям, лица которых всегда остаются холодными и невозмутимыми.
— Взять периметр под контроль, лейтенант Райкер, — приказал он. Его голос оказался хорошо поставленным и слащавым, как у добродушного жреца. Удивительно, как у подобного человека мог быть такой голос.
— Сэр, — сказал Заместитель.
Он выкрикнул соответствующие приказы, и мы направились к краю площади, где укрылись за сожженными машинами, пласкритовыми стенами и пьедесталами статуй. Все уже понимали, что бой давно окончился, но рисковать никто не хотел. Если злобная толпа с факелами в руках вздумает вернуться, то немедленно попадет под шквальный лазерный огонь.
Я оказался за пласкритовой скамейкой вместе с капралом Гессом и Новичком. Этим утром капрал уже не выглядел таким довольным. Он был совершенно серьезен, как лазган, который крепко сжимал в руках.
— Видите, что они натворили? — спросил Гесс, когда убедился, что орда фанатиков не собиралась выскакивать из ближайших переулков.
Я видел, но старался не думать об этом. Вокруг огненного фонтана лежали обгоревшие тела. Других запихнули в клетку и сожгли. Я ни на мгновение не сомневался, что это наши парни и что сжигали их заживо. Не лучший способ умереть.
— Не хотелось бы попасть в плен к еретикам, — заметил Новичок. Он выглядел напуганным.
— Тогда наилучший способ — отстреливаться из лазгана, — произнес Гесс. — Видишь, как они любят огонь?
— Я видел жрецов в факторуме, — сказал Новичок. — Лазерный огонь даже не замедлял их. Он делал их только сильнее, словно подпитывал.
Гесс мрачно улыбнулся:
— Тогда лучше стреляй по тем, кто рядом со жрецами. Оставь святош Лемюэлю. Посмотрим, любят ли они дробь так же, как лазерные лучи.
Не сказал бы, что мне понравилось назначение на должность истребителя жреца, но слова Гесса были не лишены смысла.
— С другой стороны, граната нисколько не хуже, — поспешно добавил я.
— Не стану возражать, даже если ты помочишься на этих ублюдков, чтобы потушить их горящие головы. Если увидишь псайкера, убей его. — Капрал казался злым, но сейчас я понимал его как никогда хорошо.
Я и сам был не в лучшем расположении духа. Мы глядели по сторонам, в любой момент ожидая увидеть толпу еретиков-огнепоклонников. Но они упорно не желали показываться.
Мы ждали и ждали, но еретики так и не вернулись, чтобы попытаться сжечь еще кого-то. Очевидно, соотношение сил менее ста к одному им не нравилось. Наконец офицеры, комиссары и их советники решили, что увидели достаточно. Нам приказали грузиться в машины и возвращаться на базу.
Глава 12
На следующий день мы стояли на стенах и наблюдали за отбытием армии. Бесконечные колонны тяжелых танков, за которыми следовали бронетранспортеры, с ревом уносились вдаль. Над ними проносились «Валькирии». Титаны гигантскими шагами удалялись в алый предрассветный сумрак. Воздух дрожал от громогласной поступи армии. Слова словно резонировали в груди, когда мы говорили.
— Мы должны идти с ними, — сказал Антон. — Мы должны быть в номере Десять.
Я не собирался с ним спорить. Если бы в Галактике и существовала некая справедливость, то нам сейчас следовало бы сидеть в «Неукротимом». Лейтенант бы командовал нами, Масляным, рядом был бы Генрик. Но вместо этого мы рассыпались по стенам Железограда вместе с остальной наспех собранной ротой и смотрели, как армия во главе с Махариусом уходит на новые завоевания и победы. Где-то далеко находились другие ульи, другие армии еретиков, другие противники. Я пытался радоваться тому, что я здесь, вдали от опасности, но безуспешно. Я был расстроен.
— Новый «Гибельный клинок» мы получим еще нескоро, — мрачно сказал Иван. — Если вообще получим.
— Я мечтал стать водителем танка, — сказал Новичок. — А оказался с чертовыми землемесами.
— Жизнь несправедлива, — сказал я. — Ты привыкнешь.
— Как ты сам?
— А теперь ты ведешь себя непочтительно.
— Им достанется все веселье, — сказал Антон.
Он проследил взглядом за огромными пылевыми облаками, которые вздымала уходящая армия, и присвистнул.
— Уверен, местные не дадут нам скучать, — произнес я.
У меня не шли из головы сводки о росте насилия на улицах и слухи, что жрецы Ангела Огня снова активизировались.
Я прикрыл глаза, продолжая вглядываться в красно-оранжевую пустыню. На ней до сих пор виднелись сожженные танки, которые остались со дня штурма. Техноадепты не смогли снять все детали. Навеки оставшейся там бронетехники было не сосчитать, но я все же попытался. Мне удалось насчитать несколько десятков машин — крошечную толику от общего количества, — когда Антон отвлек меня очередным глупым вопросом.
— Эй, Лев, какие у нас шансы получить новый «Гибельный клинок»?
— Примерно такие, как у тебя научиться думать, — ответил я.
— Я серьезно, — сказал он.
— И я не шучу.
— Нет, серьезно, как ты считаешь?
— Думаю, пока нам дадут новое назначение, мы успеем умереть от старости. Ты ведь знаешь, как работает Муниторум. Если повезет, нас могут отправить на «Валькирии».
— Хотелось бы побыть пилотом, — заметил Антон.
— А тебя разве учили этому? — спросил я.
— Да что там сложного?
— Если бы это не было для тебя слишком сложно, Муниторум никогда бы тебя туда не послал, — сказал Иван.