Бесшумно, словно армия призраков, хруды подступали к пустотным щитам крепости. Ожили орудия в стенных амбразурах, наводя стволы на цели и готовясь к стрельбе. От гула мощных генераторов тряслись камни.
От орды отделилась группа ксеносов — они выдвинулись вперед и приблизились к едва заметной переливчатой преграде. В момент контакта щит вспыхнул ослепительно ярко, подарив Голгису больше света, чем он получал за тысячу лет, а громогласный трескучий хлопок возвестил о крушении выгоревшего силового барьера. Содрогнулась вся гора.
— Генераторы перегружены, — сообщил Золан. — Как такое возможно?
— Возможно, невозможно — кто знает? А смещать время в варп, по-твоему, возможно? — возразил Дантиох. У него разболелось горло. — Они используют саму жизненную силу Вселенной как оружие. Пустотные щиты их не остановят — только воля и железо.
Тонкая черная линия из тел мертвых хрудов, своим видом напоминавших выброшенные волной на берег мерзкие склизкие водоросли, очертила границу рухнувшего силового купола. Остальные ксеносы еще мгновение выжидали, а после вновь двинулись вперед сплошной массой. Стягиваясь наконечником стрелы к одной точке, они бесцеремонно топтали останки своих сородичей.
— Вот и все, — произнес Дантиох. — Они прошли внутреннюю отметку.
— Прямо в зону поражения, — добавил Золан. — Мы, может, и умрем, но заберем их с собой.
Подали голос крепостные орудия, и со стен сорвался шквал огня, разгоняя темный свет темпораферроксов. Снаряды ливнем сыпались на мерзких существ, в большинстве своем не причиняя никакого вреда — либо портилась взрывчатка, либо отказывал механизм детонации. Некоторые при падении давали лишь слабый хлопок, а какие-то вовсе разлетались хлопьями окисленного металла прямо в воздухе. Те, что срабатывали должным образом, убивали сотни чужаков, но орда была настолько многочисленной, что проглатывала артобстрел, как океан проглатывает камни.
Дантиох отдал всеобщий приказ отражать нападение, и стену заполонили Железные Воины с оружием наготове. Команды поддержки установили тяжелые дальнобойные пушки и накрыли огнем существ на подступах.
— Приготовиться! — крикнул Барабас.
Дыхание давалось ему с трудом, а першение в горле становилось невыносимым. Он попытался прокашляться, но стало только хуже.
Звук трех сотен одновременно передернутых болтерных затворов перекрыл даже грохот бомбежки.
— Разбирайте цели! — скомандовал кузнец войны.
Но хруды и не думали приближаться к стенам. Примерно в четырехстах метрах от крепости они начали погружаться в землю, пропадая из виду.
— Они идут к водотоку, — догадался Барабас. — Всем быть начеку, высматривать вражеских солдат!
Он пристально следил за безмолвной черной массой. Хруды не пытались атаковать в лоб, вместо этого один за другим ныряя в скалистую почву. Железный Воин перегнулся через парапет и посмотрел вниз. Камень крошился по направлению течения подземной реки. На южной стене все будет еще хуже.
— Почему они медлят? — хриплым голосом спросил Золан. — Нам их не одолеть, но я не прочь угостить тварей металлом.
— Им это не нужно, — сказал Дантиох.
В его ухе затрещал помехами вокс. Разобрать слова не получалось, но источник их был очевиден. Кузнец войны поднял глаза к небу.
— Они собираются атаковать на орбите, — сказал он. — Значит, скоро выступят против нас и здесь.
Волна хрудских кораблей расплывалась в разные стороны на отдельные неясные силуэты, как вдруг небо прочертила молния. Небо планеты на мгновение расцвело пурпурным сиянием, когда верхние пустотные щиты крепости поглотили энергию экзотического оружия.
Из толпы хрудов по оборонительным батареям ударили копья света.
— Орудийным расчетам сосредоточиться на местах залпов, — прокричал Дантиох и закашлялся от усилия.
Из мерцающей пелены возникли новые чужаки, и теперь это были исключительно солдаты, окруженные странными огоньками. Также в толпе на гибких конечностях ковыляли странного вида шагоходы, половина из которых была вооружена похожими на луковицы пушками. Выходя на дальность атаки — всего в нескольких метрах от световой завесы, — они падали на землю и открывали огонь. Тускло переливавшиеся энергетические дуги лизали стены, срезая стволы орудий и обрушивая опоры дождем раскрошенного камня.
— Как-то у них все не так… Зачем посылать гражданских перед солдатами? — непонимающе спросил Золан.
— Энтропийное поле. В таком количестве они убьют нас вернее любого оружия, — объяснил Дантиох. Каждая секунда ложилась на плечи тяжестью целого десятилетия.
Он сконцентрировался на донесениях, от которых разрывался вокс.
— Кузнец войны, хруды в крепости! — сообщало первое.
За ним последовала еще дюжина, и все прорывались сквозь шум лихорадочного боя.
— Говорит сороковой. Они ломятся в ворота.
Выяснить подробности Дантиох не успел — идентификационная руна сержанта мигнула и пропала, сменившись траурной алой меткой смерти.
— Ворота! — скомандовал Барабас и указал обратно на путь, каким десантники поднялись на стену, как вдруг створки вылетели наружу.
Ударная волна, что смела их, несла и крошечные фигурки легионеров. Тела перемещались в воздухе абсолютно неестественно, а летевшие за ними осколки металла падали будто в замедленной записи. Мертвецы из сорокового отделения еще не успели коснуться земли, а на восточную стену уже хлынули ксеносские солдаты. Едва уловимые, словно черные лоскуты ткани в полночных водах, они казались бесплотными духами — в отличие от их оружия. Зеленое пламя, скачками проносившееся по реальности, сбивало Железных Воинов с ног, окропляя камень дождем расплавленного керамита и адамантия, а легионеры реагировали слишком медлительно, заторможенные навалившимся возрастом.
— Огонь! — приказал Дантиох.
Его голос охрип. Вокруг расползались упадок и разруха, словно база долгие тысячелетия стояла заброшенной. Гладкий тесаный камень покрывался эрозийными бороздами. Металл ржавел и ломался. Биение механического сердца крепости запиналось, и отовсюду звучали сигналы тревоги. Пока одна группировка хрудов наступала от ворот, другие штурмовали малые выходы на стены.
— Враг проник на все уровни, — спешно передал по воксу Вастополь.
— Определи численность! — рявкнул Дантиох, силясь перекричать отрывистый вой темпорального оружия хрудов и ответный грохот болтеров.
— Кузнец войны… Я не могу это сделать, даже приблизительно. Их слишком много. Авгуры отказывают по всей области боя.
Дантиох выругался. Легионеры оказались на стене как в западне. В горном склоне открывались служебные двери, но из них появлялись не космодесантники, а новые хруды. Тяжелые орудия Железных Воинов умолкали одно за другим, а сами бойцы слабели на глазах, изводимые тлетворным феноменом ксеносов. К тому моменту, когда чужаки подобрались достаточно близко, чтобы пустить в ход свои отравленные когти, бойцы первой шеренги уже едва держались на ногах. Счет жертв неумолимо рос.
Планету охватила новая мощная судорога. Голгис мучительно взвыл и стряхнул со своих пиков целые каменные пласты.
— Нам не победить, — внезапно вырвалось у Дантиоха.
Железные Воины опустили оружие.
— К дозорной башне, — отдал он новый приказ. — Здесь мы ничего не добьемся.
Космодесантники вновь сорвались с места. Их сабатоны тяжело стучали по каменной поверхности в такт с грохотом орудий, как роковой метроном, отмечавший каждый новый удар сердца, каждое мгновение жизни. Но хруды со своими энтропийными полями словно издевались над привычным течением времени. Крепость захлестывало смертоносное излучение, и легионеры старели прямо на бегу. Башенная дверь, врезанная в горный склон, находилась всего-то в конце стены — и во многих веках пути. Хриплое дыхание Дантиоха отдавало присвистом внутри шлема.
Толчки переросли в полноценное землетрясение, обрушив стену за спинами воинов. На равнине хруды-солдаты пересекли рубеж, где их мигрирующие сородичи исчезали под землей, и своим приближением постоянно усиливали темпоральное буйство. Космические десантники спотыкались и падали, ломая ослабевшие кости и разбивая на куски проржавевшие доспехи. Кто-то из легионеров в арьергарде еще отчаянно пытался бороться, но все их усилия пошли прахом, когда время начало буквально «перескакивать» мгновения, отчего фрагменты будущего стали вторгаться в настоящее.
Дантиох больше не бежал. Кузнец войны замер в смятении.
— Нам не победить, — повторил он.
И вновь сорвался с места. До входа уже было рукой подать…
Он потянулся к ней, но внезапно обнаружил себя вскакивающим с кровати под визг сирен, вырвавший его из дремоты.
— Привратник, отчет.
Барабас мотнул головой, отгоняя прошлое, и сосредоточился на настоящем — двери дозорной башни. Потоки времени увлекали его, словно бушующий океан, что затягивает на глубину, откуда уже не выплыть. И ведь это не иллюзия, все происходит на самом деле, и Железные Воины вокруг него исчезают из бытия в таком же круговороте истерзанного пространства и времени.
Они гибли десятками. Дантиох врезался в дверь. Панель запирающего механизма сбивчиво мигала. Железный Воин лягнул ее, погнув изъеденную местами до дыр поверхность, и занес было ногу для второго удара, но в этот момент силы оставили его и ступня лишь скользнула по металлу.
Сами укрепления звенели от пронзительного, леденящего кровь визга исчадий преисподней, по звуку почти неотличимого от залпов их оружия.
— Мелта! — сквозь сильную отдышку потребовал кузнец войны. Он был измотан до предела, а вопли хрудов звучали все ближе.
Кто-то сунул в протянутую руку термальный заряд. Дантиох припечатал его к двери и отошел. С взрывом ощущение временного сдвига усилилось еще больше. На мгновение Барабас утратил понимание того, где находится, швыряемый взад-вперед по течению собственной жизни…
Ласковое прикосновение холодного ветра заставляет вздрогнуть. Земля у босых ног круто ныряет в глубокую долину, а на дальней стороне ущелья в тумане виднеются очертания горы. У него мальчишеские руки, на теле — только грубая рубаха. Снизу доносится жалостливое блеяние — на уступе застряла молоденькая козочка. Сбитый с толку, он трясет головой, прогоняя мельтешащие перед глазами картины войны и образы чудовищ, и ловко пускается вниз по склону, чтобы спасти животное. Он должен спешить, иначе отец разозлится.
— Дантиох! — слышит он голос. — Кузнец войны!
Видение развеялось. Перед ним стоял Вастополь.
— Я… Я был на Олимпии… — выдавил из себя Барабас и заглянул в лицо собрата. — Ты состарился.
— Как и все мы. Что нам делать? Какие будут приказы?
Невесть как Барабас оказался уже внутри башни — высокого бастиона и управляющего центра крепости. Большинство здешних машин безнадежно сгорело, но технодесантник Таварр с методичностью ученого в своей лаборатории пытался восстановить все, что мог. Толстая пластальная дверь превратилась в дырявый кусок металлолома. Железные Воины заняли позиции у проема и высовывались из укрытий, чтобы пустить очередь в надвигавшихся по лестнице тварей. Хрудам предшествовала волна убийственного холода, сменявшегося невыносимым жаром, и внутри их смертоносных энтропийных полей даже камень начинал болезненно скрипеть.
— Они метят в кузнеца войны, — зарычал Золан. — Хотят извести его старостью.
— Брат! — окликнул Вастополь.
Лицо воина огрубело от морщин, которых не было еще утром.
— Снова идут! — крикнул сержант.
Дантиох сбросил оцепенение от приступа помутнения и мысленной командой включил аварийный маячок в доспехе. Крошечное устройство отправило сигнал «Железному стражу», его флагману на орбите Голгиса. Теперь в течение нескольких секунд за выжившими должны прибыть поднятые по тревоге «Грозовые птицы».
— Мы покидаем крепость, — объявил Дантиох. — Завалите дверь. Обратно мы не вернемся.
Золан кивнул и подозвал к себе подрывную команду. Пока товарищи гибли, прикрывая их огнем, легионеры размещали заряды, которые автоматически закреплялись на камне самоврезающимися болтами.
— Назад! Назад! — закричал сержант.
Визжащие солдаты-ксеносы запустили в проем длинные изворотливые руки и рванули на себя, сбив с ног, одного из защитников. Золан схватил боевого брата за руку в надежде удержать, но тщетно. Здорового Железного Воина не смогла бы побороть и целая толпа хрудов, но энтропийные поля высасывали из легионеров все силы, и свою жертву твари все-таки утянули на смерть.
— Взрывай, — приказал Дантиох.
В помещение брызнули скальные обломки, куски размером с кулак забарабанили по доспехам космодесантников, а крошка и клубящаяся пыль присыпали сверху груду камней, перекрывшую вход в зал управления.
— Здесь все тоже надо уничтожить. Не оставим им ничего, — сказал Барабас, указывая на еще работавшие системы.
Он открыл вокс-канал, глядя, как его измученные подчиненные ковыляют с места на место, раскладывая взрывчатку. Их осталось всего девять.
— Легионеры четырнадцатой гранд-роты, говорит ваш кузнец войны. Железо, которое не гнется, обречено сломаться. Мы отступаем. Все, кто может — пробирайтесь к посадочной площадке. Железо внутри!
— Железо снаружи.
Как же мало голосов ему ответило…
Железные Воины скрылись в облаке каменной пыли и огня.
Двигатели «Грозовой птицы» ревели, поднимая машину в небо. На экранах перед Дантиохом расстилалась удаляющаяся планета. Хруды нескончаемым потоком высыпали на равнины и исчезали в земле, уходя к своей таинственной цели. Воины чужаков заполонили стены, а их пушки продолжали молотить по крепости. На рокрите посадочной площадки лежали мертвые Железные Воины — многие умерли прямо на бегу, когда их тела окончательно сдались. С других участков базы взлетало еще несколько «Грозовых птиц», унося немногих выживших.
Из центра управления лишь четверым удалось добраться до спасительного челнока. Больше на призывы никто не ответил.
Таварр сидел, бессильно прислонившись к переборке, и тяжело, с присвистом, дышал. Вастополь выглядел немногим лучше.
Больше всех досталось Золану. Сержант бился до самого конца, и лишь когда он оказался в чреве «Грозовой птицы», ноги подвели его. Он рухнул прямо на закрывшуюся аппарель и больше не шевелился. Барабас сорвал шлем с головы Золана и теперь сидел рядом, держа друга за руку. Вдалеке от хрудов разум Дантиоха немного прояснился, и сильнее всей чудовищной тяжести приобретенных лет его голову клонил вниз стыд.
Он потерпел неудачу.
— Приготовить варп-двигатели к экстренному прыжку, — кузнец войны охрипшим голосом вызвал корабли на орбите. — Мы отступаем.
Золан чуть сильнее сжал его руку. На лице, которое от старости перестало напоминать человеческое, приоткрылись слезящиеся глаза.
— Ты сделал все что мог. Даже владыка Пертурабо не удержал бы крепость, — прошептал сержант.
— Ты был прав, мой друг. Нам следовало уходить гораздо раньше.
— Никто не вправе винить тебя, Дантиох. — Голова Золана опала набок. Говорил он слабо и едва разборчиво, словно во сне. — Отступать не в нашей натуре.
— Догматизм не означает мудрость.
— Попробуй объяснить это нашему примарху. — Ссохшимися губами Золан изобразил подобие улыбки.
Веки вновь опустились на его глаза.
Барабас наклонился к уху брата и прошептал:
— Из железа рождается сила. Из силы рождается воля. Из воли рождается вера. Из веры рождается честь. Из чести куется железо. Такова наша Нерушимая литания.
— И да будет так во веки веков, — с этими словами сержант испустил последний вздох.
На визоре шлема Дантиоха оставалось четыре идентификационные руны. Та, что принадлежала Золану, с траурным звоном мигнула и погасла.
Стих и шум от прохождения плотных слоев атмосферы — «Грозовая птица» вырвалась из хилой гравитационной хватки Голгиса. Тишина космоса подарила Дантиоху короткую передышку от войны, в которой невозможно было победить.
А впереди его ждала встреча с Пертурабо.
Глава девятая:
Убийство
824. М30Лохос, Олимпия— Брат, они чудесны, — восхитилась Каллифона.
Балкон ее покоев, поддерживаемый ступенчатыми консолями, сильно выдавался из боковой стены дворца, и с него открывался прекрасный вид на плато Стратиотов. Внизу, на изящно вымощенном декоративной плиткой парадном плацу, собиралась армия Лохоса. Выстроившиеся квадратами отряды солдат ждали, когда для смотра войск явится Даммекос, а между ними в холостом режиме урчали двигателями три дюжины боевых машин, созданных по проекту королевского воспитанника. На бронированных корпусах красовались свежие эмблемы, а широкие гусеничные траки вибрировали от мощи моторов.