Бортинженер нажал кнопку пуска:
- Есть, сэр!
Баллоны с глухими хлопками стартовали, и ушли к Земле широким веером. Исламисты даже не пытались их сбивать, настолько это были малоразмерные цели.
- Горит! Вот что значит нормальный луч лазера! - закричал Дыбаль из соседнего отсека.
В двух милях от "Independence", беззвучно, словно галлюцинация, пылал корабль "Слово Пророка". Иногда пламя затихало, иногда распускалось страшным огненным цветком, выстреливая искры и сгустки огня, словно под откос летел горящий грузовик с бенгальскими огнями.
По "Слово Пророка" продолжал бить излучатель с "Der Rhein". Было понятно, что немцы не желали давать ему никаких шансов отделаться повреждениями и уйти. Они его добивали. Видно было, как исламисты пытаются запустить двигатели, как направляют под лазерный луч спутники, жертвуя ими как пешками. Ничего путного из этого не получается; только один из боковых маневровых двигателей "Слова Пророка" выпускает тоненькую струйку, медленно закручивая пылающий корабль вокруг оси. Уверенный голос Саади, бубнящего про жизнь, достоинство, медицинскую помощь и горячую пищу, теперь заткнулся, и музыка тоже.
- Не уйдёт теперь! - по-детски радовался штурман, - вперёд, давай, только бы у немцев не кончилась энергия!
- Всем закрепиться, к нам от арабов идут ракеты! - крикнул Уайтгауз, увидав в иллюминаторе две быстро приближающиеся серебряные точки.
"Independence" тряхнуло так, словно он врезался в скалу. Всё вокруг наполнилось грохотом, звоном, шипением, скрежетом и визгом. Затем последовала ещё серия толчков и взрывов. В двигательном отсеке начало что-то лопаться, запахло гарью и горячим металлом. Люк в переборке, отделяющий обитаемые отсеки от двигательного отсека выгнулся вместе с переборкой. Через иллюминаторы было видно, как от шаттла во все стороны отлетают куски обшивки, оборудования и пылающих обломков. Арабы применили по "Der Rhein" и "Independence" кинетические ракеты, вроде тех, что используются для выведения из строя спутников за счёт сильного удара без взрыва, когда не хотят уничтожать повреждать оборудование.
Глава 4
МЕТЕОРЫ
Выбравшись из-под обломков, Уайтгауз вслушался в наступившую тишину. Излучатель немцев молчал, связь молчала, люди молчали.
Рядом стонал Маклифф, ощупывая ладонями кровью испачканное лицо:
- Давно я по морде не получал, - сказал он, пуская в невесомость струйки крови.
- Эл, посмотри, как себя чувствует Айдем! - крикнул Уайтгауз.
- Есть, - отозвался Дыбаль, едва видимый из-за облака жидкостей и мусора.
Неожиданно зашелестел динамик связи:
- "Der Rhein" вызывает "Independence"! Внимание, говорит полковник Раумваффе Манфред фон Конрад! В результате попадания вражеских ракет произошла разгерметизация... Дыхательная смесь потеряна, регенератор разрушен. Автономности скафандров хватит на два часа... Прошу разрешения перебраться на шаттл... Мы подойдём к шлюзу у грузовика!
- Они легко так все подключаются к нашей связи, а почему мы не можем организовать радиопередачу SOS? - проворчал Уайтгауз.
- Вас не слышу, - снова заговорил немец, - начинаю переход, откройте наружный люк!
- Хорошо! У нас нет пятизвездочного сервиса, но есть чем дышать, электричество и запас высоты часов на шесть... - ответил Уайтгауз.
Он поплыл к шлюзу грузового модуля, двигая руками как пловец. Добравшись до него, он сразу начал вращать колесо механического открывания наружного люка.
- Вместе с немцами у нас дыхательной смеси останется часа на три, - сказал Маклифф.
- Зато "Слово Пророка" ремонту не подлежит и упадёт! - ответил Дыбаль, - а что касается кислорода, так зачем он нам? Мы тоже падаем...
Германские астронавты появились у люка через десять минут. Потом ещё тридцать минут они входили в шлюз, а Уайтгауз без остановки крутил запоры то внутреннего, то наружного люка, принимая их. Немцы имели жалкий вид. Покрытия их скафандров были разодраны, стёкла гермошлемов и осветительных устройств закопчены, металлические детали и опознавательные знаки будто выцвели. Лица были такие, словно астронавты вернулись с того света; глаза пустые, глядящие в одну точку, рты перекошены и оскалены. Немцев было четверо: полковник Манфред фон Конрад, штурман Отто Франц Эйхбергер и борт-стрелок Вольф Лойер Гофман. Четвёртый член их экипажа, Матиас Лейзехельд, лежал внутри чёрного пластикового пакета. Он умер от травм, полученных при столкновении с "Independence" Эйхбергер был ранен при попадании ракет исламистов в башенку боевого излучателя - переломы рёбер, руки, рваная рана на шее.
- Спасибо! - хрипло сказал фон Конрад, принимая от Дыбаля пакет с кофе.
- Эл, пошли делать летающие гробы из контейнеров возвратных материалов... - сказал Маклифф, открывая ящик со слесарными инструментами. Он вынул оттуда криптоновый резак и гидравлические ножницы.
- А нам что делать? - спросил бледный Эйхбергер.
- Аллах Акбар! - фон Конрад поднял на своего штурмана глаза, покрасневшие от кровоизлияния, - узнают секреты, а потом... - он провёл ребром ладони поперёк горла.
- Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним, - Дыбаль сделал рукой движение, будто закрывал казенник старинного корабельного орудия и пропел:
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг",
Пощады никто не желает!
- "Варяг"? - не понял полковник.
- Проехали... - махнул рукой Дыбаль.
- Эл, снимай с немцев скафандры, нужна их помощь! - Маклифф скрылся среди обломков, и взялся за дело - послышались удары металла о металл, зажужжал криптоновый резак, душный воздух наполнился запахом сварочного флюса.
Эйхбергер рванулся было следом, но Уайтгауз удержал его, и принялся осматривать рану. Дыбаль и Гофман получили от Маклиффа задание отдирать внутреннюю теплоизолирующую обшивку с компрессора охлаждения, баков маршевого двигателя, отовсюду, откуда возможно.
Перевязывая Эйхбергера, Уайтгауз поинтересовался у Дыбаля, летающего с куском теплоизоляции:
- Что у вас, ремонт повреждения корпуса?
- Маклифф наплавляет на контейнеры изнутри теплоизол.
Полковник фон Конрад самостоятельно освободился от скафандра и рассеянно поймал парящий рядом бытовой коротковолновой приёмник.
- Откуда архаика? - он стал рассматривать наклейку в виде Эйфелевой башни и надписью "Жак Дюнуа", и включил приёмник. Сквозь помехи возник голос комментатора:
- Это вынудило Организацию Объединенных Развитых Народов выделить дополнительно семнадцать миллиардов евродолларов для межгосударственной компании "Транс-Сельва", образованной конгрессом Южноамериканского Союза для проведения работ по восстановлению лесополосы вдоль левого берега Амазонки, а так же вдоль её притоков: Тефе, Журуа, Укаяли, Мариньон, Патумайа. По заявлению комиссии Организации Объединённых Развитых Наций по контролю за распространением Экваториальной пустыни, пески наступают со скоростью до трех миль в год на север и на юг, вот уже пятьдесят лет. Это создаёт безжизненный пояс вдоль всего экватора нашей планеты и меняет весь климат в глобальном масштабе! Амазонка, лишившись северной части своего водного бассейна, стремительно мелеет... Уровень воды местами упал на два фута за последние шесть недель. Эта просто катастрофа для Амазонии, а ведь это лёгкие нашей планеты! Если наступление Экваториальной пустыни продолжится такими же темпами, то Амазония может погибнуть в считанные десятилетия. Это неминуемо приведёт к глобальному потеплению, к продвижению береговой линии океанов вглубь суши. Уже сейчас произошло полное затопление освоенного побережья северной Европы и северной Америки, части Азии и Африки. За прошлое десятилетие возникла необходимость переселения 300 миллионов человек! Это и так поставило мировую цивилизацию на грань краха. Мировая научная общественность не сомневается в ключевом значении Амазонии, как и всех лесов Сибири и Дальнего Востока, однако для удержания этого последнего фронта природной обороны, необходимо массовое участие...
А теперь послушайте сингл греческого исполнителя новой волны рок-н-ролла Преслиса Второго...
Нам комментаторы погоды
Сегодня лучшие друзья,
И золотое время года
Нам упускать никак нельзя!
Веселье бегает по пляжу
И зарывается в песок...
Кто подарил, не знаем даже,
За просто так шальной денёк!
Здесь все как будто бы знакомы,
И можно даже в нигляже!
Ну, что поделаешь с законом,
Когда свобода по душе?
Сведения, трактовки и мнения, сообщаемые средствами массовой информации по любому поводу, особенно когда это касается исторических событий или исторических личностей, подобны мутным стёклам, поставленным между наблюдателем и предметом, и если нет возможности получить фундаментальные знания, узнать о предмете или событии от очевидцев, прочтя их мемуары, или хотя бы научные труды на эту тему, то лучше закрыть глаза и не портить себе зрение, мозги и представление о жизни целиком, глядя на мир через такие грязные, кривые стёкла, коими является современные интернет-новостные ленты, телевизионные новости и псевдоинтеллектуальные, лживые насквозь исторические передачи...
Фон Конрад подкрутил настройку. На другой волне зазвучали бравурные спортивные новости:
- Норвежская футбольная команда, выиграв у футболистов Канады, досрочно вышла в полуфинал чемпионата северного полушария! Кто может стать их будущими соперниками в полуфинале? Сборная Германии или Италии? Ответ на этот вопрос мы узнаем уже на следующей неделе. А тем временем в Тампа-Сеет продолжаются кольцевые велосипедные гонки. Непревзойденный пока Марк ван Гал из Бельгии, набрал семьдесят шесть очков в личном зачёте, и лидирует с большим отрывом от китайца Цзин Хай-Ванном...
- Болтают о чепухе, а о войне ни слова! Значит, войны нет? Или они ещё не знают о ней? - фон Конрад провернул колёсико настройки, пробегая через обрывки фраз, реплики, песни и рекламу, и почесал пальцем седой висок.
Его глаза, с расширенными от обезболивающих препаратов зрачками, светились отблеском аварийных ламп, над переносицей лежали глубокие морщины. Нижняя челюсть, когда он говорил, выдвигалась вперёд как ковш экскаватора.
- Здорово вы нас протаранили! - Уайтгауз покачал головой.
- Это Матиас устроил, - ответил фон Конрад, глядя на чёрный пакет с телом Лейзехельда, - никогда ни одной ошибки не делал, а тут такое, во время телесвязи с невестой!
- Мистика! - Уайтгаузу прижался спиной к шкафу, чтобы пропустить Дыбаля.
Из мусора выплыл Маклифф, чего-то подсчитывая на калькуляторе. Он схватился за поручень и повис над Уайтгаузом:
- У меня всё готово, командир. Взгляни!
Уайтгауз поплыл за Маклиффом. Оказавшись у люков контейнеров, он застыл потрясённо. И без того крохотный объём был почти весь забит теплоизоляцией.
- Это для собак? - Уайтгауз не поверил своим глазам, - как мы все тут поместимся?
- Не бизнес класс. Меньше половины кубического метра на человека.
- Как в гробу!
- Зато контейнеры имеют парашюты, и если правильно рассчитать, то мы имеем шанс удариться о землю с перегрузкой менее 5g, чтобы не стать фаршем. Тут врезан пульт автоматики щитов аэродинамического торможения и для них запоры изнутри. Часть тепла должен принять на себя скафандр...
- Похоже на бред, - сказал фон Конрад, - на этих контейнерах нет нормальной теплоизоляции, а форма корпуса не отодвигает воздух, а режет его, что приведёт к перегреву боковых стенок, - может быть лучше попробовать запросить помощь?
- Компьютеры не работают и я на бумажке по старинке набросал. Если выпустить щиты торможения на пять минут сорок пять секунд раньше штатного времени, и одновременно раскрыть первую пару парашютов, то внутреннюю температуру в контейнерах можно удержать на уровне ста-ста пятидесяти градусов по вашему Цельсию. Плюс кондиционеры скафандров, в которых мы будем. Вполне допустимая температура. Не больше чем в бытовой кухонной духовке. Первая пара парашютов, сгорит, но ведь остаются основные купола. Шанс есть!
- Выбора нет... - сказал Дыбаль, - припасы какие брать будем?
- Вода, еда, оружие, - ответил Уайтгауз и похлопал по коробке с пистолетом, - никто не скажет теперь, что мы сидели как мыши, и что умерли не как мужчины - в борьбе!
- Умерли в утилизационных контейнерах...
- В летающих гробах!
- И страховщики не придерутся, что мы специально умерли без желания спастись, чтобы наши семьи получили страховку в пятьсот тысяч евродолларов...
- Парни, можно надевать скафандры и занимать места.
- Мёртвых берём? - с сомнением в голосе спросил фон Конрад.
- Берём! - кивнул Уайтгауз.
Маклифф вынул из кармана мятую бумагу, исписанную шариковой ручкой:
- Как мы уместимся? - спросил Эйхбергер, что-то прикидывая в уме.
Дыбаль взял из рук Маклиффа листок и принялся его изучать.
- Эти контейнеры больше чем старинные американские "Меркурии". Теплоизоляция умнётся. В одном контейнере будем мы втроём, плюс один немец, а в другом контейнере разместятся остальные немцы с доктором и мёртвые, - сказал Уайтгауз.
- Может быть, сдаться? - предложил Эйхбергер, - это прагматично!
- После расстрела "Слова Пророка"? - скептически заметил фон Конрад, - арабы с таким трудом тайно строят свои станции, они им дороже золота, а мы их в металлолом. Замучают они нас в плену.
- Что за разговор? Вы же офицер! - Уайтгауз потёр грудь.
- С арабами проще договориться, чем с гравитацией... - Эйхбергер повернулся к Дыбалю.
- Тут надо было квадратный корень извлекать, а не корень третей степени, - Дыбаль, щёлкнул пальцем по листку, и лицо его просветляется, - может же сработать эта хреновина! Мы можем спастись! Теоретически!
- Теоретически... - задумчиво повторил Эйхбергер.
Со стороны грузового модуля послышался удар, и станция заметно повернулась вокруг своей продольной оси. Часть иллюминаторов теперь смотрела на земную поверхность с брызгами огней ночных мегаполисов, а другая часть иллюминаторов в чёрное космическое пространство. Шаттл дёрнулся, послышался скрежет, и иллюминаторы левого борта оказались закрыты телом корабля "Утро псового лая". Исламистская станция притёрлась к "Independence" бок к боку, как когда-то это делали парусные корабли, сходясь для абордажного боя.
Эйхбергер схватил Уайтгаузу за рукав:
- Давайте сдадимся!
- Уже поздно! - фон Конрад, с видом самурая, расстегнул молнию на пакете с телом Лейзехельда и вытащил оттуда автоматический пистолет "Спейс-Люгер". Сжав оружие в кулаке, он развернулся в сторону шлюза.
- Что вы ещё с собой пронесли в пакете с мёртвым? Ядерную бомбу? - мрачно спросил Уайтгауз.
Он взял у Дыбаля листок с расчётами, покрутил в руках, равнодушно глядя на строчки дифференциальных уравнений, и прислушался к внутреннему голосу, выручавшему всегда. Однажды, в детстве, по дороге от бабушки он свернул с привычной дороги в тёмный двор, а через минуту на улице началась перестрелка между бандами наркоторговцев. После бойни полиция подобрала девять трупов гангстеров и прохожих. Ещё раз внутренний голос помог ему в колледже не поддаться на уговоры съесть таблетку с синтетическим героином, вызывающим сильнейшую зависимость. От неё он никогда не смог бы избавится, и стал бы не астронавтом, а бомжом. Внутренний голос спас его в Форт-Штрезе, на учебной базе 51-го крыла ВВС САС, куда он не прибыл из увольнения вовремя, напившись в ресторанчике у ворот базы, в то время, когда его всепогодный перехватчик разбился под управлением другого пилота из-за неисправности. Ещё раз внутренний голос спас его в центре осаждённой исламистами Анкары, когда Уайтгауз вместе с рейнджерами проник на командный пункт 11-ой ударной дивизии исламистов, набранной из добровольцев Северного Кавказа. Они оказался в логове врага, под толщей армированного бетона за несколько минут до локальной ядерной атаки союзников, когда весь район был сметён ядерным ударом. Сейчас Уайтгауз не слышал внутреннего голоса. Работал мозг, проворачивая огромное количество информации, выдавая ответы и советы, один другого ужаснее и нелепее.