Вот он - долгожданный выход. Вот она - родная Земля, вернуться на которую Владимир уже не надеялся. И, чем ближе к выходу он приближался - тем отчетливее видел заросли молодых елей, покачивающиеся на ветру прямо у выхода из лабиринта. Выйдя наружу, Владимир огляделся по сторонам. Арка лабиринта располагалась в небольшой горе, как ковром покрытой елями и соснами. Кругом были такие же горы, очень напоминающие Уральский горный хребет.
- Очень похоже на землю, - Кипятков посмотрел на гнома. В его взгляде было столько радости, что обычно твердый, как кремень, Коля не смог сдержать улыбки.
Улыбаясь, Владимир стал продираться сквозь ели, не обращая внимания на покалывание иголок. Даже, если ему и было больно, то это была приятная, ностальгическая боль. Отодвигал ветку за веткой, он отчетливее видел клубы белых облаков, плывущих по голубому небу, диск солнца, непривычно ярко слепящий глаза и низину, покрытую зеленой травкой. В низине, у самого подножья горы, Кипятков увидел и источник неприятного запаха - стадо рыжих мамонтов, непринужденно пощипывающих травку своими покрытыми шерстью хоботами. И теплый ветерок, дувший в лицо Кипяткову, принес с собой запах навоза и давно не стиранных носков. Вот чем пахло это стадо.
- Фу, бля! - улыбка сползла с лица Владимира, и он зажал нос пальцами. - Водища-то какая!
- Вонища? - уточнил Сёма. Кипятков в ответ только кивнул головой.
Увидев выходящих из лабиринта двуногих существ, самый большой из мамонтов - самец с огромными бивнями - принялся издавать утробные звуки и вытянул хобот по направлению к лабиринту. Он с шумом втягивал ноздрями на конце хобота воздух, вертя головой и разглядывая нежданных гостей то правым, то левым глазом. Видать, ни внешний вид, ни чужеродный запах людей и гнома ему не понравился, поэтому он опустил хобот, нагнул голову и стал приближаться к Кипяткову и его команде.
Плазменный пистолет гнома тут же перекочевал из кобуры в руку.
- Ты же говорил, что тебе нравятся те, что с хоботом, - не убирая пальцев правой руки от ноздрей, левой рукой Владимир отвел в сторону плазмоган гнома.
- Уже нет, - стараясь не дышать полной грудью, ответил Коля. - Я боюсь, как бы этот громила нас не затоптал.
- Де затопчет, - успокоил его Кипятков. - Чтобы этому волосатому слону дас затоптать, ебу дуждо преодолеть подъем и пройти сквозь густые заросли. Од де полезет в ельдик.
Не зря так часто смотрел канал про животных, не зря!
И действительно, дойдя до подножия горы, мамонт остановился, громко трубя и хлопая ушами.
- Уходим отсюда, - Владимир развернулся и направился к входу в лабиринт.
- Не понял... - Коля присел на камень, достал из разгрузочного жилета трубку, сделанную из кости какого-то животного, прозрачный пакетик с серым порошком и нечто похожее на очень короткий карандаш. Засыпав порошок в трубку, он поджег её "карандашом" и стал раскуривать. Запах табака напрочь перебил запах слоновьего дерьма, и Кипятков разжал ноздри. В тот момент он испытал желание закурить и чувство зависти к гному. Эх, жаль, что ему курить нельзя! Коля, будто издеваясь, выдохнул облако дыма в его сторону и прищурился, указав на Владимира мундштуком. - Ты же хотел оказаться на Земле. Вот тебе Земля! Куда ты ещё собрался?
- Если это и Земля... - Владимир нагнулся, сорвал пучок травы, поднес его к лицу, понюхал. Потом отломил кончик ветки ели, внимательно осмотрел. На лице его тут же отразилось глубокое разочарование, ведь то, что он принял за осоку и за ель, вовсе таковым не являлось. Даже мох, опутавший часть камня, на котором сидел гном, не был похож на земной. Он больше напоминал зеленую паутину, чем губку. - ... то за десятки или сотни тысяч лет до моего рождения. В то время, когда я жил на Земле, мамонты уже давно вымерли. И таких растений тоже не было...
- Но, может, в каких-нибудь глухих уголках твоей планеты, куда не ступала нога человека, всё это было? Ты просто не знаешь об этом... - Похоже, для гнома эта мысль была спасительной соломинкой, за которую он цеплялся из последних сил. По его лицу было видно, что он не хотел признавать ни своей ошибки, ни сбоев в работе МФУ. А ведь ошибка была допущена, и Кипятков, в отличие от остальных, был уверен в этом на сто процентов.
- Знаю я эти глухие уголки. Они музеями называются. Там я видел окаменелое говно, скелеты, черепа, бивни и клочки шерсти мамонтов...
- Это не Земля! - перебила его Ольга. - Это Зенля, только задолго до того, как дружественные... - Она изобразила пальцами рук кавычки. - ... людям цивилизации начали захватывать нашу планету. В те времена шерстистых слонов специально разводили, ели их мясо, а из шерсти делали одежду. Когда наши родители были детьми, слонов пасли люди, но позже их сменили роботы... - Ольга вдруг замолчала и стала спускаться по склону горы вниз, смело цепляясь руками за колючие ветки деревьев.
- Ты куда? - Кипятков поспешил за ней.
Ольга не ответила. Подойдя к раскидистому кусту, она присела на корточки и раздвинула ветки. То, что Владимир увидел под ветками, повергло его в ужас. Там лежало тело человека. Его одежда была разодрана в клочья, голова и грудь были раздавлены и представляли собой кровавое месиво. Кишки вывалились из лопнувшего живота и были разбросаны по траве. Рядом с кустом была большая куча дерьма, а вокруг - большие следы мамонтов.
Почувствовав, как желудок в очередной раз сокращается в рвотном позыве, Владимир прижал руку ко рту и отошел в сторону, чтобы не блевануть на Ольгу. И тут ему на глаза попалась освеж-трава. Быстро сорвав пару стеблей, Кипятков засунул их в рот и принялся жевать. Как и в тот раз, во рту быстро появилось ощущение свежести. Откуда-то сверху обрушился поток энергии, а вместе с ним пришло легкое опьянение. Внезапно появилась уверенность в том, что всё идёт очень даже хорошо и насрать на этот труп. Незачем было под ногами у мамонтов путаться!
- Вот поэтому людей и заменили машинами, - будто обращаясь к самой себе, сказала Ольга, вытаскивая из сжатой руки раздавленного мужчины нечто похожее на фонарь охранника. - А вот это нам пригодится!
- Это фона-а-арь? - спросил Кипятков. Он растягивал слова, так как во рту после приема освеж-травы возникло легкое онемение. - Заче-е-ем о-он тебе-е?
- Это не фонарь. Это - дуговой кнут. Если выставить максимальную мощность дуги, его можно использовать как универсальный резак. Режет даже металл - Ольга засунула кнут за кожаный поясок и стала карабкаться вверх, хватаясь за ветки и не боясь уколоться. Кипятков поднимался следом за ней, и, как бы сильно он ни осторожничал, умудрился до крови исколоть руки. К счастью, ранки были маленькими и неглубокими.
- Мля-я-я! - проблеял он, стоя у входа в лабиринт и разглядывая свои руки. - Вот де-е-рьмо-то!
Ольга пропустила мимо ушей его реплику, достала из-за пояса кнут и нажала на одну из четырех кнопок, располагающихся на темной рукоятке. Раздался слабый писк. Тут же из рукоятки появилась красная светящаяся змейка, от которой повеяло жаром, и в воздухе запахло озоном.
- Встань, - сказала она гному, который вытряхивал пепел из трубки, стуча ею по камню.
- Ага! - Коля поднялся.
"Змейка" со свистом рассекла воздух и разрезала камень, на котором только что сидел гном, пополам. Края "половинок" были оплавлены и пахли гарью.
- Обалдеть, - потрясенно произнес Кипятков. Онемение во рту прошло, как рукой сняло. - Вот это да!
"Змейка" пропала, спрятавшись в рукоятке. На лице Ольги засияла улыбка. Это была ностальгическая улыбка, словно в тот момент она вспомнила о чем-то хорошем, светлом.
- Она в школе несколько лет изучала мастерство владения дуговым кнутом, - подала голос Аня. Они с Сёмой стояли чуть правее камня. Эльф нежно обнимал её за талию. Глядя на них, Кипятков подумал, что они похожи на семейную пару - на людей, которые вместе прожили несколько лет, как минимум. По ним и не скажешь, что они знакомы всего ничего, а таинство секса им предстоит открыть для себя только через несколько часов, да и то, если не случится какой-нибудь неприятный "нежданчик". - Даже чемпионкой школы была.
- Да, - Оля вздохнула. - Было время... Жаль, что кнуты сняли с производства. Хорошая вещь!
Многофункциональное устройство на руке гнома вдруг ожило. Над ним повисла карта лабиринта. Красная стрелка, указывая прямо и направо, нетерпеливо пульсировала. Под ней бегущей строкой бежали иероглифы.
- Моя многофункционалка пишет, что отхождение от маршрута было связано со сбоем. Сейчас маршрут скорректирован, и мы можем идти. - Гном направился к входу в лабиринт. Остальные поспешили за ним. Боясь отстать и затеряться в бесконечных коридорах, они чуть ли не наступали ему на пятки.
Гном повел их строго по стрелке - прямо, направо, ещё раз направо. Впереди показался выход, ещё на подходе к которому Владимир знал, что гном снова их завел не туда. Слышались громы взрывов, частые хлопки выстрелов, крики раненных, рев танковых двигателей и лязг гусениц. В тот момент Кипятков почувствовал себя опоздавшим в кинотеатр, в котором шел фильм про Великую Отечественную войну. Словно он шел не по лабиринту, а по простому коридору, который выведет его в кинозал, в котором уже вовсю идет фильм. Только вот заходить в кинозал и занимать место ему почему-то не хотелось.
- Ты уверен, что в этот раз твоё МФУ не ошиблось? - спросил он у гнома.
- Конечно.
- Но я уходил в мирное время, а там, судя по звукам, идет война, и выход наружу может быть опасен...
- Только вот давай без паники, а? Я вооружен, твоя подруга вооружена... Отобьемся! - Карта лабиринта исчезла, в руке Коли вновь появился плазменный пистолет. Он решительно шагнул наружу. Немного помедлив, Кипятков вышел следом за ним. Предчувствия его не обманули. Это была самая настоящая Великая Отечественная война. Выход из лабиринта был в кирпичной стене - единственной стене, оставшейся от некогда высокого здания.
Кругом - кучи битых кирпичей, трупы советских и немецких солдат. Кровь пропитала насквозь тонкий слой снега. Стрельба велась со всех сторон. Непонятно, кто и в кого стреляет, всё перемешалось.
Все члены команды Кипяткова дружно упали на холодную землю и прикрыли головы руками. Откуда-то из-за завалов выскочило несколько немецких солдат. Что-то крича по-немецки, они указывали дулами автоматов на то место, где лежали Кипятков и его товарищи, вжавшись в землю, а потом открыли огонь. Застрекотали автоматы.
- Уходим! - закричал Владимир, пытаясь перекричать треск автоматных очередей. - Это не моё время! Гном опять накосячил...
- Подождите! - Коля достал из кармана жилета ещё один металлический шарик, состоящий из двух полусфер. Одну полусферу крутанул по часовой стрелке, другую - против. Раздался короткий писк, после чего гном метнул шарик в сторону немцев. Раздался хлопок, вокруг фрицев тут же образовалось плотное облако дыма. Немцы перестали стрелять, но продолжали кричать. Это были вопли страха, паники. - Теперь ползем назад!
Ольга с Анной заползли в лабиринт первыми, за ними - Сёма с гномом. Кипятков добрался до ПВЛ последним. Пол лабиринта, по сравнению со снегом, казался теплым и очень даже приятным на ощупь. Оттолкнувшись от него руками, Владимир вскочил на ноги, удивляясь, почему остальные всё ещё ползут по-пластунски. Они ведь уже в лабиринте, значит, бояться нечего. Но тут снаружи снова послышались выстрелы. Несколько пуль сковырнули ровную поверхность стен лабиринта на уровне груди Владимира. Он почувствовал сильный толчок в левую ягодицу, от которого он рухнул на пол, а по ягодице тут же начала расползаться дикая боль, будто в неё кто-то воткнул раскаленный прут железа и проталкивал его всё глубже и глубже в плоть. И достать этот прут, хоть маши, хоть не маши руками, было невозможно. Оставалось только кричать от боли, которая с каждой секундой разрасталась всё сильнее и сильнее. Такую адскую боль он не испытывал никогда в жизни.
- А-а-а-а! А-а-а-а-а! - орал Владимир, катаясь по полу в луже собственной крови. - Меня подстрелили! С-с-суки! Фрицы поганые! А-а-а-а! А-а-а-а-а!
Гном с Сёмой в это время решили оказать ему первую медицинскую помощь. Но, не найдя ничего лучшего, кроме как придавить Кипяткова к полу, навалились на него сверху, подав знак Оле с Аней, чтобы те прижали к полу его ноги, которыми Владимир сучил, как бешенный, не понимая или не осознавая, что от этого с каждой секундой теряет всё больше и больше крови.
Владимир не видел, как вход в лабиринт закрылся и отсек его друзей от подступающих к лабиринту немцев. А потому, как только Кипятков почувствовал, как кто-то давит на него сверху, он тут же решил, что это немцы, которые хотят взять его в плен.
- Я вам живым не сдамся! - орал он, попытаясь скинуть с себя "фрицев поганых". Подергавшись, обмяк, получив от Сёмы удар кулаком по голове. В следующее мгновение пальцы эльфа погрузились в его шею.
Боль, разрывающая зад, мгновенно прошла. Кипятков стал засыпать, погружаясь на дно черной ямы с черными стенками, где совсем ничего нельзя видеть, слышать и чувствовать.
Тем временем Семён быстрым движением сорвал с него штаны, оголив ягодицы.
- Надеюсь, ты не убил его? - дрожащим от волнения голосом спросил гном.
- Нет, - человек-эльф отрицательно покачал головой. - Только отключил его боль и усыпил. - А что у него там?
- Сейчас скажу, - гном нажал несколько кнопок своего МФУ. Из него ударил пучок ярких сканирующих лучей, которые легко прошили ягодицы Владимира. Как только лучи погасли, над Колей повис экран, на котором были видны контуры пятой точки Владимира и темное инородное тело, которое по форме напомнило Сёме маслину, глубоко засевшую в плоти его отца.
- Это пуля, - ответил гном, печально вздохнув. - Пуля, выпущенная из примитивного огнестрельного оружия, которым гномы уже лет пятьсот не пользуются.
. Ты знаешь, как её достать? - с надеждой в голосе спросил Семён.
- Думаю, да. Но только твой отец может умереть от потери крови...
- Доставай, - решительно сказал эльф. - Остальное я беру на себя!
- Как скажешь... Дамы, может, вы отвернётесь? - Коля бросил взгляд на стоящих рядом Олю с Аней. В их глазах было всё: страх за Владимира, жалость к нему и боль, которая словно передалась им от Кипяткова.
- Нет, - ответила ему Ольга и добавила: - Ты думаешь, нас можно испугать видом крови? Да я как минимум раз в месяц имею с ней дело!
- Ну, как хотите... - Гном достал из верхнего кармана жилета небольшую металлическую пластину. При помощи точно таких же пластин механические лекари извлекали из тела Владимира пульки, которыми его в своё время нашпиговали эльфы. Только Сёма об этом ничего не знал, так как Владимир об этом никогда ему не рассказывал. Когда Коля провел по пластине острым ногтем, она вдруг изменила цвет: была темной, а стала голубой. Удовлетворенно кивнув головой, гном поднес пластину к кровоточащей ране Кипяткова, и пластина словно прилипла к ней. Тут же на экране, над головой гнома, пуля пришла в движение и стала - сначала медленно, а потом быстро, - продвигаться к входному отверстию. Как только она пропала с экрана, раздался металлический щелчок. Поток крови усилился. Гном протер салфеткой пластину и пулю, убрал их в нагрудный карман, потом с горечью в голосе произнес: - У меня есть клей, заживляющий раны, но он не поможет, так как рана слишком глубока. Боюсь, мы можем его потерять...
- Не ссы, Коля! Я же эльф! - Сёма вытянул вперед руку. - Есть что-нибудь острое? Колюще-режущее?
- Есть, - гном полез в другой нагрудный карман, извлек из него с виду обычный складной нож, но, когда он вдавил кнопку в корпус, из него вылезло лезвие, размерами не уступающее доброму тесаку.
- Сделай надрез!
- Ты что, с ума сошел? - гном оторопело вытаращил глаза.
- Режь! - с нажимом повторил Сёма.
Коля подчинился. Когда он делал надрез, женщины всё же отвернулись, прикрыв глаза руками. А когда из раны пошла кровь, гном побледнел и прошептал:
- Прости, я не думал, что будет так много крови.