В своё время досконально изучив проблему, Мата знала, что с общими детьми получилось где-то у сотни семей. Беременности протекали тяжело, родившиеся дети, в начале, сильно болели, но здесь уже земные врачи и целители некромантов показали себя с лучшей стороны. Выходить удалось всех, не потеряли ни одного.
Мата помнила сколько раз, вместе с Константом, они сидели рядом с Ваней и ждали, что скажет врач. Как же она тогда боялась и переживала! Наверное, никогда в жизни не боялась так сильно, как тогда.
К счастью, потом всё наладилось, по здоровью Ваня не уступал сверстникам, а то и превосходил их. Учёные утверждали, что такие общие дети, от представителей двух видов долгое время живших в изоляции друг от друга, обязательно будут умные, сильные и красивые, так как возьмут лучшее от обоих родителей. По крайней мере, так будет в первом поколении. Констант пытался объяснить ей про доминантные и рецессивные копии примерно одного и того же гена, но Мата, если честно, совсем не поняла его путаных объяснений. Как и всякая мать, она просто верила в то, что её сын вырастит красивым, сильным, умным и, обязательно, очень добрым. Таким же, как его отец.
Далеко не всем повезло так, как повезло Мате и Константу. В полной мере осознав бесплодность созданных совместно с местными семейных ячеек, земляне не выдерживали и разводились. Слишком важны были дети, в принесённой землянами с большой луны культуре. Важнее такого эфемерного чувства, как любовь. Почти всегда важнее.
Проблему пытались решить с помощью ЭКО, но результаты не обнадёживали. По домену прокатилась волна разводов. Земляне создавали новые семьи с землянами, а местным оставалось вступать в брак с местными. Отчаявшийся видеть, как по молодой республике бежит новая трещина, Диктатор подумывал о том, чтобы официально разрешить нетрадиционные семейные ячейки, состоящие из более чем двух партнёров. Но у такого решения нашлись свои противники, и на данный момент вопрос узаконивая новых семейных отношений, что называется, повис в воздухе.
Честно говоря, Мата, выросшая в пригороде старого города Сан-Тирлема, в семье очень слабого одарённого имевшего одновременно две жены и переменное число любовниц, не до конца понимала, зачем любить обязательно «по закону» и почему семья должна состоять непременно из двух человек. Но всё упиралось в землян, которые преувеличенно сильно, неё взгляд, акцентировали внимание на таких мелочах. Из-за повышенной мнительности землян и прокатилась по республике волна разводов, разорванных связей, разбитых чувств.
-Не подумайте, что я жалуюсь, -торопливо сказал пилот, -мы, с женой, любим друг друга и очень рады, что сошлись. Опять же – у нас чудесные дети. А дети это святое. Поэтому я не жалюсь. Просто… пришлось, в своё время, рвать по живому. Это не проходит даром. Но я очень рад за вас.
-Спасибо, - поблагодарила Мата, недоумевая, зачем он ей всё это рассказывает?
На подходе к столице, когда впереди выросли тёмные громады зданий и горящие на солнце огнём переплетения ажурных конструкций, они свернули с ведущего в город шоссе в сторону гарнизона. Обогнув небольшой лесной осколок, как будто потерявшийся среди холмов и покрытых травяным ковром полей, машина вышла к предупредительно открытым воротам. Система идентификации, успешно ответила на входящий запрос, со стороны охранной системы гарнизона и ворота открылись. Даже не пришлось останавливается и ждать, хотя скорость они, конечно, снизили до пешеходной.
-Сначала казалось – мы сможем оставаться друзьями, -тихо, как будто самому себе, проговорил пилот.
-Кто сможет остаться друзьями? – не поняла Мата, мысленно уже приезжающая в город на электробусе и обнимающая мужа и сына.
-Я и Айшра, -объяснил пилот. –Мы были женаты. Айшра из местных, она…
-Я поняла, -сказала Мата.
Пилот замолчал, осторожно ведя шагающую машину к складам, куда следовало доставить переданный командиром части контейнер.
-Не получилось остаться друзьями? –спросила Мата просто чтобы не молчать последние десять минут совместной поездки.
-Не получилось, -вздохнул пилот. Странный он – когда выехали, шутил, смеялся, болтал без умолку, а сейчас больше молчит и лишнее слово не вытянешь. –Да и не могло получиться, наверное.
Осторожно сняв со спины контейнер, многоногий танк потоптался, словно о чём-то раздумывая.
-Я дальше к ремонтникам, а вы куда, товарищ капитан?
-Высади здесь, -попросила Мата, -надо в администрацию гарнизона забежать.
-Может быть подбросить?
-Не надо. Здесь триста метров.
-Ну, тогда до встречи. Простите за то, что сначала к вам лез в душу, а потом стал выворачивать свою.
Зеркальное забрало шлема стало прозрачным и за ним обнаружились спрятанные в сеточке морщин голубые глаза под колючим ёжиком соломенных волос.
-Всё нормально, -успокоила его Мата, -это просто жизнь. Просто наша жизнь. Не унывай, лейтенант!
-Есть не унывать, товарищ капитан!
Забрало шлема снова приобрело зеркальный блеск, и прежде чем кабина закрылась, а присевший, чтобы она смогла выйти, танк выпрямился, Мата успела увидеть на зеркальном забрале пилотажного шлема своё искажённое отражение.
В администрации она управилась за пятнадцать минут. Встала на учёт у охранной системы, поговорила с теми, с кем хотела поговорить лично, а не по видеосвязи, снялась с учёта и вышла к остановке электробусов.
За пределами новых городов технике требовался водитель. Там возникали внештатные ситуации, с которыми не смогла бы справиться простая интеллектроника, а ставить сложную на каждый грузовик пока не имелось возможности. Кроме того, водители грузовиков и междугородних электробусов одновременно выполняли функции грузчиков, экспедиторов, а кто посмышлёнее и сумел выучиться, ещё и ремонтников. Разумеется, все они были местными. Водители-земляне встречались только в армии: пилоты шагающих танков, расчёт самоходных артиллерийских установок, операторы боевых роёв беспилотников, пилоты авиации. Хотя и там тоже (кроме, может быть, авиаторов – пилотов бомберов, истребителей, вертолётов) их постепенно заменяли местные.
Помня о прошлой войне с сообществом, когда всё висело на волоске и опасаясь нового витка конфликта, республика расширяла и укрепляла армию. Расширялось производство, техники в армию поступало всё больше, а новое поколение землян, в лучшем случае, только заканчивало младшую школу и готовилось переходить в среднюю. Поэтому, как и раньше, много внимания уделялось подготовке и обучению местных. Взять хотя бы саму Мату – половина находящейся под её командованием роты состоит из новичков. И только они чему-то обучаться, как их отправляют обратно на заводы или откуда там они прибыли и присылают новых – совсем зелёных и ничегошеньки не умеющих. Спасибо ещё, что последнее время перестали слать неграмотных, набранных прямо в деревнях и сёлах бывшего домена.
Командование мечтает превратить всех местных, поголовно, в кадровый резерв, знающий хотя бы самые азы военного дела, чтобы, в случае чего, не пришлось бы обучать их совсем уж с нуля. Пока эти мечты остаются страшно далеки от реальности и стопроцентной военной подготовкой могут похвастаться только сами земляне. Среди землян даже учёные, инженеры и администраторы, хотя бы в детстве, что-то такое проходили и как минимум знают, как подготовить к стрельбе импульсную винтовку. Они поголовно умеют работать в тяжёлой силовой броне так сильно похожей на скафандры, в которых они когда-то гуляли вокруг своих городов на большой Луне.
С местными жителями дела обстоят гораздо хуже. О чём можно говорить, если за пределами новых городов пока не удалось добиться даже сорокапроцентной грамотности, да и русский язык, на котором говорят земляне, понимает, сегодня, хорошо, если каждый третий местный.
С пехотой ещё дела обстоят относительно неплохо. Рано или поздно, даже ни разу в жизни не выглядывающий за пределы своего огорода, крестьянин научится обращаться с винтовкой и худо-бедно пользоваться возможностями встроенного в броню экзоскелета. Земная техника умная и сама подсказывает куда нажать и что сделать. Но вот уже пилоты тех же шагающих танков-пауков, чтобы эффективно управлять своими металлическими скакунами, уже должны знать как бы не больше иного инженера. Про авиаторов и вовсе разговора не идёт – чтобы уверенно чувствовать себя в воздухе надо учиться несколько лет, а потом ещё летать, летать, летать, нарабатывая опыт.
Нет, кадровый голод ещё долго будет сдерживать рост военного потенциала молодой республики.
Подошедший ровно по расписанию электробус распахнул двери, впуская Мату и ещё десяток, едущих из гарнизона в город, человек. Транспорт мягко тронулся, постепенно набирая скорость. Ехать было недалеко, скорость невелика и поэтому огромные, доходящие до потолка, окна не затемнялись и оставались прозрачными, позволяя рассматривать проносящиеся мимо пейзажи.
Внутри городов электробусы ездили сами по себе, без водителей. Случайностей в городской черте гораздо меньше, чем снаружи, а если что-то случится, то тут же прибудет ремонтная служба, дежурный наряд безопасников или кто только будет нужен. Интеллектроника в городских электробусах самая простая, но за ними, как и за всем остальным в новых городах, присматривает кто-нибудь из тройки искусственных интеллектов.
Где-то глубоко в глубине Маты по-прежнему пряталась дикарка, до ужаса пугающаяся электронных богов-машин, созданных чужаками-землянами. Мата прекрасно помнила всепоглощающий, абсолютный страх, когда Констант впервые познакомил её с новорождённой Зарёй – первым из интеллектов созданных землянами по какой-то их древней технологии увезённой ещё с их уничтоженной земли. Наверное, это было сродни тому, чтобы Мата могла почувствовать, встретившись тогда с самим Повелителем их бывшего домена. Но с повелителем она никогда не встречалась, а вот с интеллектом Констант её познакомил. И это было страшно. Так страшно, что даже немного чудесно. Земляне иногда говорят, что маги, или паранормалы, как они их называют, творят чудеса, но, почему-то, почти всегда страшные. Но это неправда. Искусственные интеллекты, мыслящие боги-машины, одновременно и подчиняющиеся, и управляющие, не созданные и не рождённые - порождения древней науки уничтоженной земли. Вот чьё существование было настоящим страшным чудом и чудесным страхом.
Со временем, Мата, конечно, притерпелась к ним. Сначала к Заре, а когда появились остальные двое, то и к ним тоже. Да и как не притерпеться, если её муж лично приложил руку к созданию этих ужасных чудес, а её восьмилетний сын дружит с военным интеллектом по имени Рассвет и даже называет его «младшим братишкой» потому, что замыкающий на себе управление армией республики интеллект на два года младше её Ванечки.
К слову, так как Рассвет является «прикладным» главнокомандующим (официально эту должность занимает Диктатор, но живой человек в принципе не может управлять тысячами дронов, роями самоходных мин, ориентироваться по показаниям радаров, миллионов камер и прочих датчиков, установленных на любой броне и любой технике. Человек не может одновременно выдавать целеуказания сотням ракет, просчитывать сотни тысяч вариантов тактических ходов и так далее. Всё, что может сделать отдельный человек – это отдать приказ. Остальное – во власти разумной машины). Так как Рассвет замыкает на себя управление воинскими силами, то, получается - он прямое начальство Маты. Так странно понимать, что лучший друг твоего восьмилетнего сына — это твой начальник, «рабочий» главнокомандующий армии республики, шестилетний искусственный интеллект по имени Рассвет.
Из-за мужа, а позже и из-за сына, она постоянно общалась с интеллектами и научилась контролировать свой страх перед ними. За столько времени сложно было не научиться.
Интеллекты полезны. Интеллекты нужны и Мате сложно было бы представить жизнь без их, может быть, слегка навязчивого, но дружеского присмотра. Друзья, порой, бывают навязчивы, но жизнь без друзей одинока, грустна, а, в сложных условиях, и вовсе невозможна.
Иногда Мата думала – осталась ли ещё та дикарка, которой она была когда-то где-нибудь глубоко внутри неё? Боится ли она ещё созданных землянами разумных машин или только помнит о том, что когда-то сильно испугалась? Мата не знала, а значит и никто не мог этого знать. Может быть только интеллекты, но она их об этом никогда не спросит. Мате не нужен был ответ на этот вопрос.
Въехав в город, электробус снизил скорость. На остановках входили и выходили люди. Салон постепенно заполнялся.
Мата позвонила мужу: -Ты где?
-Иду мимо института радиофизики. А ты где?
-Еду в электробусе, -ответила Мата.
В коммуникаторе послышался смешок. –Это, конечно, хорошо. Но где именно ты едешь?
-Площадь будет через две остановки.
-Подождёшь меня минут пять? –попросил Констант. –Потом вместе пойдём.
-Конечно, подожду. С радостью! -заверила мужа Мата.
Снова смешок. Какой же он добрый и родной и как она соскучилась по этим его смешкам.
-Я тоже тебя люблю, -сказал Констант, -скоро увидимся.
Он отключился, прежде чем Мата успела ответить. На лицо, само собой, наползла глупая улыбка. Сидевшие напротив молодые парень и девушка, увидев её улыбку, улыбнулись в ответ. Девушка наклонилась к парню и что-то сказала ему, а он ответил.
Им улыбнулся кто-то ещё, улыбка заметалась по салону. Настроение у большинства пассажиров было радостное, они легко и открыто улыбались, когда видели, что незнакомые люди им улыбаются. Отдельные буки или, может быть, погружённые в собственные мысли, личности погоды не делали. Волна улыбок обтекала их нисколько не замедляясь. Волна выплеснулась на очередной остановке и отразилась на лицах вошедших в салон новых пассажиров.
Такое бывало иногда, не часто, но ведь сегодня и день необычный – начало больших соревнований, открываемых соревнованием отрядов младшешкольников.
Выступив невольным инициатором, Мата смутилась и сидела тихо, сложив руки на коленках. А где-то по улице Строителей шёл Констант – человек запустивший колебательный контур улыбок в отдельно взятом электробусе. Шёл и в ус не дул, совсем не зная об этом
Мата как раз уже выходила на площади, когда на браслет коммуникатора поступил входящий звонок.
-Мама, ты где? –как всегда торопливо, без «здравствуй» и «можешь сейчас говорить», выпалил её восьмилетний сын.
-Еду, почти приехала, - сказала Мата.
-А папа?
-Идёт. И тоже почти уже пришёл.
-Давайте скорее, -недовольно поторопил сын, -нам с ребятами надо думать, как мы остальных будем побеждать. А мне хочется перед этим увидеть тебя и папу. Потом до вечера времени совсем не будет.
-Мне тоже очень хочется тебя увидеть, -призналась Мата, -мы, с отцом, скоро будем. Ты уж дождись нас, хотя бы обними, а потом уже убегай к ребятам обсуждать как вы будете побеждать всех остальных. Договорились?
-Договорились, -согласился её серьёзный маленький сын.
Глава 2. Будущие горизонты
Старую верфь на лунной орбите уничтожили паранормалы, но новую создавали с расчётом, чтобы ни один невидимка не смог бы подобраться к ней незамеченным. Несколько обособленных контуров защиты активно взаимодействовали друг с другом, создавая многократно перекрывающуюся сеть. Системы дальнего и сверхдальнего обнаружения контролировали пространство на десятки миллионов километров. Не меньше тысячи двухметровых шаров - автоматических боевых микростанций прослушивали пространство в непосредственной близости от строящейся верфи и лунной поверхности. Дежурные звенья истребителей ближнего радиуса действия, базирующиеся сначала на поверхности луны, а, по мере завершения строительства, уже внутри громадины строящейся верфи, совершали регулярные облёты вокруг верфи и в окололунном пространстве.
На строительство верфи и создание многослойной системы защиты, уходили все свободные ресурсы лунной республики и весь получаемый из республики Ан-фееро мифрил и адамантий. Все прочие проекты, включая освоение красной планеты, продолжения исследования пояса астероидов и строительство четвёртой боевой орбитальной станции для полного контроля над поверхностью прекрасной, но уничтоженной Земли, были временно приостановлены.
Полноценное освоение красной планеты требовало создание тяжёлых транспортников для длинных, но хрупких тел которых представляла бы опасность даже слабая лунная гравитация. Жить эти левиафаны должны исключительно в пространстве, летая между планетами, но не приближаясь ни к одной из них слишком близко. Эти махины будут строиться на новой верфи через полвека или больше, когда лунная республика накопит необходимый запас ресурсов.