Вверху, едва заметные на блеклом фоне неба, виднелись очертания дозорных станций, постоянно пребывавших на низких орбитах. Каждая из них была битком набита прослушивающими устройствами и батареями авгуров, непрестанно сканирующих пространство вокруг. Еще выше плыли чудовищного размера оборонительные конструкции. Некоторые из них были так же стары, как сам Империум. А еще выше, в ледяной пустоте, летели космические корабли. Их количество исчислялось миллионами. Они швартовались в доках, возвращались из странствий или участвовали в бесконечных патрулях.
На службе у Тура Спинозе доводилось бывать в крупных мирах-ульях, но многолюдность этой планеты тем не менее ошеломляла. Она посмотрела вниз, наблюдая, как потоки авиатранспорта сливаются воедино, становясь все более и более плотными, и представила, как далеко внизу наземные машины и гравипоезда движутся по тоннелям и катакомбам, перевозя тех, кто не мог позволить себе дорогостоящие надземные дороги. И таких было куда больше. Она знала, что так выглядит каждый квадратный километр этого мира. Здесь не было лесов и морей — лишь бесконечный панцирь из шпилей, жилых высоток, храмов, тюрем, мавзолеев и крепостей, охвативший и сжавший всю сферу планеты в тисках из железа и рокрита.
По мере их продвижения на юг монументальные очертания Внешнего Дворца постепенно исчезали из виду, пока наконец не скрылись за горизонтом. Шпили внизу становились все менее вычурными, а пелена смога — все более плотной. Всепроникающий запах немытых тел, постоянно присутствовавший на Терре, стал чувствоваться сильнее. Челнок летел в менее благополучные области.
Наконец пилот направил корабль вниз, спускаясь по широкой спирали. Солнечный свет сюда почти не проникал. Теперь корабль со всех сторон окружали шпили, потемневшие от возраста и грязи. Прямо под ними оказалась еще одна башня, менее внушительная, чем колоссальные конструкции вокруг, — угольно-черная, украшенная зубцами и контрфорсами в классическом готическом стиле. Островерхие крыши и слои потемневшей от времени бронированной обшивки придавали ей вид заброшенного и разваливающегося морга, невероятно архаичного, подсвеченного изнутри странными огнями. На самой вершине расположилась широкая посадочная платформа, окруженная батареями лазерных орудий и отмеченная символом — черепом ордо.
Челнок приземлился и открыл люки, впуская внутрь волну горячего, пахучего воздуха. Спинозу встречал капитан штурмовиков в полной боевой броне, но без шлема. По площадке проковыляла бригада сервиторов, готовых забрать из грузового отсека упакованные в вакуумные ящики пожитки дознавателя.
Спускаясь по трапу, Спиноза по привычке осмотрела стоявшего перед ней человека.
«Стандартное телосложение, — отметила она, — плотное. Судя по выправке, набран не из Схола Прогениум. Хеллпистолет, боевой нож и девять боевых наград, три из которых — за образцовое ведение боевых действий. Впечатляет».
— Добро пожаловать в Корвейн, дознаватель, — поздоровался с ней мужчина, сотворяя знамение аквилы. — Я капитан Мальдо Рев, командир личного боевого подразделения лорда Кроула. Инквизитор ждет вас внутри.
Они направились к выходу с крыши. Горячий ветер завывал на платформе, гоняя мелкую пыль, покрывавшую все видимые поверхности. Орудийные дроны ордо жужжали над головой, отслеживая все летательные аппараты в радиусе нескольких сотен метров от крепости. Звуки безбрежного мира-города доносились отовсюду, сверху и снизу, — приглушенный гул, напоминавший о шуме прибоя на побережье давно исчезнувших морей.
— Как долго вы служите здесь, капитан? — спросила Спиноза, желая убедиться, что ответы совпадут с той информацией, которая уже была ей известна.
— Восемь лет, — ответил Рев.
— Неплохо, — заметила она. Оставаться в живых так долго, работая с активным инквизитором, удавалось далеко не всем. Это был признак либо невероятной удачи, либо столь же невероятных способностей. — Весьма неплохо.
Рев не ответил. Возможно, считал подобные темы недостойными внимания.
Как только они вошли внутрь, за их спинами захлопнулись толстые, усиленные створки и Спиноза оказалась в достаточно знакомой обстановке. Черные глянцевые стены с выбитыми на них литаниями Министорума. Внутренняя изолированная атмосфера башни фильтровалась от большей части грязи уличного воздуха. Вместо этого здесь витали запахи, типичные для крепости ордо, — ритуальных благовоний, медикаментов и постоянного, будто въевшегося в стены, человеческого страха.
Они преодолевали один крутой лестничный пролет за другим, проходили мимо закутанных в мантии писцов, чьи лица скрывались за капюшонами из синтетической шерсти, сновавших от одного скриптория к другому с пачками пыльных листов пергамента. В тенях, что-то бормоча, проплывали сервочерепа. Откуда-то из глубин доносился гулкий металлический лязг неизвестного происхождения.
Спиноза глядела во все глаза. Вотчина Тура была совсем другой. Тот был инквизитором, находящимся в вечном крестовом походе, как и большинство его собратьев, — постоянно рыскал по космосу в поисках отклонений от нормы. Ему приходилось встречаться с довольно пестрой публикой: убийцами, боевыми сервиторами, жрецами, — а также иметь постоянные активные контакты с тремя разными палатами Адепта Сороритас. По этой причине стационарная база Тура на мире смерти Регите V была полупустой и использовалась лишь для работы с архивами или допроса наиболее несговорчивых пленных.
Эта же крепость, напротив, была людной и явно активно использовалась. Спиноза отовсюду слышала шаги — множество слуг в мягких ботинках постоянно перемещалось от одной освещенной свечами комнаты в другую. Она чувствовала давящее присутствие теплых, живых тел отовсюду — сверху и снизу. Ощущение вызывало ассоциации с мухами, облепившими застарелый кусок сахара, и преследовало ее до тех пор, пока они не добрались до тюремных уровней, где единственной эмоцией, царившей вокруг, было отчаяние.
Рев указал ей на закрытые деревянные двери, изготовленные с большим мастерством, но практически лишенные украшений. Над притолокой висело латунное изображение черепа, покрытое патиной, под которым виднелась надпись на высоком готике: «Servitio Aeternam Ad Mortem».
— Здесь я вас покину, дознаватель, — сказал штурмовик, кланяясь.
— А вы не особо улыбчивы, капитан, — заметила Спиноза.
— Это Терра, дознаватель. — Он пожал плечами и ушел.
Такую же фразу произнесла Рассило. Похоже, ее здесь использовали как мантру. Можно было сказать: «Это Терра» — и не объяснять ничего.
Прежде чем Спиноза успела поразмыслить над этим, двери распахнулись. Створки бесшумно двигались на скрытых от глаз петлях.
Помещение по ту сторону было слабо освещено несколькими свисавшими с потолка светильниками. Как и в остальной крепости, здесь не было окон. Создавалось ощущение, будто все здание находится под землей.
Ее новый наставник сидел подле пары огромных железных канделябров, одетый в черную мантию с серебристой оторочкой. Лицо инквизитора подсвечивалось снизу мерцающим зеленым светом от экрана планшета. Над плечом висел сервочереп. Одна из глазниц устройства жутко светилась красным в полумраке.
— Ближе, — раздался голос.
Приблизившись, Люче смогла разглядеть больше деталей. Спиноза старательно запоминала, анализировала и систематизировала увиденное. Инквизитор оказался высоким, сухощавым, в броне великолепного качества. У него была бледная кожа, покрытая застаревшими шрамами.
— Благодарю за то, что вызвали меня, милорд, — произнесла Спиноза, останавливаясь перед сидящим инквизитором.
— Тебе не за что меня благодарить. И зови меня Кроул. — Голос оказался сухим и отчетливым. Инквизитор не использовал вокс-модификаторы. Он ткнул пальцем в экран планшета. Зеленый свет мигнул. — Ты разговаривала с Рассило?
— Да.
— Она, скорее всего, дала тебе мое досье. — Кроул улыбнулся, отчего его лицо странно скривилось. — Уже прочла?
— Я не видела никакого досье.
— Хороший ответ. Садись.
Он указал на массивное кресло, напоминающее трон, напротив себя. Все в этой комнате казалось невероятно древним. Спиноза села, куда ей было велено, гадая, не пытается ли инквизитор пустить ей пыль в глаза.
— Я изучил историю твоей работы, — произнес Кроул. — Вероятно, сейчас я должен сказать, каким хорошим человеком был Тур и как нам жаль, что он безвременно погиб. Но не так уж хорош он был, верно?
— Он был прекрасным инквизитором.
— Да, возможно. Ты вела много дел?
— Думаю, я заслужила свое звание.
— Согласен. — На лоб Кроула упал слабый красный отсвет от линзы в глазнице сервочерепа. — Ты училась на Астранте. Наверное, любишь дождь.
— Вы были там?
— Очень давно. Чему они тебя научили?
— Всему, что нужно.
— Любить Империум, который будет жить вечно, я полагаю?
— Разумеется.
— А что, если я скажу тебе, что это была ложь и ничто в этом мире не вечно?
Кроул говорил быстро, но его губы почти не двигались. Спиноза представила, как это могло выбить из колеи допрашиваемого человека, и решила, что ей следует получше изучить акустические особенности речи.
— Тогда бы я объявила вас еретиком, — ответила она, — и уничтожила.
— И снова хороший ответ, — кивнул Кроул, — но здесь, внизу, в каждом шпиле живут миллионы, и каждый источает яд на своих ближних. Мы велим им доносить на своих соседей; они так и поступают. Постоянно. Будь мое желание, я мог бы никогда не покидать этой башни, и они все равно добирались бы до меня, обуянные жаждой разрушения. Ты бы утомилась уничтожать их всех.
— Лучше умереть, чем…
— …запятнать невинного. Они приходят, ведомые завистью, похотью или просто потому, что свихнулись. Как-то раз к нам поступило заявление от человека, обвинявшего в служении темным силам собственную мать. Он хотел забрать себе ее жилье. Три квадратных метра, вонючее, как гроксов хлев, под землей, без отопления. Но он хотел, чтобы оно принадлежало ему.
— Надеюсь, он был наказан.
— Ничего из того, что я мог бы измыслить, не могло бы быть хуже жизни, которую он создал для себя сам. — Кроул наклонился вперед. — В этом и суть, дознаватель. Здесь, на Терре, есть ведьмы, но, чтобы их найти, нужно уметь отфильтровывать шум. Не обращай внимания на голоса, которые ты слышишь. Следи за теми, что молчат.
— Поняла.
Кроул сухо рассмеялся:
— Может, когда-нибудь поймешь. В свое время.
— Игноро, чадо, — внезапно зашипел сервочереп, с тихим завыванием набирая высоту. — Грязь, тото мундо. Жечь-жечь.
Спиноза подняла бровь.
— Это Горгий, — представил Кроул.
— Похоже, он придерживается иной философии, — заметила Спиноза.
— Полезно выслушивать противоположное мнение. Иногда. А сейчас — ты готова?
— Жду приказаний.
Кроул поднялся на ноги.
— Я вчера занимался одним делом, — начал он, жестом приглашая Спинозу следовать за собой. Они двинулись к дверям. — Человек. У него была метка. Знаешь о них? Когда учишься их замечать, это как специфичный запах. Я почти довел его до пыточного стола, но он продолжал сопротивляться. В большинстве случаев одного моего присутствия достаточно, чтобы внушить ужас, но он был готов и к большему, прежде чем сломаться. Мне стало любопытно, и я позволил ему уйти.
Двери открылись. Снаружи ждал Рев, теперь в полной герметичной боевой броне и в шлеме с черным забралом. За спиной капитана выстроились еще шестеро штурмовиков. Отряд отдал честь и расступился, давая инквизитору и его спутнице возможность пройти.
— Капитан Рев следил за ним, — продолжил Кроул, двигаясь вперед по коридору. — Какое-то время подозреваемому удавалось смирять себя, но в итоге, рано или поздно, они все не выдерживают. Он привел нас к своим лидерам. Кто-то имеет над ним власть, и я хочу знать, кто это.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Спиноза.
— Найти кого-нибудь, кто что-то знает, и привезти сюда для беседы в спокойной обстановке. — Кроул шумно втянул воздух ноздрями. — Думаю, что-то затевается.
— К тому же скоро Сангвинала.
— Верно. Держись от меня поблизости, Спиноза. Я хочу, чтобы ты была рядом на этом задании. Скоро получишь первое впечатление от нашего славного бесконечного города.
Они все дальше углублялись в недра Корвейна, спускаясь все ниже и ниже. Рев и его бойцы не отставали. Горгий жужжал над головой, стараясь держаться над плечом Кроула. Жуткого вида игольная пушка выдвинулась из разъема под левой скулой сервочерепа.
Наконец они добрались до бронированной двери, мягко отъехавшей в сторону при приближении людей. Группа вышла в низкий ангар, где находилось множество воздушных кораблей. Большую часть парка составляли штурмовики модели «Полуночник», выкрашенные в черный цвет, с символикой Инквизиции на бортах. Эти машины могли перевозить двенадцать человек, а из-под коротких крыльев виднелись стволы роторных пушек. Низкие и угловатые, они были разработаны специально для работы в тесном, ограниченном пространстве. Двойные маневровые двигатели позволяли им перемещаться с невероятной ловкостью.
Спиноза забралась в пассажирский отсек одного из них, следом за Кроулом. Штурмовики загрузились в другой, разместили свои хеллганы на специальной стойке и пристегнулись. Перед тем как люк отсека захлопнулся, Спиноза успела заметить, как одна из стен ангара медленно опускается, открывая вид на затянутую дымкой Терру.
Она откинулась на спинку кресла и вслушалась в гудение двигателей, набиравших обороты. События развивались довольно быстро, но в этом не было ничего плохого. Полевая работа нравилась ей куда больше, чем ленивое бездействие, и Спиноза начала про себя читать литании подготовки к битве.