Спустя пару секунд, когда, казалось, все стихло и наступило долгожданное затишье, из дымовой завесы, изогнутым языком вылетел луч лазерной установки. Пролетев между двумя машинами соклановцев, лишь чуть-чуть коснувшись их бронирования, выстрел угодил в стык правого орудийного крыла. Корпус «Пса» задрожал. Виктор сжимал рычаги управления, чуть ли не до боли, оттягивая их на себя, но удар пришелся очень некстати и «рука», прожженная лазерным лучом, упала на растаявший снег у ног боевого робота. Приборы взвыли, как будто сами почувствовали боль принудительной ампутации.
Потом еще выстрел. Еще и еще. Воздух стал искажаться от высокой температуры. Вскоре прямо перед машиной Виктора возникла стальная морда «Мародера». Прорвавшись через дымовую завесу, он оказался в окружении группы безымянных, отчего на секунду опешил. В эфире завопил Михаил. Стволы оставшихся в живых пилотов повернулись на врага и спустя какие-то мгновения от машины осталась дымящаяся груда металлолома. Пилот не успел катапультироваться. Взрыв развеял остатки дыма, рассеяв его последние клубы по местности. Тут-то Виктор и увидел наступающие войска Клана Волка. Их было слишком много даже для опытного пилота. Ракетные короба опустели достаточно быстро, а одна из «рук» давно лежала отрезанной у ног «Бешеного Пса». Лишенный почти всего вооружения, Виктор несколько раз проклял себя, что согласился сесть за штурвал этого меха. Из всей группы, возглавляемой Михаилом, осталось всего шесть машин. Длительного боя уже никто не выдержит, так он думал, поглядывая по сторонам, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Стрелял, лихорадочно нажимая на гашетку, выпуская перед собой сгустки энергии, жадно впивавшиеся в броню вражеских машин. Кто-то останавливался, кому-то было все равно. Враги чувствовали близкую победу и не могли сдерживаться, все быстрее приближаясь к ним.
-Еще немного! - кричал Михаил, опять подставляясь под удар десяток орудий.
Виктор не верил своим глазам и тому безумству, что сейчас творилось перед ним. «Каратель» превратился в беззащитное существо, на издыхании сопротивляющееся приближавшейся смерти. И в последний момент, когда для всех сражавшихся рядом стало очевидно, что этот бой мех не переживет, откуда-то с неба упал град ракет, уничтоживших передовые машины неприятеля. Потом залп повторился.
Голографическая карта замигала новыми отметками.
Это были подоспевшие регулярные силы Клана. Несколько десятков машин обходили увязшие в бою войска Клана Волка, все сильнее сжимая кольцо окружения. Заметив западню, роботы Волков несмело дали задний ход, но было уже поздно. Кольцо сомкнулось до того, как кто-то смог добраться до реки. Дальше Виктор увидел то, что часто снилось ему в кошмарах. Огонь и смерть слились в одну страшную силу. Артиллерия и авиация принялись размалывать все, что находилось в секторе. Земля тряслась, перепахивалась, воздух вокруг наполнился вонью от расплавленного металла. Взрывы то и дело достигали такой мощности, что приборы выходили из строя, а почва под ногами будто бы оживала, начиная двигаться из стороны в сторону.
Спустя пятнадцать минут огонь прекратился и кольцо начало сужаться...
Сражаться дальше было не с кем. Те, кто смог катапультироваться, ушли к своим, перелетев условную черту, разделявшую Клановые территории на этой планете, остальные погибли, так и не сумев выбраться на поверхность.
Вся местность у реки была усыпана уничтоженной техникой. Сотни тонн, некогда способных сражаться и воевать машин, теперь превратились в ненужный хлам, который вскоре должен был послужить Клану Ворона в качестве запчастей. Схватка завершилась победой Ворона, но это был лишь один день и Михаил, отозвавшийся по связи, с усмешкой заметил эту деталь.
- Черт, а ведь день только начался.
Он тяжело дышал. Было слышно, как трудно ему даются даже такие короткие предложения. Несколько раз пронзительно закашлял, выплевывая из своих легких дым от прогоревших приборов и расплавленной брони, просачивавшийся в кабину пилота. Потом Виктор увидел и сам «Каратель».
Жалкое чувство усилилось при виде несуразного, почти лишенного первоначальной силы и мощи «Карателя», который в данный момент напоминал ходячую кучу расплавленной грязи. Кабина пилота оказалась единственным местом на всем корпусе боевого меха, оставшейся целым даже при таком мощном обстреле. Вооружение -уничтожено, боекомплект израсходован, что по меткому замечанию самого пилота, и спасло ему жизнь. Детонация могла прервать его жизнь гораздо раньше, но все обошлось. Реактор внутри, закованный в бронированный кожух, все еще работал, хотя изрядно потерял в своей мощности. Система охлаждения была повреждена, посему «Каратель» не мог двигаться даже со своей крейсерской скоростью, ползя как черепаха, с осторожностью ступая на догоравшие остатки своих уже уничтоженных противников.
Регулярные войска продолжали окружать место схватки. Никто по связи не требовал никаких деталей, не просил объясниться, как это бывало раньше, когда сам он служил офицером в Клане. Теперь он был другим, хотя внутри него ничего не поменялось. Потери стариков за бой оказались значительными даже для видавшего виды капитана. Из двух десятков мехов, вышедших навстречу войскам противника, назад до мехбазы смогли доковылять только шесть. В более-менее нормальном состоянии оказалось и вовсе двое, среди которых и «Бешеный Пес» Виктора.
Он с трудом сумел забраться в бокс и закрепить меха у «ремонтника» - специальной конструкции, где происходило обслуживание всех машин после боя. Выбрался из кабины и быстро, насколько ему позволяли его силы, спустился вниз, чтобы самому взглянуть на результаты своего «первого» боя.
- Все могло быть хуже. - заметил Сэт, совершенно спокойно пройдя вдоль еще горячего меха, отдававшего тепло всем своим корпусом. Ракетные короба дымились, по всей броне текла расплавленная сталь, собираясь в комки и застывая прямо на глазах у Виктора. Раньше он не обращал внимания на повреждения, но сегодня, когда смерть чуть было не коснулась его своей рукой, он с опаской поглядывал на «Карателя» Михаила, с трудом ступавшего по боксу, стараясь пристроиться к ремонтнику.
Пилот вылез из кабины, не скрывая своей радости. Сплюнул на пол кровавую слюну, скопившуюся во рту и вытер пот.
- Не так я себе представлял возвращение. - скомкано говорил Михаил.
Виктор молчал. Радости внутри от победы не осталось и капельки. Большая часть группы осталась лежать в железных гробах, навсегда похороненных внутри своих боевых мехов.
- Чему ты так радуешься? - спросил Виктор, приближаясь к Михаилу. - Мы потеряли почти всю группу.
- Да, - коротко ответил он. - Все правда.
- И тебя это нисколько не волнует?
- Группа сделала то, что от нее требовалось. Забыл кто мы? Виктор, мы уже мертвы для нашего Клана, какая разница в какой момент каждый из нас отправится на тот свет. Многие из них хотели этого.
- Но не так.
- А как? Время ушло, почести вместе с ними. Теперь нас никто не знает и имен не вспомнит.
Михаил еще раз сплюнул кровь под ноги и вышел за пределы бокса. На улице начинало пригревать. Солнце медленно, но верно поднималось по небу вверх, ощутимо повышая температуру воздуха. Встрепенувшись резкой смене обстановки, мышцы Михаила видимо начали подрагивать.
Виктор вернулся к меху и подозвал Сэта.
- Мне нужен другой робот. На этом я больше не выйду в бой.
Механик вопросительно поднял брови, как бы спрашивая «откуда?».
- Будь мой «Пес» на месте «Карателя» я бы сейчас с тобой не разговаривал. Я не самоубийца, но и такой тип боя не для меня. Я всегда был впереди, на острие атаки. Стоять за спинами остальных это не для меня.
- Но ты меня выручил этим.
Михаил подошел из-за спины, напугав своим басистым голосом Виктора.
- Если бы не твой залп РДД и дымовая завеса - я бы присоединился к нашим братьям-соклановцам на небесах. Так что не ной, старик, все мы сегодня неожиданно для всех оказались на волосок от гибели. Но такова наша доля. Прошли времена славы и подвигов - теперь мы пушечное мясо.
С этими словами он вернулся к своему «Карателю» от которого все еще очень сильно несло расплавленным металлом. Несколько кусков застывшей массы отвалились и с грохотом рухнули в нескольких метрах от пилота. Шипение и стук продолжали доноситься из бокса до последнего момента, пока Виктор уходил прочь, снимая короткую кожаную куртку пилота. Проследовал до самых казарм, когда войдя туда, увидел несколько человек, забиравших личные вещи погибших бойцов.
Они никак не отреагировали на присутствие вошедшего человека; наоборот - еще быстрее принялись собирать оставшиеся вещи солдат. Когда все было расфасовано по отдельным мешкам и скупые бирки с номерами и инициалами погибших осели на поверхности мешков, незнакомцы вышли за двери, утащив пожитки за собой, и больше не появлялись.
К вечеру, когда шум и голоса пилотов должны были опять появиться в воздухе едва освещаемой казармы, тишина стала еще более давящей. Двадцать с лишним человек превратились в огрызок из шести молчаливых пилотов, сидевших каждый по своим углам и занимавшихся своими делами. Виктор пытался играть, покручивая в ладони маленькие кости, но прошедший бой не давал ему покоя. Да и к чему его так это интересовало. Их было так много за всю его жизнь. Сотни самых разных: от простых вылазок до масштабных сражений всего Клана за право владения планетами и землями. Столько раз он ходил по краю, зная, что в любой момент для него может все закончиться одним единственным выстрелом. Но смерть обходила его стороной. Даже когда все горело огнем и не было ни единого шанса, он всегда выкарабкивался из этого. Вырывался из лап смерти, уже обнимавших его.
Наверное, он слишком долго пробыл инструктором. Совершенно забыл, что это такое на самом деле, хотя забыть подобное для него было почти невозможно.
Потом кто-то вошел в казарму. Он нехотя посмотрел на открывшиеся двери и заметил двух или трех старых мужчин, уставившихся на него, держа в руках увесистые вещмешки. Был с ними и тот самый помощник, что привел его самого в эту казарму. Только теперь взгляд его больше не остановился на нем. Прозвучали какие-то слова, звук от которых пролетел мимо ушей Виктора. Потом, дослушав его, они разбрелись по своим местам, так же молча сев на них, ожидая следующего дня.
Сражение с Кланом Волка переходило в открытую фазу противостояния. Михаил рассказывал, что после боя многие из руководства задумались над тем, как бы окончательно выбить неприятеля из этой планеты, чтобы полностью контролировать местные залежи ископаемых, дабы в будущем они помогли в войне за освобождение Цирцеи. Однако проблема усугублялась тем, что и Клан Волка не собирался добровольно уходить. Бой с безымянными показал, что даже списанные в утиль пилоты, постаревшие и уже совершенно не те молодые и сильные парни, что они были раньше, каждый из них еще мог дать хороший бой превосходящим силам противника.
- Почему ты мне сразу не сказал о том, что нас ждет у реки?
Виктор с упреком посмотрел на Михаила. Раны после боя затянулись, кровь больше не сочилась из раненного языка, который тот прикусил, едва не откусив полностью, во время боя, когда орал во все горло, отдавая приказы.
- Хотел посмотреть каков ты еще. Не потерял ли хватку.
- Значит, все остальные знали, а я нет?
Тот кивнул, потрясывая костями в ладони.
- Это было очень глупо.
- Знаю, но вижу, что ты еще тот сукин сын. Песок пока не сыплется.
Он усмехнулся и бросил кости, чуть было не крикнув от удачной комбинации.
- Теперь твоя очередь. Не забывай, мы играем на деньги.
Виктор положил несколько смятых купюр перед собой и бросил кости в ответ. Треснув о деревянные края, несколько костяшек упали, перепрыгнув маленький заборчик и скатившись на пол.
- Это был не бой, - начал Виктор, - я не хочу быть сыром в мышеловке. Как будто приманка внутри огромного капкана, куда пытаются заманить громадного волка.
Михаил закурил, внимательно следя за своим собеседником.
- Ты забыл где мы, кто мы?
- Я знаю кто я, не надо этих глупостей. Я прилетел сюда сражаться, быть тем, кого из меня лепили многие годы.
- Так будь им! В чем проблема? Тебе дали второй шанс вернуться к жизни, которую ты однажды потерял, а теперь, когда прошел всего один бой, ты говоришь, что ждал не этого.
- Это был не бой, - повторил Виктор, снимая свои черные очки-хамелеоны. - Я знаю, что такое настоящее сражение - когда ты стоишь напротив своего противника и каждый знает друг о друге все. Когда нет подлости, когда каждую пущенную ракету или залп из лазерной установки ты встречаешь грудью, а не поворачиваясь словно девка всеми боками.
Михаил насторожился. Последние несколько слов явно были про него, но он постарался пропустить это мимо ушей, помню, что Виктор когда-то давно был его командиром.
- Всем нам рано или поздно приходится поступаться своими правилами. Война - не шахматы, и игровое поле не черно-белая доска, иногда, чтобы победить мы имеем право изменить некоторые правила.
- Кланы так не сражались.
- Время изменилось. Вороны стоят на распутье, не понимая куда дальше двигаться. Мы и так находимся на грани выживания. Многие нас и знать не желают, считая варварами, по счастливой случайности выбравшихся из заснеженного Дехра Дана. Мы заявили о своей боеготовности самыми последними, когда остальные Кланы уже вовсе сражались за право занять лидирующее место. Ты думаешь нас будут уважать, если все, сорвя голову, начнут рыцарствовать на поле боя. Мы победили только потому, что были хитрее. Волки напали стаей, считая, что смогут взять нас в капкан, но не тут-то было. Мы стая - и только если будем действовать сообща, сможем завоевать себе место под солнцем.
Виктор поднял упавшие кости и потряс каждую из них в руке. Разговор давно перешел порог шепота, и остальные пилоты услышали все, о чем они говорили последние несколько минут. Кто-то вдалеке согласился с Михаилом, добавив, что Кланы слишком дорого платят за розни внутри себя, вспомнив про гибель целого корпуса, во время боя у расщелья на планете Виг.
- Я помню это, не надо меня учить.
Голос стих и Виктор вновь бросил кости на стол. Михаил докурил сигарету, затушив его в квадратной пепельнице и посмотрел на счет.
- Твоя взяла.
Тут он вытащил из кармана несколько купюр и положил на стол, одновременно поднявшись на ноги.
- Мне понятно твое разочарование. Нечто подобное я тоже ощущал, когда прибыл сюда впервые. Но это пройдет. Оно у всех проходит, если, конечно, к тому времени, ты еще останешься в живых.
Потом он вышел, звучно ударив дверью и растворившись в длинном коридоре, где звуки его шагов впитывались толстыми стенами, заглушая и без того едва уловимый шум с другой стороны двери. Новички тихонько переговаривались, будто бы боясь нарушить хрупкую тишину после ссоры двух бойцов, но после заговорили в полный голос.
Бой не прошел бесследно.
Виктор опять вспомнил вспышки лазерного оружия, треск корпуса и грохот взрывавшихся машин преследовал его до глубокой ночи, когда он пытался сомкнуть глаза, чтобы заснуть, но тут же видел перед собой огненную волну, летевшую прямо на него.
Рычаги на себя!
Корпус на несколько градусов в сторону!
Равновесие!
Главное равновесие!
Потом глаза открывались. Капельки холодного пота стекали по его лбу, скапливаясь на кончике носа и падая на губы, где он, проведя языком, ощущал солено-кислый привкус собственного пота. Ему казалось это плакала его душа, пытаясь вырваться из бренного тела и умчаться высоко в небо, присоединившись к стае невидимых воронов. Его боевых товарищей. Несколько раз он подскакивал, выгибаясь от страха, увидев очередной кошмар. Казарма к этому времени спала. Никто не услышал его короткого приглушенного вскрика. И опять он погружался в черный мрак сна, моля о том, чтобы поскорее наступило утро.
Он видел свою кончин немного другой. Часто представлял ее себе в своем воображении, придумывая как поведет себя в тот, последний момент. Когда все внутри него сожмется, руки будут продолжать крепко держать рычаги, а языки пламени вовсю начнут охватывать его тело. Это была мечта. Каждый раз выходя за пределы своего бокса и управляя громадно боевой машиной, Виктор думал над тем, каким будет его последний вздох. С возрастом мысли о смерти все чаще посещали его голову. Это было очень навязчиво, так, что он не мог отмахнуться от них и думать о чем-то другом. Короткие воспоминания перемешивались внутри него, появлялись картины прошлого. Черно-белые блики другой жизни, где он и вся его группа еще верила в свое предназначение, не задумываясь над тем, что рано или поздно о них забудут, как забыли и тех, кто всего несколько часов назад не смог вернуться из боя.