– Послушай, подруга… – говорю я наконец, – брось это глупое занятие. Твоя одежда все равно не подойдет для того, чтобы отправиться в ней на ту сторону.
– Да? – Варвара застыла с каким-то дурацким жакетом в руках. – Ой, и правда… Я не подумала… У вас-то по-другому одеваются… Я, вероятно ,буду выглядеть смешно… Да и приметно… Как же бьггь-то? – Тревога в ее голосе нарастала.
– Ну, для начала давай-ка запихивай быстрее свои наряды обратно, – сказала я, – а я пока сбегаю к себе и принесу что-нибудь подходящее…
– А удобно ли… – начала было моя подруга, но я, отмахнувшись от нее, решительно направилась к двери. Неудобно только штаны через голову надевать, да спать на потолке, потому что одеяло все время будет падать.
Когда я вернулась, в комнате Вареньки присутствовала и ее мать. Она разрумянилась от радостного волнения за дочь и занималась тем, что давала той ценные советы касательно предстоящей экскурсии, типа «держись за Мариночку», «соблюдай приличия – не показывай пальцем и громко не разговаривай», ну и тому подобное.
– Переодевайся! – сказала я и кинула подруге сверток. В нем было платьице, как раз по сезону. Мне оно не особо нравилось. Я купила его полгода назад на какой-то распродаже, соблазнившись низкой ценой, и с тех пор надевала очень редко, предпочитая джинсы.
– Давай, давай, без разговоров! – подбодрила я подругу, видя, что она в силу своей чопорности не решается надеть чужое.
Через пару секунд Варвара вышла из-за шкафа, облаченная в голубое платье свободного покроя. Я удовлетворенно хмыкнула – так и знала, что оно ей будет к лицу. Да и фасончик такой скромненький, что никаких возражений не вызвал. Крутясь перед зеркалом, Варенька, судя по ее улыбке, заценила свой прикид в положительную сторону.
– Очень красиво! – сказала она, сияя. – Хоть и необычно как-то… Ну что, отправляемся?
– Ээ… подожди… – остановила я ее. – Твои волосы…
– А что с ними не так? – она прикоснулась рукой к своей прическе.
– Не годится, Варя… – Я покачала головой.
– Ой, а что же делать? – В ее голосе слышалось огорчение, граничащее с отчаянием.
– Садись, я причешу тебя.
Варя покорно села перед трюмо. Ее мама с любопытством смотрела, что я буду делать.
Я вынула из Вариных чуть вьющихся волос все шпильки и причесала их по длине. Затем слегка начесала корни на макушке и уложила отросшую челку наискось лба. Вот и все. Прелесть! Пять минут – и современная прическа на волосы средней длины готова. Благо волосы у Вари густые и послушные, как говорит моя парикмахерша – «конкурсные» (у меня у самой-то волосенки так себе, и потому я обычно забираю их в хвост).
– Это все? – спросила Варвара, с недоверием глядя то на меня, то на свое отражение в зеркале.
– Все! – подтвердила я.
– Эмм… ээ… – только и пробормотала Варя, осторожно поправляя прядь и косясь на мою прическу – я ради праздника сегодня волосы слегка накрутила плойкой и распустила по плечам. Ну, словом, мы с Варей смотрелись, как две сестры – блондинка и русая.
Обувь Варваре тоже пришлось одолжить. У нее, правда, размер поменьше (хорошо, что ненамного). Я принесла ей свои туфли, которые надевала очень редко – бежевые, на небольшом каблуке. Проблему размера решили старым способом, не менявшимся, наверное, на протяжении веков – при помощи напиханной в носки туфель ваты. Мне же туфли не понадобились – я, как и обычно, была в джинсах и кроссовках, и только кофточку поярче сегодня надела – ярко-зеленую.
– А теперь я сделаю тебе макияж… – сказала я намеренно интригующим тоном.
– Что? – переспросила Варя, хлопая ресницами, на которые так и просилась тушь.
– Давай накрашу тебя, говорю! – ответила я не терпящим возражением тоном, который, конечно же, возымел эффект – подруга лишь кивнула и подставила мне лицо.
Воспользовавшись своим арсеналом, я принялась за дело. Вообще-то сама я не слишком часто пользовалась косметикой – точнее, пользовалась ею крайне умеренно. Ну что ж поделаешь, если девушка без грамма косметики в нашем мире приравнивается к деревенщине… А так, будь моя воля – я бы пользовалась только антиперспирантами и депиляторами… ну и пудрой чуть-чуть.
Словом, за десять минут я сотворила из Варвары красотку, которая в нашем мире имела все шансы на успех даже у искушенных мужчин. Просто поразительно, как мне это удалось – не иначе, как мной руководило вдохновение. Не зря, ох не зря я иногда навещала свою подругу-визажиста, к которой клиентки частенько приходили на дом. Лицо Варвары, после того как я над ним поработала, не выглядело накрашенным – просто оно удивительным образом похорошело. Даже мать Варвары, прижав ладонь к щеке, с улыбкой вымолвила: «Мариночка, да вы кудесница!» А сама Варенька, поморгав перед зеркалом ресницами, ставшими вдруг длинными и пушистыми, просияла лучезарной улыбкой и кинулась меня обнимать.
Итак, через полчаса мы, предъявив на КПП хмурому сержанту-пограничнику все положенные документы, уже ехали на машине сквозь облако межвременного портала. Варя, расплющивая нос о стекло, всматривалась в окружающий нас темный сумрак, и чувствовалось, что ей немного не по себе. Она еле слышно вздохнула, когда мы выбрались на свет божий. В сорок первом году было десять часов вечера и давно стемнело, а тут, у нас, было примерно полвторого дня. Для непривычного к таким вещам человека это тоже своего рода шок. Вот и Варвара с жадностью вертела головой во все стороны, но, похоже, была малость разочарована – пейзаж вокруг ничем не отличался от такового в ее мире, только была весна, а не осень, и лес не готовился одеться в лимонные и багровые наряды прощального великолепия, а радостно зеленел молодой листвой. Тем не менее Варя не задавала мне никаких вопросов, будучи поглощена в собственные раздумья.
Между прочим, я обратила внимание, что наш героический шофер Вася (я писала об этой истории) внимательно разглядывает Варвару в зеркало. О, этот взгляд! Наблюдая за человеком со стороны в то время, когда он поглощен созерцанием другого человека, всегда можно с большой долей уверенности сказать, что он чувствует к этому самому человеку. Так вот – Васины глаза горели огнем мужского интереса. Этот парень, как я заметила, вообще проявлял к миру сорок первого года активный интерес; и вот теперь ему выдался случай везти на своей машине из одного мира в другой симпатичную советскую даму. А уж Варя и вправду была сегодня особенно хороша. Прическа и одежда двадцать первого века в сочетании с ее природной, не напускной скромностью, придавали ей некую изюминку. На ее щечках играл румянец, а глазки блестели от возбуждения. То и дело она машинально принималась теребить ворот платья, и это получалось у нее очень мило; уверена, что мои современницы, все жесты и движения которых выверены и обдуманы, не смогли бы так. Варвара – чистое, прелестное дитя эпохи Великой Отечественной… Я украдкой наблюдала за ней и думала, что как бы было прекрасно, если бы мои современницы походили на нее… Было бы здорово, если бы не было всех этих кошмарных накачанных губ, огромных силиконовых бюстов и яркого аляповатого макияжа…
Только сейчас, при взгляде на мою подругу из прошлого, мне в голову пришли эти мысли. И какое-то сожаление и легкая грусть завладели моим сердцем. Да мне самой хотелось бы почувствовать себя так, как она, как все эти женщины и девушки той эпохи… Для которых секс был таинством, скромность – достоинством, а честность и благородство – важнейшими качествами, без которых и человек-то не мог считаться человеком. Но, увы – мне этого не дано, и ощущение некоторой неполноценности вдруг явственно заскребло где-то глубоко в душе. Рядом с Варей в этот момент я вдруг ощутила всю ущербность нашего постсоветского бьттия. Ощутила весь этот тлен и распад, который пришел на место идеологии и высоким идеалам мира, равенства, братства, всеобщей справедливости и искренней любви к ближнему.
И вместе с тем я подумала – что будет, если Варя увидит всю нашу шокирующую действительность? Справится ли ее психика с таким потрясением? Я смотрела на нее, прижимающую к стеклу свой курносый нос, и во мне нарастало неведомое доселе чувство – мне хотелось защитить свою милую подругу от ужасов нашего мира; она казалась мне наивным ребенком с широко распахнутыми доверчивыми глазами… И в то же время была в ней некая недосягаемая сила. Сила, что живет во всех советских людях той эпохи; сила, проистекающая из осознания праведности своего пути и сопричастности к великой стране, вершащей великие дела… Это – как раз то, что отсутствует в нас, выросших на постсоветском пространстве, но что хранится где-то в пыльных чердаках нашего общественного сознания; отголоски, тени былого величия… Правда, Варя, в силу своего происхождения, относится к коммунистической идее несколько скептически, но никакие силы ада не заставят ее предать свою страну и свой народ.
Когда мы стали подъезжать к Унече, Варвара оживилась. Ее внимание привлекало все – придорожные постройки, указатели, рекламные щиты. Она молчала и сосредоточенно о чем-то размышляла; иногда ее губы начинали шевелиться. В глазах шофера Васи наблюдалась уже совершенно нескрываемая симпатия. Но Варя не замечала его интерес. Шофера для нее вообще не существовало – все ее внимание поглотил этот, впервые увиденный ею, мир будущего…
Мы уже ехали по городу. Славный городишко – маленький, уютный, но с очень развитой инфраструктурой. И неудивительно – именно через этот город проходит железная дорога Брянск-Гомель-Бобруйск-Минск. По ней поезда дальнего следования из центральных регионов России идут в столицу Белоруссии и далее, к границе Европы и бывшего СССР в Бресте, а потом, следовательно, обратно. А значит, тут и туристы, и жители окрестностей и прочие дачники (как мой эус-бойфренд Максик Тимофейцев), пересаживаются с поездов на междугородние автобусы, разъезжаясь по окрестностям. Не зря же железнодорожный и автовокзалы прямо напротив друг друга, стоит только площадь перейти.
В основном Варвара молчала; при этом мне было понятно, что делала она это из приличия, а если бы дала себе волю, то рот бы у нее не закрывался, как у провинциалки, впервые посетившей мегаполис – вопросы и восклицания так бы и сыпались. Ее привлекало все – рекламные щиты, яркие тенты у кафешек, огромные стеклянные витрины магазинов и мебельных салонов, а также заманчивые вывески с необычными для нее названиями. Это у них там, в Советском Союзе, с названиями магазинов не заморачивались: «Универсам», «Хозмаг», «Галантерея», «Детский мир» и так далее. Ну а тут – рыночная экономика, понимаешь, и каждый изощряется как может…
Радовало глаз праздничное украшение на улицах – повсюду поздравительные баннеры, георгиевские ленты и изображения бравого советского, а иногда и российского, солдата в стиле Георгия Победоносца, попирающего шею издохшему гитлеровскому дракону с приметными усиками.
Несмотря на жгучее любопытство и желание расспрашивать обо всем, что видят ее глаза, Варя старалась вести себя прилично. Что ж, посмотрим, надолго ли хватит ее выдержки. Я бы на ее месте, честное слово, плюнула бы на приличия. Попасть в будущее! Да ведь тут сам Бог велел ахать и всему поражаться.
Я думала, куда бы заехать первым делом. Собственно, я не хотела растягивать нашу прогулку надолго, и тому было несколько причин – во-первых, слишком много впечатлений (пусть даже и приятных) вредно любому человеку, а уж непривычному к современному ритму жизни – тем более. Во-вторых, по возвращении нам все же следовало выспаться – как-никак с утра нам на службу. Ну и, конечно же, я остановилась на мысли, к которой склонялась и ранее – посетить с Варварой торговый центр. Это был оптимальный вариант – где, как не в универсальном магазине, можно увидеть множество самых разных людей? Ведь наверняка Вареньке в первую очередь интересны именно люди. Ну и потом – из какого бы века или эпохи ни происходила женщина, в ее душе всегда живет неистребимая страсть к шопингу… Словом, я уже предвкушала удовольствие от предстоящих покупок. В моем кошельке лежала пластиковая карточка с начисленной зарплатой, и у Варвары была такая же (во время сборов я напомнила, чтобы она не забыла взять ее с собой). Мне постоянно приходилось напоминать самой себе об ответственности – кто знает, вдруг сейчас Варя, увидав такое обилие товаров, кинется покупать все подряд… У нее-то нет иммунитета к уловкам хитрых маркетологов, как, например, у меня. Так что придется за ней приглядывать в оба…
И вот Вася изящно припарковался возле торгового центра. Мы с Варварой вышли. Вася остался в машине – согласно директивам, ему было не положено оставлять транспортное средство. И тут началось… Моя подруга шла медленно, пытаясь разглядеть все, что попадалось на ее пути; она втягивала носом воздух, словно он был здесь иным, нежели в ее мире. То и дело, замедлив шаг, наморщив лоб и сощурившись, она читала вывески и рекламу. На входе в магазин ее поразила стеклянная дверь, открывающаяся в обе стороны – она задержалась, разглядывая ее. А уж когда мы попали внутрь… Варя как бы невзначай взяла меня за локоток – было ощущение, что у нее вдруг закружилась голова. Что ж, этого вполне можно было ожидать – ведь внутри ее ждало нечто феерическое, из области фантастических снов. Бутики, витрины, блеск, приятные запахи, тихая музыка… Для нас это давно стало привычным, но бедная Варвара просто растерялась. Она вертела головой по сторонам и при этом нервно мяла руками маленькую кожаную сумочку, которую я ей одолжила ради нашего мероприятия. В глазах окружающих она выглядела по меньшей мере странно. Хорошо, что в наш век люди не обращают особого внимания на чужие чудачества. Народ, проходя мимо, довольно равнодушно скользил по Варваре взглядом и спешил дальше по своим делам.
Глядя на подругу, я подумала, что, может, ей не стоило начинать знакомство с нашим миром с торгового центра. Наверное, имело смысл просто прогуляться с ней пешком по улицам, сопровождая прогулку рассказом о реалиях современного города. Я немного досадовала на себя, осознавая при этом, что в моем решении посетить торговый центр крылся в некоторой степени эгоистический интерес – я так давно не посещала подобные места! И вот убедила себя, что Варваре это будет интересно.
А теперь приходится с тревогой за ней наблюдать, чтобы избежать курьезов. Но где наша не пропадала! Поворачивать на выход все равно уже поздно, да и ни к чему – пришли, значит, будем развлекаться! Не дикарка же Варя в конце-то концов, а образованный человек, и к тому же дворянка – а значит, должна понимать, что такое выдержка, самоконтроль и уместное поведение…
Немного поразмыслив, я предложила сразу посетить отдел, где продают одежду. Варя кивнула, продолжая крепко держать меня за локоток, но при этом вертя головой во все стороны.
И вот случился первый курьез… Я никак не предполагала, что подруга может побояться воспользоваться эскалатором – для меня-то он был совершенно обыденной вещью. Когда мы к нему приблизились, до Вари дошло, что сейчас и нам предстоит, подобно другим посетителям торгового центра, встать на эту движущуюся лестницу, чтобы попасть наверх. И она застыла как вкопанная и затряслась мелкой дрожью. Я, уже занесшая ногу, вынуждена была шагнуть назад, чем вызвала недовольные взгляды людей, желающих попасть на второй этаж.
– Марина… – громким шепотом произнесла Варвара, – я боюсь… – При этом она не отрывала завороженного взгляда от того места, где прямо из пола одна за другой появлялись металлические ступеньки.
Мы отошли чуть вбок от эскалатора, и там я принялась убеждать ее, что ездить на такой лестнице совсем не страшно, а, наоборот, очень удобно и прикольно.
– Я верю, – произнесла она, – но все равно, Марин… я боюсь…
– Не бойся! Шагай вместе со мной – и все! – весело сказала я.
– Хорошо, – вздохнула она.
Теперь уже мне пришлось придерживать ее за локоток. «Раз-два-три…» – тихо сказла я, и мы вместе шагнули на эскалатор… Итак, старт прошел благополучно, если не считать легкого взвизга Варвары и ее рук, вцепившихся в меня мертвой хваткой. Я глянула на нее – в ее глазах стояло выражение, как человека, совершающего первый в жизни полет на параплане – одновременно ужас и восторг. Люди поглядывали на нее с недоуменно-снисходительными улыбками.
Но Варя не подумала о том, что нам придется еще и сходить с эскалатора. Когда она увидела, как металлические ступени разглаживаются и уходят в пол, она аж побледнела. «Все нормально. Не бойся, – тихо сказала я ей, – в точности повторяй за мной – и все будет хорошо…»
Ну и вправду все прошло хорошо. За исключением еще одного взвизга и гигантского прыжка далеко вперед от края эскалатора. Люди улыбались, наблюдая эту картину, думая, очевидно, что это приехала гостья из далекой тундры (так как даже жителям деревни, иногда выезжающим в город, движущаяся лестница не была в диковинку).
И вот, преодолев это непредвиденное испытание, мы оказались среди разнообразия текстильной промышленности, зарубежной и отечественной. Вот оно – знакомое чувство азарта и головокружительного удовольствия… Я еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться примерять вещи, помня о том, что со мной Варя. Она же ведет себя на удивление равнодушно.