Подумал про Олега, собрался в луч и, пронизав планету по прямой, очутился в комнате, сперва невидимый, а когда убедился, что женщины все еще обследуют громадный домище, на этот раз забрались в подвалы, воплотился в прежнем облике и в том же кресле.
– Над чем морщим лоб? – поинтересовался он.
Олег отмахнулся.
– Пытаюсь представить себе существо более высокого класса, чем млекопитающее.
Мрак удивился:
– Зачем? Даже умники представляют иные цивилизации то в личинах разумных ящеров, то насекомых, а кто и вовсе в виде интеллигентной плесени!
– Разве то умники, – буркнул Олег. – Сам понимаешь, какие то умники. Но если предположить, что разум возник не в млекопитающем, а ждал бы, когда млекопитающее перейдет в следующий класс?..
Мрак задумался, хохотнул несколько обескураженно:
– Знаешь, такое вообще вообразить невозможно. Потому и воображают всяких там разумных динозавров или мудрых муравьев. Млекопитающему следующий класс понять не легче, чем ящерице человека. Да что там ящерица, нас не может понять даже такое близкое нам и живущее рядом такое же млекопитающее, как кошка или собака!
– Вернее, – сказал Олег напряженно, – они наши действия понимают и истолковывают по-своему, в меру своего понимания. Все остальное – «неисповедимы пути Хозяина». Согласен?
– Согласен, – сказал Мрак уже настороженно, – это к чему клонишь?
– Точно так же неисповедимы для нас и действия существа более высокого порядка. Более высокого даже не по интеллекту, а просто по ступени эволюции, по следующему классу. А мы истолковывали и все еще истолковываем его поступки так, как, скажем, истолковывает верный и любящий пес действия человека, что непонятно зачем просиживает перед ящиком, где иногда мелькают световые пятна, который передвигается по их общей просторнейшей конуре и что-то делает, говорит, совершает абсолютно непонятное… Но ведь и собака как-то объясняет для себя его движения! Мы в отличие от пса наивно уверены, что «мыслим», так что самонадеянно беремся истолковывать действия Творца, но сами понимаем, что истолковываем в меру своей песьей… словом, в свою меру. Мы с тобой видели Край Мира, мы зрели богов и даже воевали с ними, иногда пользовались магией и «волшебными» вещами, мгновенно переносились с одного конца света на другой, в смысле – с одного конца небольшой территории на планете Земля на другой, все это казалось и было чудом… но что было на самом деле?
Мрак с неудовольствием пожал плечами.
– Вряд ли узнаем. Да и зачем?.. ты стал этим… как его, медиевистом? Специалистом по мокрой подписи?
Олег кивнул.
– Да, надо смотреть вперед. Знаешь, пока ты фанфаронил в море, да видел я, видел!.. я тут пораскинул мозгами… в самом прямом смысле, охватив разом как все наши информарии, так и тот сундучок с золотыми пиастрами, что мы утащили… ну, я утащил, из сгоревшего муравейника безукоризненных красавцев. Странные, поверишь ли, идеи начинают ломиться в голову… А над всеми эта гениальная фраза: «Умом Россию не понять…», а ведь написал ее человек еще когда! Если не ошибаюсь, тогдашний канцлер? Умом не все удается понять в этом мире, особенно – в мироустройстве. И вообще я уперся в то, что отрицал, против чего боролся всю жизнь, а она у меня весьма и весьма долгая, хотя в сравнении не только с жизнью звезд, но даже с секвойями – короткая…
Говорил он убито, с поникшей головой, Мрак не верил глазам, переспросил:
– Эт ты о чем, дорогой товарисч?
Олег тряхнул головой, посмотрел несколько виновато.
– Я?.. О чем?.. Прости, Мрак. Это я о другом вовсе. Меня тоже выводит из себя это чувство долга, как ты его называешь. У меня, правда, для этого состояния другой термин или определение, но не в названии суть…
– А в чем?
– Что мы, – сказал Олег зло, – как два академика, которых послали пасти и стеречь овец!.. Думаешь, меня не злит, что работаем пастухами, вместо того чтобы с нашими возможностями… эх, молчу!.. Ты заметил, что при нашем нынешнем мышлении, когда есть мгновенный доступ ко всей информации в мире, само сознание становится быстрым, хаотичным, но это хаотичность многоцветья, мысль в ней не теряется, напротив – быстрее отыскивает кирпичики для собственной конструкции?
Мрак кивнул.
– Это не только у нас. У всех, кто подключен к Интернету и пользуется им постоянно. Не так резко, как у нас, ессно, но общие сверхконструкции размываются, я имею в виду жесткие рамки наций, кланов, религий, зато создаются микронации байкеров, баймеров, любителей кошек… В России, к примеру, именно Интернет угробил православие, в нем только немногие старушки, не имеющие информации о других религиях, верах, вообще о другой жизни.
Олег буркнул:
– Да, на карте мира сейчас только три цивилизации. Исламская, Индийская и Европейская.
Мрак спросил скептически:
– А Китай?
– Китай, – ответил Олег хмуро, – это вообще другое человечество. Сужу по их поведению. Эх, Мрак, всегда ты сбиваешь меня с какой-нибудь самой-самой мысли! Что у тебя за способность такая: приходить в самый важный момент и все рушить?
– Во мне твое спасение от сумасшествия, – авторитетно заявил Мрак. Поинтересовался с живостью: – А о чем мыслил?
– Да пришла в голову идея… Нет, сперва долго преследовало ощущение, что я существую не только сейчас, но и в будущем, причем существую не пунктирно, а я как бы размазан про всем годам и столетиям, тысячелетиям, везде я есть непрерывно, непрерывный, но в данный момент лазерный лучик считывающего дисковода скользит именно вот тут, и потому я здесь, хотя моя дорожка тянется дальше, дальше, а я на ней везде, более полный и цельный, чем сейчас…
Мрак вздрогнул, обычно невозмутимый и сдержанный Олег со злостью грохнул кулаком по столу. Посуда взлетела в воздух, Мрак поспешно перестроил в ней атомные решетки, все исчезло.
– Ты даешь…
– Я знаю, – выкрикнул Олег, – знаю, знаю, что существую там, в будущем! Что там вот сейчас что-то делаю, думаю, чувствую, но почему иду пунктирно вот только здесь, в этом времени, не могу перескочить, не могу заглянуть? Что это, таково условие игры?
Мрак обогнул стол, похлопал по плечу.
– Теперь понятно, почему являюсь в такие вот твои озарения? Я твоя трезвость, а ты сейчас – белая горячка. Пока ты снова не надел вериги и не пошел по дорогам искать истину, автостопом, наверное, я тебе и говорю: ты, дядя, не академик щас, а пастух, стадо у нас с тобой дурное, драчливое, то и дело норовит то в реке утопиться, то в пропасть спрыгнуть, то гадкой травы обожраться. И пока не выведем в чистые поля и не передадим в руки других пастухов, настоящих, что пасти умеют хорошо и терпеливо, то никакие мы пока не академики, академиками будем в своих краях, а здесь, в подшефном захудалом колхозе… сам знаешь, кто мы есть.
Олег вздохнул, потер ладонями лицо. Взгляд его упал за окно, на газон, Мрак видел, как зеленые глаза потемнели в недовольстве.
– А ты с генами Барсика ничего не напутал?
– Да вроде бы нет… – ответил Мрак. – Все по учебнику. А что?
– Да твое «вроде» уже весь остров перерыло, как стадо свиней. Да куда там свиньям! Вон та нора метров на пять в глубину. Прямо подкоп под здание… Ему бы еще бочку с порохом.
Мрак предложил, оживившись:
– А хочешь, я все поправлю? Есть у меня идея…
– Не надо, – сказал Олег твердо. – Не надо!
– Совсем не надо?
– Совсем. Вот не надо – и все. А то после твоей поправки он в самом деле притащит бочку с порохом. Либо начнет гранатами бросаться.
Мрак сказал, защищаясь:
– Да что ты, Олег! Порох – еще понятно, но откуда гранаты возьмет?
– Кто тебя знает. Знаю только, что тебе такое бы понравилось.
Мрак развел руками.
– Олег, ну что с тобой? Ну кому бы не понравился такой щенок?.. Ну скажи, кому?
Мрак, не вылезая из кресла, проверил холодильники и кладовки, на всякий случай добавил продуктов, но не забивал под завязку, чтобы женщины не заподозрили, и, когда пришло время ужина, Тигги весело и счастливо суетилась на кухне, готовила, чистила, жужжала соковыжималками, запускала агрегаты по своим программам и вводила в память новое меню, хвасталась салатами по собственным рецептам.
А после ужина Виктория отыскала Олега и Мрака, не села с ними, осталась стоять, как школьница перед экзаменаторами, сжимая руки, подобно барышне из позапрошлого века. В глазах страх и мольба, Олегу почудилось, что за эти сутки даже похудела.
– Уже вечер!
Олег взглянул на часы.
– Еще нет.
Мрак вмешался:
– Олег! Как ты можешь? На тебя женщина смотрит та-а-акими глазами! Ты что, деревянный?
Олег спросил непонимающе:
– Какими?
– Красивыми, – сказал Мрак.
– Красивыми? – переспросил Олег с удивлением. Посмотрел на Викторию, сказал поспешно: – Да-да, ты прав. Весьма даже, весьма… Ладно, Виктория, не станем тянуть…
Мрак перебил:
– Он хочет сказать, что не требуем от вас клятв и обязательств о неразглашении, а также электронной и мокрой подписи… хотя для мокрой могли бы привлечь Тигги, все-таки почти свой человек, хоть и соплеменный. Или сопредельный? Не требуем еще много чего, у нас вообще-то страшная организация. Репутация у нее просто жуткая, но так как мы уже друзья, то не будем обременять себя и вас формальностями, а если что пойдет не так, то по дружбе ссудим пистолет с одним патроном… вы стрелять умеете?
Виктория напряглась, но ответила очень серьезно:
– Да. У меня норматив группы «Б».
– Значит, в такую цель не промахнетесь, – рассудил Мрак. – Словом, Олег, я даю свое разрешение на проведение крайне секретного эксперимента в домашних условиях!
Виктория огляделась:
– А где же… лаборатория или мастерская?
Мрак сказал таинственным голосом:
– Сие великая тайна есть. Лаборатория настолько засекречена, что мы и сами забываем туда дорогу. Вот прямо так ходим мимо двери и в упор не видим!.. Так что садись в это кресло, просто садись…
Она покорно села, страх, как ни странно, уходил из глаз. Олег подумал с удивлением, что это странная женщина в самом деле страшится не вторжения в ее тело, а того, что вживление чипа сорвется по их прихоти.
– Закрывай глаза, – скомандовал Мрак. – Не волнуйся… Тебя сонную переместят в лабораторию, все сделают и вернут сюда же. Здесь и проснешься. От тебя требуется только спать…
Она покорно закрыла глаза. Олег прислушался к ее чувствам, полное доверие, это же надо, люди все еще кошелек боятся доверить даже родственникам, не то что чужим, а тут вручила им в руки жизнь.
Вздохнув, он сосредоточился, проник в ее мозг, сформировал крохотный приемник, размером с молекулу, подсоединил к нейронам. Мрак наблюдал с кривой ухмылкой, посоветовал с самым серьезным видом:
– Надо оставить шрам на черепе. А то как туда попало?..
– Скажи еще, – огрызнулся Олег, – череп подолбить!
– А что? Надо, чтобы на рентгене след от трепанции… трепанации.
– Обойдется, – буркнул Олег. – Пусть думают, что запустили ассемблер, тот проник в мозг и развился в нужный чип. Все, пусть спит. Думаешь, часа хватит?
– Ты что? – удивился Мрак. – Олег, ты иногда умный, но чаще совсем дурак. Круглый, как теоретик в столярном деле. Пусть спит до утра. Иначе не поверит, что операция была долгая и сложная. Можно даже наградить головной болью на пару суток… Нет, жалко. Девка, как ни странно, красивая.
– Почему как ни странно?
– Да разве красивые о мозгах думают? Какой-то комплекс у нее есть, есть…
Глава 4
К счастью, компьютеры сами по себе еще не умеют сопоставлять и анализировать, иначе объединенная сеть сразу бы увидела повторяющиеся странности в записях: некий господин Олег вот сейчас на своем острове в Средиземном море, он же входит в такое-то здание в Москве, а через две секунды камеры слежения видят его восседающим в кресле собственного офиса в Нью-Йорке. Или вот неделю тому он побывал в Боливии, Канаде, Арабских Эмиратах, Германии, но ни на одном лайнере не был замечен, билеты на его имя не покупались. Также его не было на трансатлантических кораблях, что, правда, все равно не объяснило бы, как ухитрился в течение двух часов побывать в удаленных одно от другого местах.
Правда, подумал Олег хмуро, когда все компьютеры объединят в одну сеть, как и камеры слежения, когда на всю планету будет одна общая база данных, тогда настанет другой мир, вряд ли придется даже влезать в компьютерную сеть и что-то подчищать, менять, вводить иные данные. А если даже и придется… что ж, не впервой, не впервой.
Он прислушался, Виктория мирно спит, сны у нее легкие, спокойные, Мрак на втором этаже возится с Тигги, оба хохочут, щекочет он ее, что ли, она прямо визжит, заливается, то ли у них с Викторией все просто и естественно, как будто наскоро перекусили бутербродами на улице и снова занимаются делом, серьезные взрослые люди.
По новостному каналу, что принимает мозг там за кадром, только что поступило экстренное сообщение, что исламские сепаратисты попытались отторгнуть еще два штата у Индии. Сперва, как водится, беспорядки, уже не этнические, там все принадлежат к одному древнему племени, упоминаемому в «Махабхарате», чем всегда гордились, но религиозные: ислам внедрялся настойчиво, агрессивно, а когда добились численного преимущества, в одном штате тут же созвали внеочередные выборы, сменили губернатора и его окружение, а во втором сразу провозгласили шариатскую республику.
Конечно же, Пакистан, на чьи деньги все осуществлялось, тут же признал их независимость, спешно послал туда по просьбе местного населения помощь, в том числе и военную, на что раздраженная Индия ответила немедленным вводом регулярных войск. Вспыхнули жестокие бои, со всех сторон в оба штата вдвинулись танковые армии, всего за неделю территория превратилась чуть ли не в выжженную пустыню, где неустанно перемалывают друг друга огромные армии.
Пакистан, стремясь помочь своему экспедиционному корпусу, послал сильное подкрепление напрямик через один пограничный индийский штат, не вовлеченный в войну, на что Индия тут же ответила массированным обстрелом пакистанской территории вдоль всей границы.
Война быстро разрастается, в мировой прессе все новости теперь начинаются с ожесточенных боев на индийско-пакистанской границе. Журналисты заговорили, что у обеих стран огромный арсенал ядерного оружия, как бы, мол, не началось, однако в двух крупнейших изданиях Запада авторитетные военные специалисты выступили с детальным разбором боев и доказывали, что ядерное оружие применено не будет, хотя, конечно, та страна, которая его применила бы первой, резко склонила бы чашу весов на свою сторону. И не просто склонила бы, но и выиграла бы эту войну раз и навсегда, так как это не Америка с Россией, которым бросать свои ракеты друг на друга через огромный Тихий океан, здесь все рядом, такие ракеты сбить не успеют, да зачем ракеты, достаточно устаревших бомбардировщиков, как еще в сорок пятом году прошлого века американцы бомбили Хиросиму…
Сверху послышались шаги, спустился бодрый Мрак. Одной рукой почесывал волосатую грудь, другой помахивал еще теплыми после принтера листками с богатой цветной печатью.
– Надеюсь, – проговорил он многозначительно, – Яфету это на глаза не попадет.
Олег мгновенно просмотрел содержимое газеты, нахмурился.
– Ты о чем?
– Да все про эту войнушку, – ответил Мрак и прямо посмотрел ему в глаза.
Мгновение Олег выдерживал его взгляд, затем покачал головой.
– А, вот ты о чем… Мрак, ты начинаешь видеть мою тень за всеми преступлениями на планете. Это не… скажем, не верно.
Мрак спросил недоверчиво:
– Скажешь, это не ты подстроил?
– Не я, – ответил Олег с горечью. – Представь себе. Моя вина, если можно так сказать, что я мог бы все это погасить, но… вмешиваться не стал. Не из врожденной злобности, как тебе начинает чудиться, не от сдвига из-за долгой жизни. Просто не хочу сидеть возле всех-всех нянькой, постоянно выхватывая из детских ручонок ножи и острые палки. Черт с ними, пусть порежут друг друга и повыкалывают глаза, зато уцелевших можно будет оставлять одних дома.
Мрак смотрел все еще недоверчиво, но в словах Олега чистая правда, никуда не денешься. Злая правда, древняя, библейско-житейская, которую стараются заменить нежизненным «…подставь и левую щеку».