- Почему они на вас напали? – Поинтересовался Хосе.
- Вчера я набил морду английскому купцу, который подбивал меня на бунт против царя. Он, вероятно, обиделся.
- Ха! – Выразил свое одобрение Хосе.
- А тебя не Деметрий зовут? – Подозрительно прищурился Густав, вспоминая разговоры, которыми натурально гудела вся Москва.
- Так и есть, Дмитрий, - произнес тот и замолчал.
Повисла вязкая тишина.
Наемники, наконец, поняли, КОМУ они пришли на помощь и что вообще здесь происходило. Тела убитых слуг дополняли образ. Слова же Дмитрия совершенно выбили их из колеи. Как так? Получается, что это англичане готовили бунт против царя?
Наш герой тяжело вздохнул, вытер оружие об одежду убитых и направился к своему коню. Начал проверять рейтпистоли и пуферы. Да и вообще готовиться к серьезному бою. На слуг же своих даже не взглянул. Ему было тошно от сложившейся ситуации. Конечно, было бы разумно собрать с тех ценности, выданные им же. Не та эпоха, чтобы вот так глупо транжирить. Но он просто отмахнулся от этой мысли. Спустить сейчас эту выходку и убежать? Можно. Но куда? Все мечты о далеком Новом Свете в одночасье поблекли. Он вдруг понял – никуда ему отсюда не деться. Умрет и вся недолгая. Помучавшись немного, да подивив народ. Не англичане, так царь. Не царь, так поляки….
- Мы можем вам помочь? – Наконец нарушил тишину Хосе, после того, как Дмитрий вскочил в седло своего гольштинца.
- Я еду умирать, - безразлично ответил он. – Этих убийц наняла торговая компания. Сколько смогу – убью. Всех. Без разбору. Для людей, что попытались отплатить черной неблагодарностью державе, принявшей их добром и лаской, иного наказания и быть не может. Там и умру. Либо сразу. Либо от ран. Либо на выходе стрельцы застрелят.
- Позвольте мне с вами, - после секундной заминки, произнес Хосе. – У меня тоже есть долги перед англичанами.
На самом деле все было намного сложнее. С одной стороны, у Хосе действительно было, что вернуть англичанам и, если этот Деметрий прав, то предотвратить заговор – его прямая обязанность. С другой стороны, если он врет и сам воду мутит, то его обязанность – защитить английских купцов и арестовать или убить Дмитрия. Ведь у царя, которому давал клятву, были договора с англичан. И как бы все не выглядело, он, как человек, живущий с клинка, обязан был держаться долга. Предаст? И что дальше? Свои же потом прибьют. Наемники к предательствам относились очень серьезно. Кто их наймет, если их слову нельзя верить? В общем, Хосе решил, что на месте разберется.
- И мы с вами, - встрял Густав, кровожадно улыбаясь. Он, как и все остальные, все понял. Разбираться нужно на месте. Тем более, если этот Деметрий прав, то это дело становиться крайне выгодным. Биться плечом к плечу с человеком, которого практически вся Москва считает царевичем, очень почетно. Разве он забудет тех, кто ему помог в сложный момент жизни?
Дмитрий внимательно посмотрел на этих мужчин и задумался. А почему, собственно и нет? Опытные рубаки. При оружии.
- Тогда выступаем не медля. Наверняка кто-то наблюдал за выполнением заказа. Мальчишка или зевака прохожий. Он, увидев провал нападения, побежал докладывать. Дорога каждая секунда. Ибо пока они не ждут нападения. Удивим их своим визитом.
- Выступаем! – Хором ответили бойцы.
- А ты, - грозно произнес Хосе, обращаясь к владельцу лавки, что робко выглядывал из приоткрытой двери. – Все здесь соберешь и подготовишь к погребению. И не дай Бог пропадает хотя бы иголка! Кожу сдеру!
Глава 6
26 сентября 1603 года, Москва
Когда ехали к подворью Московской компании, бойцы немецкой роты пытались решить дилемму: «Что делать?» Но все разрешилось само собой.
Уже на подъезде к подворью кто-то заорал истошном голосом:
- Он жив! Жив!
Следом за этим из ворот подворья выскочило два казака с пищалями и, не медля, жахнули в Дмитрия. Одна пуля попала ему в кирасу, но оставила на ней только едва заметную вмятину. Наемники ахнули! Такие доспехи стоили целое состояние!
Дмитрий, удержавшийся в седле за счет высокой спинки, зарычал и, пришпорив коня, устремился вперед.
Секунда.
И немцы, выхватив клинки, бросились за ним. Ошибка оставалась возможной, но присутствие на подворье честных торговцев бандитов выглядело диагнозом.
- … … … мать! – Закричал Дмитрий традиционный боевой клич русских. И вломился во двор, где казаки пытались спешно перезарядить пищали.
Взмах рейтшверта.
Еще взмах.
Тела, защищенные лишь тонкими тряпками, охотно подавались натиску крепкого клинка из легированной стали.
Слуги с криками бросились куда-то в глубину помещения. Мгновение спустя во двор влетели немцы. Но дверь внутрь крепкого терема уже затворили и подперли изнутри. Ломать можно до второго пришествия без должного инвентаря.
- Что будем делать?
- Выбивать! – Прорычал пребывающий в ярости Дмитрий. – Хватайте бревно! Да. Это. Давай! Не к двери! К окну. Да! Да! Вышибайте ставни!
Бах! Бах! Бах! Бах!
Отработали рейтпистоли в пробитое окно, вызвав внутри помещения вой и матерные тирады.
Бух!
Кто-то изнутри выстрелил из чего-то длинноствольного.
Бах! Бах!
Ответил Дмитрий из третьего рейтпистоля.
Заглянул внутрь.
Тихо. Ну как? Все кто мог сражаться – отошли на второй этаж и теперь там спешно городили баррикаду. Остальные стонали на полу или лежали безучастными трупами.
Дмитрий взял в руку пуффер и рывком проскочил в окно . Продвинулся вперед. Занял позицию. Достал второй пуффер.
Влезший за ним Хосе разблокировал дверь, пуская остальных.
Быстро добили раненых.
Передав пуфферы Густаву, Дмитрий принялся перезаряжать рейтпистоли. Их главное ударное оружие. Мощное и крайне эффективное. Особенно накоротке.
- Эй! – Крикнул Дмитрий. – Сдавайтесь!
- Иди к черту! Выродок!
- Я сдам вас в разбойный приказ! Чего вам бояться? Попытают немного да повесят.
- Да кто тебя слушать будет!? Дурак! Мог бы царем стать! А так – сдохнешь как собака! Мы уже послали за подмогой. Скоро подойдут и перебьют тебя и твоих прихлебателей!
На что Дмитрий хмыкнул и пожал плечами. Дескать, и такое может быть. А наемники окончательно убедились в том, что этот парень не врал.
- Что делать будем? – Тихо спросил Хосе.
- Выкуривать этих сидельцев. Закрыть ворота! Если к этим подойдут казаки, будет туго. От десятка легко отобьемся. А вот если полусотня нагрянет – беда.
Хосе кивнул. И сразу два немца бросились к воротам.
- Так, - продолжил Дмитрий. – Расчищайте пол. Нужно ничего не сжечь лишнего.
- Сжечь? – Удивился Густав.
- Пожар – дурная идея в деревянном городе. Мы на земле гнилушек навалим и подожжем. Дыма много. Огня мало. Но этим, - кивнул он наверх, - хватит. И да. Нужно зарядить пищали тех казаков. Все зарядить. Как полезут – поохотимся!
Наемники приободрились.
Хороший план. И брюхом на клинки лезть не нужно.
Сказано – сделано.
Однако минут через десять пришлось прерваться. За воротами послышался топот. И кто-то заколотил в створки со всей дури. Минута. Другая. И над сплошным забором показалась первая голова казака.
Бах!
Дмитрий с такой дистанции из штуцера не промахнулся. Голова разлетелась спелой тыквой.
С той стороны затихли.
Минуты две спустя, аккуратно, с дальнего края забора выплыла еще одна голова с чубом.
Бах!
И ее постигла та же участь.
Вновь затихли. Разве что бегали туда-сюда. Явно готовились к чему-то.
Дмитрию это совсем не понравилось. Он оттянул своих людей на первый этаж терема. Заблокировал дверь. Подпер баррикаду, идущую на верхние этажи. И приготовился к отражению общей атаки. Великого ума не требовалось, чтобы понять – лестницы ищут, чтобы махом перевалить и взять в сабли. Судя по топоту там десятка три человек или четыре. Может больше.
- Вот и все, - тихо произнес Дмитрий, усмехнувшись. – Повоевали. – А потом громко. – Эй, люд лихой!
- Чего тебе? – Ответили ему спустя довольно долгую паузу из-за забора.
- Сколько эти христапродавцы вам дали?
- Хочешь дать больше? – Со смешком поинтересовался тот же голос.
- А может один на один кто со мной? А? А потом по домам?
- Мы уже знаем, что ты хорошо железом машешь. Тут разве что пятеро на одного.
- По очереди? – Нервно хохотнул Дмитрий.
- Пожить хочешь? – Поинтересовался с той стороны новый голос.
- Да куда мне, - фыркнул Дмитрий. – Не вы так, кто другой. У меня теперь каждая кочка во враги метит. Кто зипун с меня содрать хочет, кто так – кровь пустить. Такие долго не живут!
- А чего отказался народ подымать? – После долгой паузы с той стороны спросил уже третий голос. Хриплый до такой степени, будто наждачкой по ушам гуляли.
- Ради чего? Ради этих жирных задниц?
- Так венец же царский наденут! – Воскликнул какой-то молодой парень. – Люд тебя поддержит! Казаки поддержат!
- Святая простота! – Воскликнул Дмитрий. – Словно дети, ей Богу! Причем тут люд да казаки? Кто воду мутит? Кто выгоду великую для своей мошны замыслил? Вон, даже вас, мерзость всякая нанимает. Неужто не понимаете? Или и правда, хотите всю Россию в крови утопить? Чтобы брат на брата? Отец на сына? Вперед! Только крест снимите! Не позорьте! А я так не могу. Лучше самому сдохнуть, чем так!
Наступила тишина.
С той стороны напряженно перешептывались. Не понравился им ответ.
Как бы там дело обернулось, не ясно. Однако спустя минуту на всю улицу разнеслось истошное:
- Стрельцы!
Потом десятка два выстрелов. И топот множества ног и копыт. Крики. Удары клинков.
Минуты через две в ворота громко постучались.
- Откройте! Именем Государя! Откройте!
Дмитрий кивнул ближайшему немцу и тот, убрав оружие, вылез через окно и, разблокировав, раскрыл ворота. За ними стояли стрельцы. Много. Очень много. С полсотни только проглядывалось. А судя по шуму, там и две сотни не удивят.
- Чего надо? – Крикнул Дмитрий, подождав, пока его немец отойдет с линии огня. Наемники, очевидно, со стрельцами воевать не стали бы. Но те, могли. Сам же он встал в окне в полный рост, чтобы его видели.
- Государь приказал задержать тебя, твоих людей и англичан, коли живых застану, - произнес незнакомец в довольно дорогом «окладе».
- Кто таков?
- Окольничий Иван Иванович Годунов .
- Своих людей не сдам.
- Я не могу их отпустить, - нахмурился Иван. – Приказ царя.
- Я за все ответственен. Мне и отвечать. Ты отпустишь их.
- Не могу.
- Тебе живым нужно меня взять?
- Живым, - еще сильнее нахмурился Иван.
- Значит, ты их отпустишь. Мне все равно жить осталось недолго. Днем раньше. Днем позже. А они – доброе дело делали. Не хочу, чтобы под горячую руку попались. Ослушаешься – пулю себе в голову пущу. То дело верное. Если должно приложить и рукой не дрожать, смерть в мгновение, а голова в труху.
Окольничий задумался.
Ослушаться царя? Дурная идея. Так ведь и этот вроде как не шутит.
- Неужто не боишься самоубийцей стать? – Наконец, после минуты раздумий произнес Иван.
- Боюсь. А что делать?
- Деметрий, - хмуро произнес Хосе. – Не надо.
- Чего не надо? – Громким голосом начал возмущаться Дмитрий, так, чтобы и окольничий и стрельцы все слышали. - Вы давно на дыбе не висели? Чай не для радостных объятий Борис Федорович стрельцов прислал. Испугался. Мало ли я бучу подымаю, да злоумышляю что против него. Разобраться-то разберется. Наверное. Только вы после пыток уже все переломанные будете. А то и головы порубят. Нарветесь на деятельного дурака, и поминай, как звали. Я убедил вас идти за мной. А значит, мне за вас и ответ держать!
- Проклятье! – Прорычал Густав и пошел разбирать баррикаду у двери.
- Ты чего?
- Да ну к черту! Гнилая история! Мы же все слышали! И казаки, и гости эти торговые свою вину признали. Неужели царь не послушает?
- А если не послушает? – Нахмурившись, громко спросил Дмитрий. – Или услышит что не то? Ему-то и меня, и англичан на одном эшафоте удобнее всего развесить.
- Если так, то нас все одно перебьют. Уйдем мы сейчас или нет. Найдут. Из Московии не так и просто выбраться.
- Окольничий! – Крикнул Хосе, подумав. – Так еще местных поспрашивай. Тут, считай, вся улица уши грела о нашу перебранку с казаками.
- Поспрашиваю, - кивнул окольничий, мысленно крестясь. Не в том он был положении, чтобы не выполнять царский приказ. Сказано живыми доставить, значит живыми. Привезет трупы, с ними не закопают, но в опалу попадет совершенно точно. Что он, глухой? Люд московский не простит царю смерти Дмитрия. На вилы поднимет. Да и среди стрельцов за спиной ворчание. Кое-кто, из старослужащих, шепчет чего-то, да крестится. Ой, неспроста. В такой напряженной обстановке любой промах может обернуться реками крови.
Глава 7
10 октября 1603 года, Москва
Царь Борис сидел нахохлившимся воробьем и напряженно разглядывал треснувшую ножку стола. Рассохлась, видимо.
Ситуация ему нравилась все меньше и меньше.
Только что от него ушел патриарх, доложивший свою часть расследования. В очередной раз, подтвердив невиновность Дмитрия и пришедших ему на помощь немцев. Даже более того. Оказалось, что они грудью встали на пути бунта, который пыталась поднять Московская компания англичан.
В самой же столице становилось жарче день ото дня. Народ волновался.
И если простой люд – Бог с ним. Перебесится. То волнения стрельцов и немецких рот сильно пугали. Он уже и так потихоньку охрану в Кремле менял на лично верных людей из числа поместного ополчения. Да на жалование двойное поставил. Но все одно – страшно. Положение стало шатким как никогда.
Дмитрий же, к вящей грусти царя, стремительно превращался в народного героя. От разбойников стрельцов спас? Спас. От бунта Москву огородил? Огородил. Даже казаков вон, и то, пытался на путь истинный наставить. Конечно, никаким он героем не был. И Борис это прекрасно понимал. Но людям хотелось верить во что-то светлое. Дмитрий просто пришел к месту. Понравился.
- Что делать будем? – Настороженно спросила царица. – У меня все готово.