Если это не ментальная связь персонажа с автором, то салат на тарелке приготовили из телячьего языка и копчёного угря. Глен дожевал пропитанный оливковым маслом кусочек помидора и запил чаем, дабы ничего не застряло в пересохшем горле.
- И что было дальше? - спросил он.
- К тебе подошёл Костя Раков. Он-то знал практически всех приглашённых гостей в лицо, пропустить незнакомое он просто не мог.
- Похоже на Кенста. Ловеласы не пропускают ни одной юбки, а он ни одного незнакомого литератора. Так, что потом?
- Да в принципе, всё. Вы начали общаться, и эпизод завершился. После чего я ринулась записывать все детали увиденного, пока они ещё пахли приятной свежестью.
- То есть, никаких незнакомцев, кораблей-призраков и людоедов? Так скучно... - Глен вновь взял соль. - Согласись, реальная жизнь похожа на недосолённый овощной салат. Другое дело, выдуманные миры.
- Хм, в какой-то степени ты прав. Но больно уж принижаешь реальную жизнь.
У меня есть на это все основания, проговорил про себя Глен. Затем он впал в продолжительное молчание. Размышлял над тем, что сказала ему Рая. Она действительно выудила его образ из каприза неба. Вот чего он боялся больше всего - такой правды. С Кенстом всё понятно, Рая знала его прежде, он появился в её видении как единственный знакомый, кто имел хоть малейшее представление о Глене-человеке. Но его знаний не хватило бы и на дешёвую подделку. Откуда же взялся сам Глен? Тот, с лайнера.
Она правильно сказала - очередной интересный персонаж из ложного видения. Способностью сканировать души загадочных незнакомцев Рая Райс, насколько было известно, ранее не обладала. Она либо видела грядущие события, либо видела забавные сны. Глен с трудом мог причислить себя к грядущим событиям (хотя за них вполне могла сойти эта встреча в кафе), с не меньшим трудом ему поддавалось осознание своего фальшивого первоначала. Он не знал, чему верит больше и стоит ли доводить начатое до конца. Самое парадоксальное в его ситуации было то, что он мог поступать по-разному, а прописанный судьбой пролог из каких букв состоял, из тех и будет тянуться неразборчивыми строчками на страницах далёкого прошлого.
- Ау, Глен, ты ещё здесь? - Второй раз Раей завладело желание прикоснуться к Глену, но она сдержалась.
- Да-да. Меня только что хотели похитить гуманоиды с Плутона, но я спасся. - Он посмотрел на часы, четверть одиннадцатого. Ещё есть время завершить всё до полуночи и отправиться спать с чувством выполненного долга.
Стоп! А что же делать с девчонкой? Фраза достойная криминальной комедии, но Глену совсем не хотелось смеяться. Как он мог так проколоться? Продумал все детали убийства, кроме главной. Святая заповедь мокрушника гласит - избавься от тела. И ни в коем случае не оставляй его среди гостиной своего дома. Хотя в действительности он-то как раз девушку спас, что, однако, не снимало вопроса о необходимости спрятать тело. Глен ощутил себя подростком с одурманенной головой, совершившим половой акт с одноклассницей без конрацептивов, а через девять месяцев вынужденным разгребать сарай наломанных дров.
Он пожалел, что стёр Рае воспоминания о путешествиях по главам модернизированного «Творческого круиза». Без них убедить её в необходимости закопать свою прежнюю жизнь поглубже и укутаться в новую было не легче, чем заставить её вскрыть себе вены вилкой за этим столом. Она заметила его озабоченное лицо и мило спросила:
- Плутонийцы всё ещё тебя преследуют?
- Что, плутонийцы? - Он напрочь забыл, что сказал минуту назад.
- Ты действительно очень странный. Но мне это даже нравится.
Она ещё и заигрывает с ним! «Ты должен спрятать её, - заявил всемогущий внутренний голос. - Как говорит босс, самое надёжное место не тюрьма или клиника на отрезанном от всего мира острове, а книга. Толстая книга с множеством глав». Отлично, пора начинать отсчёт и личным убийствам, хватит ограничиваться заказными. «Это не будет убийством. Ты забыл, что извлёк её не из первого цикла? Она - персонаж, очень похожий на настоящую Раю Райс. Которую, кстати, тоже убил ты. По заказу или нет, не важно. Наёмный убийца ничем не лучше обычного, порой даже хуже. Так что доигрывай роль до конца».
- Да что с тобой? Я так напугала тебя ситуацией с ложным предсказанием?
Глен посмотрел на Раю и взял себя в руки.
- Нет, всё нормально.
- Я же вижу, что не всё. Может, ты хороший писатель, но актёр неважный.
Может? Спасибо.
- Я хочу тебе кое-что рассказать. Очень важное и серьёзное. Но для этого мы должны поехать ко мне.
- Оригинальный способ завлечь девушку к себе домой! - засмеялась она.
- Нет, ты не о том подумала! - Он хотел было сказать, что она и не особо-то привлекает его внешне, но вовремя одумался. - Это связано с издательством «Боги иллюзий». Я там работаю.
- Мне сказали.
- Но никто тебе не сказал правды. - Глен помассировал виски и отхлебнул ещё чая. - О нас.
«Это ошибка, дружище. Сам должен понимать». - Заткнитесь все! Для интеграции мне надо привести её домой. - «А, в таком случае ты молодец. Продолжай».
- Какой правды?
- Ужасной. Издательство - лишь оболочка. Под ней такой фарш, что ни в одном капризе не привидится.
Сырая и холодная наживка, но лучше чем ничего. Мозг Глена как обычно рождал идеи на грани трэша. Не важно, поверит ему Рая или нет. Скорее, конечно, нет. Пусть даже думает, что он хочет затащить её под одеяло с синими птичками, главное - она должна пойти с ним.
Закончив с салатом и чаем, она пошла. С хитрой улыбкой, с которой обычно смотрят на душевнобольных, считающих себя гениями. И пусть.
- Мне надо кое-что забрать в издательстве. - Глен спешно расплатился и кивнул Рае следовать за ним без задержек.
- Компромат на работодателей? - продолжила издеваться она.
- Нечто в таком роде.
До здания издательства они дошли быстро. Гораздо быстрее, чем Глен сумел придумать следующую порцию словесного абсурда. Провести внутрь постороннего человека он, конечно же, не мог, поэтому вытащил ключи от «пассата» и нажал кнопку на брелоке. Раздалось кваканье сигнализации.
- Подожди меня в машине.
Глен бежал до третьего этажа, чувствуя, как в животе плещется чай. Он запихал в папку с «Капризами неба» чистые сиреневые листы и те, что исписал ранее. Подумать о плане можно позже, но только не здесь.
Рая нашла себе занятие на время ожидания. Когда Глен подходил к «фольксвагену», он уже слышал бас-гитариста «Decyfer Down».
- Вот примерно такая музыка играла в моём видении, - сказала она и убавила громкость.
- Примерно такая музыка играет в моей машине всегда. - Глен завёл двигатель.
- Но я-то не знала таких подробностей. - Рая пристегнулась. - Знаешь, когда мы подходили к твоей машине, мне на секунду показалось, что ты маньяк или похититель. Что сейчас свяжешь меня ремнями и запихнёшь в багажник.
- Поменьше смотри телевизор. Сохранишь ясность сознания и сэкономишь кучу времени.
- Какой грубый! - Она произнесла это с наигранной ухмылкой. - Ты начинаешь отличаться от своего персонажа.
- Разве? - Глен покосился на Раю. - Может, ты плохо его изучила?
- Не думаю. Если только он не способен к искусственным размышлениям.
Остаток пути они провели в молчании, разбавленном звуками альтернативного рока.
- Присаживайся, - Он провёл её в зал и указал на просторный мягкий диван. Но Рая уже наметила цель и направилась к шкафу с книгами.
- Твоя библиотека? - спросила она.
- Лишь малая часть. Я сейчас вернусь.
Он зашёл на кухню, вытащил сиреневые листы и стал думать. Перед ним встал непростой выбор - прятать или убеждать? Если прятать, то куда, если убеждать, то как? Решив, что легче найти ответ на первый вопрос (к тому же он лежал перед ним на столе), Глен принялся создавать сюжетное ответвление. Он вместил в него продолжительный промежуток времени, дабы не превращать Раю в белку, бегающую в колесе. За основу он взял всё ту же седьмую главу, только без участия Палмера и себя. По сути, он вернул всё к первоисточнику. Только в действительности это был уже третий слой произведения. Корабль для рабов издательства «Боги иллюзий» он превратил в настоящее спасательное судно, экипаж которого в действительности подобрал девушку и ещё с полсотни пассажиров утонувшей «Эклиптики». Он даже прописал Рае размытые воспоминания о кораблекрушении, заменив ими накопленный опыт кочевания по предыдущим главам.
- Так будет лучше для всех, - убеждал сам себя Глен, выводя буквы на сиреневой бумаге. - Она и так персонаж, ещё одна интеграция ей не страшна. К тому же это временная мера. Пока я не придумаю, как безопасно и без последствий извлечь её и оставить жить в реальном мире.
- С кем ты разговариваешь?
Глен вздрогнул. Рая выглядывала из-за приоткрытой двери.
- С плутонийцами, блин! - Он нацепил накладную улыбку. - Они просят тебя оставить им послание. Вот здесь! - Глен ткнул пальцем на чистую часть листа.
- О Боже, интернет прав - ты ненормальный. - Она подошла к нему и провела рукой по густым волосам. Просто не сдержалась в этот раз.
После её прикосновения Глен вмиг осознал всю мерзость своего поступка. Девушка с именем Рая Райс превратилась в тряпичную куклу, которой он мог вертеть, как ему вздумается. А ведь она была человеком, и это он наполнил её сердце, вены и артерии сиреневой кровью персонажа. Наёмный убийца Глен. Высококлассный профессионал.
Он бросил ручку на стол и резко встал. «Не теряй голову! Эй, слышишь?».
- Забудь, пойдём лучше поговорим о моей библиотеке. - Он взял её за руку и повёл за собой.
В зале они провели около получаса. Глен всегда считал себя человеком слова (во всех смыслах), и поэтому если он обещал девушке говорить о книгах, то именно этим и занимался. Однажды он искренне удивился, когда одна из его сокурсниц восприняла предложение обсудить заданный к прочтению роман как скрытый призыв запрыгнуть к нему в койку. Рая пока этого не сделала, но он опасался, что до этого недалеко. Хоть Глен и старался удержать течение разговора в строгих границах литературных берегов.
Через полчаса Рая захотела пить.
- Там в холодильнике есть разные соки, минералка, бери что пожелаешь, - Глен распластался на диване.
Беседы беседами, но ему стоило как можно скорее придумать решение ходящей по его квартире проблемы. Иначе он сам станет проблемой для всемогущего издательства, а там не привыкли ломать головы над решением таких проблем. Он перебрал вагоны вариантов, но ни для одного не нашёл работающего локомотива. Все его потенциальные находки работали в теории, но на практике выглядели бы бесполезной макулатурой.
- Рая! - крикнул Глен. - Может, ты хочешь есть? Не стесняйся.
Молчание. Он встал и направился на кухню.
- О нет, - проговорили губы.
«О да», - перебил внутренний голос.
Кухня была пуста. На столе стояла упаковка мультифруктового сока и наполовину наполненный стакан. Рядом с ним лежали сиреневый лист и ручка. Под основным текстом красивым почерком было написано: «Уважаемые плутонийцы, пожалуйста, оставьте Глена на Земле, без него мне будет скучно в этом городе)))».
Если проблема решается сама по себе, не думайте, что так и есть. Просто кто-то решил её за вас.
Глен достал из бара бутылку «Джонни Уокера» и плеснул немного скотча в бокал. Ему жутко хотелось опустошить все запасы «Блю Лейбла» разом, но он сдержался. Трезвая голова - его единственный союзник, а воевать в одиночку с таким чувством, как угрызение совести - не лучшая затея.
«Случилось то, что и должно было случиться. Вылей своё пойло в раковину и садись за работу. Ты ведь ещё не закончил. Временное извлечение Раи Райс - лишь звено в цепи. Конечная цель это замыкание круга». - Он и так замкнётся, если тому суждено быть. И без моего участия. - «Бревно, плывущее по течению - вот кто ты. Садись за стол и пиши!».
Глену казалось, что на него довлеют, по меньшей мере, пять из шести тонких тел. Следуя принципам демократии, он подчинился их приказам и уселся за кухонный стол. Больше всего на свете он желал поскорее закончить эту историю и сдать её в архив. Навсегда.
Но из-за присущего ему литературного эстетства Глен не мог позволить сбежать своему герою как крысе с тонущего корабля, которой прямо к борту подогнали яхту со всеми удобствами и шведским столом. Даже сейчас он хотел провернуть всё как можно красивее и деликатнее. Поэтому он сразу пролистал рассказ до шестой главы, до «Санатория». Он дал себе слово, что если его хитрый план не сработает, во второй попытке будет яхта.
К полуночи он закончил и аккуратно упаковал все листы. Наступало воскресенье, день Тутанхамона, как говаривали младшие божки иллюзий. Все, кто не отваживались исполнять свои потаённые желания по будним вечерам, могли делать это в более спокойной атмосфере воскресного дня. Всего-то стоило оставить в субботу незаконченную работу, не терпящую отлагательств, да обзавестись важным видом передовика производства. Эти нехитрые ключи открывали все двери в издательстве, даже дверь во вторую типографию. Глен не переставал поражаться той лёгкости, с которой сотрудникам удавалось проворачивать мелкие незаконные операции. Неужели руководство ничего не знало? Глен верил в это не больше, чем в описываемые им формы инопланетной жизни. Так быть не могло. Разумеется, все всё знали. Но возникал другой вопрос - почему допускали? После долгих раздумий Глен пришёл к выводу, что допускали осознанно, дабы не угнетать работников строгими корпоративными порядками. Каждое нарушение было под контролем условных смотрителей из третьей типографии. Пока миграции личностей в плоскостях мироздания никому и ничему не угрожали, смотрители закрывали на эти нарушения глаза. Своеобразная валюта в дополнение к официальному жалованию. Человека перестанет мучить жажда реальных денег, если его одарить божьей силой в параллельном мире. К тому же, по слухам, работала система сдержек и противовесов - увязшего не по заданию в ирреальности сотрудника никогда не извлекали обратно. Страх навсегда превратиться в персонажа многих сдерживал. Но не всех.
Ночью Глену снились кошмары со знакомым привкусом - как он увяз в фальшивых мирах и не заметил этого. Просыпаясь, он боялся засыпать. Вдруг он не сможет выбраться из сна?
Воскресное утро началось с омлета и стакана апельсинового сока. В десять утра Глен вышел из «пассата» и позвонил дежурному. Кто-то из новеньких. Папка с выглядывающими сиреневыми листами походила на роль удостоверения лучше самого удостоверения. Глен беспрепятственно прошёл во вторую типографию, загрузил нужный материал в регенерационный принтер, но на кнопку пуска не нажал. Пока рано. Он вытащил из кармана ручку и расписался обычной росписью на торчащем из принтера уголке бумаги.
Пение птиц ласкало слух, а лёгкий ветер танцевал вокруг Глена в паре с ароматом цветущих садов санатория. По дорожке проходил молодой пациент в полосатой пижаме. Он не видел Глена, поэтому слегка испугался, услышав доносящийся из тени голос:
- Эй, парень! Подойди сюда.
Озадаченно оглядевшись, пациент заглянул за кустарник и уставился на Глена преисполненным удивления взглядом. Таких фриков он видел лишь в фильмах тридцатых годов.
- У меня что, две головы? Или четыре руки, что ты так пялишься на меня? - Глен вытащил из заднего кармана джинсов толстый белый конверт. - Ты же знаешь Георгия Джинина?
- Э...Конечно! Он работает над своей главной книгой в этом санатории.
- Я в курсе. Передай ему вот это. - Глен протянул конверт. - Пусть прочтёт, ему будет полезно узнать кое-что о скрытых главах «Мёртвого штиля».
Лицо парня вытянулось и побелело.
- Кто вы?
- Его тень. - Губы Глена тронула лёгкая надменная улыбка. - В этом мире. А в моём всё наоборот. Пусть догадается, чей мир реальнее. - Он направился в глубину сада. - Поторопись, если хочешь помочь Георгию Аркадьевичу!
Парень с трудом заставил свои ноги работать.
Глен прислонился к толстой яблоне и вдохнул запах её коры.
- Как выглядел тот человек? - спросил Джинин.
Арсений по возможности точно описал Глена. Слова, как десятки гарпунов поразили сознание старика. Это невозможно - взбунтовалось оно.
После того, как Георгий Аркадьевич ознакомился с содержанием белого конверта, он долго не мог прийти в себя. Может быть потому, что перестал быть собой? С момента последней процедуры мемориальной трансплантации (пересадки памяти - теперь он вспомнил, какими методами доктор Орехов очищал его разум после побочных эффектов от сплит-погружения), прошло всего сорок минут. Где-то в лабиринте мозга ещё оставались нейроны Глена, поэтому Джинин столь легко поддался деформации от тяжести прочитанных строк. Он вновь засомневался в своей реальности, начал вспоминать корабль-призрак, остров с людоедами, шторм. В чьём сознании истина, в его или Глена? И кто, собственно, он, Георгий Джинин или Глен? Пожалуй, на эти вопросы он впервые не мог ответить без склонения в ту или иную сторону. Пограничное состояние души и тела. У вас две жизни и обе кажутся реальными. Хотя вы понимаете, что реальна лишь одна из них.