Мы попетляли минут пять и, к полному моему изумлению, вышли туда, откуда я начинала свой путь.
– Ты уверен, что это здесь?
– Абсолютно, мы почти на месте.
– Тогда как ты объяснишь это? – я протянула ему карту.
Мальчик развернул её, лизнул пятно от ежового соуса и кивнул:
– Всё верно: любой на месте мамаши Пикус объяснил бы так же. Вам ещё повезло, что встретили её. Она всегда рисует самый короткий путь.
– Но это ведь скорее антикарта! – воскликнула я. – У меня было больше шансов найти лавку, делай я всё с точностью до наоборот!
Малыш пожал плечами:
– Это же Шебутной переулок, здесь никто не отвечает на поставленный вопрос прямо и не ищет легких путей.
Я вздохнула, слишком уставшая для споров и выяснения других особенностей здешнего менталитета.
– Так, говоришь, мы совсем близко?
– Да, – он махнул рукой в сторону чистых и радующих глаз магазинчиков, – просто идите прямо и ориентируйтесь на необычный запах, не собьетесь.
– Что ты за это хочешь, мой прекрасный спаситель?
Мальчик поставил поклажу на землю и заломил шапочку:
– Поцелуй прекрасной девы.
– Ещё чего, перехочешь, – отрезала я.
– Я имел в виду в щечку, – пояснил он с самым оскорбленным видом.
Даже золотые локоны и те колыхнулись невинным ореолом.
– А, ну раз так, получай! – Я наклонилась к нему, но сорванец в последний момент повернулся, чмокнул меня в губы и отскочил с самым хитрым видом.
– Теперь всем расскажу, что целовался с принцессой!
– Что ты, тише, – я беспокойно заозиралась по сторонам. – Никакая я не принцесса, а самая обычная продавщица. Вернее, даже будущая обычная продавщица.
– А вот и нет! Только принцессы бывают такими красавицами! – выпалил он в совершенном восторге и бросился прочь вприпрыжку, на ходу выкрикивая: – Принцесса-принцесса!
К нему тут же начали подтягиваться местные мальчишки, что-то возбужденно спрашивая. Получив ответ, принялись выворачивать шеи в мою сторону и тыкать пальцами.
– Ты мастерски умеешь не привлекать к себе внимания, – заметил Магнус.
– Я-то здесь при чем?! Всё королевская кровь, народ не обманешь!
Ладно, сознаюсь, досаду пришлось изображать: было чертовски приятно, что даже такой мелкий догадался, кто перед ним.
Мы с Магнусом резво припустили в указанном направлении.
– Тебе стоило уточнить, что он имел в виду под необычным запахом, – заметил паук, трясясь на моём запястье.
– Мог бы и подсказать.
– Чтобы все вокруг знали, что в цветочной лавке работает принцесса с говорящим пауком? Да к тому же ещё и… – Тут он едва не слетел с моего запястья, накрытый волной того самого необычного запаха. – Что это? – выдавил он, вдыхая воздух маленькими порциями и исключительно через мой платочек.
– Думаю, наше новое место работы, – ответила я, в свою очередь прикрывая нос рукавом.
Запах не был неприятным – он был непередаваемым. Ну, представьте, как если бы вы велели своей кухарке вытащить из погреба абсолютно все продукты и залить их всеми имеющимися в доме духами. Вот примерно то же чувствовали и мы.
Снаружи лавка была само загляденье: чистенькая, с нарядной фигуристой вывеской и лаковым крылечком. Похожа на пряничный домик. Название переливается радужными оттенками и увито цветами – такого многообразия я не видела даже на королевских приёмах, а я, поверьте, повидала их во дворце немало.
– Уверена, что нам стоит туда идти? Может, поищем другое место? В переулке полно лавок – что-нибудь да подвернется.
– Нет, мы искали её, и мы её нашли, – возразила я и уже не так твердо добавила: – Озриэль не посоветовал бы плохое место. Наверняка всё не так уж страшно, а к запаху мы постепенно привыкнем. Совсем скоро перестанем его замечать, а может, даже полюбим… Мне уже нравится… – Я отлепила нос от рукава и сделала пассы в воздухе, подгоняя его для ускорения процесса привыкания, но тут же снова закашлялась и уткнулась в рукав.
– Пожалуй, привыкать стоит постепенно, – прогундосила я.
Магнус лишь слабо кивнул, и мы направились к крыльцу.
Когда мы вошли, дверной колокольчик (в котором я узнала самый что ни на есть настоящий цветок) мелодично звякнул, одарив нас запахом имбирного эля.
Я замерла, изумленно оглядываясь. Внутри лавка оказалась почти круглой. На видном месте висел портрет короля, надменного брюнета с породистым носом и бледной кожей. Пол был выложен разноцветными камешками, похожими на карамельки, а стены – мозаикой, изображавшей цветы, нечто похожее на цветы, а ещё всё то, что хотя бы отдаленно напоминало цветы. Их живые оригиналы стояли повсюду: в кадках, вазах, вазонах, вазочках, горшках, всевозможных сосудах, не совсем сосудах (я сейчас про настурции, торчащие из винтажного башмака) и даже креманках! Именно они и распространяли эту невообразимую смесь несовместимых запахов. Воздух можно было резать и мазать на хлеб. На втором этаже имелась небольшая галерея, куда вела деревянная лестница. Там помещалось всё то, что не поместилось на первом этаже.
– Магнус, ущипни меня… – выдохнула я.
Я так увлеклась разглядыванием, что едва не села в кадку с гладиолусами, услышав вежливое:
– Вам помочь?
За прилавком стояла девушка, моя ровесница, плюс-минус год. Сразу видно, что помесь, вот только непонятно, кого с кем: высокая – на две с половиной головы выше меня, чуть полноватая и слегка лопоухая. Зато смотревшие на меня глаза были изумительного лазурного цвета и такие честные, что сразу стало неудобно, оттого что придётся ей врать.
Но, раз уж это неизбежно, лучше скинуть бремя в самом начале. Я решительно подошла к ней и протянула руку, на которой сидел Магнус. Тут же спохватилась и протянула другую:
– Да, здравствуйте, – я взглянула на приколотый к фартуку лепесток с именем, – Эмилия. Меня зовут Ливи.
Я слышала, что именно так простым людям следует начинать знакомство. В лице девушки отразилось удивление, но она ответила вежливым пожатием.
– Мне сказали, что вам требуется продавщица, и я с удовольствием оказала бы вам эту услугу. Понимаю, что вы не сможете платить мне столько, сколько подобает при… – тут Магнус ущипнул меня, и я прикусила язык, – при… при моих способностях, но я всё равно согласна работать у вас, вот.
Она немножко поморгала и так же вежливо уточнила:
– А какие у вас способности?
– Ну… я отлично умею обращаться с цветами.
Разумеется, умею: мне их столько надарили за всю жизнь!
Девушка выдвинула ящик, достала анкету и сделала там пометочку.
– То есть у вас уже имеется опыт работы в цветочном магазине?
– Ээ… не совсем. Зато я превосходно подбираю нужные цветы.
Это совершенная правда: однажды папа спросил, какая из двух брошек больше подходит к его парадному мундиру: бриллиантовый ландыш или изумрудная орхидея.
– То есть сможете составлять букеты? – уточнила сотрудница.
– Безусловно! Мне всегда делали комплименты за превосходный вкус.
По правде говоря, тут я слегка засомневалась, вспомнив, что делали их придворные льстецы. Но лгать о таком – просто низость!
– Ваше семейное положение?
– Совсем скоро я выйду замуж, – уверенно ответила я.
– О, мои поздравления! – просияла она, но тут же слегка нахмурилась и, перегнувшись через стойку, сообщила доверительным шепотом: – Только лучше не говорите об этом хозяйке. Она ищет на эту должность одинокую девушку.
– А разве хозяйка не вы?
– Что вы! Я всего лишь обычная сотрудница. Просто с некоторых пор я не могу работать в лавке по вечерам, поэтому было решено нанять напарницу, которая сменяла бы меня во второй половине дня.
Я слегка расстроилась: я ведь уже расположила её к себе, а тут придётся очаровывать кого-то ещё, но что поделать.
– А почему нельзя говорить хозяйке о моем статусе?
Девушка перешла на такой шепот, что ответ пришлось практически читать по губам:
– Она считает, что разбитые сердца плохо сказываются на работе.
– А при чем тут разбитые сердца?
– Ну, мадам уверена, что любые отношения рано или поздно заканчиваются разбитыми сердцами, а клиентам будет неприятно видеть за стойкой страдающую цветочницу. Всё это она точно знает, потому что у неё самой разбито сердце из-за многочисленных измен её возлюбленного.
– Тогда я не буду говорить ей о свадьбе, – кивнула я. – Всё равно сперва надо найти жениха.
Эмилия одарила меня ещё одним честно-удивленным взглядом.
– Так когда мне начинать?
Девушка вытащила из ящика стопочку заполненных анкет, присовокупила к ним мою и, перевязав ленточкой, вернула всю пачку на место.
– Сперва вам нужно побеседовать с мадам. Запишу вас на один из ближайших дней.
– Зачем? Кажется, я идеально подхожу на эту должность.
– Это так, но, боюсь, может возникнуть загвоздка из-за вашего голоса. Сами понимаете: от цветочницы требуется коммуникабельность, улыбчивость и приятный голос. А ваш больше похож на мужской баритон.
Тут я сообразила, что, разговаривая с ней, забыла пищать.
– Что вы, это не мой! – воскликнула я и тут же поправилась: – Вернее, мой, просто сейчас он сам на себя не похож: я объелась мороженого. Знаете, продаётся тут на углу – клубничный пломбир с шоколадной крошкой, кусочками печенья, лепестками миндаля, воздушным рисом, карамельным сиропом, мятными пастилками и торчащей сбоку трубочкой.
– А рожок ещё закручивается вокруг запястья?
– Да-да, он самый!
– А, ну тогда, думаю, проблем не возникнет.
Знаете, врать – это как спускаться с горы на ледянках: достаточно в самом начале посильнее оттолкнуться ногами, а дальше несет уже само.
Эмилия снова достала стопочку, открепила верхнюю анкету и протянула мне:
– Вам повезло, хозяйка сейчас у себя и наверняка сможет с вами пообщаться. Отдадите это ей. И… – тут она искренне улыбнулась, – желаю удачи. Очень надеюсь, что вас примут. Мне недавно напророчили, что девушка с пауком и странным голосом, которая придёт в лавку, станет моей хорошей подругой. Правда, в пророчестве уточнялось, что паук говорящий, поэтому речь скорее всего шла о какой-то другой девушке.
Я потеряла дар речи, зато Магнус его обрел.
– Слава Пряхе! – выдохнул он. – А то у меня уже жвалы свело.
– О, – сказала девушка без всякого удивления, – ну надо же! А я ещё спорила, что пауки не умеют разговаривать. Кстати, раз уж ты говорящий, отличная татуировка: сердечко – так романтично! Уверена, от паучих отбоя нет.
– Да чего уж там, – небрежно отмахнулся Магнус.
Сердечко вспыхнуло густо пунцовым. Эмилия снова повернулась ко мне:
– Поскольку мы теперь подруги, предлагаю перейти на «ты». – Она сделала паузу, и я кивнула:
– Конечно!
– Тогда постой тут, я сообщу о тебе мадам Гортензии.
– Мадам… кто?
Нет, таких совпадений просто не бывает! Уверена, в этом королевстве полно жительниц с именем Гортензия, при этом необязательно гномок, и…
Тут наверху хлопнула дверь, послышался цокот каблучков, и на площадку вышла хозяйка лавки. Глаза заплаканные, ридикюль с киркой где-то оставила.
Подружка любвеобильного Рудольфо – а это, разумеется, была именно она – тоже меня узнала, я поняла это по прищуренному взгляду и собравшимся в гузку губам.
Эмилия подняла голову:
– О, мадам Гортензия, я как раз хотела идти к вам. Эта девушка откликнулась на объявление и…
Та жестом остановила её, не отрывая от меня пристального взгляда:
– Я всё слышала, Эмилия, можешь не утруждаться пересказом. Я с огромной охотой побеседую с этой барышней.
Морковные губы раздвинулись в широкой улыбке. Она сделала мне знак подниматься:
– Прошу в мой кабинет.
Не то чтобы я невезучая принцесса, но результат почему-то всё время получается не тот, на который я рассчитывала.
Эмилия ободряюще мне кивнула, и я, вздохнув, поплелась на второй этаж.
* * *Стоило мне зайти, позади раздалось какое-то шуршание. Я обернулась и увидела, что вьюнки оплетают дверь прочной сетью, отрезая обратный путь.
– Садись.
Голос мадам Гортензии сделался холодным, как вода для закаливания.
Стул с визгом отодвинулся, заехал сбоку, поднырнул под меня и придвинул к столу. Я даже ойкнуть не успела. Опустив глаза, я обнаружила, что им управляют другие цветы, похожие на те, что оплели дверь, только с гораздо более толстыми стеблями. Они стелились по полу змеевидными лианами. Магнус тут же оказался отсоединен от моего запястья и помещен на крупный желтый цветок, как на креслице, рядышком. На рот ему опустился лепесток-кляп. Паук возмущенно вытаращился, но мог только мычать.
– Итак, где и при каких обстоятельствах ты познакомилась с Рудольфо?
Низенький силуэт мадам Гортензии четко выделялся на фоне окна с цветными ромбовидными стеклышками. Свет бил мне прямо в глаза, и её рыжие волосы вихрились огненным ореолом. Рядом на стене висел под стеклом засушенный букет ирисов. Отчего-то он мне хорошо запомнился.
– Мы не знакомы! Я только сегодня прибыла в Затерянное королевство и…
Договорить я не успела, потому что с боков выбросились две лианы и пригвоздили мои руки к подлокотникам стула. На каждом запястье пристроилось по одному молочно-перламутровому цветку, похожему на кувшинку. Они обернулись к хозяйке в ожидании дальнейших распоряжений.
– Эй, вы не имеете права!
– Спокойно, детка, если ты говоришь правду, волноваться не о чем. Это всего-навсего правдоцвет. Ты ведь хорошая девочка, и тебе нечего скрывать?
Я сглотнула и кивнула.
– Чудно! А теперь ещё раз: откуда ты знаешь Рудольфо?
– Никогда его прежде не видела! – выпалила я.
Цветы на моих запястьях мягко колыхнулись, мигнув нежным перламутром.
Складка между бровей гномки разгладилась, она приметно успокоилась и кивнула. Правдоцвет слегка ослабил хватку, но не отпустил.
– Как тебя зовут? – задала она новый вопрос.
– Ливи.
Тот цветок, что был справа, не изменился, а вот лепестки левого начали активно пропитываться предупреждающим багрянцем. По прожилкам забегали искорки, запястье защипало.
– Ай!
Мадам Гортензия подошла ближе и удивленно нахмурилась:
– Это правда лишь наполовину.
– Ну, это сокращенное имя.
Тут какой-то небольшой бутончик, похожий на синий тюльпан, только с длинными колышущимися тычинками, взобрался к ней на плечо и что-то зашелестел лепестками на ухо. Мадам внимательно его выслушала и кивнула:
– Лизоблюдка прав: назови-ка полное имя.
Я в досаде уставилась на коварного Лизоблюдку: терпеть не могу проныр и стукачей!
– Имею полное право не называть, – отрезала я. – Друзья зовут меня Ливи.
Юркий цветок опять что-то зашептал ей на ухо. Она только кивала, изредка роняя «ага» и «ты прав, ты прав».
Я сверлила советника взглядом: погоди, вот устроюсь на работу, и не видать тебе прохладной водички и щедрой подкормки!
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась гномка, – тогда скажи вот что: ты действительно пришла сюда в поисках работы, ничего не замышляешь против меня лично и не подослана конкурентами, чтобы выведать секреты моего бизнеса?
– Я действительно всего лишь хочу устроиться на работу! – взвыла я.
Никогда бы не подумала, что цветочницы проходят такой жесткий отбор.
Мои слова были тут же подтверждены жемчужно-серебристыми переливами, но хозяйка «Эксклюзив-нюх» явно не намеревалась так просто сдаваться:
– Тогда ты, без сомнения, собираешься постоянно отвлекаться от службы на дела сердечные, потому что, подобно множеству других девиц, прибыла в Затерянное королевство в поисках мужа?
Я стиснула зубы:
– Нет.
Цветы тут же красноречиво засигнализировали об обмане, от оков начал подниматься дымок. Мне отчаянно захотелось почесать запястья.
В лице экзаменаторши проступило торжество:
– Девицы слетаются на Принсфорд, как бабочки на огонь. Глупенькие создания. В мире нет никого легкомысленнее принцев!
– Хорошо, это неправда, – выдавила я, борясь с желанием вскочить вместе со стулом и выдрать лианы из пола. – Но где гарантия, что одинокая девушка, которую вы наймёте, не встретит на следующий день любовь всей своей жизни? Что вы тогда сделаете, уволите её?