– Хорошо, – сказал я. – А если мы откажемся ехать в Германию?
– У вас выбора нет, – ответил он жестко, провоцировал на откровенное возмущение.
Но мы уже перегорели оба, и я, и Фил. Поэтому спокойно, молча ждали объяснений.
– У вас нет выбора, – повторил Эльф. – Потому что, во-первых, здесь и сейчас за вами будут охотиться Мышкин и Павленко одновременно. Возможно, не с целью убить, но охотиться будут. Во-вторых, Ахман не тот человек, который безропотно принимает отказы. А вам оно надо – прорываться отсюда с боем? И, наконец, в-третьих, деньги, которые вы получили от нас, слишком велики, чтобы впятером, без посторонней помощи, удержать их в руках.
– Вы повторяете слова Ахмана, – заметил я.
– Я их цитирую, – уточнил Эльф. – Я же слышал всю вашу беседу. Но учтите, тот миллион с хвостиком выдал вам я, и только я смогу гарантировать его сохранность. Ахман не сумеет. Поверьте старому разведчику. Нет хуже, чем связаться с уголовниками. Они, конечно, чтут воровской закон, но до известной цифры в долларах. А после этой цифры – причем, граница может проходить иной раз ниже сотни тысяч – обязательно находится беспредельщик, дикий, бешеный. Он сдаст всех – своих, чужих, порежет пятнадцать человек и уйдет с деньгами. Ахман интересен лишь потому, что он член КРП. Там законы другие, поэтому он частично управляем. Хотя по большому счету, КРП – тоже бандитская организация. Уверяю вас. Только благодаря настоящей политической дисциплине, я и могу держать их в кулаке. У меня есть очень серьезные связи в Германии, Турции, Штатах. Ахман знает это, и не тронет меня, прикажи ему хоть Павленко, хоть Мышкин, хоть сам Ельцин. Разве что приказ Аджалана будет для него действителен. Но товарищ Апо, он же Абдулла не прикажет – это я знаю точно. Вот так. А вы спрашиваете, кто на кого работает… – вспомнил он вдруг.
Мы глубокомысленно помолчали, теперь уже лениво жуя поданные на десерт фрукты. За окном начало темнеть. Или это просто туча наползла откуда-то с севера.
– А знаете, – спросил вдруг Эльф, – что означает на иврите слово «миньян».
Мы, конечно, не знали. Циркач мог знать, но его с нами не было.
– Очень интересное слово. Это круг людей, собравшихся в синагоге для утренней молитвы. Их должно быть непременно десять, иначе миньян не полон. А в еврейских народных поверьях бытует страшная легенда о миньяне покойников. Когда их в одном месте собирается девять, то любой проходящий мимо живой человек непременно присоединится и останется с мертвецами. Потому что образовавшийся миньян уже нельзя разрушить.
Пока он излагал всю эту несусветную жуть, я невольно стал перебирать в памяти всех людей завязанных в нашей истории: Мышкин, Павленко, Ахман, Эльф, нас пятеро… Кто десятый? Да, но мы же еще не покойники. Так, а если мертвецов посчитать? Аникеев, Свирский, четверо на дороге, солдатики из братвы – восемь человек, двое курдов смертников… Итого шестнадцать трупов, явный перебор.
Господи, о чем это я?!
И почему он нам все это рассказал?
Фил сидел какой-то совсем потухший. И тогда Эльф вдруг предложил.
– Пойдемте погуляем. Может, похолодало.
Но ни черта там не похолодало, солнце еще и не думало садиться, в июне ночи короткие. А уж чем ближе к Северу – тем более. Почти одновременно с нами вышел на терраску Ахман. Было уже без десяти девять. И не дожидаясь его вопроса, я сказал:
– Мы согласны. Когда ехать?
– Можно прямо сегодня. Даже лучше, если буквально сейчас. Звоните своим ребятам, мы отвезем вас в аэропорт, от Ярославля до Питера полчаса лету, даже меньше, А там есть удобный ночной рейс с посадкой в Тегеле.
– Где? – переспросил я.
– Тегель – это название аэропорта в Западном Берлине.
– Нет, – сказал я жестко и решительно, как будто мне именно Тегель не понравился. – Сегодня это никак невозможно. Мы должны вернуться в Москву. Хоть под конвоем, но вернуться. И кстати, мы бы предпочли лететь по своим документам.
– Это как раз не важно, – махнул рукою Ахман. – Пойдете по виповскому коридору.
– Ну, ни хрена себе! – вырвалось у меня. – Вам-то кто крышу дает?
– Министерство обороны.
Похоже, он отвечал честно. То есть это было настолько неправдоподобно, что я сразу поверил. Так нелепо не врут. Дожили. Министерство обороны России, курдские террористы и липовые въездные визы в Германию! Вот уж действительно, в огороде бузина, а в Киеве… даже не дядька, а просто полная задница!
– И все равно, – сказал я. – Если вы хотите, чтобы мы работали на вас, пойдите и нам навстречу. Возвращение в Москву обязательно. Подберите подходящий рейс из Шереметьева. Мы улетим с любой крышей.
– Я должен позвонить, – заявил Ахман и удалился.
– Ну вот, – сказал Эльф. – Уже начинаются трудности. – Сейчас он будет пытаться сам вызвонить твою команду. Потом пообещает дать машину или даже вертолет до Москвы и увезет не в ту сторону. Начнется дурацкая стрельба… С этими всегда так. Матка Боска, как я устал от идиотов!
И он добавил что-то совсем уж по-польски.
Потом помолчал и вдруг начал рассказывать:
– Однажды – это было в Стамбуле – некий человек в своем офисе попытался меня убить. Получил очень важную информацию и захотел стать ее единственным обладателем. Я был один и без оружия, а с ним – шестеро охранников. Он только не знал, дурачок, что когда для жизни Эльфа возникает реальная угроза, все материальные предметы вокруг него становятся оружием. Абсолютно все: ручки, карандаши, компьютерные диски, пепельницы, бутылки, электрические провода… В общем, живых в том офисе скорее всего не осталось, хотя последних двух охранников я просто стукнул лбами друг о друга. Потом узнал, туда приезжали парни из ЦРУ во главе с подполковником Кейси, и тот сразу вспомнил, как они по дури пытались убрать меня на Занзибаре. Почерк узнавался на раз… И к чему я вам это все рассказываю? – философски вопросил он.
Я думал о том же, а спросил о другом:
– Как звали того человека?
– Думаешь, тебе это нужно, Крошка? – он как-то внезапно перешел на «ты» именно теперь, хотя в бытность свою майором Платоновым во владимирской губернии тыкал мне постоянно. И я ему.
– А впрочем, очень может быть, что и пригодится. Его звали Жила. Костик Жилин. Крупный был авторитет. Я думаю, Ахман про него многое может рассказать. Но не расскажет. Ахман сидел тогда в соседнем офисе, и мой уход запомнил на всю жизнь… Ладно ребята, к делу! Вам нельзя уезжать с Ахманом. Это – труба.
– Ваши предложения, Эльф?
– А собственно, остался один-единственный вариант. Мой «линкольн» стоит неподалеку на лесной дороге. Я сейчас прощаюсь с вами и жду за воротами. Ахман будет вывозить вас на «лексусе» а снаружи опять подгонит закрытый «караван». Но вы туда не садитесь, а быстро загружайтесь ко мне. Все понятно?
– Чего уж тут не понять! Договорились, Эльф. Вы отвезете нас в Москву?
– Да нет, я думаю, достаточно будет в Ярославль. А там же у вас своя машина.
– Почему вы помогаете нам?
– Потому что хочу вместе с вами оказаться в Германии, по возможности скоро и не поссорившись с курдами.
– Но мы же не сошлись во взглядах на мировую политику и экономику?
– Слушай, Крошка, – Эльф посмотрел мне в глаза очень серьезно. – Меня пугает ваш с Филом романтизм. Ты помни все-таки: за это убивают. Люди нужны друг другу – это основа всей жизни. А бескорыстное служение кому-либо и чему-либо оставь для литературы.
– А как же Костюшко? – спросил я.
Он ответил очень странно:
– Великий пан Тадеуш? Это тоже литература. Литература и живопись, не было в жизни никакого Костюшки, точнее был, но совсем другой, наверняка отпетый мерзавец. Все. Я жду вас, ребята
И он ушел в сторону КПП быстрой уверенной походкой молодого спортсмена. Пятидесятилетний майор Платонов. Нестареющий Эльф.
Но Фил вдруг сказал:
– Не знаю, в каком миньяне его не хватает, но это сломленный человек. Он больше не хочет жить. Он мечтает сделать что-то важное для себя и самое последнее в жизни. После этого готов умереть.
– Ты так считаешь?
– Да, – сказал Фил, – он порядочная сволочь, как и все люди подобного сорта. Но ставку сегодня мы будем делать именно на него.
– А мне так не кажется, – возразил я осторожно.
– Ты по поводу ставки на него? – решил уточнить Фил.
– Нет, я по поводу сволочи. Мне кажется Эльф не просто суперагент и хладнокровный убийца, в нем кроется какая-то тайна.
– Крошка, ты с ума сошел! Тайна – это слово не из нашего лексикона.
– Подбери другое, – предложил я. – Ведь и каждый из нас совсем не прост…
– Понял, ты хочешь разобраться, какая у Эльфа особая характеристика .
– В общем, да, но я подозреваю, что у него этих характеристик больше, чем у нас у всех вместе взятых.
– Возможно, – призадумался Фил. – И какой же вывод из этого?
– Пока не знаю, – честно признался я.
Вновь появился Ахман.
– Ну что ж, друзья мои, все в порядке, я вызвал машину. Уже знакомый микроавтобус отвезет вас на то же место на объездном шоссе вокруг города. А теперь записывайте в память своих аппаратов номера в Берлине. Первый – это наш официальный представитель, через него получите гостиницу. Второй – самый главный номер – это связной. Третий – квартира, где предстоит жить двоим или троим из вас. Решите сами. Девушку, хозяйку квартиры зовут Моника. Официального представителя – Байрам. Связного будете звать просто Семнадцатым. До поры. А дальше вам подскажут. Подчиняться связному беспрекословно. Подробные инструкции – на месте. Дополнительные сеансы связи со мной крайне нежелательны. Вот такая диспозиция. Правильно я говорю? А теперь звоните своим.
– Звонить не надо, – сказал я, – они и так ждут.
Потом задумался на секунду и добавил:
– А впрочем…
Позвонить Циркачу было совсем не лишнее. Я был почти уверен, что они уже вычислили нас и ждут возле ворот, ближе, чем Эльф. Но убедиться в этом все-таки хотелось. Опять же Борис не дурак, сообразит, что можно, а чего нельзя говорить в прозрачном насквозь эфире.
– Привет, ты где, Циркач?
– Пока в центре, у торговых рядов. Выдвигаться на условленное место?
–Да, Циркач, пора.
– Хорошо, я поехал. Представляешь, какой-то дурак смял мою пачку «Кента» так, что все сигареты сломались. А там еще пять штук было. Не знаешь, кто это мог сделать?
– Знаю, – усмехнулся я страшно довольный. – Бросай курить!
Здорово мы эту сценку разыграли, правда? Вот такие маленькие радости и скрашивают нашу тяжелую жизнь.
Ну, а дальше все было строго по сценарию. Даже рассказывать скучно. Вышли из «лексуса», и на глазах у обалдевшего Ахмана к нам подъехали почти одновременно три машины: «Додж-карван», «Джи-Эм-Си-Юкон» и «Линкольн-навигатор». В машине Эльфа я сразу опознал мышкинский ярко-синий джип, сделанный на заказ. Или просто еще один такой же? Это стало некоторой неожиданностью, но все равно не затруднило нашего выбора.
А едва мы тронулись, вслед затрещали выстрелы. Наверно молодой Джемиль не выдержал. Ахман-то вряд ли стал бы стрелять. По характерному звуку я догадался, что у нашей совсем новой машины состоялось-таки торжественное боевое крещение. Придется искать хорошего знакомого для ликвидации специфического отверстия.
А «навигатор» Эльфа тут же рванул следом, и я даже не сомневался, что он догонит нас очень быстро. Поэтому сразу вышел на связь.
– Герр майор, неужели я должен объяснять, что, даже поравнявшись с нами, вы сумеете остановить машину, только открыв огонь, а в перестрелке у вас будут очень плохие шансы на победу: один к четырем?
– Я все это понимаю, но за мной уже летит Джемиль на «лексусе». Неужели вы не можете ускориться? – добавил он с неподдельным ехидством.
– Могу, – сказал Циркач, вдавил педаль в пол, и уже через полминуты мы летели со скоростью сто семьдесят.
– Оборзел? – испугался я. – Движок запорешь! Заклинить может в два счета!
– Не заклинит, – сказал Циркач, – выжимая из «юкона» уже сто восемьдесят. – Машина на самом деле обкатанная. Я специально такую брал, а этим для понта сказал, ну, и вообще, лучше скрывать свои возможности. Верно?
Мы оторвались. И за ближайшим поворотом свернули на первую попавшуюся побочную, проселочную дорогу. Отсиделись за кустами. Пропустили обе машины, ракетами умчавшиеся вдаль. А потом, не торопясь, где дорогами, а где и полями, выбрались на другое, параллельное шоссе.