– …идиот!
Наушник загудел, потом замолчал. Хорза выругался и остановился, пригнулся к земле. Он пошарил по пульту управления коммуникатором сбоку шлема, пытаясь вернуть наушники к жизни. Пальцы у перчатки скафандра были огромные, что мешало нащупать нужную кнопку. Наушники оставались немы. Хорза снова выругался, поднялся на ноги и стал продираться дальше сквозь кустарник и высокую траву к стене храма.
– …аряд внутри! – раздался внезапно голос в наушниках. – Это …енно просто! – Он не понял, чей это голос, и к тому же наушник снова смолк.
Хорза добрался до основания стены – она поднималась из кустарника под углом в сорок градусов и была покрыта мхом. Метрах в семи над собой он увидел двух других членов отряда – те уже почти добрались до самого верха. Увидел Хорза и летящую фигуру, мелькнувшую в воздухе и исчезнувшую за бруствером. Он начал карабкаться вверх. Из-за громоздкого, большого скафандра это оказалось труднее, чем могло бы быть, но он добрался до верха, ни разу не сорвавшись, перепрыгнул через бруствер и очутился на широкой дорожке. На следующий этаж вела такая же наклонная, поросшая мхом стена. Справа от Хорзы стена образовывала угол – там возвышалась приземистая башенка; слева дорожка, казалось, исчезала в другой стене, глухой и перпендикулярной первой. По плану Крейклина Хорза должен был двигаться в этом направлении и отыскать имеющуюся там дверь. Хорза засеменил к глухой стене.
Из-за угла наклонной стены на мгновение высунулся чей-то шлем, Хорза на всякий случай нырнул вниз и в сторону, но тут в том же месте показалась рука, а за ней опять шлем, и он узнал Гоу.
Хорза на бегу откинул щиток своего шлема, и в лицо ему ударил марджойнский воздух, напитанный запахом джунглей. Он услышал выстрел – в храме громыхнул снаряд, затем другой – вдалеке ухнула микрогаубица. Хорза подбежал к узкому входу, проделанному в наклонной стене и полускрытому лентами мшистой поросли. Гоу, держа наготове пистолет, стояла на коленях на расщепленных остатках тяжелой деревянной двери, которая прежде блокировала вход. Хорза встал на колени рядом с ней и указал на свой шлем.
– Мой коммуникатор вырубился. Что происходит? Гоу дотронулась до кнопки на своем запястье, из динамика ее скафандра послышалось:
– Пока все в порядке. Потерь нет. Они на башнях. – Женщина показала наверх. – Храм брать нелетные. Враг иметь только пулевой оружие, они отступать. – Она кивнула, не переставая смотреть через дверной проем в темный коридор. Хорза тоже кивнул. Гоу постучала его по руке. – Я сказать Крейклин, ты идти внутрь, да?
– Да, скажи ему, что мой коммуникатор не работает, ладно?
– Да, скажу. У Заллин тот же проблем. Желаю удачи.
– И тебе того же, – сказал Хорза, потом поднялся на ноги и вошел в храм. Под ногами хрустели щепки и осколки песчаника, разлетевшиеся по мху после взрыва двери. Темный коридор разветвлялся натрое. Хорза повернулся к Гоу и, указав вперед, произнес: – Центральный коридор, так?
Женщина сидела на корточках, очертания ее были хорошо видны на фоне утренней зари. Кивнув, она сказала:
– Да, верно. Ходи средний.
Хорза двинулся по коридору, поросшему мхом. Через каждые несколько метров в стене горели слабые электрические лампы, тусклые лучи которых, казалось, поглощались темным мхом. Мягкие стены, пол, словно выстланный ковром, – от всего этого у Хорзы мороз подирал по коже, хотя здесь не было холодно. Он проверил, готово ли к стрельбе его ружье. Кроме собственного дыхания, других звуков до него не доносилось.
Он подошел к Т-образному пересечению и повернул направо, потом увидел несколько ступенек и стал подниматься по ним, но споткнулся, потому что сапоги скафандра были слишком велики для его ног. Чтобы не упасть, Хорза выставил руку и оперся о ступеньку. От ступеньки оторвался клочок мха, и Хорза увидел, как внизу что-то сверкнуло в слабом желтоватом свете стенных ламп. Он удержал равновесие, тряхнул ушибленной рукой и пошел дальше по ступенькам, недоумевая, почему строители соорудили храм из материала, напоминающего стекло. Добравшись до верха, он пошел по короткому коридору, потом поднялся по еще одному лестничному пролету, неосвещенному и уходящему вправо. Хорза подумал, что с учетом своего названия храм на удивление темен. Он сделал еще несколько шагов и оказался на небольшой галерее.
Монашеская ряса была темной – того же цвета, что и мох, и Хорза увидел монаха лишь после того, как тот повернул к нему бледное лицо, а вместе с лицом и пистолет.
Хорза метнулся в сторону, к стене слева, одновременно выстрелив с бедра. Пистолет монаха дернулся и, пока тот падал на пол, поливал потолок скорострельной очередью. Выстрелы эхом разнеслись по темному пустому пространству за небольшой галереей. Хорза присел у стены в нескольких метрах от упавшего монаха, направив ружье на темную фигуру. Подняв голову, он разглядел сквозь темноту, что осталось от лица монаха, и позволил себе немного расслабиться. Тот был мертв. Хорза отодвинулся от стены и встал на колени у перил галереи. Теперь он мог видеть большой зал, тускло освещенный шарообразными светильниками, свисавшими с потолка. Балкон шел вдоль одной из длинных стен, приблизительно на половине ее высоты; насколько Хорза мог видеть, в конце зала находилось что-то вроде алтаря. Свет был таким слабым, что Хорза не был уверен, кажется это ему или по полу зала в самом деле двигаются неясные фигуры. Члены отряда или монахи? – подумал он и попытался вспомнить, попадались ли по пути на балкон другие двери и коридоры: ведь, согласно плану, он должен был находиться внизу, на полу зала. Хорза выругался – чертов коммуникатор! – и решил рискнуть и окликнуть людей в зале.
Он встал на колени, и под ним захрустели осколки стекла, осыпавшиеся с потолка после очереди, выпущенной из пистолета монаха. Хорза уже собрался было открыть рот и окликнуть находящихся в зале, но тут снизу донеслись звуки – чей-то высокий голос говорил на писклявом, скрипучем языке. Он замер, закрыв рот. Может, это Доролоу? – подумал он. Но почему она говорит не на марейне, а на другом языке? Ему показалось, что слышен и второй голос, но тут в другом конце зала, у алтаря, раздалась короткая очередь: стреляли из пулевого и лазерного оружия. Хорза пригнулся и в наступившей тишине услышал за спиной щелчок.
Он повернулся кругом, держа палец на спусковом крючке, но там никого не было. В этот момент небольшой шарик размером с детский кулачок упал на перила балкона, а оттуда скатился на мох в метре от Хорзы. Хорза ногой отшвырнул эту штуку подальше и плашмя рухнул за тело монаха.
Граната взорвалась в воздухе прямо под балконом.
Хорза поднялся, когда эхо взрыва еще не успело вернуться, отразившись от алтаря. Он прыгнул сквозь дверной проем в дальней части балкона – выставил вперед руку, оттолкнулся от мягкого угла стены, развернулся и приземлился на колени. Потом он протянул руку, выхватил пистолет монаха из вялых пальцев мертвеца, и в этот момент балкон со скрипом и хрустом начал отделяться от стены. Хорза успел отпрыгнуть назад в коридор у себя за спиной. Балкон, окруженный тускло сверкающим облаком осколков, полетел в пустое пространство зала и с жутким грохотом рухнул на пол внизу, увлекая за собой тело мертвого монаха.
Хорза увидел еще какие-то фигуры людей, разбежавшихся в стороны в темноте под ним, и принялся палить вниз из новообретенного пистолета. Затем он повернулся и окинул взглядом коридор, где теперь находился, пытаясь понять: есть ли путь, ведущий вниз, в зал, или даже наружу. Хорза проверил взятый у мертвого монаха пистолет – тот был гораздо лучше его ружья. Он забросил свое старое ружье на плечо, пригнулся и побежал по коридору, прочь от двери, ведущей в зал. Плохо освещенный коридор загибался вправо. По мере отдаления от двери Хорза распрямлялся – здесь гранаты уже были не страшны. Но тут в зале у него за спиной все и началось.
Первое, что он вдруг понял, – перед ним появилась его тень: она кривлялась и танцевала на стене изогнутого коридора. Потом Хорзу догнали звук взрыва и мощная ударная волна, от которой у него подогнулись колени и чуть не разорвались барабанные перепонки. Он быстро опустил щиток шлема и снова пригнулся, поворачиваясь назад к залу и ярким вспышкам света. Даже через шлем до него доносились крики, звуки выстрелов и взрывов. Он бросился назад и, рухнув на то место, где лежал раньше, посмотрел в зал.
Как только Хорза понял, что произошло, он пригнул голову и, работая локтями, принялся отползать назад. Он хотел броситься наутек, но остался лежать на месте, высунул дуло пистолета, взятого у монаха, за угол дверного косяка и дал длинную очередь в направлении алтаря. Хорза жал на спусковой крючок, пока не кончились патроны, но при этом старался держать голову повернутой в сторону, как можно дальше от двери. Потом он отбросил пустой пистолет в сторону, взял собственное ружье и стрелял, пока того не заклинило. После этого он вскочил на ноги и побежал по коридору, прочь от двери, ведущей в зал. Он не сомневался, что остальные члены отряда делали то же самое, если могли.
В увиденное было просто невозможно поверить, но, хотя Хорза смотрел ровно столько, чтобы в его глазах запечатлелся единый, почти неподвижный образ, он понял, что он видит и что здесь происходит. Он на бегу пытался сообразить, почему Храм Света устойчив к действию лазеров. Добежав до Т-образного пересечения, он остановился.
Он шарахнул прикладом ружья по заросшему мхом углу стены, металлическое соединение явно прогнулось, но Хорза почувствовал под прикладом кое-что еще. С помощью слабеньких фонариков скафандра, расположенных по обе стороны щитка, он осветил то, что находилось подо мхом.
«О боже…» – выдохнул он, ударил по другой части стены и посмотрел туда. Он вспомнил, как он ушиб руку, – тогда под содранным мхом что-то сверкнуло, и он решил, что ступени сделаны из стекла; вспомнил хруст у себя под коленом на галерее. Он прислонился к мягкой стене, чувствуя, как к его горлу подступает тошнота.
Никому никогда не могло прийти в голову сделать лазероупорным целый храм или даже один большой зал. Такое сооружение было бы чудовищно дорогим и явно излишним на третьестепенной планете. Нет; возможно, все внутренности дворца (он вспомнил песчаник, в который была вделана внешняя дверь) были сделаны из кристаллических блоков – именно они находились подо мхом. Ударь по ним лазером, и мох в мгновение ока испарится, а внутренняя поверхность кристалла отразит остальную часть светового импульса и любые последующие выстрелы, попавшие в это место. Он посмотрел еще раз туда, куда пришелся второй удар прикладом, заглянул поглубже под прозрачную поверхность и увидел огни собственного скафандра: тускло посверкивая, они отражались от зеркальной границы, что располагалась где-то внутри. Хорза оттолкнулся и побежал в правый коридор, мимо тяжелых металлических дверей, а потом вниз, по спиральным ступенькам – туда, где мелькнула вспышка света.
В зале царил хаос, подсвеченный лазерами. Единственный взгляд, совпавший с несколькими вспышками, выжег изображение на его сетчатке, которое, как ему казалось, он все еще мог слабо видеть. В одном конце зала, на алтаре, скорчившись, стояли монахи и вели огонь взрывными зарядами с химической начинкой; вокруг них клочья сгорающего мха превращались в темные вспышки дыма. В другом конце зала несколько человек из вольного отряда стояли, лежали или шли, пошатываясь; их огромные тени плясали на стене позади них. Они проигрывали схватку, несмотря на все свое вооружение, – лучи из их собственного оружия отражались от дальней стены и поражали самих же стрелявших. Те даже не понимали, что лазерный луч на своем пути встречает внутреннюю поверхность кристаллических блоков. Судя по их неуверенным и слепым движениям (они шли, выставив вперед локти, и стреляли с помощью одной руки), по крайней мере двое из них уже потеряли зрение.
Хорза прекрасно понимал, что его собственный костюм, а уж тем более щиток не в состоянии защитить от лазерного оружия, будь то видимый луч или же рентгеновский. Все, что он мог сделать, это держать голову подальше от линии огня и выпустить оставшиеся у него заряды, надеясь поразить одного-другого священника или их охранников. Ему повезло: за тот короткий промежуток времени, что он высовывался, оглядывая зал, огонь миновал его, и теперь он мог только одно – побыстрее убраться отсюда. Хорза попытался кричать в микрофон шлема, но коммуникатор был мертвее мертвого, его голос прозвучал только в пространстве шлема, а через наушники он себя не услышал.
Он увидел впереди еще одну нечеткую фигуру – неясный силуэт человека: тот скрючился у самой стены в пятне дневного света, шедшего из другого коридора. Хорза устремился в дверной проем. Человек не шелохнулся.
Хорза проверил свое ружье; кажется, удары о кристаллическую стену не нанесли ему вреда. Вспышка огня – и человек безвольно свалился на пол. Хорза миновал дверной проем и подошел к нему.
Это был еще один монах; его безжизненная рука сжимала пистолет. Бледное лицо белело в свете, поступавшем из другого прохода. На стене за телом виднелись проплешины сожженного мха, под которым проступал чистый, неповрежденный кристалл. После выстрелов Хорзы оставались отверстия, но на рясе монаха, напитанной теперь ярко-красной кровью, лазерными лучами были прожжены еще и дыры. Хорза высунул голову за угол, глядя в поток света.
В рассветном сиянии, обрамленный дверным проемом, на мху лежал кто-то в скафандре. Рука с ружьем в ней была вытянута, и ствол направлен вдоль коридора прямо на Хорзу. За человеком в скафандре была видна тяжелая дверь – перекошенная, она висела на одной петле. «Это Гоу», – подумал Хорза, опять посмотрел на дверь и подумал, что она какая-то неправильная. Дверь и стены подле нее были покрыты лазерными ожогами.
Хорза подошел по коридору к лежащей фигуре и перевернул ее, чтобы увидеть лицо. На секунду все поплыло перед его глазами. Это была не Гоу, а ее подруга – ки-Алсорофус. На почерневшем, искаженном лице погибшей женщины сухие глаза смотрели сквозь все еще прозрачный щиток шлема. Хорза осмотрел дверь и коридор. Конечно, он оказался в другой части храма. Все так же, только другие коридоры и другой человек…
В скафандре женщины кое-где виднелись дыры глубиной в несколько сантиметров. Запах горелой плоти проник сквозь плохо подогнанный скафандр Хорзы, и у него запершило в горле. Он встал, взял лазер ки-Алсорофус, через полуоторванную дверь вышел на дорожку и побежал по ней. Когда он свернул за угол, пришлось пригнуться – снаряд микрогаубицы попал совсем рядом с наклонной стеной храма, и вверх поднялся фонтан сверкающих осколков кристалла и красноватой крошки песчаника. Из леса еще стреляли плазменные пушки, но летающих фигур видно не было. Хорза искал их взглядом и вдруг почувствовал скафандр сбоку от себя: кто-то стоял в нише стены. Узнав костюм Гоу, он замер примерно в трех метрах от нее, а она тем временем внимательно его разглядывала, потом медленно подняла щиток шлема. Лицо ее было серым; черные, глубоко посаженные глаза устремлены на лазерное ружье в руках Хорзы. Гоу смотрела на него так, что он пожалел – почему не проверил, включено ли еще лазерное ружье ки-Алсорофус. Он посмотрел на оружие в своих руках, потом опять на женщину, все еще не сводившую с него глаз.
– Я… – начал объяснять он.
– Она убитый, да? – Голос женщины прозвучал ровно. Хорзе показалось, что она вздохнула, и он, набрав в легкие воздуха, хотел было заговорить, но Гоу тем же монотонным голосом продолжила: – Я думала, я слышать ее.
Ее рука с пистолетом неожиданно взметнулась вверх, сверкнув сталью на фоне розово-голубого утреннего неба. Хорза сразу понял, что она делает, и метнулся вперед, выкинув вперед руку, хотя и знал, что расстояние между ними слишком велико и ничего сделать он не сумеет.
– Нет! – успел крикнуть он, но ствол уже был во рту женщины.
Мгновение спустя, когда Хорза инстинктивно пригнулся и закрыл глаза, задник шлема Гоу взорвался вспышкой невидимого света, и покрытая мхом стена позади женщины окрасилась в красный цвет.
Хорза присел на корточки, поставил ружье перед собой и обхватил ладонями его ствол, уставившись взглядом в далекие джунгли. «Какое разорение, – подумал он. – Какое, черт побери, бессмысленное, тупое, варварское разорение». Он не думал о том, что сделала с собой Гоу, но потом взгляд Хорзы вернулся к красному пятну на наклонной стене и неподвижной фигуре Гоу, и мысли его тоже вернулись к ней.