– Параллельное пространство? – раздумчиво протянул Линекер.
– Очень на то похоже, – Юрий покачал на руке камушек, не глядя, бросил его в воду. – Если удалось создать Терру, почему бы не существовать Терре Инкогнита?! Ведь подобные гипотезы возникали на Земле уже не раз!
Я потеребил бороду, но не нашелся что сказать.
– Ну что ж… – Линекер покусывал сорванную травинку, – тогда понятно и появление неизвестных ранее науке волков, и особенности деревьев, и прочее. Жизнь в этом мире должна развиваться по своим законам.
– Законы везде общие, – ляпнул я.
– Зато условия разные, – парировал Джерри, – вот только непонятно, как нам удался переход…
– В «общей» сообщалось о пространственно-временных нарушениях в районе заповедника, – негромко произнес Юрий.
– Так, – крякнул Линекер, – одно к одному. Занятно!!
Старадымов охладил его пыл:
– Джерри, не надо хвататься за первую подвернувшуюся мысль, даже если она высказана мною…
Линекер, похоже, растерялся:
– А что, есть другие идеи?
– Аномалии в этом районе Терры вполне вероятны, – проговорил Юрий. – Мы же находимся в самом центре скопления ирия. Так что сам понимаешь…
Мне очень хотелось, чтобы мы оказались на вдруг ставшей мне родной Терре, чем на какой-нибудь, даже невероятно любопытной с исследовательской точки зрения параллельной планете. Поэтому я сказал:
– Это звучит уже более весело.
Но Линекер не сдавался:
– Я не первый день занимаюсь биологией, Юра! Мутагенез в районах месторождений ирия всегда был в норме. Ты, похоже, забыл, какую очистку проходит руда, содержащая этот элемент, прежде чем его начинают применять… Ну за счет чего здесь начнется изменение генотипа живых существ? Радиоактивность руды близка к нулю, химическое воздействие практически исключено. А с погодой что произошло? Да посмотри сам на датчики бота. Их-то не обманешь!
Старадымов, ни слова не говоря, забрался в бот и начал манипулировать клавишами пульта. А Линекер продолжал:
– И наконец, куда девался кордон? Почему нет связи? Даже экстренная молчит. Это-то как ты объяснишь?
Старадымов выбрался из бота, молча уселся на траву рядом с нами.
– Ну что? – Джерри не терпелось продолжить спор.
– Нет здесь ирия, – буркнул Старадымов.
– Как нет? – поперхнулся Линекер.
– А вот так. Нет, и все. Приборы показывают следы его присутствия и только.
– Ты что, сделал геологическую съемку местности? – недоумевал Джерри.
– Да. Наличие ирия примерно в миллион раз ниже, чем в районе твоего кордона.
Старадымов откинулся на спину и уставился на тяжелые облака, быстро затягивающие недавно еще чистое небо. И вот тут я с пронзительной ясностью понял, что мы действительно не на Терре и не на Земле, а в чужом и, может быть, опасном мире. Как я его назвал? Терра Инкогнита – Земля Неизведанная.
23. Джеральд Линекер
Гипотеза Старадымова поначалу меня даже обрадовала. Действительно, существовало только два варианта объяснения происходящих с нами странностей. Первый – что-то произошло с Террой, а значит, и со всем, что я любил, с близкими и дорогими мне людьми. И второй – с Террой все в порядке, просто мы попали в эпицентр какого-то катаклизма. То, что все происходит в другом пространстве и времени, меня не особенно удивило.
Слишком много необычного выпадает на долю человечества. Многое из того, что мои предки сочли бы сказкой, и я, и мои друзья, и знакомые принимаем как должное. Хотя это отнюдь не значит, что нам несвойственно чувство любознательности и интереса к происходящему. Странные загадки, представшие перед нами, наиболее просто и логично объяснялись идеей Старадымова, и мы взяли ее на вооружение как рабочую гипотезу.
Основная проблема, которую нам нужно решить, заключалась в трех словах: «Что делать дальше?» Было бы чертовски интересно поближе познакомиться с миром, в который мы попали, но я ясно представлял, что творится сейчас на Терре, сколько забот наше исчезновение доставило многим и многим людям, не говоря уж о Инге и Сережке… Юрий с Богомилом рассуждали примерно так же, дело оставалось, как говорится за малым – вернуться на Терру.
– Если сюда есть вход, то должен быть и выход, – очень логично рассудил Геров.
Оставалось, правда, неизвестным, где этот вход-выход находится.
Переходы с Земли на Терру постоянны, для поддержания их стабильности расходуется немало энергии. Здесь все могло обстоять по-иному… Была одна совершенно непонятная загвоздка. Я отчетливо помнил, что связь с диспетчерской оборвалась, едва мы переправились через болото. Старадымов переговаривался с Намшиевым гораздо дольше, причем использовал не аварийный, а обыкновенный канал связи…
Поляну, на которой Юра схватился с рысью, мы нашли без труда, но толку от этого было – нуль. Дверь, пропустившая Старадымова в Терру Инкогнита, то ли больше не существовала, то ли мы не знали, как ее открыть. Так же безрезультатно окончилась попытка выбраться путем, которым пришли мы с Богомилом. Автопилот точнехонько вывел нас к болоту, бросил бот через трясину, но метрах в семи от берега затормозил так резко, что не ожидавший остановки Геров стукнулся лбом о колпак. И все. Моторы машины натужно гудели, но бот оставался на месте, словно автоматика забыла путь, которым мы пришли на это место. Попытка Юрия взять управление на себя привела к тому, что мы переправились через топь, попали в совершенно незнакомый лес, откуда вновь вернулись к болоту. Вот тут-то я впервые подумал, что нам, пожалуй, поневоле придется здесь задержаться.
24. Юрий Старадымов
Все это время меня гложет одна мысль – как-то там, на Терре и Земле, отнеслись к нашему исчезновению? Шутка ли, пропали три человека! Переполох всеземельный!
– Каким угодно образом, но надо прорываться на Терру.
Линекер смотрит на меня застывшим взглядом. Видно, опять вспомнил Ингу и Сережку. Геров неодобрительно почесывает бородку, шевелит губами, потом произносит:
– Как ты это себе представляешь?
Мне нечего сказать ему. А Богомил продолжает:
– Мы можем до бесконечности метаться по этой планете. Переход подчиняется каким-то законам…
Линекер недовольно морщится, кладет ему на плечо большую ладонь:
– Ты уверен, что нам хватит остатка жизни, чтобы узнать их? А там, – он неопределенно мотнул головой, – там нас ищут, тревожатся.
– Я понимаю, – соглашается Богомил, – но действовать надо все же продуманно, а не уподобляться герою старинной сказки…
– Какому? – спрашиваю я скорее для того, чтобы оттянуть момент решения. Богомил бесспорно прав, но что-то подсказывает мне, что если мы хотим вернуться на Терру, времени терять нельзя.
– Которому для выхода из пещеры нужно было произнести: «Сим-сим, открой дверь!» – пояснил Богомил. – А он забыл заклятие и бессмысленно перебирал названия всех известных ему растений.
– Богомил прав, Юра, – устало соглашается Линекер. – По всей вероятности, переход как-то связан с ирием. Ты обратил внимание, что эти несимпатичные создания явно тяготеют к границам месторождения? Проведи-ка еще разок анализ. Здесь результаты могут быть иными, чем в районе кордона…
Возразить нечего, и начинаем тщательное исследование «кляксы». Чтобы не подвергать стеклопластик бота лишним испытаниям, прохожу над «бестиями» (так их окрестил Геров), поднявшись повыше. Им это явно не по душе – мечутся, подпрыгивают вверх, и кажется, вот-вот дотянутся своими длинными руками-хваталами до днища бота. Включаю оптическую невидимость, но они не успокаиваются. Линекер, заметивший, какую клавишу я нажал, качает головой:
– Они нас все равно видят…
– Не видят, но каким-то образом могут следить за нашим передвижением, – спокойно говорю я, хотя удивлен не менее, чем приятель. – Мне это не нравится…
– Мне тоже, – мрачно говорит Линекер. – Не могу забыть, что они сделали с Боем… Какая собака была, какая собака…
Геров поглядывает вниз, но, услышав слова Линекера, сочувственно поддакивает:
– Да… Жалко Боя…
Облет не приносит ничего нового, если не считать того, что мы примерно определяем количество бестий. Их десятка четыре, и держатся они строго по границам месторождения. Точнее там, где должно быть месторождение, ибо приборы по-прежнему отмечают лишь следы присутствия ирия. И никаких признаков входа в этот загадочный мир.
– Все, парни, хватит! – вырывается у меня, когда я вижу, что бот в очередной раз вошел в самую середину осточертевшей «кляксы». – Попробую разные режимы движения. Вдруг получится…
Бот швыряет вправо. Ничего. Резко вниз… Вверх!.. Лицо Герова слегка зеленеет. Если бы кто-нибудь со стороны посмотрел на бот, он решил бы, что с пилотом не все в порядке. Он, то есть я, выделывал самые замысловатые фигуры высшего пилотажа, мчался в любую точку, в которой возмущения аномалии были чуть сильнее, чтобы нащупать прорыв…
Магнитные поля пляшут, гравитационные дергаются, датчики безумствуют.
Теперь уже позеленел и Линекер: все-таки егери тоже не проходили спецподготовки, которая дается космодесантникам… Но все безрезультатно.
Выхода нет.
– Хватит, Юра, – произносит Линекер.
25. Богомил Геров
Все попытки выйти из этого заколдованного круга оказались безрезультатными. Ни кордона. Ни пути назад, на Терру.
– Неудачи преследовали нас, – печально констатировал я.
Вот тут-то Старадымов и предложил выйти на контакт с нашими воинственными братьями по крови, попросту говоря, поймать одного из них, чтобы получить минимальную информацию о Терре Инкогнита. Линекер воспринял его задумку с воодушевлением. Он моментально высказал кучу идей о том, как это сделать. Я был категорически против. Если они сделали нам плохо, почему, собственно, мы должны уподобляться людям, которые находятся на более низкой ступени развития?
– А как ты думаешь отсюда выбираться? – поинтересовался Юрий и, поскольку я отмолчался, продолжил:
– Переход, которым мы сюда попали, может иметь либо естественную природу, либо его создают люди. Так?..
Я кивнул.
– При любом из вариантов обитатели Терры Инкогнита должны знать об этом. Недаром ведь они так упорно вертятся вокруг места перехода.
– А может быть, их все же привлекает месторождение ирия? – попытался возразить я.
– Исключено, – вступил в разговор Джерри, – месторождения здесь нет.
– Могут же они ощущать его в момент, когда переход открыт, – начал импровизировать я. – Предположим, что ирий им жизненно необходим. Например, от него исходит неощутимое нами излучение. А они его чувствуют.
– Что же они в «кляксу» не лезут? – ехидно осведомился Джерри.
– Ну, там излучение слишком сильное. Как сквозняк при открытой двери, – растерялся я.
– А что, интересная гипотеза, – подмигнул Линекеру Старадымов, – и главное – на нас работает. Если эти бестии чуют сквозняк из двери, значит, и дверь нам показать смогут, а?
Но и эти вполне разумные доводы оказались бессильны сломить мое упрямство. Тогда Линекер хитровато улыбнулся:
– Давайте проголосуем.
Идея прибегнуть к этому древнему способу разрешения разногласий развеселила меня. Нет, с ним надо держать ухо востро. Надо же, как повернул. Беспроигрышный вариант – их двое, я – один.
– Хорошо, – хмуро согласился я, – вот только будет ли толк? Нетрудно убедиться, что между собой они не общаются. Наш звукоулавливатель передает только их дыхание.
– Вот ты и разговоришь!
Друзья рассмеялись. Это было добрым признаком. Когда на душе тоска зеленая, очень трудно надеяться на благоприятный выход из экстремальной ситуации.
Мы забрались в бот, Юрий сел за пульт управления, Джерри – рядом с ним, я устроился на месте бедняжки Боя.
Едва бот попал в поле зрения аборигенов, их движения стали отрывистыми, я бы сказал, нервными. Они высоко подпрыгивали вверх, как бы давая понять, что, если мы попробуем вторгнуться в их владения, они будут вынуждены применить силу и достанут бот, на какой бы высоте он ни летел.
Линекер восторженно наблюдал за прыжками:
– Вот это да! Ни одно из животных Терры, не говоря уж о человеке, неспособно на такие полеты!
– Юрий, – попросил я, – мне кажется, им совсем не обязательно видеть нас.
– Да они и не видят, – раздраженно отозвался Старадымов. – Невидимость включена. И все равно как-то чуют. Не представляю, как к ним подобраться…
– Включи противолокаторное устройство, – коротко посоветовал Джерри.
Юрий с удивлением посмотрел на него, но протянул руку к пульту. И тут же аборигены смешно закрутили головами. Смешно-то смешно, но заглядывать в их глаза без особой нужды не хотелось. Они были по-прежнему голубовато-холодны и жестоки.
Бот круто пошел на снижение. Джерри неторопливо вытянул парализатор, переключил на самый слабый импульс. Я, невольно увлеченный происходящим, подался к Старадымову, показал глазами:
– Вон того, он, по-моему, самый сообразительный.
Юрий повел бот к одиноко сидящему на поваленном дереве аборигену, который сосредоточенно ловил муравьев и быстрыми движениями размазывал их по стволу. Мощный луч узконаправленного силового поля придавил его к земле, но на лице не показалось даже признака недоумения, какой непременно бывает у людей, когда с ними происходит нечто непонятное, лишь рот, обнажив острые желтые клыки, исказился в злобной гримасе. А когда Джерри, откинув колпак, свесился через бортик и абориген узрел прямо над собой сосредоточенную физиономию нашего друга, его взгляд зажегся почти человеческой ненавистью, а мощные мышцы, пытаясь преодолеть силовое поле, напряглись так, что вот-вот готовы были со звоном лопнуть. Впечатление было такое, будто испытываются на прочность металлопластиковые тросы.
– Быстрее! – не выдержав, сдавленно шепнул я.
Это было вызвано не только боязнью, что тело аборигена разорвется на части от злобы. Я видел, что, заметив Джерри, к нам со всех сторон несутся его соплеменники. Их физиономии напрочь вышибли у меня веру во всемогущество техники. Я резко повернулся к Юрию. Взгляд Старадымова оставался спокойным, будто он находился не на Терре Инкогнита, а сидел за пультом тренажера где-нибудь в Центре подготовки космодесантников под тихим земным городком с таким волшебным названием Иволгинск.
Аборигены, не добежав метров десяти до бота, внезапно отлетели назад, словно разом ткнулись лбами в невидимую стену. Линекер, не обращая на них внимания, нажал кнопку парализатора, и наш будущий собеседник разом обмяк.
В Музее игрушки мне приходилось видеть надувных резиновых осликов. Когда из них выпускали воздух, они становились такими же скучными.
– Юра, можешь выключить узконаправленный луч, – сказал Джерри и со смешком добавил: – Только не перепутай кнопки, а то по оплошности уберешь круговое поле… Я, пожалуй, с этой стайкой не справлюсь.
Он спрыгнул на землю, а я боязливо покосился по сторонам. Аборигены, свирепея все больше и больше, продолжали настырно биться о силовое поле.
– Джерри, поторапливайся, – произнес Старадымов. – А то эти субчики, чего доброго, погибнут от стресса.
Линекер открыл грузовой отсек, аккуратно перенес туда аборигена. Затем перемахнул через бортик, а Старадымов практически одновременно выключил силовое поле и нажал кнопку подъема. Бот стал резко набирать высоту.
Аборигены рванулись туда, где только что был их собрат, замерли и, сообразив, что перед ними пустое место, разбежались.
Когда мы приземлились за чертой интересов наших негостеприимных соседей и выбрались из бота, Джерри посмотрел на меня:
– Богомил, кажется, по твоей части беседовать с малышами?
– Неизвестно, по чьей больше, – буркнул я, не испытывая особого желания искать общий язык с таким малопривлекательным созданием природы.
– Попытаюсь побыстрее разблокировать датчик уровня интеллекта, – произнес Юрий, обращаясь к Линекеру, – а ты, Джерри, подготовь свои биоприборы.