Отдуваюсь, утирая пот со лба. Чует мое сердце, Сашку я не убедила. Ладно, разбер…
Звонок по Сети. Ну кто бы это мог быть, а?! У него там как раз середина рабочего дня, он оповещения о письмах мгновенно получает.
— Азамат, — зову тихонько. Чувствую, как слева у меня за спиной материализуется кто-то большой. — Это мой брат звонит.
— Да, я так и подумал. Вы ему сказали?..
— Да, но я не хочу ему говорить, что это было… против моего желания.
— Но почему? Неужели вы хотите, чтобы он думал…
— Да, я хочу, чтобы он думал, что я вышла за тебя замуж, потому что хотела выйти за тебя замуж. Иначе он станет волноваться.
— О…
— Ты с ним поговоришь?
— Конечно…
Я принимаю звонок.
— Лизка!!! Это что, розыгрыш?! За тобой до сих пор таких шуток не водилось!
— Санечка, это чистая правда, и прекрати орать, а то мой муж обидится.
Сашка картинно закрывает лицо руками.
— Нет, ты все-таки рехнулась. Знаешь, я думал, ты оправилась после смерти Кирилла. Надеялся, у тебя какие-то новые начинания с этим космосом. Но теперь так понимаю, что это все была сложная махинация, чтобы поставить на себе крест, а я не мог тебе помешать!
— Что?! Это что вообще за разговорчики?! — взвизгиваю я, аж слезы к глазам подступают. И это мой брат говорит! — Какого черта?! Я вышла замуж за мужчину, который мне нравится, а ты тут…
— Лиза, он пират! Преступник!!! Ты совсем белены объелась, что ли?
— Он не делает ничего противозаконного!
— Это он тебе так сказал!
— Да блин, у него есть профиль в базе Земного союза!
— Как ты вообще хоть слову его веришь?!
Мне хочется просто захлопнуть бук и на время забыть, что у меня есть брат. Но уж очень жаль Азамата — я ведь ему никогда не докажу, что Сашку волновала не его внешность. Так что решаю просто столкнуть обоих мужиков, и пусть сами разбираются по понятиям. Азамат хорошо убеждает, авось и Сашку убедит.
Тяну мужа за руку:
— Слушай, он не верит, что у тебя есть профиль в базе, и даже не хочет проверять. Поговори с ним, пожалуйста, он меня слушать не будет.
Азамат выглядит расстроенным — еще бы, после Сашкиной истерики. Хорошенький прием у родственников жены. Уродственники.
Я уступаю место у бука, бросаю брату:
— На, поговори с ним сам. Скажешь что-нибудь про его внешность — убью.
Сашка незамедлительно обрушивается на Азамата с обвинениями. Как он посмел, да что он себе вообразил, да неужто он думает, что меня тут не найдут, да вообще сейчас армейский взвод в люк постучится. Обычные тупые мужские угрозы, мог бы и поновее что-нибудь придумать. Особенно после того, как этот самый армейский взвод меня тут бросил.
Азамат отвечает спокойно и обстоятельно, без угрозы, но и без трепета. Нет, никакого насилия и в помине не было. Ничего не вообразил, сам удивляется неожиданно привалившему счастью. Найти нас трудновато, но, если уважаемый Александр согласится приехать на Гарнет, можем встретиться и все обсудить вживую. Армейский взвод вызвать не удастся, есть специальный указ от такого-то такого-то номер такой-то, запрещающий земным войскам применять насильственные меры против Азамата Байч-Хараха.
— Байч-Харах? — Сашка застывает с приоткрытым ртом. — Это вы — Байч-Харах?
— Конечно, я, — пожимает плечами Азамат. — А что, много претендентов?
Сашка перестает смотреть в экран, видимо, решает все-таки слазить в базу. Потом вертит головой — похоже, сличает фотографию с собеседником. Ну тут уж трудно ошибиться. Откашливается.
— Э-э, кхм, я, э-э… простите, я вас не узнал… То есть я вас никогда не видел… Извините за недоверие, больше не повторится.
Ну ни фига себе! Ты еще на вытяжку встань и честь отдай! Что ты там такое увидел в базе? Интересно даже.
Азамат посмеивается несколько умиленно.
— Ничего страшного, я понимаю, вы заботитесь о сестре. У меня у самого младший брат есть, так что я вас хорошо понимаю. И знаю, что вид мой доверия не вызывает. Так что вы все правильно сделали. Я совершенно не в обиде.
Сашка на все это только мямлит что-то прошу-прощебное, а я так и вовсе ртом мух ловлю. Умудрилась выскочить за кого-то настолько крутого и не заметить? Ну я даю!
Азамат снова уступает мне место за буком.
— Какого черта ты не сказала, что это Байч-Харах?! — шипит Сашка. — Если начальство узнает, что я с ним поссорился, мне таких люлей навешают!
— Я не знала! Впервые слышу это имя. Чем он так знаменит?
— Ты рехнулась, что ли? Ты еще спроси, кто такой Кутузов!
Кутузов. Кажется, в школе как-то раз мальчик, который мне нравился, делал по нему доклад. Но я больше смотрела, чем слушала.
Сашка, видя мой бессмысленный взгляд, роняет голову на клавиатуру.
— Он герой обеих джингошских кампаний! Это же каждый мальчишка знает! То есть это, конечно, государственная тайна, потому что наши ни за что не признаются, что использовали наемные войска, так что высокое начальство будет делать вид, что совершенно не в курсе… но ты бы хоть поинтересовалась, за кого замуж выходишь, блин!
— Ну-у меня как-то больше заботило, что он добрый и предупредительный, но если еще и герой, то я не внакладе.
Сашка обреченно мотает головой.
— Женщины. Ладно, мы за вас выпьем вечером, когда будем отмечать, что я породнился с Байч-Харахом. Ты матери написала?
— Да. Но я не думаю, что она будет волноваться.
— Нет, но она захочет связать ему свитер. Она Маську уже всю обвязала, дальше некуда, а тут свежий кандидат. Так что ты поосторожнее…
Я уже ржу, еле сдерживаюсь, чтобы не завыть. И как же я забыла, как мама прямо с первых дней Сашкиной женатой жизни взялась одевать его супругу! Маська, правда, удачный экземпляр — она тощенькая, мелкая и все время мерзнет.
— Пусть вяжет, — выдавливаю. Сашка делает страшные глаза. — У них самодельная одежда в большом почете. Он будет очень рад.
Сашка качает головой и решает, что с него хватит.
— Ладно, удачи тебе. Извини за скандал.
И отключается.
* * *— Так ты, оказывается, знаменитость, — говорю, проржавшись. — Ишь как Сашку построил!
— Ну я так понимаю, что ваш брат занят при Земном союзе, так что ничего удивительного, что он обо мне слышал. Это вовсе не значит, что я знаменит, — усмехается Азамат. Потом качает головой. — Меня все-таки удивляет, что вы предпочитаете называть друг друга простонародным вариантом имени.
А ведь и правда: и я, и Сашка, и мама — все на гласные начинаемся. Аристократическое семейство, кто бы мог подумать!
— Можешь считать, что у нас принято среди своих не хвастаться титулами, — хихикаю. — А что такое это «Байч-Харах»? Я думала, у вас нет фамилий.
— Байч-Харах — это прозвище, означает… знаете, игрушка такая есть, неваляшка?
— Господи, за что ж тебя так прозвали? — хлопаю глазами.
— Ну… вроде как… живучий очень, — пожимает плечами.
— А-а…
Мне в голову начинают лезть всякие смешные неприличные интерпретации, так что я стараюсь уткнуться в бук. Неожиданно приходит ответ от мамы.
Ну а где свадебные фотографии и видео? И вообще, почему родительского благословения не спросила? Непорядок! Надо же мне полюбоваться на того монстра, который на тебя упряжь вздел.
Лилии! Да, да, да! У них там есть синие и еще махровые фиолетовые с крапинками! Я сейчас у Котельниковой спрошу латынь, а то ты же все неправильно купишь.
Отписываю маме, что всему свое время, и вдруг замечаю Азамата, нависшего над моим плечом.
— У вас и буквы другие… Простите, что подсматриваю, меня просто немного беспокоит… реакция вашей матери. Я так понял, что вы с ней близки…
— Да какая у нее реакция! — фыркаю я. — Это Сашка у нас нервный, а мама спокойная, как слон.
Азамат моргает, не совсем меня поняв, и я перевожу ему мамино письмо. Приходится долго объяснять про лошадей и возы. Кажется, он решает, что мы общаемся шифровками.
* * *Гарнет уже виден в иллюминаторах — душно-алый, светящийся, окруженный роем суетливых звездолетов, зведолетищ и зведолетиков. На нем водится какой-то красный минерал, от которого вся вода приобретает характерный багряный оттенок, да и суша, где нет озеленения, являет все оттенки от бордового до оранжевого. За то он, собственно, и Гарнет. Завтра уже там будем.
Я отлипаю от иллюминатора и иду в прачечный отсек простирнуть свое немногочисленное барахлишко и заодно подсунуть позаимствованную у Алтонгирела рубашку к его высохшим шмоткам. Он, наверное, удивится, но это мой единственный способ ее вернуть.
* * *Ночь не задалась с самого начала. То мне жарко, то мне холодно, то непомерная футболка у шеи сбилась, то пить хочется, то наоборот. Вроде и нервничать повода нет. Ну кроме того, что я сегодня замуж вышла. Во втором часу ночи все-таки удается заснуть, но снится какая-то чудовищная хреномуть. Смотреть ее мне не нравится, так что я опять просыпаюсь, и все начинается заново — опять ворочаюсь, опять засыпаю, опять вижу нечто, что однозначно классифицируется как кошмары. Просыпаюсь. Неужели этот гад мне опять чего-то подсыпал? Но ведь сама же чай себе заваривала сегодня! И даже не очень крепкий. И еда на вкус нормальная была.
Можно, конечно, тяпнуть снотворного. Но сны от этого никуда не денутся, а вот проснуться и отплеваться уже не получится до утра. М-да. А ведь мне надо завтра соображать! Ну и что мне делать?
Хм. Воспользоваться проверенным методом. У меня ведь муж есть, не так ли? Вот пусть он со мной и нянчится, ему не впервой.
Тихонько выбираюсь из каюты и, озираясь, чтобы ни на кого не налететь, прокрадываюсь к Азамату. Не очень хочется узнавать, насколько именно неприлично выгляжу в футболке до колен.
У Азамата все, как в тот раз, — дверь открыта, он лежит на кровати, практически засунув голову в подушку. И не душно ему там? Внезапно он что-то говорит, и я подскакиваю. Но нет, похоже, это во сне. Эге, да я не единственная, кому тут грезится всякая дурь. Ну ладно, может, и ему от моего присутствия полегчает.
Забираюсь под одеяло и ныряю ему под руку. Ну вот, тепло и уютно, просто семейная идиллия. Он что-то бормочет по-муданжски, кажется, мелькает слово «отец», но я ни в чем не уверена. Глажу его по голове, запускаю пальцы ему в волосы, да так и отрубаюсь.
Глава 12
Утро у меня случается раннее. Чертов автопилот врача — я еще с Кириллом мучилась. Как только у рядом лежащего тела меняется ритм дыхания, я просыпаюсь, и с этим я ничего не могу поделать.
— Доброе утро, — приветствую супруга, потягиваясь. Рука, которую я так беспечно перекинула поверх него, затекла — уж очень он надо мной возвышается, когда на боку лежит. В плечах-то сажень косая…
— Что?! — выдыхает Азамат. — Опять?!
— На сей раз обошлось без Алтонгирела, — смеюсь я. — Просто что-то никак уснуть не могла, а потом еще снилось всякое… В общем, решила немножко тебя поэксплуатировать. Ты же не против? — хлопаю ресничками.
— Да… я… рад, если могу чем-то помочь… — бубнит он. Видно, еще не совсем проснулся. — А почему вы гармарры не выпили?
Действительно, почему? Она бы как раз сняла все симптомы.
— Забыла про нее на фиг, — честно признаюсь с обезоруживающей улыбкой.
Он покатывается со смеху, меня почти сносит звуковой волной.
— Про гармарру забыли, зато про меня вспомнили. Вот это комплимент! Да вы и правда рекорды ставите.
Я милостиво не напоминаю ему, что гармарру я до сих пор пару раз в ботсаду видала, а он у меня все время под носом. Хотя скорее уж над носом.
— Сколько сейчас? — зеваю. По ощущениям — спать и спать еще.
Он снова, как тогда, приподнимается на локте, — мне кажется, что он при этом весь оказывается в воздухе — заглядывает на дальнюю полку, а потом так же плавно возвращается в лежачее положение.
— Полшестого. Мне пора бы и встать, через полчаса прилетим.
Это я всего-то и дрыхла? Фи-и…
— Ой, а можно еще поваляться? — принимаюсь клянчить. Я понимаю, что надо дела делать и всякое такое, но ведь так рано…
— Конечно, спите! Я вообще не понимаю, чем вас разбудил. — Он начинает выбираться из кровати. Пижамы у него все-таки напоминают водолазный костюм.
— Тем, что проснулся, — хмыкаю. — Это неизбежно, ты не виноват.
Азамат качает головой и топает в ванную.
— В таком случае тем более не стоило здесь пытаться выспаться, — слышится его ответ сквозь шум воды.
Смотрю — дверь он не закрыл, стоит умывается. Батюшки, зубную щетку достает! Я даже забываю, о чем мы говорим.
— А из каких соображений ты чистишь зубы? — выдаю я прежде, чем соображаю, что это не очень вежливо.
Он аккуратно сплевывает пасту и отвечает:
— На Гарнете основное население — йинир, они чуют, как кошки. Малейший неприятный запах — и с тобой не будут разговаривать. Ну а пообщаешься с ними — быстро к чистоте привыкаешь.
Ого. Так вот кто у нас двигатель цивилизации.
— А я и не знала, что на Гарнете есть какое-то население…
— Ну а кто там работает-то? Не земляне же. У йинир своя планета есть, но и здесь их много осело. Климат подходит, говорят.
Я перестаю его отвлекать, пока он полощется. Лежу, растянувшись, в мягкой постели, незаметно для себя сползаю на нагретое Азаматом место. Но вот он выходит и берется за расческу — на ночь-то мою работу распустил. Я перехожу в вертикальное положение, как чертик из коробочки, и тяну руки:
— Давай сюда.
Он улыбается застенчиво:
— Да мне побыстрее надо…
— Могу и побыстрее, иди сюда.
Он покорно садится и позволяет себя расчесать, хотя и бурчит что-то под нос. Неприятно ему, что ли?
— Чего говоришь?
— Говорю, вы вроде бы спать собирались.
— Ничего, насплюсь еще. Тебе разве не нравится?
— Да мне-то нравится… А вот вам в чужих космах ковыряться какое удовольствие?
— Огромное! — говорю честно. — Ну вот, готово, давай свою мерзкую резиночку.
— Светлые силы, Лиза! Странные вы, земляне. Чужие волосы трогать не противно, а резинка мерзкая…
— Это вы странные, — парирую заносчиво. — В такие волосы надо жемчуга вплетать, а ты ленишься новую резинку купить. Да и вообще, привыкай к моим причудам, раз уж твой дорогой друг нас свел.
Что-то я наглею с утра пораньше. Но Азамат, кажется, не возражает. Ухмыляется довольно — и тут же делается таким родным, как будто я с ним уже лет десять прожила в счастливом браке. Даже шрамы как будто растворяются, и кожа такая гладкая… Я не заснула, часом?
Видимо, и правда на пару секунд отрубилась, потому что внезапно Азамат уже в другом конце комнаты достает одежду из шкафа. Мне кажется или он пропустил какую-то обязательную утреннюю процедуру?
— Ты не бреешься, что ли? — С утра я являю собой образец тактичности, да.
— Нет, — как-то неохотно отвечает он. — По шрамам все равно не растет, а с левой стороны все вывел раз и навсегда, чтобы больше об этом не думать. Как-то не ожидал, что когда-нибудь женюсь.
— А какая связь?.. — уточняю сонно. В принципе можно и догадаться.
— Ну холостякам борода не полагается. Вот женишься — тогда можно отпускать.
— А женщины что после свадьбы делают? — Вот и мой шанс что-то выведать о брачных правилах, да только я засыпаю-не-могу…
— Некоторые перестают волосы стричь, но это только если…
Не знаю, что он там дальше говорил, я задрыхла.
* * *Продираю глаза и обнаруживаю, что за иллюминатором Гарнет. То есть не фотографии Муданга, а самый настоящий космопорт. Ура, стоянка! Соскакиваю с кровати, чтобы посмотреть на часы, которые повернуты почти к самой стенке. Уже без десяти одиннадцать! Надо быстро приводить себя в человеческий вид.
К счастью, в коридорах мне никто не встречается, должно быть, все вышли. Так что я благополучно облачаюсь в приличную юбку (в отличие от неприличных штанов), чищу зубы и обдумываю, где ловить супруга, чтобы получить сопровождение и деньги на закупку. Супруг, впрочем, стучится в дверь сам, когда я уже готова. С ним Тирбиш и еще два человека из команды. Один — ровесник Тирбиша, шкафообразный парень, стриженный «шапочкой». Зовут его каким-то непроизносимым словом, насколько я успела уловить. Что-то типа «Дорчжи». Муданжский язык вообще исключительно неблагозвучен, прямо начиная с собственного названия. Второй товарищ постарше, с отпечатком интеллекта на лице и аккуратным хвостиком.