Пучкин побагровел, словно его вспучило, и ударил еще раз. На этот раз Безногий слегка «потерялся».
– А так? – поинтересовался «сосед».
– Все равно я не понимаю, чего вам надо, – заявил капитан.
– Тогда ты попал, – заверил первый суперманоид, – в котел с неприятностями. Будешь упорствовать – совсем сваришься. Вкрутую.
– Ну не врубаюсь я! – Зигфрид мужественно принял «на лицо» еще пару тумаков и сплюнул кровавую слюну на ботинки экзекутору.
– Где документы?! – в такт ударам приговаривал Пучкин. – Что тебе сказал Борзони? Зачем ты его убил?
– Мы уважаем твое мужество и стойкость, но стоит ли терять здоровье ради вонючего Гундешмана? – нашептывал тем временем его напарник.
– Шли бы вы… – Зигфрид обвел мучителей мутным взором, – в задницу…
Пучкин отвесил ему очередной подзатыльник – на этот раз усилив руку кухонной табуреткой – и Безногий снова провалился в бархатистую мглу…
* * *…Очнулся Зигфрид от настойчивого похлопывания по щекам. Открывать глаза не хотелось, но пришлось. На этот раз капитан не был привязан к стулу или к чему-то еще, более того, он лежал на своей кровати. Такое начало нового периода бодрствования Безногому понравилось. Он сел на кровати и осмотрелся.
Почему его не привязали, капитан понял сразу. Напротив сидели четверо. А пятый, тот, что шлепал его по щекам, стоял у койки, легко поигрывая сломанной табуреткой. Судя по мордам, это опять были суперманоиды, но гораздо более внушительных пропорций, чем Пучкин и его товарищ, а еще не такие «вежливые».
– Очухался? – насмешливо спросил тип с табуреткой.
Зигфрид взглянул на кровать. По обеим сторонам от него ничком лежали еще двое. Признаков жизни они не подавали, лиц капитан не видел, но, судя по костюмчикам, это были его «вежливые соседи». В затылках у обоих торчали метательные стержни.
«Бандиты… – определил Безногий профессиональную принадлежность новых гостей. – Наглые… Не побоялись даже мегаполицейских завалить. Значит, дело совсем плохо…»
– Агентов вы грохнули? – задал он встречный вопрос.
– А это агенты? – Тип с табуреткой заржал. – А мы думали – коммивояжеры тебе новое средство от тараканов навязывают! Ты, говорят, по части травли всяких насекомых большой мастер.
Он похлопал табуреткой по ладони.
– Нет, они про какие-то документы спрашивали, – Зигфрид решил играть в открытую. – Насели, гады… «Зачем «гундоса» грохнул, куда документы спрятал…» А я и не пойму ничего… Ну вот они и постарались… Выпить дайте, а?
– Выпей, – суперманоид кивнул. – Знаешь, где стоит?
– Я же дома, – Зигфрид потянулся к шкафчику-бару, опрометчиво подставив коварному типу бок.
Громила дождался, пока Безногий откроет дверцу, и тут же припечатал табурет к области его левой почки. Капитан рухнул на кровать и, хватаясь за бок, застонал.
– Ты очумел?!
– Гады у нас не водятся, – назидательно заявил бандит. – Мы все суперманоиды, понял, обезьяна?
Он снова ударил Зигфрида табуретом, и тот торопливо закивал.
– Теперь говори, космонавт вонючий, где деньги, – громила занес орудие пытки над головой Безногого, и тот понял, что все только начинается.
– Теперь еще и деньги! – обреченно воскликнул он, непроизвольно пиная противника между ног.
Громила выронил табуретку, согнулся, зажав одну руку между ног, и захрипел. Его товарищи тут же вскочили со стульев и кресел, но бандит вытянул в их сторону свободную конечность ладонью вперед.
– Ша! Я сам справлюсь…
– Может, его связать? – предложил один из помощников.
– Нет…
– Ну, смотри…
– Ты чего лягаешься, макака?
– А ты чего табуреткой машешь, человеко-гуманоид?
– Суперманоид, – кряхтя, поправил его громила.
– Ну и я тебе не мартышка…
– Макака…
– И не макака, и не шимпанзе, и вообще не примат…
– О! А кто?!
– Человек!
– А это не примат?
– Это человек, дурья башка! Понимать надо разницу!
Лекция по сравнительной биологии немного успокоила обоих. Громила пришел в себя и уже не так зловеще предложил:
– Слушай, космонавт, лично к тебе у меня претензий нет… Ты просто скажи, где бабки, и мы тебя отпустим…
Бандиты многозначительно захмыкали.
– Отпустим, я сказал, – рыкнул громила, и они притихли.
– Да я бы рад, братки, только откуда мне знать, где ваши деньги? – Зигфрид искренне хлопнул себя по груди. – Честное слово!
– Какое? – удивился суперманоид, поднимая с пола табуретку.
– Честное!
– Да гаси ты его, Борман! – не выдержал один из подручных.
– Завянь, – не оборачиваясь, предложил главарь. – Капитан просто цену себе набивает. Он же крутой космический волк… Так, Зигги?
Безногий поднял на Бормана тяжелый взгляд и медленно похлопал по спине лежащее справа тело агента.
– Вот этот назвал меня «Зигги» ровно за секунду до смерти.
– Ну и что?
– А то, что еще ни один из тех, кто называл меня этой пошлой кличкой, не оставался в живых.
– Сдаюсь! – Борман поднял руки (в одной из них он держал табуретку) и оскалился. – Не убивай меня, о могучий Зигги!
Увернуться от резкого взмаха Безногий не успел. Кухонная утварь со свистом описала дугу и врезалась ему в ухо. Последнее, что он услышал, был донесшийся из кухни звон разбитого стекла, грохот, словно кто-то опрокинул холодильник или кухонную плиту, а затем едва слышный свист. С таким звуком обычно работали лазерные разрядники. Вроде того, что Зигфрид нашел в кармане злополучного Борзони… На этот раз тишина и темнота были не ватными, а звенящими, словно металл в морозном воздухе Ио…
* * *…– Ху бес, ху бес, хачик? Ху бес, зулико? – бормотание доносилось из ванной.
Зигфрид выплыл из черного моря забытья и приоткрыл один глаз. Этот язык он знал. Тот, кто бормотал в ванной, был гундешманцем. «Где ты, где ты ключик, где ты, покажись», – перевел Безногий. Он открыл второй глаз и повернул голову вправо. Агент Пучкин был по-прежнему мертв и по-прежнему лежал рядом с капитаном на кровати. Зигфрид взглянул влево. Там никаких изменений тоже не произошло.
Капитан приподнял голову. Громила по имени Борман лежал у него между ног. В затылке суперманоида чернела обугленная дыра. Все остальные бандиты валялись там, где их настигли карающие лучи любимого гундешманского оружия – лазерного разрядника.
Тот, кто шарился в ванной, был явно не человеком и не суперманоидом. А значит, встречаться с ним капитану не следовало. Чтобы снова не попасть под горячую руку. Ведь «гундос» там мог оказаться не один. Получать табуретом по голове в третий раз Зигфриду не хотелось.
Безногий, стараясь не шуметь, сполз с кровати. Оказавшись на полу, он снисходительно похлопал по плечу Бормана и, шепнув ему «я тебя предупреждал», достал из-под кровати пару лучевых винтовок и патронташ с запасными энергопакетами. Можно было так и уползти, но неумолимая жажда была сильнее страха. Зигфрид встал, быстро перегрузил из шкафчика-бара в карманы несколько бутылок живительной влаги и только после этого покинул свое заваленное трупами, разгромленное и загаженное жилище. Печально повисшая на одной петле входная дверь жалобно скрипнула ему вслед, и Безногий пообещал ей, что обязательно вернется.
«Но совсем другим! – торжественно закончил он мысленную клятву. – Вот только перегруппирую силы».
Откровенно говоря, перегруппировываться Зигфрид был намерен где-нибудь подальше от проклятого небоскреба, например, в любимом баре «Ночная птиса». Название было немного странным, но поили там приличными напитками, а посиделки стоили довольно дешево. Его владелец и сам был большим любителем выпивки, а потому с Безногим у него образовалась крепкая дружба и даже глубокая душевная связь. Где-то на уровне обмена энергетическими полями или глубже. Он доверял капитану даже такие страшные секреты, как происхождение буквы «с» в слове «птиса» на месте так и напрашивающейся «ц».
«Мой папаша пил ежедневно, – рассказывал бармен каждый раз, когда они с Зигфридом допивались до полуобморока. – Пил много, но никто не мог определить, насколько он пьян. Только моя мать. Она приходила в бар и заставляла его произнести слово «птица». Если «ц» ему не удавалась, мать уводила его домой. Вот тогда я и решил, что стану барменом и назову свой бар так, чтобы никто не спотыкался на его названии, в каком бы состоянии ни пытался его произнести!»
Зигфрид выглянул из лифта и понял, что сегодня «Ночная птиса» будет петь кому-то другому. Вестибюль был полон вооруженного народа. Здесь находились и громилы, вроде Бормана, и вежливые, но цепкие агенты. Держались они поодаль друг от друга, но следили за обстановкой бдительно, и проскочить «меж двух огней» было нереально.
Безногий огляделся и вдруг обнаружил, что дверь квартиры напротив лифта приоткрыта. Там, насколько помнил капитан, проживал вечно страждущий Петька Чумкин. В общем-то, лучшего места и помощника для «перегруппировки» было не найти во всей «общаге».
Капитан незаметно нырнул в квартиру сантехника и запер за собой входную дверь.
Петька, как оказалось, не спал, хотя время давно перевалило за полночь.
– Зигфрид?! – Чумкин с опаской взглянул на оружие. – Продавать идешь?
– Нет, отсидеться надо… – Безногий поставил на замызганный кухонный столик бутылку.
– У меня?! – ужаснулся Петька. – Что у тебя с лицом? Дрался?
– Били, – Зигфрид поставил на стол еще один сосуд.
– Супер-дешманцы! – изощренно выругался сантехник. – У меня с закуской туговато…
– Не проблема, – капитан бросил винтовки на стол рядом с бутылками. – Стаканы давай.
После второго стакана в голове у Зигфрида прояснилось. Он снова был в форме и даже обрел неслыханный боевой настрой. Петька тоже немного утолил жажду и смотрел на легендарного капитана с немым восхищением.
– Конец гадам! – решил Безногий громко, хлопая ладонью по столу. – Чумкин, ты со мной?!
– Всегда! – с чувством вымолвил сантехник. – Эх, нам еще бы пару гранат!
– Нельзя в небоскребах взрывать, – возразил Зигфрид. – Рухнуть могут. Мы и так всех уделаем!
– Да! – Петька размашисто кивнул. – Наливай!
– Нет, – капитан сгреб со стола оставшуюся бутылку. – Сначала победим, а после выпьем. За победу.
– За победу! – воодушевился Чумкин. – Только я стрелять не умею.
– Научу, – пообещал Зигфрид. – Пошли!
– Кого? А, ну да, пошли…
Они взяли винтовки и нетвердым шагом направились к двери.
– А их там много? – вдруг очнулся Петька.
– Справимся! Двадцать… или больше…
– Много, – опасливо пробормотал Чумкин. – Может, еще по капельке?
– Да, пожалуй, надо, – решил Безногий.
Они вернулись в кухню и, приняв еще по стакану «эликсира храбрости», снова двинулись воевать злодеев. Когда они выглянули в вестибюль, между двумя группами толпящихся там суперманоидов завязалась какая-то оживленная беседа на повышенных тонах. Зигфрид молча отметил, что врагов стало еще больше, и быстро запихнул нового боевого товарища в раскрытый лифт.
– Чего? Много? – спросил Петька.
– Пусть еще поругаются, бдительность потеряют, – авторитетно заявил Зигфрид. – Мы пока в мою хату заглянем. Там «гундосы» должны быть. На них потренируемся, а после и суперманоидов бить пойдем.
– Точно! – сантехник с чувством рубанул воздух ладонью. – Потренируемся…
Добраться до нужного этажа им удалось не сразу. Лифт неожиданно задергался, замигал многочисленными лампочками и остановился на семьдесят четвертом.
– Опять барахлит, – констатировал Петька, с досадой пнув по никелированной дверце, – электрика уволили, а лифтер на «гундоске» женился и в их квартал переехал.
– На гундешманке?! – ужаснулся Зигфрид. – Как же он с ней… хвост же мешает…
– Ну-у, – Петька озадаченно почесал в затылке. – Не-е, почему мешает? Не мешает, он же сзади…
– Ты что, пробовал?! – Капитан перевел изумленный взгляд на товарища по оружию.
– Кто? Я?! – Чумкин замахал руками. – Нет! Мне рассказывали!
Было видно, что сантехник врет, но Зигфрид не стал муссировать эту щекотливую тему.
– Мало тут суперманоидов живет, так мы же сами их и плодим, – лишь сказал он с разочарованием.
– Ну, они же не сразу получаются, – смущенно пробормотал Петька. – Это же результат третьего поколения… Так в энциклопедии написано. У меня в сортире лежит. Я ее иногда читаю.
Сантехник был чрезвычайно горд собой.
– Вот вы где! – раздалось позади товарищей. – Очень удачно!
Боевые друзья невольно пригнулись и медленно обернулись на голос. Аглаида Карловна схватила их обоих за руки и потащила в свою квартиру.
– Эй, Карловна! – возмутился Зигфрид. – Договаривались же – утром!
– Такое несчастье, Зигфрид, такое несчастье! – запричитала Аглаида Карловна. – Краник прорвало, ну почти как у тебя! Полная ванная! А пару-то полная квартира! Идемте, ребятки… Я потом вам налью.
– Идем, – в один голос согласились воинственные напарники…
…Течь, по заявлению Петьки, оказалась сложной.
– Тут без специального инструмента не обойтись, – он вылез из-под ванны весь в паутине и чешуйках облупившейся краски.
– Так вот! – нашлась старушка. Она ловко поставила на стиральную машинку, стоящую рядом с ванной, бутылку мутноватой жидкости. – Сама гнала.
– Самагнач, значит? – определил марку напитка Петька.
– Самогон, – уточнил более грамотный Зигфрид. – Годится.
– Да-а, – Чумкин хитро покосился на товарища. – Только тут еще и держать надо… Один крутит, другой – держит. Иначе никак.
– Ну, что же делать? – Аглаида вздохнула и поставила рядом с первой еще одну бутылку.
– За работу! – с энтузиазмом воскликнул Петька, прикладываясь к одной из бутылок. – Ого! Крепкий инструмент!
– Работайте, соколики, – старушка прикрыла дверь в ванную и засеменила на кухню. – Я вам закусочки налажу.
– Чего она сделает? – не понял Чумкин, высовываясь из-под ванны.
– Закуски, – пояснил Безногий, – наладит.
– Это как?
– Ну, колбасы настрогает, консервы откроет…
– А-а…
– Что держать-то?
– Держать? А вот эту трубу подержи, чтобы совсем не отвалилась.
– А может, ее тоже починить?
– А потом что делать? Если сразу все починить, то и звать не будут! Эх ты, капитан! Тут тебе не космос, тут соображать надо! Сегодня я ей кран починю, она нальет. Завтра – трубу. Она снова нальет. Послезавтра…
– Я понял.
– Ну, вот!
За работой и приятной беседой они не слышали, что творится в других частях здания. Зато это хорошо слышала Аглаида Карловна. Накрыв нехитрый стол, она прошаркала к входной двери и выглянула в коридор. По всем этажам сновали какие-то мрачные типы с оружием в руках. Они стучались в квартиры и задавали жильцам непонятные, а значит, явно каверзные вопросы.
Старушка прислушалась. Искали «хозяина квартиры 7595». Аглаида прикрыла дверь и задумалась. Чумкин наверняка врал, и напарник для работы ему не требовался, но могло случиться и наоборот. Проходя мимо ванной, она заглянула в щелку и увидела, что Зигфрид действительно держит какую-то трубу. А раз дело обстояло так, как говорил Петька, и без напарника ему было не справиться, то Зигфрид должен был сначала выполнить свою священную миссию в ванной, а уж после идти разбираться с теми, кто его ищет.
В дверь постучали. Не слишком громко, но уверенно и настойчиво. Аглаида Карловна поправила прическу, приосанилась и открыла дверь ровно на пять сантиметров.
– Доброй ночи, – пожелал суперманоид, одетый в точности, как мнимые соседи из нижней квартиры. – Я вас не разбудил?
– Не разбудили, – старушка улыбнулась ровной фарфоровой улыбкой. – Я вообще мало сплю. Возраст, знаете ли…
– Разве у вас есть причины сетовать на возраст? – отвесил он изящный комплимент.
– Ах, юноша, сетовать можно даже на молодость, – Аглаида смущенно зарумянилась. – Все зависит от взгляда на жизнь.
– Если смотреть просто, то и сетовать не на что, – догадался молодой суперманоид. – Вы такая замечательная собеседница… Неужели вам никто не составляет компанию? Я бы, например, не отказался.
– Так в чем же дело? – Старушка открыла дверь пошире. – Входите, скрасьте мое одиночество.
– Извините, – суперманоид окинул взглядом прихожую и видимую часть гостиной, – служба… Но как-нибудь я обязательно загляну.
– Буду рада, – Аглаида снова улыбнулась и захлопнула дверь.