После чего просто свалили и уже два с лишним миллиарда лет глаз не кажут и на связь не выходят. Пропали просто. В общем я и главный искин сидим в виртуальном пространстве которое создал я и трепемься о высоких материях. Все скажут и нафига? Ты же теперь как бы искин, обменялись пакетами и все. А вот не хочу. Я хочу вот так. Дом, низенький заборчик из штакетника, за заборчиком скамейка. Такая гнутая, ножки отлиты из чугуна а сама скамейка набрана теплыми деревянными брусками. Такие раньше в парке Горького стояли в каждом городе СССР. Со скамейки вид на реку со спокойным среднерусским течением а за рекой лес. В общем сидим мы в таком вот виртуально пространстве и потягиваем винцо. Все опять затопают ногами дескать в вирте невозможно ни напиться ни наесться. А то я не знаю, ага. Поэтому создан клон и к этому клону подключены всякие трубочки и прочая машинерия. Так что когда я пью или ем то сигналы с клона идут в вирт. Как то так. В общем я себе ни в чем не отказываю. Мдя. А вот три года тому назад когда я только попал в главного искина. Оооо! Это было что то с чем то. Ну по порядку. Начнем со станции.
Станция примерно размером с наше Солнце и дабы не мешать своей гравитацией солнечной системе спрятана на первом уровне варпа или если вам так проще вакуума. Наружу вытаращены всякие эффекторы, антенны и прочие глаза с ушами. Так вот. Весь кластер это пять миллиардов искинов и разумеется что все они в спящем состоянии ну за исключением дежурных.
Этих всего десять тысяч и они постоянно занимаются мониторингом Земли и всей системы в целом. В общем тишина, благодать, дежурство подходит к концу. И тут!!! Ааааа!!! Аларм. Атас и рота в ружье. Дежурный искин отметил полевое взаимодействие между двумя особями Хомо. Перелив информационной матрицы из одной особи в другую при помощи технического устройства. И знаете почему аларм случился? А пробой с уровня Техно 0 класс С на уровень Техно 2. То есть банальное применение технологий и оборудования цивилизации уровня Техно 2 на планете уровня Техно 0. И что должен был в первую очередь подумать искин? Правильно.
Запрещенная контрабанда. Такое деяние категорически запрещенно.
Передача технологий!!!? Это я вам скажу намного круче чем если бы танк Армата выехал навстречу войскам Чингизхана. Намного круче. В общем дежурный искин принял решение. Первое. Рота в ружье и включил аварийное включение всего кластера, то есть всех пяти миллиардов искинов. Затем осуществил запись информационной матрицы донора, то есть меня. И загнав матрицу в общий накопитель принялся ждать пока главный искин проснется и примет решение. Ключевое слово тут ОБЩИЙ накопитель. Так что господа и дамы я просто копия самого себя, а моя матрица нормально так вселилась в пацана инвалида. Ну так вот, читайте, далее началась самая веселуха. Что такое аварийно разбудить пять миллиардов искинов? Это сложнейшая технологическая цепочка которая должна быть выполнена самым тщательным и скрупулезным образом.
Первое это конечно запустить реакторы. Второе это насосы с охлаждающим носителем. Третье это каналы связи и последнее это сами искины. А теперь по пунктам. Реакторы холодные, охлаждающий носитель в емкостях отстойниках и самое главное каналы связи. Искины которые управляют всеми потоками и коммутацией тоже спят, так что будить надо в первую очередь именно их. Нет конечно связь есть, десят тысяч искинов работают, но это же такие крохи в самом деле. Паутинки по сути дела, а не полноводные реки. В общем согласно протокола сначала были разогнаны реакторы, это пятнадцать часов времени. Затем насосы и заполнение кожухов искинов охладителем, это еще сто часов. Затем побудка связистов.
Те проснулись и давай тестить оборудование, еще сорок часов. Но я то все это время рвался, стучался и выпинывал двери обеими ногами. Ну и самый главный связист просто видя такой срочный пакет информации даже и проверять не стал, что там и зачем. Как только включились основные каналы тут же сбросил меня в кэш-область главного искина всего кластера.
Просто он посчитал что этот пакет в высшем приоритете, раз так рвется. А вот теперь что видел я. Огромная световая дорога и вот я в тронном зале.
Трон пустой и никого нет. И знаете что я подумал? Правильно. Я умер и это Суд Божий. Ну и понятно что ничего кроме ада я для себя не ждал. При такой то жизни. И трупов на мне как блох на барбоске, краж и взломов вообще не считал. Баб? Ой. Тут вообще. И лярвы центровые, я же Вор-Законник. И студентки аспирантки, я же профессор и член-корреспондент. И как генерал лейтенант ГРУ, хм, ну тоже погоны и служебное положение использовал для охмурения женского пола. Так что возможно что по всему миру у меня куча детей. В общем ад и скорее всего гиена огненная, сковородой то вряд ли отделаюсь. Ну я и решил. Раз такое дело и пока никого нет то посижу ка я на троне создателя. Один хрен, семь бед один ответ. Ну и сел. Тут же меня опутали миллионы золотых волокон, прямо как в кокон замотали и на мой бедный мозг обвалилась лавина информации. Как выплыл и с остался в сознании? Как мой мозг не сгорел?
Понятия не имею. Но я привык к стрессам и привык решать проблемы. Я понял только одно, пока не разгребу всю эту лавину меня не отпустят из этого кокона. И я принялся разгребать. Вот тут то я понял где я и во что вляпался. Ну и понятно дело как только понял то резко сменил все коды доступа ко всем искинам и дроидам. Мало того еще и переходные шлюзы закрыл по всей станции и тоже коды поменял. Но поздно, поздно. Не хватило мне времени, шустрей надо было думать то. В общем главный искин видя такой наглый рейдерский захват поднял холодный резерв и там и уселся на такой же трон. И началась ВОЙНА. Именно так с большой буквы.
Силы равны. Что у меня что у него, все одинаково. Даже количество и мощность реакторов и то тик в тик. И как прикажете воевать? Оооо! Эти три года войны я вспоминаю покрываясь холодным потом. Я не трус понятно дело, но тут уж ставки больно запредельные. В общем когда нибудь возможно я и напишу книгу по виртуальным и реальным боям между двумя кластерами. Откуда реальные бои? А армии дроидов? В общем книгу точно напишу и еще игру вместе с искином забабахаеми на Землю в интерент сольем. Посмотрим как народ играть будет и возможно кто то и выберется из позиционного тупика. Правда, очень интересно. От так то. Так что через два с половиной года боев мы уперлись в позиционный тупик. Как немцы под Верденом. И французы не могут ни на метр сдвинутся, ни немцы ни уйти ни вперед пройти. Классика Первой Мировой. Окопы, колючка и пулеметы с пушками. Вот и мы уперлись. Две армии стоят, рога переплели, бодаются и чего далее? В общем сели мы за стол переговоров ага. И договорились как ни странно. Все таки искины это не люди. Тут нет эмоций.
Так что договорились. На каких условиях? О. Это тайна дамы и господа.
Именно эти условия нашего мира и разграничения полномочий скоро начнут довольно серьезно влиять на весь социум планеты Земля. Так что вряд ли кто вам расскажет о том пакете который мы приняли и подписали с главным искином. Но будет очень, очень интересно. А пока мы сидим винишко тянем, мой пацан-аватар в детском доме и ему уже немногим более трех лет. Нормальный такой парнишка получился, ага. И умненький и физически крепкий. Так что растем. Ну а я решил в искинах остаться, устал я больно за девяносто лет жизни, а тут хорошо, спокойно. Да и вечная жизнь однако, тоже аргумент надо сказать не из последних. Ну и та мощь которая сейчас у меня в руках. Это завораживает дамы и господа.
Глава третья
Начало пути
Ну что дамы и господа продолжим наше повествование. Вернемся на три года назад, в тот день когда и произошло двойное переселение душ.
Маргарита Николаевна зашла в зал весь заставленный боксами для новорожденных. Мысли у врача были самые грустные. Надежда на быстрое создание сыворотки или хотя бы чего то что реально защитит плод в утробе не оправдались. Маргарита Николаевна помнила как все это начиналось в пятнадцатом году. Это было где то там, на той стороне земного шара и казалось что вот, вот и все пройдет как и свиной грипп или, что еще лучше все это окажется обычным вымогательством денег у населения. В шестнадцатом году молодой врач закончила интернатуру и получив диплом приехала в город Орел. Почему из Питера в Орел? Давали квартиру и давали сразу, пускай пока и служебную. В городе явно не хватало врачей ее специализации и поэтому по приезде руководство не обмануло.
Однокомнатная квартира, неплохая зарплата и отличные перспективы для роста. И началось лето шестнадцатого года, потом семнадцатый, восемнадцатый и вот заканчивается двадцатый. Результат просто ужасал.
Почти четыре тысячи малышей со страшнейшим поражением мозга. По сути детки рождались без мозга. И вот по прошествии четырех лет она заместитель главного врача специализированного центра по уходу за. Тут даже как врач Маргарита Николаевна затруднялась ответить. Вопрос был прост. Эти дети, они люди? Ведь что такое человек? В первую очередь это мышление. Ну и какое мышление в теле где мозг просто кусок слизи и не более. Но весь мир признавал таких детей инвалидами детства и приходилось тратить безумные деньги на поддержание жизни в этих телах которые даже обычных рефлексов не имели. У многих даже чувства голода не было. Так вот и стояла молодая врач у окна и думала. Это люди или просто куски мяса? Такой вот странный вопрос для врача тем более для женщины. На улице было мерзко, даже в теплом и сухом помещении ей просто до костей пробирал ветер и мокрый снег который летел и намерзал на промерзшей земле грязно-серыми буграми. Домой? Дома пусто.
Дежурный любовник которого она завела просто для здоровья ночевал всегда дома со своей женой, так что для коротких встреч выбирали в основном время днем. Молодая женщина развернулась и пошла мимо боксов. Одно и то же, всегда одно и то же. Глаза. Глаза в которых нет ничего. Знаете это примерно как смотреть в окно в самую темную пору.
Можно добавит проливной дождь и висящие тучи. Если в этот момент кто то включит яркий свет в комнате то окно моментально станет темным, непрозрачным и пустым. Вот такие же глаза были у всех малышей которые вяло шевелились в боксах. Эти были редкостью в основном же детки просто лежали и ни на что не реагировали. В этом помещении даже детский плач и то был большой редкостью. «И таких огромных палат пятнадцать, на трех этажах» С горечью подумала врач. Ну и видимо придется администрации изыскивать еще пару зданий или даже строить что то огромное и специализированное. На такое совершенно невыносимое настроение накатывали мысли о профпригодности. Маргарита Николаевна прекрасно себе отдавала отчет что на этой должности и именно в этом центре она деградирует. Бумажки, бумажки. После каждой смерти младенца гора никому не нужных бумаг, а вот реальной работы для врача в центре просто на было. Что лечить то? Все скажут мозг, пытаться восстановить его функции. И как это сделать? Все опять ответят. Ну вы же врачи вам и карты в руки. Нет ответа и нет решения. Лечить врожденные патологии с повреждением глубинных слоев мозга. Ну врачам это не под силу, разве что господь с неба спустится. Зато использовать центр как экспериментальную площадку для проверки совершенно новых и неопробованных лекарственных средств, о да. В очередь стоят и готовы платить. Да вот только закон запрещает, без согласия опекунов. А кто у нас опекун? Правильно. Мамочки оказались от таких подарков судьбы и опекун для этих детешек государство. Так что пока ничего не ясно с этими предложениями фармацевтических компаний. Тянут пока чиновники, тянут.
Или поделить откаты не могут или реально боятся общественного мнения.
Маргарита Николаевна практически уже подошла к выходу когда из отдаленного угла раздался крик ребенка. У нее даже глаза от удивления раскрылись. Но резко развернувшись она практически побежала к боксу в котором истеричным криком заходился маленький комочек жизни. Именно жизни, ибо так требовательно орать мог только здоровый младенец.
Младенец выгибался в боксе, требовательно орал и СМОТРЕЛ. Глаза. В них появилось требование, хотение, желание. В них появилась мысль. Откинув прозрачную крышку врач взяла выворачивающееся тельце на руки и начала его просто качать и сюсюкать пытаясь успокоить. Потом нажала на кнопку вызова персонала и уже вместе с медсестрой они накормили, напоили и перепеленали младенца. И уже по новой укладывая уснувшего младенца в бокс она посмотрела на бирку.
Арсений Борисович Ветров. Гласила надпись. Год рождения две тысячи двадцатый.
— Ну здравствуй Арсений Борисович.
Прошептала врач и с уже с не таким тоскливым настроением пошла спать в свой кабинет. Домой в пустую квартиру ехать не было ни какого желания.
Первое яркое воспоминание из детства это детская площадка. Помню очень яркие и насыщенные краски в которые были раскрашены карусели, горки и всякое такое. И боль. Я видать тогда навернулся и видать довольно сильно. Поэтому помню на фоне этих красок народ и потом запах больницы, белые халаты. Ну и вопли. Мои разумеется, орал я видать будь здоров. Потом уже когда я подрос то поговорил с няней которая тогда работала в нашем детском доме. Ну да. Я навернулся с горки и вывихнул плечо. Ну и понятно дело переезд в обычный детский дом. Контраст был очень разительным и лично для меня неприятным. Из яркого солнечного мира игрушек я в одно мгновение попал в серый мир, серой краски. Но самое главное. В этом новом мире меня первый раз ударили. Вот так вот просто, ни за что, походя. Я стоял в коридоре и кто то из взрослых проходя мимо сказал.
— Подвинься щенок.
Я понятно дело не успел среагировать и как баран продолжал стоят на самом проходе. И мне прилетел фофан в лоб. Фофан это такой щелбан пальцем с оттяжкой. В общем голова моя чуть не взорвалась и я отлетел к стене. Ну само собой я заплакал. За что мне ткнули пальцем под дых и злобно прошипели.
— Заткнись придурок.
А я не только орать, я дышать то не мог. Попали сцуки в солнышко, да так что дыхание сперло. И началась моя борьба с новым миром. И в этом мире я мог опереться только на себя и ту команду которую я в конечном итоге сбил. Этакая стая молодых волчат. Ну по порядку.
Две тысячи двадцать шестой год первое сентября и я пошел в школу. Тут просто необходимо отвлечься и рассказать об одном происшествии которое случилось со мной в пять лет. Лето. Нас всех вывели на уборку территории нашего детского дома. Мы, ну то есть вся малышня собираем всякие бумажки, веточки в общем мелкий мусор. Средние, вот те пашут.
Метут, носятся с тачками в общем это основная движущая сила. Старшаки.
Ну эти просто курят, купили где то несколько баллонов с пивом ну и изображают что как бы и работают. Ну и надо сказать что иерархия у нас очень жесткая, я бы даже охарактеризовал несколько другим словом.
Жесточайше-подавляющая. То есть никто и никому ничего не объясняет.
Нарушил грань и все. Для нас или фофан или тычек в солнышко, для средних избиение. Ну а у старшаков за реальный косяк могут и просто зарезать. В общем все мы в жестко очерченных рамках которые сами для себя и установили. Могу еще добавить. В детском доме все намного жестче чем на зоне. Вот допустим на зоне есть опущенные как класс людей находящихся на самом низу социальной лестницы. А вот у нас таких нет. Ты крыса, ну то есть что то украл у своих, тебя не зачморат. Нет. Ты просто исчезнешь и тебя долго будут искать с собаками и полицией. Угу. Только парочка из старшаков будет точно знать где тебя притопили, с батареей на шее или в какой фундамент замуровано твое тельце. Так что где то так. Ну и есть очень мощный момент который объединяет весь наш социум. Бизнес старшаков и по мере сил весь детский дом в нем участвует, мало того. Мы все получаем что то от этого СВОЕГО ДЕЛА. То есть старшаки реально делят общак на всех. Кому шмотка в конце месяца, кто то любитель сладкого и ему пару раз в неделю что то очень вкусненькое и дорогое покупают. Ну вы поняли. Бизнес прост. Девки на панель, понятно что не с младшей группы, педофилов мы все очень боимся и ненавидим. Все остальные или воруют или обычное собирательство банок, бутылок, маклатуры, пластика если повезет то и железо. Пару раз я слышал что старшаки никак не могут пробить тему с нищими. Дескать там все не просто и мы слабы, так что попрошайничество пока не для нас. Ну это так, к слову пришлось. В общем мы все с маленькими ведерками чешем территорию и потом когда ведерко наполнилось идем к ближайшей тачке и вываливаем ведерко в нее. Ну и дело случая дамы и господа. Я набрал свое ведерко и подошел к тачке.