– Тебя будут судить, – удовлетворенно поведал Заноза бесчувственному телу. – И, надеюсь, впаяют по максимуму. Рудникам Соединенных Миров позарез нужны работники…
Полминуты спустя бесчувственное тело преступника мешком свалилось в салон микроавтобуса через люк на крыше. Джарвис спрыгнул следом, предварительно просунув в люк голову и оценив сложившуюся внутри ситуацию. Похоже, все было в порядке: за рулем сидел штабной, водитель и третий террорист без чувств валялись в проходе, а провода адской машины прижимал друг к другу испуганный толстяк в гавайской рубашке, сидевший на одном из передних кресел, – видимо, напарник Ларри доверил ему эту почетную обязанность, чтобы не отвлекаться от управления микроавтобусом.
– Как дела? – поинтересовался штабной, коротко оглянувшись через плечо.
– На уровне, – отозвался Заноза, обрывая со спинки одного из кресел сетку для журналов и стягивая ею руки метиса за спиной.
– Моих тоже зафиксируй на всякий случай.
– С удовольствием.
Еще через пару минут они затормозили возле одного из пассажирских порталов космопорта.
– Внимание! – проговорил штабной в гарнитуру водителя, когда они пришвартовывались к герметичному пассажирскому рукаву. – Террористическая атака! Злоумышленники попытались взять в заложники пассажиров микроавтобуса возле транспорта «Бидструп». Террористы нейтрализованы, микроавтобус доставлен к порталу номер пять, просим подкрепления!
– Уважаемые пассажиры! – громко объявил Джарвис. – Сейчас здесь будут представители спецслужб. Соблюдайте спокойствие. Мы с коллегой отправляемся им навстречу, чтобы убедиться, что в портале не устроена засада.
– Держите крепче, сэр, – обратился штабной к толстяку, – сейчас прибудут саперы и избавят вас от этой дряни.
Подхватив свои вещи, Джарвис с напарником выскочили в распахнувшиеся двери и быстро зашагали по герметичному рукаву.
– Эти ублюдки не отвертятся без нашего свидетельства? – озабоченно спросил Ларри на ходу.
– А, – беспечно отмахнулся напарник. – Там целый автобус свидетелей. Этим ребятам присудят по двадцать лет на электрическом стуле. А мне совсем неохота светиться в полицейском досье – как и тебе, думаю.
– Ну и славно.
Они выбрались в таможенную зону и пристроились в «зеленый коридор», благо у обоих было с собой только по небольшой спортивной сумке. За их спинами к порталу номер пять стекались блюстители порядка.
– Это что, теперь при штабе учат таким приемам рукопашного боя и тактике антидиверсионных подразделений? – как бы между прочим поинтересовался Заноза, когда они с напарником миновали границы таможенного поста.
– Это был очень особый штаб, – лаконично пояснил штабной, и Ларри не стал больше ни о чем его спрашивать. Ну, не хочет человек говорить, и не надо. Может, он подписку о неразглашении давал. Пожизненную. – Ну, будь здоров, Тюлень! – напарник хлопнул Джарвиса по подставленной ладони. – Страшно рад был работать с тобой. Надеюсь, еще увидимся. – Он развернулся и направился в противоположный конец зала, где под световым табло собиралась его экскурсионная группа.
По какому-то совпадению Кувалда со своей командой расположился совсем рядом с ними. Пожав плечами, Заноза двинулся следом за своим новым знакомым.
– Эй, ты чего? – удивился тот, когда Ларри снова остановился перед ним. – Забыл что? Я же сказал – счастливо оставаться.
– Счастливо, счастливо, – подтвердил Джарвис. – Я тут со своими ребятами потусуюсь, ничего?
– Мать твою, Тюлень, – проговорил штабной, наблюдая, как руководители их с Ларри групп обмениваются рукопожатием. – Мир тесен. Похоже, мы с тобой направляемся в одно и то же место.
Заноза фыркнул.
– После того что произошло пять минут назад на стартовой площадке, я бы сильно удивился, если бы вышло по-другому. Меня, кстати, Ларри зовут, но тебе можно запросто: Заноза.
– Грег. Грег Челюсть.
Со всех концов зала к порталу номер пять бежали охранники. Пассажиры пугливо жались к зеркальным стенам.
– Пошли, ребята, – забеспокоился Кувалда. – Здесь становится слишком шумно, а нам еще надо как следует отдохнуть с дороги.
Глава 7
– А ты видел, старик, как «Красные дьяволы» раскатали «Нью-астонских чертей»? В блин!
– «Черти» на выезде играть вообще не умеют. Восемь очков за первый круг! Посмотрим, как твои «Дьяволы» справятся с «Адскими псами»…
– Ничего. К игре с «Псами» как раз Джимми Парсонс поправится после травмы.
– Джимми Парсонс – дерьмо цыплячье.
– Это ты от вредности характера так говоришь, старик. Джимми Парсонс – самый быстрый игрок в Лиге.
– Быстрый-то он быстрый, да что толку? Обгоняет всех, а потом врезается со всей дури в стоппера и не может его даже с места сдвинуть. Массы не хватает…
Рувим Колесо и Рой Пуля сидели за барной стойкой казино «Крылья черепахи» и лениво потягивали пиво. После того как боевики Колхейна попортили здание, пытаясь убить Глама, наследник двух гангстерских империй за собственный счет восстановил его: он не забыл, кто именно первым запустил слух о воинских талантах Саггети-младшего, и умел быть благодарным. Капитально отремонтированные «Крылья черепахи» без привычного отвратительного запаха с кухни и лохмотьев грязи на стенах начали привлекать больше клиентов, и дела Колеса понемногу пошли на лад – настолько, что у него больше не было необходимости самому дежурить за кассой, и он нанял для этого симпатичную девушку. Теперь у досточтимого Рувима появился излишек времени, чтобы степенно обходить свои владения дозором и приблизительно раз в час подсаживаться к барной стойке, чтобы угостить себя чем-нибудь алкогольным.
– А у тебя сегодня аншлаг, старина, – как бы между прочим заметил Рой, доброжелательно оглядывая отремонтированный игровой зал.
– А ничего, не жалуюсь, – отозвался старик, придвигая к себе очередной бокал.
– Такой бизнес нужно хорошо охранять, Рувим, – авторитетно заявил Пуля. – Обидно будет, если из-за какой-нибудь…
Старый Зильберман громко фыркнул, расплескав пиво. Осекшись, Рой озадаченно уставился на него.
– Заканчивай эти подходцы, парень, – проговорил Колесо, утирая забрызганный подбородок. – Мне семьдесят пять, я за свою жизнь столько этого дерьма наслушался, что уже тошнит. Некоторые из этих подходцев я же сам и придумал, когда работал у Саггети. – Он глотнул пива, громко рыгнул. – Короче, сопляк, ты предлагаешь мне перейти под руку своего босса. Поменьше текста, я ненавижу эти пустые бла-бла-бла. Говори только то, что важно для дела.
– Саггети конец! – с жаром произнес Пуля, тоже приложившись к своему бокалу. Он словно ждал этого разрешения сразу взять быка за рога. – Все умные люди это понимают. И Хаттон, и Ормонт, и Гусман уже давно у нас. А кто еще не у нас, тот будет у нас через неделю. Бросай неудачников, старик, и присоединяйся к победителям. Это я тебе говорю даже не как член семьи Каперони, а как старый друг.
– Послушай меня, мальчик, – веско проговорил Колесо. – Друзьями мне были Джорджо Саггети, Рэнди Копыто и Берт Зомби. Ты мне – так, знакомый, время от времени проигрывающий в моем казино очередную двадцатку. Я работал с кланом Саггети всю свою жизнь. Я помню Адриано Бивня, который стоял у истоков этого семейства. Я участвовал в Шелбивильской резне. Я видел, как Глам Саггети, рискуя жизнью, расправился с теми ублюдками, которых Колхейн отправил громить мое заведение. Когда я вышел в тираж и растерял зубы, дон Джорджо подарил мне это казино от щедрот своих, чтобы у меня была спокойная обеспеченная старость. Я был лучшим боевиком семейства, и его враги тряслись от страха при одном упоминании моего имени. На этой работе столько не живут, Пуля, ты прекрасно знаешь. И теперь ты предлагаешь мне предать собственную жизнь, только чтобы без особых проблем протянуть еще лет десять?! Брось, молокосос. Это даже не смешно. Я за эти годы выпил несколько цистерн виски, выкурил пару табачных плантаций, испортил столько девчонок, что хватило бы на полноценный женский монастырь, – так чего мне еще желать от жизни? Нет, парень, старая дружба не продается. Так и передай своему боссу.
– Подумай как следует, старик. Хорошо подумай.
– Никогда не любил думать! – возмутился Зильберман. – Всегда считал, что сначала надо стрелять или делать ставку, а потом уже думать, правильно ли поступил. Если делать так, то время от времени будешь попадать в серьезные неприятности. Но если так не делать, то рано или поздно обнаружишь себя мертвым. У нас очень нервный бизнес, знаешь ли. А теперь проваливай, пока я не расчехлил свой верный разрядник.
– Уважаю, Рувим, – почтительно кивнул Пуля, сползая с высокого барного стула. – Это слова настоящего мафиозо. Что ж, принципы стоят того, чтобы за них пострадать. Приготовься попрощаться со своим бизнесом.
– Пошел вон! – крикнул ему вслед Колесо. – Ступай к черту! К своему настоящему боссу!..
Четверть часа старик приходил в себя от глубочайшего негодования. Затем вынул карманный коммуникатор и ввел номер.
– Здравствуй, Оззи… Отлично, отлично поживаю, твоими молитвами… А у меня проблема, мальчик. Маленькая такая проблемка. На меня наехали Каперони… Послушай, щенок, это ты лохам будешь говорить – «Позвоните нашему смотрящему по кварталу»! Понял? Дон Джорджо со мной советовался, когда ты еще шоколадки из автоматов воровал, и у меня всегда был прямой доступ к боссу. И если я не связался напрямую с доном Гламом, то не потому, что мне это не по статусу, а потому, что я ценю его драгоценное время. Но если ты будешь посылать меня к квартальному, я рассержусь не на шутку и таки позвоню боссу… Хорошо, молодец. Хороший мальчик. Главное, чтобы ты сам это понимал… Передавай дону Гламу мой сердечный привет и глубокий поклон. Нет, сам не могу, ревматизм, знаешь ли… Да, человек пять, на всякий случай, и летучий отряд держите наготове. Начистим рыла ублюдкам!..
Войдя в лифт, Грег Челюсть надавил верхнюю кнопку. Створки лифта мягко схлопнулись, и рейнджер вознесся в небеса.
На самом деле в здании «Хайтауэр билдинг», большую часть которого занимала «Саггети Корпорейшн», имелись еще три этажа выше того, на котором заканчивалась кнопочная панель общего лифта. Туда имели доступ только босс и особо приближенные лица. Грег особо приближенным лицом не был. Честно говоря, ему и на верхнем общедоступном этаже делать было в общем-то нечего: здесь располагались служба безопасности корпорации и кабинеты топ-менеджеров. Однако Кенни Бампер приглашал всех новоприбывших рейнджеров к себе для личного собеседования. Дошла очередь и до Грега.
Челюсть улыбнулся уголком рта зеркальной стене лифта и машинально потрогал место над солнечным сплетением, где когда-то висел на шнурке его талисман. Сам оберег он не носил уже давно, слишком уж тот был приметным для его работы, а вот дурацкая привычка осталась.
Выйдя на последнем общедоступном этаже, Грег сначала миновал общий пост охраны, где ему пришлось приложить к сканеру свою пятерню, а затем посмотреть в «глазок», где безвредный сканирующий лазер мгновенно считал и идентифицировал рисунок его глазного дна. Допущенный внутрь, Челюсть продвинулся лишь на несколько метров по правому коридору, когда дорогу в помещения службы безопасности ему перегородил новый заслон. Грегу пришлось скормить бронированной двери карточку одноразового личного допуска, после чего его пропустили дальше по коридору, предварительно проверив на наличие металлических предметов, взрывчатых веществ и биологически активных материалов. Допуск остался в недрах пропускного устройства: для того чтобы выйти обратно после беседы с Бампером, Челюсти необходимо было получить от руководителя службы безопасности корпорации новую карточку, закодированную на точное время выхода. Пятиминутная задержка была основанием для дополнительной проверки.
Свернув по коридору налево, Грег оказался перед массивными дверями кабинета своего нового начальника. Нажал кнопку вызова на прикрепленном возле дверей видеофоне.
Видеофон щелкнул. Из динамиков потекло едва слышное шипение, свидетельствующее о том, что Кенни включил канал связи и сейчас внимательно разглядывает посетителя.
– Это Грег Андерсон, сэр, – проговорил Челюсть в микрофон, когда пауза затянулась.
– Вижу, вижу… – отозвался динамик. Раздался сухой щелчок магнитного замка. – Заходите, рейнджер.
Переступив порог роскошного кабинета, Челюсть остановился, неловко озираясь.
В кабинете сидели трое – Кенни Бампер, руководитель службы безопасности «Саггети Корпорейшн», невеста главы клана Джулия и снайпер Джо. Они молча смотрели на вошедшего.
– Э… кхм, – произнес Грег. – Сэр, рядовой Андерсон по вашему приказанию…
Снайпер неторопливо поднялся со стула навстречу вошедшему.
– Ну, здравствуй, Коготь, – негромко проговорил он. – Давно же мы не виделись.
Грег Челюсть нервно кашлянул.
– Вы меня ни с кем не перепутали, уважаемый? – поинтересовался он. – Боюсь, я не вполне…
– Перестань, Григорий. Этот кабинет экранирован от прослушивания лучше, чем резиденция главы Разведывательного Управления. Мы тут даром времени не теряли.
Челюсть покачал головой.
– Непрофессионально, ребята, непрофессионально.
– Зато необычайно эффективно. Это единственное место в здании, где можно говорить откровенно. Спасибо тем, кто проектировал защиту этого кабинета от внешнего доступа. То есть кабинет босса тоже защищен по полной программе, но, поскольку мы пользуемся особым доверием, проникнуть туда нам не составляет особого труда.
Никто так и не предложил Когтю сесть, и он по-прежнему стоял в дверях.
– Кого привез, Григорий? – поинтересовался Пестрецов. – Казимир говорит, что даже не занимался подбором кадров, у тебя уже был собран отряд.
– Добровольцы, – сказал Коготь. – Диверсионные инструкторы, сержанты спецназа, ребята из Специальных отрядов имперской полевой полиции. Отставники, которые из-за последствий контузий и ранений выведены медиками из первой десантной категории, но не захотели протирать штаны за бумажками. Не беспокойтесь, все еще вполне крепко держат оружие и могут при случае своротить челюсть-другую.
– И действующий резидент, – насупился Песец, заложив руки за спину. – Что, как только у нас что-то стало получаться, Второе Управление сразу прислало куратора на готовенькое?
– Наблюдателя, – мягко поправил Коготь. – Не куратора. Наблюдателя и помощника. Ситуация такова, что император больше не может позволять ей развиваться бесконтрольно. На данном этапе необходимо присутствие кадрового офицера разведки. Но главный по-прежнему ты. Я уполномочен выполнять все твои приказы и играть роль военного советника.
Песец помолчал.
– Что ж… – Он шагнул вперед и распахнул объятия. – Тогда добро пожаловать, Коготь. Не очень хорошо мы расстались в свое время, но сейчас я рад тебя видеть.
– Я тоже, – подала голос Рысь, пока два офицера похлопывали друг друга по спинам.
С Лосем и Рысью Коготь обменялся дружескими рукопожатиями.
Когда-то он служил в их подразделении и был заместителем Родима – до тех пор, пока не пошел на повышение и не стал оперативником Второго Управления. Бойцом он был виртуозным. Да и боевое прозвище получил не совсем так, как соратники. Родим стал Песцом, потому что Пестрецов и еще потому, что всегда с гарантией устраивал противнику этого маленького пушного зверька. Рысь однозначно была рысью – маленькой, злобной, жестокой тварью, с которой лучше не связываться. Витковский не мог стать никем, кроме Лося, достаточно было посмотреть на его насупленные мохнатые брови и суровое лицо, напоминающее лосиную морду. А вот Григорий Артемов стал Когтем, потому что всегда таскал на шее нанизанный на кожаный шнурок огромный коготь пещерного медведя, которого в одиночку завалил в пограничной колонии Светлый Бор, еще когда был совсем мальчишкой и даже не помышлял о карьере в имперском десанте и разведке. Сейчас Артемов был старше Пестрецова и по званию, и по должности – в отличие от своего бывшего командира, он не потратил впустую семь последних лет, выращивая морковь в захолустной губернии неподалеку от американского фронтира. Однако Песец все равно не мог заставить себя обращаться к нему «господин майор» или «Григорий Петрович». И, похоже, Артемов не возражал. Слишком многое они пережили вместе, слишком хорошо знали друг друга, чтобы сейчас размениваться на уставные условности.