– Не переживай, котенок, я постараюсь не причинять тебе боль, насколько это возможно, – прошептал демон ей на ухо, тут же обводя теплым влажным языком ушную раковину, играя с сережкой и легонько покусывая мочку.
– Ммм... – девушка закусила губу, не зная куда деться от наплыва столь непривычно приятных ощущений.
– Нравится? – тихо спросил Белиар, опаляя дыханием кожу.
Оля лишь беспомощно спрятала глаза. Ей было стыдно в этом признаваться. Демон принялся медленно расстегивать пуговицы на ее кофте, каждый раз чуть касаясь пальцами кожи, спокойно и все также медленно. Наконец кофта отправилась на пол, и Белиар отстранился, оглядывая девушку.
– Отец постарался? – спросил он, осторожно обводя пальцем контур большого малинового синяка на плече у Оли. Впрочем, ответ он и так знал.
Больше всего его раздражало то, что подобных синяков на коже было много. Такой же темно-малиновый, только чуть меньше, красовался на втором плече, вдоль живота были багровые отметины, словно от плети, хотя скорее всего от ремня, и ниже снова какие-то ссадины, и маленькие, овальной формы, синяки на бедрах.
– Не люблю когда с моей собственностью так обращаются. – недовольно хмыкнул демон.
Оля хотела сказать, что формально еще не является его собственностью, но решила, что лучше промолчать. Белиар склонился к девушке и мягко провел губами по шее, вдоль трепещущей жилки, и дальше по выступающей косточке ключицы, обводя языком контур синяков. Жарко... Душно... Приятно... Оля услышала, как за спиной у нее что-то щелкнуло, и лифчик отправился вслед за кофтой. Она поняла, что если сейчас никак не проявит инициативу, демон продолжит ее раздевать и потом... А ей пока что хотелось отсрочить этот момент, поэтому она робко взялась за пуговицу на его рубашке. Белиар замер.
– Что-то не так? – спросила Оля, чувствуя, что краснеет.
– Нет. Все в порядке. Продолжай. – заинтересованно сказал демон, чуть прищурившись.
Девушка осторожно расстегнула пуговицы, и Белиар скинул рубашку. Оля застыла на месте от удивления. Он был просто идеален. Точнее не скажешь. Совершенным было все – шея, грудь, плечи. Девушка робко провела кончиками пальцев, по телу, проверяя его реальность, потом начала медленно исследовать ключицы и шею, нежно касаясь губами, зализывая язычком. Действительно, словно котенок...
Оля не видела, что Белиар кусал губы, стараясь не выдать своего возбуждения, робкие неумелые прикосновения были для него до крайности непривычны и, определенно, очень нравились. Они почти в корне отличались от тех умелых ласк, к которым привык демон, каждый день почти одно и то же, словно по сценарию. А однообразия Белиар не переносил. Теплые неуверенные прикосновения, сбитое дыхание... Искренность в ее застенчивых ласках была большой редкостью... Искренность сама по себе уже стала редкостью. А у нее была.
Белиар покрывал поцелуями ее тонкую шею, худые плечи, скользил подушечками пальцев по спине, талии, животу, и не мог вспомнить, когда ему в последний раз во время таких вот ночей настолько не хватало воздуха.
Оля протянула руку и сдернула белую ленту, перевязывающую волосы демона, и они в беспорядке рассыпались по плечам. Он был красив? Нет. Он был прекрасен. Совершенен. Девушку посетила внезапная догадка.
– Белиар... – осторожно позвала она.
– Ммм?
– Ты – падший? – от вопроса почему-то стало неловко, и Оля потупила взгляд.
Демон отстранился, внимательно смотря на девушку. Да, он был падшим. Пал одним из первых после Люцифера. И обычно имел привычку именно так на этот вопрос и отвечать. Но как раз сейчас в подробности вдаваться не хотелось, поэтому он только вздохнул и коротко ответил:
– На спину посмотри.
Оля неуверенно заглянула через его плечо. На спине, под лопатками было два продолговатых шрама. От прежних крыльев.
– Ясно... Прости. – девушка все еще не решалась поднять голову.
– За что? – спросил Белиар, укладывая ее на кровать.
– Я просто подумала, тебе будет неприятно... – замялась Оля. Впрочем, если ему и было неприятно, то он ничем этого не выдал.
– У меня есть другие, котенок, – ласково прошептал демон, склонившись к ее уху, – И они лучше. Намного...
Оля без ненужных уточнений поняла, что он говорил про крылья. И это было несомненно правдой. Если он так сказал, значит – было.
Потом в спальне надолго наступила тишина, нарушаемая лишь сбившимся хриплым дыханием. Девушка старалась не упустить ничего, ее пальцы тихонько и все еще неуверенно скользили по его лицу, волосам, шее, торсу. А демон играл с ней, уделяя внимание каждой ссадине на хрупком теле девушки. Сначала он легонько касался их губами, но потом ласки стали более страстными и откровенными, переходя в жаркие поцелуи, от которых будто током било, и горячие разряды отдавались во всем теле приятной дрожью. Воздуха стало уже отчаянно не хватать.
Он был превосходным любовником, это несомненно. Сколько женщин до Оли побывало на этом ложе? Сколько раз тишину спальни нарушало сбитое, переполненное желанием, дыхание, сколько раз здесь раздавались сладкие стоны наслаждения? Она не знала. Да и зачем ей было знать, пусть, только сегодня, но прямо сейчас, послушно выгибаясь, стонала под его ласками именно она. А остальное было не важно.
Теплая ладонь Белиара скользнула по внутренней стороне ее бедра. И когда он только успел расправиться с юбкой и трусами? Хотя в данный момент именно это волновало ее меньше всего. Палец демона скользнул между ног девушки, отыскав место для ласк.
– Белиар... Не надо...– Оля судорожно сжала покрывало.
– Уверена? – коварно усмехнулся демон, сцеловывая с губ девушки тихий стон.
Ответить у нее просто не было сил. Оля задыхалась и кусала губы, чтобы не стонать слишком громко, послушно изгибаясь в его руках, тихо шептала на ухо демону его имя. Белиар убрал руки девушки и прижал их к кровати у нее над головой, делая ее еще более беспомощной. Ему нравилась такая реакция. Демон склонился к ней и провел языком по груди, обводя и чуть покусывая затвердевший сосок.
– Ммм... Белиар... – застонала девушка, она уже давно была в каком-то полубреду, а демон невозмутимо продолжал сладкую пытку, – пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...
Она не знала, просила ли она остановиться или продолжать, она вообще не знала о чем просила. Зато знал Белиар.
– Разумеется, котенок, – хрипло прошептал он, приподнимая девушку за бедра, – правда, может, будет больно из-за неосторожности твоего отца, потерпи, ладно?
Демон не ошибся. Было больно, очень больно. Оля всхлипнула, закусив губу, спустя мгновение она мягко коснулась губами шеи Белиара и тихо прошептала:
– П-продолжай...
Демон осторожно начал движение. Оля изо всех сил старалась сдержать сдавленные всхлипывания. Белиар мягко сцеловывал слезы со щек девушки, просил потерпеть, она кивала и стискивала зубы. Но уже скоро с каждым толчком по телу начала током проходить приятная дрожь, а потом боль полностью утонула в наслаждении. Оля уже не могла сдерживать стонов. Черт, как же унизительно и в то же время невыносимо приятно. Демону нравилось не меньше, нравилось абсолютно все, включая ее тихие стоны,бессвязный шепот, податливое тело, так чутко откликающееся на ласки и восхитительное ощущение маленьких коготков, впивающихся в спину. Сознание девушки плавало в сладком тумане. Белиар настойчиво прижался к ее губам, заглушая стоны, легонько покусывая. А потом в глазах у Оли потемнело, внутри будто что-то взорвалось, и ее накрыла волна безумного наслаждения.
Девушка медленно приходила в себя, лежа на бархатном покрывале. Демон все еще был рядом, задумчиво вычерчивая когтем пентаграмму на ее плече.
– Зачем ты... – начала девушка, но демон приложил палец к ее губам, не дав закончить.
– Это просто так, – загадочно ответил он, – на память о ночи с дьяволом.
После этого Белиар аккуратно обвел языком каждую линию пентаграммы, ранки затянулись, но розоватый шрам в форме обведенной пятиконечной звезды на плече остался. Демон поднялся с кровати и начал одеваться.
– Уходишь? – непонимающе спросила Оля, чуть приподнявшись на кровати, и тут же сообразив, что все еще обнаженная, смущенно прикрылась одеялом.
– У меня дела, но ты можешь остаться на ночь, как я и говорил. Впрочем если хочешь, я могу вернуть тебя обратно, но условия контракта еще не выполнены, – Белиар снова заговорил строгим деловым голосом.
Девушка лишь помотала головой.
– Что ж, тогда я прийду утром, – сухо сказал демон, снова убрал растрепанные волосы в низкий хвост и без прощаний вышел за дверь.
Оля устало опустилась на кровать. В голове было совершенно пусто, будто все мысли разом куда-то исчезли. По телу разливалась приятная усталость, веки тяжелели. Впервые за долгое время она заснула столь крепко и спокойно. На постели у дьявола.
Часть 4
– Проснулась уже? – послышался над ухом Оли безразличный голос демона, – условия контракта выполнены, мне больше нет надобности тебя задерживать.
Понимать это стоило скорее всего, как: „Выметайся поскорее”.
– Хорошо, – кивнула девушка, комкая в руках одеяло, – спасибо.
– Не стоит благодарить, я всего лишь выполнил свою часть уговора. Оплата по-прежнему остается за тобой, – напомнил Белиар. По голосу было понятно, что он явно чем-то сильно не доволен.
– Т-ты... Можешь отвернуться... Мне одеться надо... – дико смущаясь, попросила Оля.
– Одевайся, я тебе не мешаю, – фыркнул в ответ демон, – одежда на тумбочке.
От его тона Олю словно ледяной водой окатило. Белиар издевался, но выбора у нее было. Девушка жутко краснея и стараясь по возможности казаться незаметной, отвернулась к нему спиной и быстро оделась.
– Я закончила, – не поднимая глаз, сообщила она.
– Очень хорошо, – Белиар немного резко притянул Олю за локоть, – теперь ты полностью и безраздельно принадлежишь только мне. Не смей забывать об этом.
После чего девушка почувствовала, что голова начала неприятно кружиться, и зажмурилась. Когда она открыла глаза, то уже стояла на улице своего родного города. Было ранее утро, и воздух еще не успел прогреться, но это Олю совершенно не волновало. Теперь в ее душе поселились надежда на светлое счастливое будущее, о котором она мечтала в детстве, когда еще была жива мама. Надежда на то, что теперь все будет по-другому, пусть даже потом душа девушки будет принадлежать дьяволу. Это того стоило.
Чтобы добраться до своего дома, ей надо было пройти всего один квартал. Но по мере того, как она приближалась, все четче начинал слышаться какой-то странный звук, похожий на сирену скорой помощи. Хотя нет, скорее на пожарную сирену. Выходит, где-то поблизости пожар... Девушку пронзило острыми коготками какое-то нехорошее чувство. И чем ближе она подходила к собственному дому, тем сильнее нарастала тревога. Оля вздрогнула, почувствовав, как внутри что-то сжалось и во рту разом пересохло. Так и есть, пожарная машина стояла именно у ее подъезда. Девушка судорожно сжала кулаки. Пожалуйста, только не третий этаж, вторая дверь справа. Пожалуйста... Девушка стрелой взбежала по лестнице и остановилась как вкопанная. Глаза широко раскрыты, в ушах словно треск стекла стоял. Она отказывалась верить в реальность происходящего, в то, что обгоревшая дверь ее квартиры распахнута настежь, в то что оттуда виднеется лишь темный, полностью выгоревший коридор с жалкими остатками почерневших деревяшек вместо мебели, в то, что вся лестничная клетка пропитана запахом гари. Она отказывалась. Но сделать ничего не могла. Не успев даже подумать толком, она кинулась к двери, но ее тут же остановили люди в униформе.
– Куда вы?! Туда нельзя посторонним! – закричал кто-то.
– Это моя квартира, – хриплым отрывистым голосом голосом объяснила Оля.
– Тогда...– пожарный на секунду замолчал, и это секунда показалась девушке сущим адом, – твои родители умерли, задохнулись угарным газом. Курение в пьяном виде. Кто-то из них заснул с непотушенной сигаретой. Пожарных вызвали соседи, но было уже поздно. Я очень сожалею...
– Моя мать еще давно умерла, – сказала Оля, глядя в пространство стеклянными глазами.
– Сейчас мы отвезем тебя в участок. Скажи, могу я тебе еще чем-то помочь?
– Не надо... – девушка помотала головой, чувствуя, как слова пожарного все еще отдаются у нее в висках тяжелым гулом – ничего не надо...
Она отступила на шаг, потом, повернувшись спиной, быстро побежала вниз по лестнице, не заботясь о том, что может поскользнуться и упасть. Возможно, пожарные что-то кричали ей вслед. Девушка не слышала. Да и не хотела слышать. Она просто бежала мимо каких-то домов, гаражей, неважно куда, только подальше от своего дома. Бежала, пока хватало сил. Наконец, Оля оказалось в каком-то безлюдном тупике. И там, прислонившись спиной к холодной сырой стене, дала волю слезам. В груди словно образовалась огромная дыра с рваными краями, в которой бушевало едкое пламя, выжигая все чувства и оставляя лишь саднящую пустоту. Почему все так вышло? Разве об этом она просила?
– У-у-у, я смотрю, тебя хлебом не корми, дай порыдать, – послышался над девушкой уже знакомый голос.
– Белиар, – Оля подняла красные распухшие глаза, – зачем ты так...
– Она еще и недовольна, – демон театрально закатил глаза, – помнишь, что ты пожелала? В нашем контракте твоей рукой написано: „Хочу, чтобы мой отец бросил пить и перестал водить в квартиру женщин.” Дополнительных условий не было. Что ж, теперь он даже в руки ни одной бутылки не возьмет, а уж про женщин и говорить нечего. И гарантия стопроцентная. Идеальное выполнение всех условий. А ведь я предупреждал, чтобы ты продумала подробности заранее, но ты проигнорировала.
Оля смотрела на демона широко раскрытыми глазами.
– Хочешь сказать, во всем виновата только я?
– Именно, ведь я лишь исполнял твое желание. Ах да, кстати, твою дорогую мамочку убил твой отец. Он просто дал ей не то лекарство, чтобы она не доставляла излишних хлопот, а тебе соврал, что мать умерла от неизлечимой болезни. А ведь она как раз начала поправляться. Какая ирония.
– Ты врешь...– чуть слышно сказала девушка.
– У меня нет причин врать. Я лишь говорю как есть. И еще кое-что, – в руках демона появился их контракт. Он был объят язычками алого пламени, но оставался целым. – Видишь, он не горит. Но если ты начнешь молиться, поститься, и все такое, – Белиар аж поморщился от неприязни, – то вполне может статься, что впоследствии он легко загорится, а потом скажут, что никакого контракта и вовсе не было.
– З-зачем ты мне все это рассказываешь? – ошарашенно спросила Оля.
– Да надоели вы просто уже своей глупостью безграничной, трусостью и лицемерием. Видеть вас не хочу. Боишься Ада, так уматывай, никто держать тебя не будет. Очень нужны мне ваши души. Воображают о себе невесть что. Меня тошнит от людей, а от некоторых в особенности, – внезапно высказался демон.
– И тем не менее, после смерти я пойду с тобой, – тихо сказала девушка, удивленная внезапной откровенностью дьявола.
– Мне не нужно лживых обещаний, оставь их, пожалуйста, при себе. Больше всего ненавижу тех, кто слаб духом, чтобы понести наказание за совершенные ошибки. Как же противны эти мелочные трусливые душонки, готовые лоб разбить в поклонах, лишь бы только вымолить себе прощение.
– Сказала же, я пойду с тобой, – уже громче повторила Оля, хриплым от недавних слез голосом, – Я полностью признаю свою вину в гибели отца. Что ж, раз он убил маму, значит получил по заслугам. И я ни в чем не раскаиваюсь. Я также признаю твое полное право на мою душу, в плату за исполнение условий контракта. Я не собираюсь отступать.
– Вот как, – Белиар изучающе смотрел на девушку своими темными холодными глазами. Оля тут же опустила взгляд, потому что сейчас как-то очень некстати вспомнились подробности прошедшей ночи.
– А хочешь совет? – неожиданно спросил демон.
– Не надо мне советов от дьявола, – хмуро буркнула в ответ Оля.
– Попробуй начать все заново, так, чтоб без оглядки на прошлое. Мне просто будет интересно на это посмотреть, на самом ли деле ты такая, как говоришь.