Ищо адна дверь. Между двирями по 256 ступеник. пака фсе двери были закрыты.
1000 ступеник.
Внезапна йа штота вижу перид сабой за паваротам лесницы. Штота вроди бы живое – ано ждет притаифшись и смотрит на миня.
Здесь ищо почти мирным мирно но эта штука ищо чирнее + ана агромная и нависла надо мной как какой-нибуть мститильный ангил тимнаты. Йа тянусь к сваи-му нажу. Эта тварь на ступеньках надо мной ни двигаитца. Мне бы хателась абманутца мол на самам дели ничиво там нет но ано йесть. Ни магу найти нажа. Он висит гдета на вирефке но йа и во ни магу найти. Вот вить хирня какая.
Наканец йа нахажу нож и биру иво трисущийся рукой. Эта черная фиговина ни двигаитца. Йа аглядываюсь. Назат йа тожи ни магу идти. Йа сматрю на эту непадвижную хрень што блакируит мой путь.
Йа ни сразу панимаю што к чиму.
Эта замерзшее мертвае тела барадача-йагнятника каторава ани паслали сюда до миня. Мне дышитца чутачку лехче (йесли тока можна сказать дышитца лехче если в лехких у тибя такое ащущение бутта ани сичас вырвутца у тибя черис нос а кожа у тибя словна сама разрываитца как перизрефший фрукт) но кагда йа прахажу мима птицы йа стараюсь ни прикасатца к ней.
Йа прадалжаю падниматца.
На 1024 ступеньки йесть дверь перикрывающая дальнейший путь. Йа пытаюсь закриитаватца но эликтричества в двирях нет. Спереди на них штота вроди бальшова калиса и йа пытаюсь павирнуть иво. Сначала ано ни падаетца но патом идет. Жутка многа рас паварачиваю йа иво и наканец раздаетца щилчок. Ниахотна но дверь аткрываитца са скрипам и скрежетам.
И дальши вверх.
1500 ступеник.
Мне приходитца периключитца на третью и паследнюю кислароднаю йемкасть на 1540 ступеньки.
Впирет и наверх впирет и наверх впирет и наверх. Па спирали и па спирали и па спирали бес канца бес канца…
2000. Прадалжаю падъем. В ушах ривет в глазах искры в живате ташната ва рту сладкаватый прифкус крови.
Йа жду чивота на 2048 ступени но ни магу фспомнить чиво. Йа дабираюсь туда и вижу закрытую дверь. Йа фспомнил паследнюю. Делаю здесь тоже самае тока эту заело ищо хужи и йа с трудом аткрываю ие.
2200. 2202. 2222. Йа хачу астанавитца. Йа фсе время ударяюсь а стены и баюсь свалитца внис туда аткуда йа начал идти. Здесь ужасна холадно. Йа ни чуствую ни рук ни нок. Трогаю нос пирчаткой и иво тоже ни чуствую. Атхаркиваюсь и плюю. Пливок с хрустам замирзаит в воздухи. Эта штота значит но тока йа ни помню што. Штота плахое думаю йа. 2300. 2303. 2333. Не слишкам харошее места штобы астанавитца. Пажалуй йа найду дальши.
2444. 2555. 2666.
Йа ни знаю куда йа иду и ужи ни саабражаю где нахажусь. Йа ф какомто агромнам винте каторый вьетца да самай земли а йа паднимаюсь внутри ниво.
2777. 2888. 2999, 3000.
Патом какаята пустата в маих лехких. Йа иза фсех сил стараюсь думать.
Йа в крепасти-башни, на лестнице. 3000 ступеник. Йа вижу какойта свет но эта тока в маих глазах. Ничиво ни асталась в емкасти в лехких в галаве.
256 штота нашептываит мне. 256. 256. 256. Йа ни знаю што эта такое но оно прадалжаит фсе время битца у миня в галаве. 2560. Там што была штонибуть? Йа стаю там миня качает а йа вдрук думаю. Ни можит быть. Што йесли йа прапустил аткрытаю дверь? Што йесли йа прашел мима таво места куда мне была нада.
256 256 256.
Заткнись.
256 256 256.
Ну ладна черт с табой 256. 12 рас 256.
Бох знаит скока эта будит. Слишкам трудна саабразить.
256 256 256.
В жопу фсе йа найду дальши тока штобы уйти ат этава праклятава шума у миня в галаве.
256 256 256.
3050. Видение тунеля. Уже ни шум а реф. 3055. Искры исчезли. Йа ни уверин прадалжаю йа падниматца или нет. 3060. Можит быть ва всем замки нет ни адно-ва миртвяка на такой высате. Вот вить хрень йа так памру вне дасягаимасти этава долбанава крипта. Йа и ф самам дели сичас памру нафеигда.
Пытаюсь закриптаватца но эта так трудна так же трудна как держать глаза аткрытыми. Но тут йа слышу штота вроди атвета. Тонинький писклявый голосок:
Баскул! Иди дальши! Иди далыпи! Мы пачти пришли!
Божи эта жи Эргейтс. Муравьишка Эргейтс. Вирнись ка мне.
Вот эта здорова. Но мне приходитца разарвать саединение. Паддерживать иво слишкам трудна.
3065. Снимаю с сибя абвяску. Ат ние типерь никакой пользы. Как и ат крипта. Но типерь йа вижу как делаю эта. Страшна холадна. Просто страшна.
3070. Света стала больши.
3071. Свет. Дверь. Дверь сбоку. Йа ни верю этаму. Проста ищо адна галюцинация.
3072. Аткрываю дверь. Свитло и типло. Лехкие как в агне. Нада иди дальши.
Падаю.
Падаю в двирях. Ударяюсь ап пол.
Как харашо лижать.
Светит свет звучат звуки.
Фспышка! фспышка! фспышка! Бах! бах! бах! Щелк. Фспышка! фспышка! фспышка!
Черт пабири думаю йа закрывая глаза йа и ни думал што кагда умираишь стока фсякай хирни вакрук…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
Девушка посмотрела на него сверху вниз. Ее смуглое лицо, обрамленное белым мехом шапки, смотрело открыто и честно. Глаза светились то ли наивностью, то ли невинностью. Она едва слышно вздохнула, и ее плечи, локти, ладони в муфте – все чуточку приподнялось. Улыбаясь, она смотрела поверх его головы своими спокойными внимательными глазами, полузакрытыми, словно пыталась что-то вспомнить. Потом сказала:
– Я не знала, кто я такая. Знала только, что, вероятно, смогу помочь. Я родилась в клановой усыпальнице семейства Велтесери. Они по моей просьбе доставили меня сюда. Меня захватили…
– Ты не знала, Асура? – учтиво спросил он.
– … люди, которые хотят и дальше держать меня, чтобы не дать мне сделать то, что я должна сделать.
– Асура, – спросил он, – так теперь ты знаешь, кто ты такая?
Она посмотрела на него сверху вниз блестящими глазами.
– Знаю, – сказала она. – Теперь знаю, Кволиер. – Она обнажила зубы и скользнула вперед так, чтобы оказаться перед кормой А-образной лодки.
«Кволиер?» – подумал он.
– Онкатерий, – сказала девушка, и в ее голосе послышалась какая-то новая, совсем не девичья интонация, отчего его сердце бешено забилось. – Ах ты, слизняк! Неужели не мог придумать ничего лучше, чем выдавать себя за старую ученую даму?
Он схватил правое когтевесло и замахнулся на нее.
Она нагнулась, уходя от удара. Он выпрыгнул из лодки. Девушка замахнулась на него ногой, но он отменил коньки. Здесь была сфера его влияния, и он лишь ненадолго разрешил ей заменить ботинки на коньки. Скользящий удар пришелся рядом с его лицом, и он почувствовал струю воздуха на щеке. Девушка потеряла равновесие, когда под ней исчезло лезвие конька, но не упала.
Лодка по инерции чуть отъехала в сторону. Он сделал выпад, чтобы вынудить девушку отойти назад, а потом отступил на два шага к лодке, схватил второе весло и швырнул его за спину – оно, крутясь, заскользило по льду.
Девушка ухмыльнулась и таким же движением сбросила с рук муфту.
– Ах, так? – сказал она, глядя в направлении весла. – Ты хочешь, чтобы схватка была честной?
Он подался вперед и с размаху ударил веслом. Семь когтей были остры, как бритва, и имели заостренные, как игла, концы; они просвистели в воздухе перед ее лицом – девушка, уворачиваясь, сделала шаг назад и чуть в сторону.
– У тебя по-прежнему преимущество передо мной – ты знаешь, как зовут меня, а я не знаю, как зовут тебя, – сказал он, держась между девушкой и другим веслом, все еще продолжающим скользить по льду.
– Как и во многом другом, Онкатерий, – сказала она, подавая корпус то в одну, то в другую сторону, словно намереваясь проскочить мимо него. К хитростям с ее стороны он был готов, но не к слишком изощренным. Когтевесло врезалось в лед там, где должна была бы быть девушка, не проскользни она мимо него. Он развернулся, опираясь на врезавшееся в лед весло, сделал эффектный прыжок и приземлился на колени, держа весло перед собой.
Она не атаковала и не попыталась побежать за другим веслом, отскочившим по льду метров на пятьдесят. Вместо этого она схватила лодку и подняла, защищаясь ее А-образным корпусом, как щитом, и наступая на Онкатерия.
– Ведь мы встречались, не правда ли? – сказал Он-катерий, поднимаясь. Он тоже двинулся вперед, взвешивая в руке весло.
– Раз или два, – подтвердила она.
– Я так и думал, – сказал он, изо всех сил напрягая мозги, пытаясь вспомнить; он не сомневался, что знал ее в другом обличье. Он отменил принятый им ранее образ, удалив все следы Гадфий из своей внешности. Это действие совершилось с некоторым замедлением, словно перемена не получила одобрения, что было недопустимо.
Он смотрел на напряженное, внимательное лицо девушки, обрамленное А-образной лодкой, обращенной к нему острым концом.
С него хватит, решил он. Он попытался выключиться и вернуться в базовую реальность, но команда не прошла. Он завис здесь.
Вот это интересно, подумал он. Он попытался представить себе, что девушка лишилась сознания, потом вообразил, что когтевесло – это пистолет, но опять ничего не получилось. Он попытался вызвать помощь; этот олух Луне должен был ждать и быть готовым на всякий случай… Никакого ответа. Серотин… снова ничего.
Значит, он сам по себе и к тому же в ловушке.
– Что, Кволиер, проблемы? – спросила девушка, продолжая осторожно наступать на него.
Одно из полозьев лодки сверкнуло на свету, и Он-катерий впервые понял, что это хрупкое суденышко можно использовать не только как щит, но и как оружие; и еще он понял, что начинает побаиваться девушки. Значит, вот оно как.
Он рассмеялся.
– Да нет, какие проблемы, – сказал он и со всей силы полоснул веслом.
Она отразила удар лодкой. Он замахнулся еще раз, но она парировала и это движение. Он предчувствовал ответный удар и увидел ее выпад. Он использовал собственную инерцию, чтобы описать круг, и занес весло, а потом опустил его туда, где должна была оказаться она.
Когти разорвали левый рукав ее шубы, встретили сопротивление и ударились об лед. Он в спешке вытащил когти изо льда, сделал выпад и развернулся, но А-образный корпус лодки просвистел в воздухе, и полоз вонзился ему в плечо.
Инерция собственных движений на льду развела их на несколько метров. Левое предплечье девушки кровоточило – разорванный рукав шубы напитался кровью, лед вокруг был забрызган красным, а с лица ее не сходила странная напряженная усмешка. Его плечо онемело и вдруг потеряло подвижность. Лед у его ног был забрызган кровью.
Он снова пошел на нее, сделал выпад и замахнулся веслом; лопасть вонзилась в корпус лодки; девушка крутанула корпус и почти вырвала весло из его рук. Он потащил весло на себя, скользя обеими ногами, и внезапно они оказались лицом к лицу, разделенные А-образным корпусом: он тащил вонзившееся в лодку весло в одну сторону, а она, ухватившись за изогнувшийся корпус, напрягалась в противоположном направлении. Их дыхания смешались, образовав облачко среди стальных трубок корпуса.
Онкатерий тянул весло на себя, но, почувствовав, что ноги начинают скользить, развел их пошире. Рукоятка весла находилась между ними, мешая девушке нанести ему удар в пах. Лицо ее покрывала испарина. Кровь капала из ее левого локтя. Он почувствовал, что корпус лодки и весло начинают дрожать – силы девушки были на исходе. Она крякнула, ее губы вытянулись в полоску. Он тоже покрылся потом, плечо невыносимо болело, но он чувствовал, что девушка постепенно уступает.
Дышала она тяжело, расстояние между их лицами было меньше полуметра, и он почувствовал ее дыхание на своем лице – дыхание без запаха. Он спрашивал себя (с какой-то яростной медлительностью, которая позволяла ему сосредоточиться на физической борьбе), насколько глубоко эти параметры уходят в базовую реальность. Каждый из них был наделен мускулами, костями, сердечно-сосудистой системой и внешностью, но существовала ли какая-либо вторичная методика, которая воссоздавала бы их кишечную флору? В самом деле, нужно разобраться в этом получше. Пока же важно было то, что он оказался сильнее девушки физически, и дрожь, что он ощущал в корпусе лодки и весле, все усиливалась.
Он рассмеялся, чувствуя, как его дыхание окутывает ее, обволакивает ее лицо. Она нахмурилась, и он понял, что победил. Он, усмехаясь, смотрел на нее сквозь А-образную раму, медленно поворачивая ее.
– Хотела моей же лодкой меня и прихлопнуть?
Глаза девушки сверкнули. И вдруг она ударила его головой, лоб налетел на его нос. Он услышал хруст, лицо его онемело. Он отскочил назад и услышал внутри себя громкий звук колокольчика, словно кто-то ударил по его костям, которые вдруг стали металлическими и полыми. Что-то зазвенело у него в затылке, словно еще один колокольчик ответил его вибрирующему скелету.
Он упал, распростершись на льду. Попытался вдохнуть воздух через теплую жидкость, булькающую у него во рту и носу.
И тут она прыгнула на него и уперлась коленями в грудь; он почувствовал полоз лодки у себя на кадыке.
– Сдаюсь, сдаюсь, – сказал он, его язык едва ворочался в наполненном кровью рту.
Она не ответила. Она смотрела куда-то вбок.
Лед под ними задрожал. Потом метрах в тридцати от них поверхность вздыбилась и разошлась. Огромные глыбы льда поднялись вертикально и рухнули назад, раскалываясь, разбиваясь на куски и разлетаясь по покрывшейся водной пленкой поверхности, а из разлома с треском, в облаке пара и дыма появилось огромное, размером с дом, животное, покрытое густой спутанной шерстью. Его серповидные желтоватые бивни достигали размера человека, хобот был еще длиннее, толще человеческой ноги и задран к холодным небесам, оглашая окрестности рвущим барабанные перепонки ревом. На его спине визжало и кривлялось обезьяноподобное существо и пронзительно кричала, раскинув широкие крылья, гигантская черная птица. Пожилая женщина (сидящая на животном за дебильным обезьяночеловеком) нервно поглядывала из-под крыльев птицы. Мамонт снова заревел и с удивительной грацией затопал по льду, направляясь к ним.
Она сгребла в кулак одежду на шее Онкатерия и подняла его на ноги. Тот стоял неустойчиво и в любой момент мог упасть. Кровь текла с его лица, и он обеими руками зажимал рот и нос, пытаясь остановить поток. Увидев приближающегося мамонта, он моргнул.
– Бог ты мой, – сказал он, шмыгнув носом. – Надеюсь, это твои друзья, потому что я теперь полный ноль. – Он выплюнул кровавый сгусток, закашлялся. – А у этого волосатого голодный вид.
– Заткнись, Кволиер.
– Это ужасно занимательно, но я бы на твоем месте извлек из этой ситуации максимум. – Он снова фыркнул, закинув назад голову. Она продолжала держать его за грудки. – Вот ведь херня какая. Неужели надо было делать здесь боль такой натуральной? – Он снова закашлялся.
Мамонт остановился в пяти метрах от них. Животное размахивало из стороны в сторону тяжелым хоботом. Пожилая дама смотрела на них со спины мамонта. Она увидела Онкатерия, и на лице у нее нарисовалось изумление.
– Вы, вероятно, госпожа главный ученый Гадфий? – сказала девушка.
– Да, здравствуйте, – сказала она. – А вы – асура? Она кивнула:
– Судя по всему.
– Ну что ж, – сказала Гадфий, – мы явно прибыли сюда, чтобы спасти вас. – Она снова посмотрела на Онкатерия. – Ведь это член Консистории Онкатерий?
– Очень рад, мадам, – с поклоном сказал Кволиер. Кровь брызнула на лед. Он еще раз закинул голову назад и громко шмыгнул носом. – Вообще-то я надеялся, что мы еще встретимся. Не совсем так, но тем не менее…
Девушка встряхнула его, заставив замолчать.
– Идем? – спросила она.
2
Гадфий (которую так резко болтало во все стороны, что она побаивалась за сохранность своего завтрака) изо всех сил цеплялась за спутанную шерсть на спине ревущего, несущегося во весь опор мамонта. Обезьяночеловек перед ней ухал, кричал, бешено размахивал обеими руками, удерживаясь на спине животного только за счет везения и крепкой хватки ног. Во главе процессии бородач-ягнятник с пронзительными криками помахивал крыльями.
Отряд мамонтов с грохотом несся галопом по улицам темного портового города Ублиетт, люди в страхе шарахались в стороны.