– Миша? – На панели громкой связи моргнул зеленый индикатор, и из динамика послышался голос адмирала. – Очень занят?
– Очень, ваше высокопревосходительство. Что-нибудь срочное?
– Да. Принято окончательное решение по плану «Коломна». Сегодня, девять вечера. «День Х» переносится на 30 августа. Оставляй вместо себя заместителя и шагом марш на «Кронштадт», подготовь встречу. Я вылетаю завтра.
– Слушаюсь, господин адмирал Флота.
– Отбой.
Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд... «Коломна» – кодовое обозначение эвакуации (давайте называть вещи своими именами – бегства) императорского двора. Значит, они действительно решили как можно быстрее покинуть планету.
Император и его семья прежде всего являются символами государства. Правящий монарх – это примерно то же самое, что герб, флаг или гимн. Да, у нас Император правит, а не «царствует», хотя машина власти вполне может обойтись и без его непосредственного участия в делах – спасибо системе равновесия и взаимных обязательств между различными управленческими структурами. Но одно имя Императора – это знак единения нации. После смуты конца ХХ и начала XXI века и бессмысленных метаний в поисках «национальной идеи» возрождение Российской Империи как супердержавы послужило причиной резкого изменения отношения народа к верховной власти. Николая Второго презирали, товарища Сталина уважали, но боялись. Бориса Ельцина проклинали. Реставрация 2018 года, начавшаяся после военного переворота генерала Макарова, позволила России получить новую национальную идею в готовом виде: вот вам монархия как фактор объединения, вот вам правительство, которое не ворует, так давайте вместе поработаем ради того, чтобы слабая страна вновь превратилась в сильную, вернула потерянные в результате смуты территории и обеспечила своим подданным достойную жизнь!
Мы потратили целое столетие для того, чтобы выйти на новый исторический виток и добиться статуса великой Империи. Потом к нам присоединилась Германия и новый альянс стал ведущей силой в Евразии. Императрица Анна II, выигравшая Азиатскую войну, стала для русских полным аналогом королевы Виктории для англичан – символом национального могущества, стабильности и богатства.
Что делают с полком, чье знамя на поле боя утеряно или захвачено противником? Верно, его расформировывают, а личный состав переводят в другие подразделения. Император является для своих подданных таким знаменем – если существует он, значит, существует и Империя. Да и призывы «Погибни во имя торжества демократии!» и «Умри за Императора!» звучат несколько по-разному, согласитесь. Подданные России очутившиеся за сотни миллиардов километров от обрушивающегося дома предков, должны знать – хоть что-то в этом мире осталось неизменным и незыблемым, государство как связующее звено будет существовать всегда. Именно поэтому Двор должен оказаться в безопасности как можно скорее – всех подробностей даже я не знаю, но думаю, главу государства вместе с семьей сразу переправят с «Кронштадта» на Гермес.
Да-да, именно на Гермес. Взвесив все «за» и «против», правительство сочло, что эта планета, вместе со всеми ее загадками, непонятными Дорогами и теоретической угрозой со стороны чужого разума временно превратится в официальную «столицу» нового, доселе невиданного мира – универсума, в котором человеческое сообщество будет рассеяно по нескольким планетам, без единой Метрополии, роль которой доселе неизменно играла Земля. Лучше опасаться Чужаков, чем подвергаться постоянной опасности на Афродите, рядом с которой сосредоточатся все военные флотилии конкурентов и где могут начаться территориальные споры, способные перерасти в нешуточные вооруженные конфликты. Связующее звено необходимо оберегать любыми доступными способами.
За все время Эвакуации на Гермесе не произошло ни единого инцидента, прямо или косвенно связанного с Чужаками, что подтверждало общепринятую теорию: инопланетяне (существование которых вовсе не доказано) окончательно решили не вмешиваться в дела людей или вообще не склонны к агрессии. Раздавались, правда, робкие голоса – взгляните, мол, на сведения, полученные с Карфагена, однако к ним никто не прислушивался. Сорок шесть световых лет до Восемнадцатой Скорпиона казались запредельным, немыслимым расстоянием, в такой ужасающей дали может происходить все, что угодно. Но только не у нас, на таком привычном и теплом зеленом Гермесе...
Надеюсь, никто не допустил фатальной ошибки. Очень надеюсь.
Адмирал приказал мне лишь «организовать встречу», не отдав прямого распоряжения об окончательной эвакуации. Следовательно, личные вещи можно не упаковывать, в Генштаб я еще вернусь. Остается переодеться – сменить «офисный» костюм на более удобный «полевой», рассовать по карманам запас сигарет (теперь у меня уходит до двух пачек в день), забрать личный ПМК и папку с «бумажными» документами. Первого зама по департаменту, полковника Балышева, я предупредил о своем отбытии и передал ему текущие дела. Теперь остается лишь спуститься по одной из широких лестниц на первый этаж, миновать обязательные караулы и выбраться через шестой подъезд на Дворцовую площадь.
Над Зимним все еще развевается черно-золотой императорский штандарт. Все окна дворца закрыты плотными жалюзи – внутри идет спешный демонтаж музейных экспозиций, культурные ценности вывозятся. Александровская колонна выглядит необычно, ангел на вершине исчез, сняты ограда и панели с барельефами у основания. В небеса устремлен лишь унылый гранитный палец темно-красного цвета – на Гермесе или Афродите обязательно найдется аналогичный минерал, колонну, как и город, восстановят... Потом.
Немцы, между прочим, пошли еще дальше. Мы вывозим только «малогабаритные» исторические памятники, а тевтоны по приказу кайзера Фридриха запросто разобрали по кирпичику здание Рейхстага, Кёльнский и Аахенский соборы и Потсдамский дворец вместе с еще несколькими выдающимися архитектурными шедеврами, загрузили материал на субсветовые баржи и малым ходом отправили к Проксиме Центавра, откуда их потом перевезут в мир, который Великогерманский Кайзеррейх выберет своей новой Метрополией. Германия не собиралась ограничиваться двумя звездными системами. Альфа Большого Пса и Вольф-360 являлись лишь отправными точками для поиска планеты, где будет осуществлена «арийская мечта» – мир, населенный лишь белокурыми баварскими детишками, дородными барышнями с косами, уложенными в «баранки», и трудолюбивыми мускулистыми парнями с голубыми глазами. И чтобы никаких турок или арабов. Полагаю, что с истинно немецкой организованностью и настойчивостью они своего добьются. Очень хорошо, это не самая плохая мечта.
Для спецтранспорта в центре Петербурга оставлены несколько открытых улиц, я вполне мог бы взять машину и не утруждаясь проехать до места стоянки челнока на Сенной площади, но время ждало – едва миновал полдень, в запасе имелось девять с лишним часов. Посему было решено прогуляться пешком, не так уж и далеко. Единственно, приходится постоянно учитывать обязательную опеку троих телохранителей в непременных боевых костюмах.
С Дворцовой – на Невский. Ни единый магазин главного проспекта Империи не работает, дома пусты – жителей давно вывезли. Памятники Кутузову и Барклаю де Толли у Казанского собора сняты. Повернули направо, на Казанскую, до Гороховой. Запустение бросается в глаза, на тебя смотрят слепые окна старинных домов, на парадный подъезд представительства генерал-губернаторства Москвы опущен ребристый стальной щит. С набережной Екатерининского канала видно, что грифоны на мостике, ведущему к Гостиному, тоже исчезли. Пустота. И только ветер гоняет бумажки.
– Словно чума прошла, – услышал я голос старшего из своих бодигардов. Обернулся. «Намордники» шлемов боевых костюмов закрыты не были.
– Это еще не чума, – покачал головой я. – Лейтенант, давайте повеселее, честное слово! Мы ведь еще живы?
– Так точно, ваше превосходительство, живы.
– Тогда о чем грустите?
– Город мертв, господин генерал-майор.
Я хотел было что-то ответить, но запнулся. А ведь прав мой ангел-хранитель в темно-красном панцире БК. Город мертв. И фигуры патрульных на пустых улицах кажутся призраками, возникшими из вихорьков пыли, поднятых ветром опавших листьев и бумажного мусора. Впечатление усиливало марево, поднимавшееся от горячего асфальта.
Помотав головой, чтобы стряхнуть наваждение, я свернул на мостик и потом направо, до крошечного Спасского переулка, отделявшего Канал от Сенной. Здесь еще Раскольников и Сонечка Мармеладова гуляли, не представляя, насколько изменится Вселенная за последующие четыреста лет Темно-коричневые дома нависали над головой, будто стены ущелий, шаги отзывались едва слышным эхом. Пустота – снова и снова гулкая пустота.
Черт побери, а ведь за закрытым радиусом полностью очищенной центральной части города вовсю кипит жизнь, люди еще выходят на вечерние прогулки, покупают пиво, смотрят и обсуждают новости, надеются, что наступившие тяжелые временя пройдут и все снова будет так, как прежде...
Центр столицы стал воплощенной в реальность фантазией – «Петербургу быть пусту». Город является городом, только когда его улицы заполнены жизнью. Молодые женщины с колясками, выглядящие о-очень значительными квартальные полицейские, спешащие деловые люди. Детишки, играющие в песочницах тесных внутренних двориков. Сирена «скорой помощи». Сборище бездомных кошек возле мусорных бачков...
Кошек не было. Ни одной. Постоянные обитатели этих «достоевских» кварталов исчезли напрочь. А ведь мало кто понимает, что наличие помойной кошки возле дома – это признак жизни.
Спасский переулок был длиной от силы метров сто, но мне показалось, будто за спиной остался целый километр. И вдруг мир снова вспыхнул яркими красками. Сенная площадь сверкала под августовским солнцем гладкими обшивками атмосферно-космических кораблей, сновали погрузчики, чувствовался запах разогретого масла и озона, гавкали охранники – они всегда гавкают, хоть на лесоповале, хоть на важнейшем стратегическом объекте.
На КПП проверили личные карточки, откозыряли и указали направление. «Маршал Мюрат» находился там, где и положено – стоянка номер девять.
Адмирал Бибирев при всех своих чинах и регалиях никогда не упускал возможности поживиться на халяву. Называйте это как угодно, а я назову данную черту домовитостью. Всё, что было подарено Империи Удавом Каа, его высокопревосходительство записал на баланс нашего ведомства. Вот и сейчас я стоял возле узкого трапа небольшого кораблика, являвшегося меньшим собратом «Цезарей», – черно-серебристого челнока класса «Маршал», новейшей разработки нашего дружка с крупноуголовным прошлым.
– Подготовка к взлету завершена, – пояснил ИР «Мюрата», когда мы очутились в небольшом, но уютном салоне корабля. – Выберете автоматический режим полета или предпочтете управлять судном самостоятельно?
Я понял, что вопрос был задан лично мне. Я бы с удовольствием посидел за штурвалом, всегда так и поступаю, но сейчас...
Сейчас не время. «Мюрат» на порядки быстрее и точнее человека, да и хочется просто посидеть в мягком кресле решительно ничего не делая.
– Врубай автопилот, – согласился я. – Когда прибудем?
– Время в полете – один час сорок две минуты.
– Работай. Мы на тебя надеемся.
– Спасибо, господин генерал-майор.
С высоты Петербург выглядел грязной темно-серой кляксой, упавшей на сияющие изумрудом и лазурью леса Карелии и лазурную гладь Балтики. Ощущение ужасающей пустоты не проходило, хоть ты убейся...
Плохой день. Очень плохой. Но самое главное в том, что он еще не закончился.
ФАЙЛ 5575: Сообщение первого уровня, Синий код.
ОТПРАВЛЕНО: Ильяшенков. Зона 17, Санкт-Петербург-Стрельна, «День Х минус один день», 19:42
ПОЛУЧАТЕЛЬ: КП «Королев-5», Барковский.
ОБЪЕКТ: Операция «Игра», операция «Шлейф», операция «Клинок».
РАСШИФРОВКА: Принял чрезвычайное командование, 19:00.
Действия, соответствующие плану «Желтый», завершены успешно, выполнение 100 %.
Потери среди личного состава – семнадцать безвозвратных, тридцать девять санитарных. Аэропорт Пулково сдан, дальнейшее функционирование невозможно. Ситуация с прочими гражданскими аэропортами аналогичная. База стратегической авиации в Ропше ликвидирована, здания и ангары взорваны, самолеты повреждены, тяжелое вооружение вывезено.
Блокпосты на основных трассах сняты, город разблокирован. Отмечается массовое бегство населения, основные направления – Новгород, Москва, Вологда, Ревель. С воздуха зафиксировано несколько крупных аварий на скоростных магистралях, дорожные службы бездействуют.
Подразделения резервистов стараются пресекать в левобережных южных и юго-восточных районах. Пожары в Купчино, Рыбацком, Красном Селе, противопожарные службы неактивны, что, видимо, связано с нарастающей паникой среди населения.
За прошедшие сутки до восьмидесяти жертв среди гражданских лиц.
В соответствии с директивой «Барьер» мосты через Неву разведены, неразводящиеся взорваны. Автомобильный тоннель затоплен, входы в метро закрыты «противоатомными» щитами. Вопрос о затоплении метро снят, доступ в тоннели имеет ограниченный круг лиц.
Реакторы АЭС «Сосновый Бор» и «Усть-Ижора» заглушены, оцепление снято, входы блокированы автоматически. Угроза радиационного заражения минимальна.
Авиадиспетчерские службы прекратили работу. Система Гражданской обороны частично дезорганизована. Централизованная подача воды и электричества (источники резервные) будет продолжаться минимум пять дней.
Жду указаний по экстренной эвакуации зоны 17 (42 человека личного состава, «Красный список»).
ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ: Препарат «Аттила плюс» (вакцина на основе наноботов, использована по инструкции 998-Н 30.08.83 в 13:30) вызвал у личного состава несколько серьезных аллергических реакций, не компенсирующихся стандартными препаратами. Стабилизация состояния – через пять часов, летальных исходов не отмечено. Требую дополнительных рекомендаций по применению.
ОЦЕНКА ОБСТАНОВКИ: В настоящий момент ситуация не является катастрофической, но положение в городе стремительно ухудшается. Контроль над большей частью населения утерян, подразделения резервистов пока подчиняются приказам, но дезертирство командирами не пресекается.
В случае непредвиденного прекращения связи буду действовать по плану «Клинок».
КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ.
Глава седьмая
ОНИ НАС БРОСИЛИ!!
Санкт-Петербург.31 августа – 1 сентября 2283 года– Как дела, Карлсон, который живет на крыше?
Федор шумно вывалился из темного дверного проема технической башенки, установленной на вершине жилого комплекса «Лазурный» – самого высокого «небоскреба», стоявшего в районе Пискаревского проспекта. Тридцать два этажа, как-никак. Обзор потрясающий, а если вооружиться мощным биноклем, то отсюда вполне можно разглядеть любые районы города, стоящего на плоской, как стол, равнине.
– Хреново дела, – отозвался недовольный Волчок. – Долго мне здесь торчать?
– Столько, сколько понадобится. В данный конкретный момент ты являешься единственным достоверным источником новостей, из всех голоканалов транслируют только первый государственный, но там одни призывы к спокойствию и военные марши почему-то... Совсем спятили. Держи!
Ване был вручен пакет с бутербродами, двумя литровыми баллонами с пивом и баночкой кваса.
– Пиво на такой жарище? – скривился Волк. – Где раздобыл?
– Поутру грабили супермаркет на Замшина. Я с удовольствием поучаствовал, полиции и военных вообще нет, а охрана сопротивления не оказывала. Что бы они сделали против толпы разъяренных старух? А старухи больше смахивали на пьяных ландскнехтов, сходство абсолютное.
– Ничего себе дела, – присвистнул Ваня, отложил бинокль и принялся за бутерброды. – Будешь смеяться, я сегодня тоже не заметил ни одной спецмашины. «Скорые», полиция и пожарные будто сквозь землю провалились, а что творится за рекой, сам видишь. Самолеты вообще не летают...