— Ты включил детонатор? — спросил он.
Олег кивнул.
— Точно?!
Олег кивнул.
— Голова трещит, — пожаловался Антон. — Если мы умерли, почему так трещит голова?
— По старой памяти… — попытался пошутить Олег и осёкся, обратив внимание на покрывавшую лицо друга многодневную щетину. Коваленко потрогал собственные щёки…
— Дней пять-шесть, — сказал он задумчиво.
— Как минимум, — согласился Антон.
Олег отхлебнул из фляги.
— Откуда коньяк?
— Дэвид ссудил.
Олег покосился на Форестера, тот был мрачен. Вернув фляжку Антону, Коваленко попытался встать. Получилось. Размяв ноги, он подошёл к Сьюзен. Она мирно спала. Сделав ещё несколько шагов, Олег оказался возле стены, коснулся белой пупырчатой поверхности. Ничего сверхъестественного: стена как стена.
Он вернулся в центр комнаты и сел на пол. Думать ни о чём не хотелось, гадать на пустом месте — тем более. Оставалось покорно ждать неизвестно чего.
Спустя примерно полчаса очнулась Сьюзен, сначала радостно захлопала глазками, заулыбалась, как ни странно, она чувствовала себя гораздо лучше мужчин, но, вникнув в суть их положения, помрачнела, сжалась на полу, обхватив руками колени, притихла.
Свет погас мгновенно. Сьюзен ойкнула. Антон выругался. Олег ощутил лёгкое дуновение ветерка, а может показалось… Где-то на пороге слышимости возникли голоса, потом «лопнула струна» и несколько голубоватых лучей осветили замерших в отчаянии людей.
Олег поднялся. Его примеру последовали остальные. Свет исходил из четырёх полукруглых проёмов, равномерно расположившихся по периметру помещения. Олег с ужасом подумал, что число образовавшихся ходов не случайно и сейчас им волей не волей придётся расстаться. Сьюзен нащупала его руку и намертво вцепилась в неё. Антон и Дэвид также подтянулись к ним поближе. Все четверо затравленно озирались, однако больше ничего не происходило.
— Пойдём на разведку… — то ли спросил, то ли предложил Антон.
— Да, надо посмотреть, — глухо согласился Форестер. — Только всем вместе… — добавил он шепотом.
Группа «отважных землян» осторожно приблизилась к ближайшему проёму. Следовавший за ним короткий коридорчик заканчивался двумя приоткрытыми створками дверей, что там дальше — разглядеть не удавалось. Прежде чем войти, решено было взяться за руки. Слабое утешение, но сейчас каждый из них больше всего боялся остаться один на один с неизвестностью.
Первый из исследованных проходов привёл их в довольно обширную комнату, отдалённо напоминавшую спальню. Четыре подобия кроватей, разделённые высокими перегородками, — вот собственно и всё, что представилось взорам людей. Особенно дотошно исследовать здесь было нечего, поэтому, не теряя времени, пошли дальше. За дверями другого коридорчика находились весьма своеобразный, но всё-таки вполне приемлемый санузел и душевая. Третья комната походила на гостиную, а четвёртая оказалась, по-видимому, столовой. Большая перевёрнутая полусфера в её центре была заполнена разнообразными кушаньями. Выглядели они достаточно аппетитно.
Очевидно, количество проходов совпало с количеством пленников лишь случайно, это радовало. Уставленный продуктами питания стол свидетельствовал, что убивать их прямо сейчас не будут, а помучают ещё чуток, что тоже придавало оптимизма. Олег вдруг почувствовал, как он страшно проголодался, и, пожалуй, было с чего, ведь они и в самом деле проспали как минимум несколько суток.
Антон деловито пододвинул к центральной полусфере мягкий кубический предмет, коих тут насчитывалось аж восемь штук и, усевшись на него, сказал:
— Прошу к столу, господа!
Когда все расселись и попробовали что-то из еды, оказавшейся вполне сносной на вкус, Форестер вытащил из внутреннего кармана вторую фляжку.
— С новосельем! — сказал он, разливая коричневатую жидкость в стоявшие на столе пустые блюдечки.
— Дэвид! Сколько их у вас? — восхищённо воскликнул Антон.
— Последняя, — вздохнул Форестер.
— Никогда ещё не пил коньяк из блюдца, — задумчиво произнёс Олег.
Чокнулись, насколько это было возможно при такой оригинальной таре. Выпили.
— Странно, — сказал Дэвид, — они всё забрали, даже часы, а вот фляги оставили, видать что-то смыслят в тонкостях земной души.
— Всё равно сволочи! — окрысился Антон. — И пусть не надеются, что задобрят меня этим куском синтетического мяса. — Он резко оттолкнул тарелку. — Хотел бы я знать: мы ещё на корабле?
— Если и на корабле, то уже очень далеко от того места, где нас повязали, — сказал Олег. — Дэвид, наливайте!
Форестер разлил остатки. Выпили молча.
— И зачем мы им понадобились? — жалобно спросила Сьюзен. — Меня дома ждут…
— Кто? — излишне ревностно спросил Олег. Девушка промолчала.
— Дэвид, признайтесь, зачем вы ЭТО сделали? — Антон доверительно заглянул Форестеру в глаза.
— Нечаянно… — угрюмо ответил тот.
— Будь капсула… — начал Антон.
— Хочу заметить, — перебил его Форестер, — нас, наверняка, видят и слышат…
— Думаете, они знают английский?
— В нашем положении надо быть крайне осторожными! — наставительно сказал Форестер.
— А какое у нас положение? — агрессивно спросил Антон.
— Неопределённое, — пояснил Дэвид.
— А меня не покидает ощущение, что вы чего-то не договариваете, — Сёмин вперил в соседа немигающий взгляд.
— А мне на это плевать! — Дэвид спокойно ковырялся в своей тарелке.
— Вот как! — Антон завёлся. — Скажи ещё «чихать», у тебя это так здорово получается!
— Антон, прекрати! — вмешался Олег.
— Что прекрати?! Он нас тут за идиотов держит, коньячком потчует, чего-то выжидает и невинно помалкивает…
— Действительно, Дэвид, что вы делали на этой чёртовой планете? — нахмурился Олег. — И зачем чихали в неподходящий момент…
— Планету я посещал по личным делам и, видимо, простудился… — невозмутимо сказал Форестер. — Господа, я клянусь, что не знаю ничего такого, что могло бы пролить свет на наше теперешнее положение.
— Но что-то вы знаете?!
— Знаю! Но поверьте, легче вам от этого не станет…
— А вдруг!
Форестер отрицательно мотнул головой. Словно повинуясь его желанию прекратить никчёмную перепалку, в помещении погас свет…
Используя крепкие выражения, будто летучие мыши ультразвуковой локатор, земляне выбрались в коридор. В остальных комнатах их «четырёхзвёздного» номера освещение пока присутствовало.
Усталость навалилась неожиданно и одновременно на всех. Быстренько распределив очерёдность посещения мест общего пользования, пленники один за другим попадали в «койки». Лишь только тело Олега, который принимал душ последним, заняло горизонтальное положение, свет померк и в спальне, но этого уже никто не заметил…
8
Очнулся Коваленко со светлой головой и приятным самочувствием. Именно «очнулся» — на пробуждение ото сна сие походило мало. Из-за перегородки выглянула Сьюзен.
— Ты как? — улыбнулась она.
— О’кей, — подмигнул ей Олег.
В проходе появился Антон, блуждающим взглядом скользнул по их лицам и глубокомысленно изрёк:
— Жрать хочу!
— О! — картинно восхитилась Сюзи. — Дикарь!
У Олега защемило сердце. Вот было бы здорово оказаться на Земле, подумал он, выбежать на свежий воздух, разжечь костёр, нечаянно облить Сьюзен холодной водой и, слушая, как она визжит и ругается, потащить её переодеваться…
Наверное, Антону и Сьюзен представилось нечто подобное, на их вытянувшиеся физиономии было жалко смотреть.
— Чего скисли? — спросил Олег фальшиво-бодрым голосом. — Прорвёмся!
Выйдя в предбанник, троица обнаружила делавшего гимнастику Форестера. Сухо пожелав ему доброго утра, молодые люди проследовали в столовую. Дэвид, задумчиво взъерошил бороду и пошёл за ними.
Стол оказался уже накрыт новыми яствами. По крайней мере, в этом плане на тюремщиков грех было жаловаться.
То ли они были такие голодные, то ли вернулись обиды и недосказанности прошлого застолья, наполнив обстановку некоторой неловкостью, но все ели молча, уткнувшись в тарелки.
Вдруг Форестер резко отвернулся от стола и звонко чихнул…
Олег и Антон переглянулись и заржали в полный голос. Дэвид смущённо теребил кончик носа.
— Ладно, чёрт, убедил, — сквозь смех сказал Антон и протянул Форестеру руку. — Будем считать, что это была досадная случайность…
Дэвид крепко пожал ладонь Антона и сказал:
— Да, давайте пока считать так…
— А на самом деле… — продолжил за него Олег.
— На самом деле, — встрял Антон, — помяни моё слово, окажется, что он агент СКБ.
— Нет! — Форестер поднял руки, будто сдавался неведомому противнику. — Не окажется! Зуб даю!
Это было сказано столь серьёзно, что все опять засмеялись.
Что-то мы слишком развеселились, — отсмеявшись, вздохнул Олег. — Не к добру это…
— Конечно! — воскликнула Сьюзен. — Сейчас свет выключат, а мы ещё не принимались за десерт!
Антон скептически посмотрел на тарелочку с тремя разноцветными желеобразными пирамидками.
— Хочешь, я тебе и мой отдам? — обратился он к Сьюзен.
— Не подлизывайся, сводник! — гордо задрав нос, ответила девушка.
— Ой… — состроил пренебрежительную гримасу Сёмин. — Потом спасибо скажете!
На этот раз пленники без приключений покончили с трапезой и перешли в гостиную. Они прекрасно понимали, что излишняя весёлость вызвана значительным нервным истощением, и если ситуация в ближайшее время хоть как-то не прояснится, то злоба и агрессия нахлынут с новой силой.
— С их стороны как-то даже негуманно держать нас в полном неведении относительно своих планов, — сказал Антон, развалившись на низеньком треугольном «диванчике». Олег и Сюзи примостились на аналогичном предмете обстановки, а Дэвид плюхнулся прямо на пол и застыл в позе «лотоса».
— Да, — согласился Олег. — Плохо, что в нашем «номере» не обозначена входная дверь, в которую, при желании, можно было бы колотить ногами и орать: «Сатрапы! Гниды космические! Свободу мыслеизъявлению и семяизвержению!»
Форестер кашлянул.
— Не уверен, что знание всегда благо, — сказал он.
— Опять ты что-то не договариваешь, — прищурился Антон.
— Отнюдь, просто философствую, — возразил Дэвид. — И попрошу вас впредь придерживаться в разговоре нейтральной терминологии… — Он многозначительно посмотрел на Олега.
— Хорошо, с нами произошло много загадочного, но главный вопрос: зачем нас держать в этом «инкубаторе»? Если их не устроило содержимое контейнера, то мы здесь уже не помощники… К чему вся эта возня? Ну, грохнули бы или отпустили подобру-поздорову…
При упоминании «инкубатора» Форестер явственно изменился в лице.
— А может мы заложники! — предположила Сюзи.
— Угу, лишь бы не «наложники», — саркастически заметил Антон. — Или наложницы… как там правильно?
— Чего ты ехидничаешь? — обиделась Сьюзен. — Могу я порассуждать?!
— Сделай одолжение, повесели стариков, — пробурчал Сёмин.
Сьюзен скорчила ему рожу и, надув губы, отвернулась.
— Хватит ёрничать! — вмешался Олег. — Поберегите силы для чего-нибудь более полезного.
— Надо попытаться вступить в контакт с тюремщиками по каким-то бытовым вопросам, а там глядишь, и блеснёт искра полезной информации, — сказал Дэвид. — Есть просьбы, пожелания, предложения?
— Есть! — откликнулся Коваленко. — Я, например, страшно хочу побриться…
— Вот! — Дэвид многозначительно поднял указательный палец. — Причина уважительная, ещё просьбы будут?
Никто не ответил.
— Ладно, для начала — достаточно, — сказал Форестер и, устремив взгляд в потолок, заговорил на галаксе: — Господа, я и мои друзья желаем удалить образовавшийся на наших лицах волосяной покров. — Он выразительно подёргал себя за бороду. — Не могли бы вы предоставить нам для этого средства, традиционно используемые земной цивилизацией…
Все замерли, прислушиваясь к тишине. Через пять минут у Олега раскатисто заурчало в животе, и его тут же обвинили в провале контакта.
— Нужно заказать нечто жизненно важное, — сказал Антон, — необходимое немедленно или создать ситуацию, требующую срочного вмешательства, например обильное кровотечение… — Он хищно посмотрел на Форестера.
Дэвид демонстративно набычил шею, мол, и не думай об этом.
«Используемые для удаления волос инструменты вы найдёте в физиологической комнате».
Это прозвучало столь неожиданно, что вызвало среди пленников некоторое замешательство. Первым сориентировался Олег.
— Минуточку! — Он даже привстал. — Наш корабль цел?! Как вам удалось нейтрализовать взрыв?
«Неужели у вас нет более насущных вопросов!» — удивился невидимый собеседник.
— Зачем вы удерживаете нас здесь? — выпалила Сьюзен.
«Вот! И это гораздо более значимо, чем все звездолёты Союза Разумных Систем вместе взятые! Но я всё-таки отвечу молодому человеку. Нам слишком хорошо известны технологии, используемые в Южной Гидре. Проникший на ваш корабль робот первым делом блокировал частоту дистанционного управления системы самоуничтожения, потом инфразвуковым сигналом перевёл вас в состояние близкое к коме. Дальше всё просто».
— Где мой корабль? — мрачно спросил Олег.
«Рядом, но попадёте вы на него примерно через год по земному летоисчислению…»
— Что?! — Антон тоже поднялся. — Какого чёрта!
«Успокойтесь, господа, все моральные и материальные издержки мы вам компенсируем! Это большая удача, что с вами оказалась земная женщина, теперь вы должны боготворить её».
Сьюзен растерянно хлопала глазами. У Олега в груди зашевелился холодный клубок нехороших предчувствий. Форестер резко поднялся. Маленькая хрупкая женщина осталась сидеть в окружении вытянувшихся, словно в почётном карауле, мужчин. Она ни на секунду не сомневалась, что любой из них сделает всё от него зависящее, чтобы уберечь её от произвола зарвавшихся пришельцев, но по силам ли им справиться с чужой беспринципной волей, преследующей непонятные и, скорее всего, неблаговидные цели. Да и не поздно ли уже…
«В контейнере, полученном с вашей помощью, находилась семенная жидкость чрезвычайно важного для судеб Вселенной человека! — торжественно произнёс голос. — Мы выполнили искусственное оплодотворение и, слава Создателю, через девять месяцев будем иметь младенца, который станет ключом к Мирозданию…»
9
Сьюзен рвало несколько часов подряд. От мысли, что когда она находилась в беспомощном состоянии, с ней творили что-то ужасное, — её выворачивало наружу с новой силой. А поскольку эта мысль не покидала её ни на минуту, девушка скоро стала похожа на зелёное приведение. Олег и Антон пытались всячески объяснить ей, что в принципе ничего страшного не произошло, намекали на то, что благодаря неловкости Дэвида, слава Богу, не всё так ужасно, как могло бы быть. Сам Форестер в разговорах не участвовал. Он сидел крайне подавленный, как будто это ему предстояло вынашивать непрошенного ребёнка.
На следующий день состояние мисс Стенли значительно улучшилось. Теперь её охватил праведный гнев. Она металась по комнатам, ругалась матом так, что у мужчин вяли уши, и требовала от тюремщиков немедленно сделать ей аборт. На эти призывы никто не откликался, что впрочем, лишь подливало масла в огонь. Сьюзен кричала, что не собирается рожать от кого попало (заставляя Олега мрачнеть и мучительно соображать, о ком же на самом деле идёт речь), что ей ещё рано становиться матерью, и она сама найдёт способ, как избавиться от ребёнка.
К середине дня Сьюзен выдохлась, забилась в угол и, тихо всхлипывая, размазывала по щекам слёзы — истерика подходила к концу.Олег, решив, что ей лучше сейчас побыть одной, отозвал Антона в «физиологическую комнату» и, установив душ повыше, так чтобы вода с шумом барабанила по пластиковому полу, зловеще прошипел:
— Ну?
— Надо выбираться… — шепотом согласился Антон.
— Гениально! — констатировал Олег. — Я спрашиваю: мысли есть?
Антон тяжко вздохнул.
— У тебя как с актёрскими данными? — поинтересовался Олег.
— В смысле?