— Эй, эй! — встревоженно воскликнул Корин. — Я сейчас все объясню…
— Сорок секунд.
— Понимаете, мой шеф участвует в бизнесе по продаже драгоценностей из древнего марсианского города. В последнее время бизнес идет неважно…
— Тридцать секунд.
— …цены на оптовые партии товара взлетели до небес, и даже очень богатые клиенты в России и соседних странах начинают неохотно раскошеливаться…
— Двадцать секунд.
Неожиданно в разговор вмешался еще один, басистый голос.
— Эй, Гордон! Не затыкай парню рот. Он что-то болтает про цены на наш товар там, на Земле, а это интересно. Будь он полицейским, здесь было бы жарко, как в аду!
— Ноль секунд. Жаль, мистер Иванов, но вы меня не заинтересовали. Попрощайтесь с русским товарищем, ребята.
Переглянувшись, охранники медленно опустили автоматы.
— Это еще что? — возмутился Гордон. — Я отдал приказ, слышали?
Вновь прозвучал басистый голос:
— Брось, Гордон. Не корчи из себя командира — тебе лишь поручили проследить за разгрузкой краулеров. А этого Ивана мы всегда шлепнуть успеем. Верно, парни?
— Точно, — ответил молодой голос. — Мастодонт должен сам выслушать русского. Давайте спустим его в преисподнюю — чем нам это грозит? По-моему, ничем.
Гордон после некоторого раздумья неохотно согласился.
— Ладно, пусть живет пока. Эрнест, захвати пескокат.
Корин перевел дыхание и пошел в сторону башен. Дула двух автоматов дружески отслеживали каждый его шаг, но стрелять контрабандисты пока не собирались.
Пройдя ворота времени, Корин по команде остановился. Вскоре к нему подъехал пескоход, и рядом собрались все контрабандисты.
— Эй, русский, ты любишь быструю езду? — зазвучал уже знакомый молодой голос. — Ну, держись! Считай, что ты едешь на санях по вертикальной стене!
— Смотри, в штаны не наложи, — добавил кто-то добродушно. — У нас, знаешь ли, с туалетной бумагой перебои, ха-ха!
Все расхохотались — и тут прожектора на башнях погасли. Корин поднял голову и увидел в темном небе россыпи крупных звезд. «Сейчас начнется», — подумал он, и тут на него нахлынула уже знакомая тошнотворная темная волна.
Игорь очнулся в просторной комнате с низким серым потолком. Воздух был спертым, довольно разреженным, и потому он шумно задышал, широко раскрыв рот.
Над ним склонилось чье-то лицо, сквозь полузакрытые глаза Корин не мог его толком разглядеть.
— Кажется, гость пришел в себя, — произнес незнакомец. — Кирк, сходи доложи мистеру Мелвиллу.
Охранник, сидевший в углу комнаты на стуле, поднялся и со скучающим видом прошествовал к двери. На Корина он даже не взглянул.
— Ну-с, а теперь давайте откроем глаза, — неожиданно по-русски произнес все тот же человек.
Игорь вздрогнул. С трудом подняв веки, он увидел немолодого полного мужчину в белом халате, с мясистым лицом и небольшой бородкой. Крупные, грубо слепленные черты лица со сплюснутым носом и квадратной челюстью делали его похожим на боксера-тяжеловеса, но глаза светились добротой и какой-то почти детской незащищенностью.
— Русский… — хрипло пробормотал Корин и закашлялся. — Вот уж не думал, что здесь… здесь есть русские…
— А почему бы и нет? — пожал плечами доктор. — К вашему сведению, господин-товарищ Иванов, прежним руководителем нашей преисподней был уроженец Твери, некто Гарик Хлопотнев. Еще в молодости он выехал в США и стал известен среди русской мафии как Гарри Хлоп. Очень крутой был товарищ, но Мастодонт оказался покруче.
— А вы… вы тоже…
— Ну что вы, молодой человек, — со страдальческим видом ответил доктор. — Я работал в госпитале Большого Сырта, но затем был внезапно откомандирован на Базу-2 возле Большого Каньона. Там меня и взяли… Оказалось, что в преисподней погиб врач — вот меня и поставили на его место…
— Преисподняя — это что… шутка? Доктор безнадежно махнул рукой.
— Лично я называю эту дыру во времени нужником Господа… Да вы и сами скоро увидите — конечно, если сумеете убедить Мастодонта, что вы — русский мафиози.
— Нет… я не мафиози…
— А кто же вы тогда? — раздался чей-то могучий голос на ломаном русском.
Корин напряг силы и приподнял голову. Он увидел человека, стоявшего на пороге комнаты, одетого в кожаную куртку поверх стандартного комбинезона. Первого же взгляда было достаточно, чтобы понять — Мастодонтом его назвали не зря. Ростом и телосложением главарь банды напоминал Асташевского, но по странному капризу природы он обладал, на удивление, красивым лицом с крутым лбом, тонкими бровями, по-индийски орлиным носом и массивным подбородком. Мастодонт был совершенно лыс, но если представить его с длинными черными волосами, и…
Словно угадав мысли гостя. Мастодонт усмехнулся и продолжил уже по-английски:
— Да, товарищ Иван, я — потомок вождя племени Наваха. В моих жилах течет и польская кровь, и русская… потому мне и не нашлось места среди моих соплеменников. Зовите меня Мелвилл. Как вы себя чувствуете здесь, за тысячу веков до Рождества Христова?
— Паршиво, — простонал Корин и вновь улегся на кушетку. — Голова кружится, тошнит, и…
— Встать!
Корин едва не оглох. Забыв о своих недомоганиях, он соскреб себя с кушетки и встал босиком на холодном каменном полу, шатаясь от слабости.
— Вот так и стой, Иван, пока я не разрешу тебе снова лечь, — уже более спокойным тоном продолжил Мелвилл. Он пододвинул к себе стул и уселся на нем верхом. Кивнув, он приказал доктору покинуть комнату, что толстяк и сделал с явным облегчением.
— Учти, Иван, я не поверю ни единому твоему слову, — предупредил Мелвилл, сверля Корина своими темными глазами, словно буравчиками. — Вся эта болтовня насчет русского бизнесмена — чушь собачья. Или ты можешь назвать какие-нибудь имена?
Корин покачал головой.
— Я их просто не знаю, — уныло признался он. — Честно скажу — я в этом деле человек случайный… ну, вроде моего земляка доктора. Еще месяц назад я работал в московском Институте Времени и слыхом не слыхивал ни о каких марсианских сокровищах. Но и праведником я не был — об этом вы можете прочитать на моей спине…
— Уже прочитали, — холодно заметил Мелвилл. Запинаясь и путаясь (конечно, вполне осознанно), Корин изложил свою «легенду».
Главарь контрабандистов выслушал ее молча. Затем достал пачку сигарет, сунул одну сигарету в рот, но закуривать не стал. Поймав недоуменный взгляд Корина, он пояснил:
— С воздухом у нас постоянные проблемы. Три десятка старателей не только работают, но и, к сожалению, дышат — и даже ночью. Жаль, что роботы не годятся для того, чтобы рыться в древних марсианских свалках… Итак, тебя привезли к трещине Литвинова какие-то люди. Кто они?
— Не знаю, — пожал плечами Корин. — Я — новичок на Марсе, никого толком не знаю. Большую часть дороги проехал с мешком, надетым на шлем, а когда покидал краулер, было очень темно…
Мелвилл потер небритый подбородок.
— Если ты не врешь, то твой шеф Сидорович — не дурак. Наверняка люди в краулере тоже толком ничего не знают, хоть веревки из них вей… Когда ты должен вернуться на место встречи с краулером?
— Следующей ночью ровно в три ноль-ноль.
— А если мы захватим краулер и отдадим всех вас НАШЕМУ ШЕФУ?
Корин криво усмехнулся.
— Насколько я понял, ваш лагерь сами старатели называют преисподней, — ответил он. — И вы хотите меня убедить, что они не заинтересованы в контактах с людьми, которые будут лучше оплачивать их нелегкий труд?
Лицо Мелвилла исказила злоба.
— Это что, угроза? Ты думаешь, тупоголовый барсук, что мои парни поднимут бунт? Или даже РАССЧИТЫВАЕШЬ НА ЭТО?
Положение Корина стало критическим. И тут он увидел массивное кольцо, красующееся на указательном пальце правой руки Мастодонта. Похоже, это было марсианское кольцо.
— Я видел подобную вещицу, — сказал Игорь, указав на кольцо. — Мне показывали кое-какие драгоценности и объясняли, сколько за них просит ВАШ ШЕФ. Интересно?
Мелвилл пожевал губами.
— Ну, положим, интересно.
Корин вспомнил о том, что ему рассказывал Поплавский о своих изысканиях на Земле, и довольно уверенно назвал цену.
Брови у Мелвилла взлетели от изумления.
— Брось, русский, не блефуй, — прохрипел он. — Признайся, что ты присочинил один нолик.
— Можно, я сяду? — жалобно попросил Корин. У него на самом деле дрожали ноги, и сердце бурно колотилась — в комнате было очень душно.
Мелвилл презрительно поморщился, но кивнул.
— Похоже, полицейские за последнее время здорово поумнели, — задумчиво сказал он. — Сунуть нам в пасть такого хиляка… Тебя, Иван, и допросить-то как следует нельзя — небось через полчаса душу отдашь. Но я помню одну русскую поговорку: в тихом омуте черти водятся.
— Так каков будет ваш ответ? — усевшись на кушетку, спросил Корин. — Сидор Сидорович предлагает вам треть доходов от продажи марсианских безделушек. Соображаете, сколько вы могли бы получить, скажем, за такое кольцо, как ваше?
— Ого, — негромко сказал Мелвилл. — Недурно… Но что на это скажет МОЙ ШЕФ? Он снабжает нас раз в три дня кислородом, водой и продуктами. Если он что-то пронюхает, задушит нас, словно цыплят…
— Об этом не беспокойтесь, Сидор Сидорович возьмет на себя все хлопоты.
— Хм-м… просто царские условия. Я, конечно же, должен передать с тобой, Иван, список людей шефа? Корин снисходительно усмехнулся:
— Вы все еще пытаетесь поймать меня. Мастодонт. Нам не нужен ваш список — у моего шефа есть агенты и в Большом Сырте, и на Базе-2, и в других поселениях.
Мелвилл оглушительно расхохотался.
— Ну и дурак же ты, Иван, и те, кто послал тебя. Если твой шеф Сидорович настолько всемогущ, он сможет держать нас за горло точно так же, как нынче это делает мой босс. С какой же стати Сидорович нам будет платить почти в пять раз больше? Из русского альтруизма? Чушь. Парень, ты переиграл. Но я все-таки догадался, зачем тебя послали. Хочешь разнюхать, живы ли Цин-Ян, красавица Марта и другие астробиологи, а?
Корин был ошеломлен. Такого поворота событий он не ожидал.
— А что… они действительно живы?
— Ну… не совсем и не все. Этим яйцеголовым жутко повезло, что мы переместились в тот же отрезок времени, в который их угораздило провалиться. Если бы не эта случайность, они бы все передохли в течение трех дней. Казалось, ученые должны бы ноги нам целовать в благодарность за спасение, а они… Впрочем, тебя должна сейчас волновать собственная судьба.
Мелвилл вопросительно взглянул на пленника, словно не до конца решив, что же с ним делать.
Корин немедленно воспользовался этим:
— Я вовсе не считаю Сидоровича альтруистом. Вы, конечно же, правы — у него есть свой расчет. Я только сейчас подумал — а зачем он послал меня, если знает всех людей вашего шефа и может сам устранить своих конкурентов? Нет, здесь он блефует, и это ваш шанс, Мелвилл. Конечно же, ему нужен список… ему нужны имена. Вступите с ним в переговоры и выторгуйте себе условия повыгоднее. А я на этом умываю руки. Хотите, передам людям моего шефа ваше письменное послание, хотите — устно. Коли вы знаете русские пословицы, то, наверное, помните и такую: кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Темные глаза Мелвилла стали еще более задумчивыми.
— Хм-м… а если ты — подсадная утка, и мой шеф просто проверяет меня на лояльность? Корин развел руками.
— Эту карту мне нечем бить, — признался он. — Я ни черта не знаю о ваших делах здесь, на Марсе, Я знать не хочу. У вас есть три дня на размышление, Мелвилл. Три ночи подряд краулер будет приходить в условленное место ровно в три ноль-ноль и ждать меня. Надеюсь, у вас хватит здравого смысла оставить на это время меня в покое. Можете вить из меня веревки, но, честное слово, я больше ничего не знаю.
— Посмотрим.
Мелвилл поднялся и не оглядываясь пошел к двери. Корин еще раз поразился мощи этого человека. Пожалуй, даже Асташевский не устоит в схватке с таким исполином. Но главное сделано: в душе негодяя удалось заронить зернышко сомнения, так что шанс выбраться из этой крысиной норы есть… Стоп — так здесь же находятся пятеро пропавших без вести! Отлично!.. Но это здорово усложняет и так тяжелейшую ситуацию…
В комнату вошли двое старателей в скафандрах — а еще один они держали в руках. Без особых церемоний они помогли Корину облачиться в него, а затем вывели из здания.
Забыв обо всех тревогах, Корин с жадным любопытством стал осматриваться по сторонам. «Больница», в которой он лежал, располагалась на окраине города, в широком приземистом здании-куполе с острым шпилем. Архитектура марсианского города вызвала у Корина разочарование: дома были массивными и довольно однообразными — серые каменные прямоугольники различной высоты, увенчанные полусферическими куполами и соединенные между собой воздушными галереями. Высота зданий увеличивалась к центру города — здесь стояли настоящие небоскребы. Безжалостное время не пощадило ни одно из зданий, многие лишились части куполов-крыш, стены бороздили глубокие трещины; мостовые, выложенные булыжником, покрывал толстый слой песка.
Город окружали несколько десятков решетчатых башен с хроноизлучателями на вершинах. Между ними стояли белые кубы атомных генераторов. Корин был поражен масштабом этой хроноустановки. Она должна была стоить сотни миллионов долларов плюс транспортировка на Марс, установка… Или завод по производству хроноизлучателей был тайно построен где-то здесь, на планете? Игорь невольно сглотнул — только сейчас он понял, с какой силой схлестнулась группа «Дельта». А ведь на Марсе наверняка должны быть и другие города… но где же они? Неужели тоже провалились в хронотрещины? Странно, очень странно…
Мимо проехали два краулера — они с натугой тащили на тросах огромный каменный блок из поразительно красивого розового с золотистыми прожилками камня. Видимо, он был выломан из стены какого-то дворца или храма. Ого, подумал Корин, это уже не перстень или браслет. Грабители Марса, похоже, постепенно переходили на новый уровень.
Смутная догадка мелькнула в голове Корина — и сразу же исчезла. Он увидел, что проходит мимо серого каменного куба — без сомнения, это был постамент! Какая же на нем стояла статуя?
Корин покосился на своих молчаливых сопровождающих и спросил:
— Какими они были, древние марсиане? После долгой паузы один из охранников неохотно ответил:
— Даже говорить противно… Негритосами!
— Что, что?
— Ну, не совсем, конечно, неграми — но очень похожими на них. Я на прошлой неделе сам грузил на краулер скульптуру, кажется, ее нашли на городском кладбище. Голая баба, сисястая, с толстой задницей, а нос, губы, волосы… Словом, вылитая негритянка, только ростом за два метра. Но это, дело понятное, тяготение здесь меньше…
— Разболтался, — сурово прервал его второй охранник.
— Молчу, молчу…
Корина подвели к мрачному приземистому зданию, напоминавшему ангар. Окна в нем были узкими, похожими на бойницы, двери массивными. Оно было почему-то огорожено высокой каменной стеной.
— Черт, — не выдержав, воскликнул он. — Знаете, парни, эта махина что-то больно напоминает тюрьму!
— А это и есть тюрьма, — усмехнулся разговорчивый охранник.
— И довольно дерьмовая, уж можешь, Иван, мне поверить, в этом деле у меня богатый опыт. А здесь даже воздуха нет, и скафандр будет твоей камерой пыток и карцером. Поэтому мы в ней и держим в порядке эксперимента эту упрямую красотку и китайца…
— Заткнись! — уже сердито крикнул второй охранник.
Они вошли в раскрытые массивные ворота и, пройдя через узкий внутренний дворик, подошли ко входу в здание. Возле него дежурил еще один человек в скафандре.
— Нейл, а ты что здесь околачиваешься? — удивленно спросил суровый охранник.
— Сопровождаю доктора, — ответил Нейл. — Похоже, у китайца случился третий сердечный приступ. И какого черта Мастодонт целых пять лет с ним нянчился? Надо было с самого начала пристрелить, чтобы не мучился зря. Марта — другое дело, к этой норовистой кобылке нужен деликатный подход… Я бы на месте Мастодонта первым делом погладил ее по вымени…