Шаги действительно были предприняты. Перелет до базы совершили ночью. На складе горючки, где оператор знал все до последней мелочи, из жестяной посудины, выставленной под массивный кран одной из цистерн, дозаправились горючим. Чуть позже, вспугнув стаю голубей, опустились на плоскую, залитую битумом крышу. Здесь и проспали до утра. Оживший после муравьиного укуса Ваня Южин попробовал было прогуляться с палочкой, но был остановлен бдительным сержантом. Искристых звезд, загадочной луны и прочей ночной романтики Матвей не понимал. В результате короткой перепалки Южин все-таки добился своего. С ворчанием сержант последовал за ним, чем, собственно, и спас жизнь однополчанину.
Они отошли от вертолета совсем недалеко, когда, подчиняясь смутному чувству опасности, Матвей вскинул автомат. С высоты на него пикировала черная крылатая тень. Автомат завибрировал в руках, россыпь злых светляков понеслась в небо. Тень с визгом взмыла вверх. А Матвей бил уже по другой цели, парящей над головами.
– Вот они, твои звезды! – ухватив Южина за руку, с опаской продолжая озираться, сержант попятился к вертолету. – Погуляли, и будет!
За спиной вспыхнул свет, из кабины вертолета с оружием выскочил Чибрин.
– Что там такое?
– Сами толком не разглядели… – сержант неопределенно покрутил автоматом. – Летают тут какие-то твари.
– Да мыши это! Обыкновенные летучие мыши, – Южин кивнул в сторону далекого фонаря. – Вон там хорошо их видно.
– Черт! Вот тебе и мыши!.. – лицо у сержанта вытянулось. – А мне показалось – драконы, никак не меньше.
– Так оно и есть! Нам, ребятки, сейчас один хрен, – что драконы с птеродактилями, что мыши… – Чибрин, прищурившись, всматривался в сумерки. – Нечего судьбу дразнить. Все вылазки – только с оружием и только вдвоем. Все ясно?
Сержант с радистом кивнули.
– А коли ясно, шагом марш в машину!
Укрывшись в вертолете, некоторое время еще спорили о перспективах ночных и дневных прогулок. Чибрин был неумолим.
– Никаких вольностей! Нам, ребятки, теперь глядеть в оба следует, – бурчал он. – И держаться всегда вместе.
– Вот и я о том же! – восклицал Матвей. – Твой дом – твоя крепость!
– И что, так всю жизнь?
– Зачем? Пока все это как-нибудь не закончится.
Южин с удивлением покосился на сержанта. В голосе Матвея звучали уверенные нотки. Похоже, сержант ничуть не сомневался, что любые передряги рано или поздно благополучно завершаются. Дети не верят в смерть, Матвей же не верил в печальные исходы. И это несмотря на то, что они потеряли большую часть своих товарищей. Южин молча ему позавидовал. Сам он до недавнего времени испытывал шок. Гигантская трава, жуткие насекомые, грызуны, терзающие тела погибших… Грань сумасшествия начиналась где-то совсем рядом. Может быть, он и спятил бы, не укуси его муравей в ногу. Крючконосая старуха с косой из мифического образа стала вдруг вполне явственным существом. На протяжении двух дней она дышала ему в лицо и терпеливо ждала. Но, наверное, нашлись у нее дела поважнее. В тот кризисный час Южин воочию разглядел, как с ворчанием старуха удаляется прочь, забрасывая на плечико ветхонький инструмент. А наутро он пошел на поправку. Но более важным казалось то, что, заглянув в пропасть, откуда тянуло мертвецким холодом, Южин изменил свое отношение к происходящему. Вернее, отношение переменилось само. Страхи отступили в сторону, потесненные простым человеческим любопытством. Почти приготовив себя к смерти, он вдруг обнаружил, что и безысходность вполне переносима. Лучшее из всех утешений – знать, что бывает и хуже. Что такое «хуже», он теперь знал. Хотя и не питал иллюзий, подобно Матвею.
– А мне думается, нам наоборот надо почаще осматриваться.
– Это еще на кой?
– Будем изучать этот мир, приспосабливаться к нему. Вертолет – все-таки крепость временная.
– Да ты никак жить здесь собрался?
– Не он собрался, а его собрали, – сонно пробурчал Чибрин. Он почти спал.
Южин пожал плечами.
– Надо быть готовым ко всему. Кто знает, как долго затянутся наши приключения.
– Вот ты и готовься, – не слишком дружелюбно отреагировал Матвей. – А я в этой лилипутии ничего не забыл. На гражданке у меня родители, сестренка, так что извини, браток. Надумаешь оставаться, компанию тебе не составлю.
– При чем здесь компания! – Южин заволновался. – Не я же тебя сюда затащил. Надо просто просчитывать варианты!
– К примеру, вариант возвращения к пещерной жизни, – съехидничал сержант. – Научиться добывать огонь трением и на кострах поджаривать мясо мышей.
– А что? То есть, я имею в виду, конечно, не мясо, а пещерную жизнь. Это может оказаться надежнее вертолета.
– Жить в пещерах? Спасибо!..
– Да что тут такого? Только представь, какие пещеры в нашем нынешнем положении можно обнаружить!
– Ага… Ищи дураков!
– Между прочим, в древние времена существовало великое множество пещерных городов. С жилыми помещениями, кладовыми, банями… Один только Вардзиа чего стоил!
– Что еще за Вардзя?
– Не Вардзя, а Вардзиа. Пещерный город, расположенный на территории Грузии. Более шестисот залов! И жило там чуть ли не двадцать тысяч человек!
– Это что же, все до последнего клозета – и под землей? Как у кротов каких?
– Почему как у кротов? Как у людей. И свечи имелись, и лампады. Мебель, само собой…
– Лампады… Много ты при таком освещении разглядишь!
– Зато безопасно. Ни тебе дождя, ни града.
– Чего уж безопасного… Напусти в любой такой город фосгена, и без единого выстрела все двадцать тысяч отправятся прямиком к Аллаху.
– Какой, к черту, фосген в двенадцатом веке?
– А-а… Так вон это когда было. Чего ж теперь вспоминать?
– Иногда бывает полезно и вспомнить. Древние – они дураками не были, хоть и знать не знали о твоем фосгене…
* * *В кабине пилотов тем временем тоже шел разговор. Не самое завидное дело – пробуждаться от всхлипов, но именно всхлипы подняли оператора. Вздрогнув, он открыл глаза, непонимающе уставился на широкую спину Константина. Плечи майора дрожали, и время от времени доносились те самые подозрительные звуки.
– Ты что, командир, очумел? – Сергей привстал, растерянно потер лоб. – Ты чего делаешь, Костя? Плачешь, что ли?
Удивляться было чему. В подобном состоянии он и впрямь видел коллегу впервые.
Спешно утерев глаза, Константин глухо прокашлялся. В полумгле лицо его было трудно разглядеть, и на мгновение Сергей даже усомнился, да слышал ли он в действительности что-нибудь? Оператор потянулся рукой, чтобы включить свет, но голос Кости остановил его.
– Не надо, Сереж… Так это я – о своем думал.
– Может, сон какой приснился?
Майор странно усмехнулся.
– Разве то, что с нами творится, на сон не похоже? Похуже любого бреда!
– Так-то оно так, да только… – Сергей споткнулся, не зная, что сказать дальше.
– Я, Серега, понимаешь, представил вдруг, что никто и ничто нам уже не поможет. И чего ради? Откуда ждать этой помощи? Ребята Чибрина – вон какие малолетки были, уж их-то вроде за что, а и то…
Оператор молча слушал. Заворочавшись в пилотском кресле, майор продолжал:
– Я ведь, Серега, дед уже. И внуков у меня аж двое.
– Да ну!
– Вот тебе и ну! Сын-балбес успел настрогать. Хоть на одно путное дело сподобился. Да-а… Вот я, стало быть, и представил, что придется им теперь без меня, – Константин снова глухо прокашлялся. – Главный кормилец, так сказать, – и пропал без вести.
– Брось, Костя, чего ты… – Сергей придвинулся ближе, похлопал по рыхлому плечу коллеги. – Никуда не денутся твои внуки. Вырастут. Тем паче, что пацаны. Если б девки были – другое дело…
Ладонь майора нашарила его руку, благодарно пожала, и к этому самому пожатию Сергей с интересом прислушался. Сухие, горячие пальцы принадлежали не кому-нибудь, а обладателю внучатого поколения. Странная это, должно быть, штука – быть дедом…
А Ваня Южин за металлической перегородкой шепотом продолжал рассказывать сержанту:
– …Флора – она, Матвей, в солнце нуждается. Научный факт, аксиома. Чтобы, значит, вырабатывать хлорофилл и разный там фотосинтез осуществлять. Только вот на юге Казахстана глубоко под землей обнаружили целую рощу. Представляешь?
– Как же она там выросла? Если, говоришь, без солнца нельзя?
– Загадка природы! Я что и толкую! Пещеры – всегда загадка. Сколько спелеологов в них погибло и еще погибнет! Не зря же все они лезут и лезут туда.
– Стало быть, ты хочешь, чтобы и мы туда теперь лезли?
– Вынужденная мера, Матвей. Размеры диктуют организацию жизни. Оглянись. Где живут крысы, хомяки, змеи? В катакомбах. Иной возможности выжить мир им не предоставляет.
– Иди ты, знаешь куда! В норы он нас зовет жить… Спасибочки, утешил!
– Да ты не понял, Матвей!
– Понял. Прекрасно все понял! Хочешь чирикать воробышком на дереве, чирикай. Жить в пыльных норах – пожалуйста! Только без меня!
– Ну, а где ты собираешься жить?
– В доме, как все нормальные люди! И кончим на этом!..
* * *Окно по летнему времени оказалось распахнутым. Они влетели в кабинет командующего сводными войсками округа и, зависнув над огромным письменным столом, медленно сели. В комнате было пусто, о чем и поспешил сообщить первым выбравшийся наружу сержант.
– Сами видим, – Чибрин соскочил за ним следом. – Это еще что за чертовщина? Лед что ли? – ноги его скользили.
– Да нет, – Матвей неуверенно подпрыгнул, нагнувшись, колотнул прикладом по поверхности стола. – Так это стеклом столешница накрыта! Знаете, бывает накроют для форсу, а после суют под него всякие фотографии.
– Странное стекло…
Ребус разрешил оператор. Высунувшись из кабины вертолета, он окинул окрестности пытливым взором.
– Ничего-то вы, мужики, не смыслите в мебели. Это же полировка! Обычная лаковая полировка.
– Вы бы лестницу спустили, – посоветовал Константин.
– Спустим, – оператор тоже присоединился к стоящим на столе. – Ну, а ты как? Здесь останешься или с нами?
– Посижу здесь, – майор озабоченно потер лоб. – На всякий пожарный.
– Ого! Вот это объект! – Матвей гигантскими прыжками уже летел к краю стола.
– Шею не сверни, стрекозел! – рявкнул вслед капитан. С автоматом наперевес он двигался к противоположному краю стола.
– Однако, впечатляет, честно скажу!
Люди осматривались, не веря глазам. Восприятие привычного оказалось неизмеримо труднее. Природа – это природа. Она способна ошеломить любого цивилизованного человека, вырывающегося за пределы города раз в год. Совсем иное дело – созерцать настенные часы, превышающие размерами пятиэтажное здание, перешагивать через чернильную ручку, напоминающую доброе бревно – и так далее, и так далее.
– Ну, дела! – Ваня Южин, прихрамывая, поспешил на помощь Матвею. Тот катил перед собой катушку с нитками.
– Это еще зачем? – капитан Чибрин нахмурился.
– Мало ли… – сержант довольно улыбался. – Я их на прочность проверил – канат да и только! Ни за что не порвать. Южин мне вчера про спелеологов рассказывал, говорил, будто им лазать приходится. Все равно как альпинистам. Так что, может, и пригодится.
Подкатив катушку к вертолету, Матвей уверенно вскинул ее над головой, швырнул в вертолетное чрево.
– Видали, какая силища! – он забежал с хвоста и, ухватившись за один из стабилизаторов, попытался раскачать вертолет. Это ему в самом деле удалось.
– Эй! Вы что, сбрендили? – из кабины показалась голова майора. – А если поломаете?
Взглянув на Матвея, Чибрин красноречиво повертел пальцем у виска. Тот смутился.
– Я ведь только хотел проверить. Силы-то у нас и впрямь раз в пять больше стало.
– Значит, давай крушить все подряд, давай воровать нитки – так что ли?
– Нитки, я мыслю, оставил дневальный. Верно, что-нибудь пришивал тут перед нами. Там, кстати, и иголка валяется. Хотите, принесу? Чистая шпага!
Чибрин хотел воспретить, но в последний момент передумал.
– Что ж, неси, поглядим…
Константин похлопал по металлической дверце, привлекая к себе внимание.
– Однако, капитан, похоже, мы прибыли не очень удачно.
– А я что говорил? Все на ученьях, будь они неладны!
– Вот-вот! И сколько прикажете ждать?
– Ну, вернутся же они когда-нибудь…
Константин открыл было рот, но так и не сказал того, что думал. Вместо этого встревоженно уставился в сторону двери.
– Что это?
Сотрясения следовали с размеренной упорядоченностью, постепенно приближаясь. Дрожь этих звуков они чувствовали, даже не видя источника.
– Черт побери! Неужели – шаги?
– Что-то больно уж медленно.
– Так и должно быть. Помните, что приключилось с нашими часами?
– Часы – механика. При чем тут люди?
– Механика механикой, только время у нас и впрямь изменилось. За ночь два раза выспишься…
Константин замахал рукой.
– А ну, ребятки, полезайте-ка лучше в машину. От греха подальше. Хрен его знает, как оно все обернется.
Чибрин поддержал майора. Кивком велел Южину и Матвею ретироваться.
Сергей влез в кабину, вопросительно глянул на майора.
– Может, завести движок? Пусть себе крутится.
– Подожди. Мы же не для этого сюда прибыли. Вдруг да получится разговор…
Капитан переминался с ноги на ногу, с тревогой косясь на дверь. Константин вновь высунулся из кабины.
– Будете говорить, старайтесь растягивать слова.
Капитан, не оборачиваясь кивнул. Неудачный опыт с рацией он помнил. Лишь на самых длинных волнах им удавалось выловить из эфира сигналы какого-то радиомаяка. Трансформация времени не изменила видимого, но изменило слышимое. С горьким сожалением они осознали, что весь мировой диапазон колебаний переполз в сторону низких частот. Писк превратился в бас, а бас и вовсе перешел в область едва угадываемого хриплого рокота. Они наблюдали шумных насекомых, гавкающих птиц. Мыши рычали, голубиное урканье обратилось в нечто по-львиному угрожающее, стрекотанье кузнечиков напоминало теперь барабанную дробь. Но судя по всему, худшее ожидало их сейчас. К кабинету приближался человек, – последние сомнения в этом отпали. Шаги раздавались с интервалом в секунды две-три, гул их разливался подобно волнам, заставляя подрагивать вертолет и его пассажиров.
– Сейчас зайдет…
Дверь и впрямь пришла в движение, но распахивалась она настолько медленно, что Чибрин несколько поуспокоился. В короткие мгновения мозг капитана проделал нехитрые подсчеты текущих временных несуразиц, в которых он, капитан Чибрин, узрев опасность, успевает легко добежать до вертолета, на спасительный миг опередив жутковатое решение великана.
И все же обстоятельства оказывали гнетущее впечатление. Капитан и сам не заметил, как потихоньку попятился. Дверь наконец-то отворилась, в помещение шагнул человек в форме рядового. Надраенный его сапог из дырчатой кирзы описал гигантскую дугу и ахнул по половицам. Чибрин внезапно ощутил запах табака. Куревом разило от карманов дневального. У капитана закружилась голова. И все-таки он справился с собой. Солдат еще поднимал на них глаза, а он, уже сложив ладони рупором, тягуче выкрикивал фразу за фразой.
– Нам нужен кто-нибудь из командования! Полковник Власьев или генерал Воронцов… Свяжитесь с кем-нибудь из офицеров и сообщите, что вертолет Б-342-й потерпел крушение. Предполагаем, что это была сухая молния…
Чибрин замолк. Сердце отбивало взволнованную чечетку, он так и стоял – задрав голову, с ладонями у рта. А дневальный, возможно, зашедший сюда за оставленной по небрежности катушкой ниток, ужасающе медленно хлопал глазами. Он моргал. То ли от удивления, то ли от бессонной ночи. И молчал.
– Пилот машины Б-342 Константин Беркович хочет обратиться к командующему учениями! – Чибрин старался, как мог. В горле першило. – Нас пятеро! Капитан Чибрин, майор Беркович, лейтенант Марецкий, сержант Косыга и рядовой Южин. Немедленно обратитесь к дежурному офицеру, сообщите о нашем появлении…