– То-то и оно, опять возвращаемся обратно, – Константин приблизился к штакетине, всмотрелся в метки с надписями. – В общем, будем измерять каждого дважды в день.
– А оружие?
– Оружие тоже. Нам надо наблюдать, собирать факты и думать…
– Минуточку! – Сергей хлопнул себя по лбу. – А ведь не все трансформировалось, командир! Помнишь, когда нас тряхнуло? С одного из пилонов сорвало ракету. То есть, это я тогда решил, что сорвало, а могло получиться и так, что…
– Стоп! – майор остановил его движение руки. – Как ты думаешь, мы можем отыскать эту ракету?
– Вообще-то иголка в стогу сена, хотя… – Сергей задумчиво потянул себя за нос. – В бортовом компьютере все наши маршруты зафиксированы. Конечно, привязка к местности – вещь скользкая, но многое зависит от того, что именно будем искать. Если бы это была ракета класса «Зэт», тогда включился бы радиомаячок. Но у нас-то ракеты были простенькие.
– Простенькие, да не совсем, – непонятно выразился Константин. – Ты правильно сказал: многое зависит от того, что именно мы станем искать – ракету величиной со спичку или то самое, что она представляла собой до удара молнии.
– Я думаю, стоит проверить, – предложил Сергей. – Кто знает, возможно, это и окажется недостающим звеном в нашей цепочке рассуждений.
– Да пока, собственно, никакой цепочки нет. Сплошные иксы-игреки, но, может быть, ты и прав, – майор поднял голову. Глаза у него загорелись. – Сделаем так. Полет – штука опасная. Тем более, что путь неблизкий. Придется разделиться. Сгрузим половину провианта, оружие, снимем с турели один из пулеметов, – он хозяйственно огляделся. – Соорудим здесь подобие блок-поста. Капитан, проверь все чердачные окна, перекрой какими-нибудь щеколдами. В крайнем случае встретите противника не с пустыми руками.
– Это как же? Значит, нам оставаться здесь?
Майор пожал плечами.
– Так надо, капитан. Клянусь, мы будем осторожны и вернемся по возможности быстрее. Скучать вам тоже не придется. Организуй посты, дежурство. Днем можете писать письма. Наблюдайте. На всякий пожарный оставим вам ракетницу.
– Зачем? У меня своя.
– Пусть будет две. Мало ли что. Вечером и ночью давайте по ракете. Так сказать, маленький салют в нашу честь. Легче будет вас разыскать.
– Чего проще – запомните адрес.
– Я же говорю: мало ли что. Туман там или горючка кончится.
– Вы мне смотрите, орлы! – пригрозил Чибрин. – Не дай Бог, пропадете!
– Ладно, будем смотреть, – майор улыбнулся. – Это я тебе обещаю.
– Так-то!..
– А я думаю, братцы, вот было бы здорово оказаться в какой-нибудь венской опере семнадцатого века. И чтоб на сцену вылетел с микрофоном Меркьюри или Шевчук. Колонки, гитары, само собой… Представляете? Парики, монокли, веера – а тут рев бас-гитары с ударником! Хотел бы я поглядеть на реакцию публики. А что? Мы-то их Моцартов с Бахами слушаем. Даже нравится кое-кому. Пусть бы и они… Вот был бы шок, верно?
Все четверо поглядели на Матвея, как на сумасшедшего. А помятый котом сержант продолжал мечтать.
– И надо бы организовать все неожиданно. Чтоб, значит, ждали они какого-нибудь благородного Паганини в накрахмаленном жабо, а тут вдруг – мы. Три тысячи ватт, двадцатый век, цивилизация, елы-палы!..
* * *Гуляя по клетчатому листу босиком, Южин прицеливался к еще ненаписанным строчкам. Обломок грифеля он держал, как нож, как сосульку.
– Ну что, каллиграфист, приготовился? – лежа на боку, Матвей с удовольствием принялся диктовать:
– Здорово, господа командиры! Сирые и забытые, пишем вам, потому как кто вам еще, гадам, напишет…
Южин, опустившийся было на колени, хихикая, поднялся.
– Пиши, пиши, шнурок! Как говорю, так и пиши, – Матвей помахал в воздухе артистической рукой. – И помяни про того лопуха в кабинете, что хотел нас пилоткой прихлопнуть. Мол, могли его, паскудника, замочить, но пожалели. Пообещай, что как только подрастем, вернемся на базу и таких всем наваляем!..
– Кого это вы тут валять собрались? – из-за гребня крыши показался Чибрин. Он нес вахту, и на груди капитана болтались сразу два автомата. – Или замышляете насчет выпивки?
– А что? – Матвей потянулся на своем импровизированном ложе. – Мне по моей болезни, откровенно сказать, не помешало бы. Хотя бы сто граммов красненького. Подводникам, говорят, ежедневно выдают.
– Ты не придуривайся! Подводникам… – капитан опустился на корточки. – Как идут дела с письмами?
– Тяжеловато, – признался Южин. – Руки устают.
– Нормально, – Матвей покровительственно улыбнулся. – Два уже сообразили. Моим предкам и Ванькиным. Хотели в полк отписать, но решили лучше дождаться майора. Все ж таки поближе к начальству. И слог нужный подскажет.
– Правильно, – Чибрин стянул с шеи один из автоматов, положил возле ног. Из-под руки оглядел небо, поморщив лоб, с силой провел по нему пальцами – словно причесывал многочисленные морщины.
– Может быть, вашим что-нибудь сочинить, капитан? Мол, секретная командировка, разглашению не подлежит – и все такое.
Чибрин, подумав, мотнул головой.
– Не надо. Пока не надо, – он пожевал губами. – Мда… Однако, пора нашим соколам вертаться. Как думаете?
– Договаривались – не более двух суток, так что время вроде терпит.
– Время-то терпит, а нам каково!
Ваня Южин с усердием выводил грифелем по листу бумаги. Капитан, крякнув, поднялся, зашел ему за спину.
– Что-то бледновато получается.
– Такой уж карандаш попался, – Южин пожал плечами.
– А ты посильнее дави…
– Вы бы, товарищ капитан, обувку сняли, – посоветовал Матвей. – Следы остаются. От сапожек ваших. Могут не так понять.
– Следы? – Чибрин поглядел вниз, и на лицо его набежала тень. В сердцах сплюнув, он сошел с листа. – Следы… Какие это, к черту, следы!
– Какие уж есть, – Матвей не решился развивать тему.
* * *В это время пилоты высматривали злополучную ракету.
– …Если принять поправку на ветер, а ветер у нас тогда был юго-западный, семнадцать метров в секунду, и если вообще верить данным компьютера…
– А ты не верь, – Константин хмыкнул. – Если бы оне, да если бы у них… Не бери в голову. Всех поправок все равно не учтешь. Твои семнадцать метров были на высоте, а у земли ветер мог вовсе отсутствовать. Вот и попробуй – рассчитай кривую.
– Так-то оно так…
– А кроме того, мы не знаем главного! То бишь, в какой момент ракета отделилась от пилона. Если до того, как вертолет претерпел превращение – это одно, а если после… – майор вздохнул. – Словом, нечего зря трепать языком. Вот он, намеченный квадрат, будем шарить, пока не найдем.
– Ну, а вдруг не найдем?
– Со спокойной душой повернем обратно. Все, что от нас зависело, мы по крайней мере попытались сделать. Не будем потом кусать локти и каяться.
– Кажется, действительно не будем, – голос Сергея прозвучал неожиданно весело.
– Чего это ты?
– Да так, пустяки… – оператор колдовал над монитором. – Можешь снижаться. Я ее засек.
Заметив удивление на лице Константина, он рассмеялся.
– Не забывай, командир, в моем распоряжении универсальный компьютерный визор, снабженный программами идентификации. Если дать грамотное описание и задействовать хотя бы половину датчиков…
– Где она? – рявкнул пилот.
– Не шуми. Сбавь высоту и сам увидишь. Эта красавица вонзилась в землю и стоит почти вертикально. С «Эмпайер Стэйт Билдингом» ее, конечно, не сравнить, но в общем и целом – зрелище тоже впечатляющее.
Вертолет стремительно пошел на снижение, Константин нетерпеливо крутил головой.
– Да где же?
– Взгляни чуть левее.
– Вот, черт! В самом деле, – Константин рассмотрел ракету.
Лес к этому времени остался позади. Они летели над усыпанной сучьями просекой, целью избрав небольшой взгорок. Можно было с уверенность сказать, что им повезло. Ракета могла угодить в какой-нибудь пруд или болото, могла рухнуть в непроходимом буреломе, но на этот раз судьба сжалилась над ними. Ракета вонзилась в земляной холм и была видна издалека.
– Здоровенная-то какая!
– Почему она не изменилась? Ты понимаешь?
Чуть развернув вертолет, Константин медленно стал приближаться к взгорку. Брови его сошлись на переносице, лицо отражало сосредоточенность.
– Могу предложить две версии. Первая – с ракетой вообще ничего не случилось. То есть, возможно, она попросту не вписалась в пределы критической зоны. Мы уменьшились, а она нет. Потому ее и сорвало с креплений.
– Это как гайка с болтом.
– Гайка с болтом?
– Ну да! Если болт минимизировать, а гайку оставить в прежнем состоянии, то и не будет уже никакого крепежа.
Майор недовольно поморщился.
– Минимизировать… Ладно, пусть будет гайка с болтом. Но это только первая гипотеза. Не исключаю и того, что упала она сюда такой же крохотулей, но потом постепенно подросла.
– Ага, как гриб, – заметив раздражение коллеги, оператор тут же убрал с лица усмешку. – Сомнительно, командир. Смотри, как глубоко она сидит. Если бы был рост, о котором ты говоришь, ракету выперло бы из земли. Выперло и в конце концов опрокинуло.
– Хмм… Вероятно, ты прав, – майор нахмурился. – Рост и вширь, и вглубь – это как-то не того… В самом деле сомнительно.
– Слушай, майор! А может, мы ее ликвидируем? Врежем ракетой по детонатору и ходу, а?
– Я тебе дам! Тоже придумал!..
– А что? Чего ей здесь торчать? Детишки найдут – еще похлеще изладят. Запалят вокруг костерок и спрячутся за березки. И не станет ни березок, ни детишек.
Пилот задумался.
– А что будет с нами?
– Сейчас прикинем, – оператор ткнулся к монитору. – Дальность стрельбы до четырех километров, считай, по-нашему – метров двести. Если бить по горизонтали, то… В общем так: думаю, тряхнет как следует, но в общем и целом выживем. Случайные осколки, разумеется, в счет не идут. Тут уж как повезет.
– Не годится, – майор покачал головой. – Во-первых, мы не одни, а во-вторых, есть более разумные предложения.
– Это какие, например?
– Вернемся в часть и доложим о координатах ракеты.
– Лихо… – оператор крякнул, но от дополнительных комментариев решил воздержаться.
– Так что давай, дружок, отметим здешние ориентиры, и пусть твоя машинка их запомнит.
– Запомнить-то она запомнит, да только востребуется ли сие в ближайшем будущем?
– Востребуется. Обязательно востребуется, – майор вяло улыбнулся. Что-то хотел он еще сказать, но не успел. Сработала система оповещения, мигнул огонек на пульте оператора.
– Черт! Да нас атакуют!..
Вертолет содрогнулся от удара, на мгновение гигантская тень закрыла небо. А через секунду они уже падали.
* * *Константин обтер руки ветошью, сумрачно взглянул на выходящего из зарослей травы оператора.
– Ну? И что там?
– То ли ястреб, то ли коршун, – Сергей изобразил что-то, напоминающее харакири. – Винтом всю грудь исполосовало и лапы оторвало. В общем, я его, бедолагу, добил.
– Как же, слышал…
– Это не слышать, а видеть нужно! Настоящая птица Рух, я тебе доложу! Такой и в юрском периоде не страшно было бы появиться. А с каким достоинством умирала… Думаешь, легко было пускать в нее пулю?
– Легко, не легко, но пустил.
– Правильно! Чего мучиться? Ты бы в глаза заглянул этому гиганту. Печаль и мука…
– Вот она – настоящая печаль и мука, – Константин кивнул на кособоко замерший вертолет.
– Ты же сказал, двигатель в порядке?
– Двигатель – да, а вот винт… Странно, что он вообще не разлетелся. Удар сдюжил, но погнулся крепко. Ты когда-нибудь летал с кривым винтом?
– Считаешь, что навернемся?
– Кто его знает…
– А кроме винта, что еще?
– Шасси, разумеется, малость того. Ну, и фюзеляж поцарапало. Впрочем, это уже твое хозяйство. Поинтересуйся инфравизорами. По-моему, им крышка.
– Ничего, переживем, – прихрамывая, Сергей обошел вертолет кругом. – Главное, в живых остались. Хорошо, что высота была небольшой.
– Дело не в высоте, а в нас самих.
Закончив осмотр, Сергей втянул носом воздух.
– А почему горючим пахнет?
– Потому что оно пахучее.
– Я серьезно!
Константин отбросил ветошь в сторону, неопределенно махнул рукой.
– Левый бак дал трещину. Так что половина топлива сейчас в земле. Только что перед тобой вон оттуда выполз громадный червь и дал деру.
– И что теперь?
– Ничего. Придется снова лететь на базу. Лететь, разумеется, ночью. Там снова подзаправимся – и в город.
– Парни будут волноваться.
– Ничего не поделаешь. Не мы это все устроили.
– Оп-ля! – Сергей вскинул автомат, не целясь, выпустил очередь. Серая, в крапинках птаха, размерами с добрую лошадь, трепеща крыльями, вильнула к ближайшему дереву.
– Кажется, нам лучше не маячить у них на виду. Как говорится, не искушай…
– Вот, заразы! – Сергей внимательно изучал небо и ближайшие окрестности. – У меня патронов всего ничего.
– Вот и полезли в машину.
* * *Выждав около часа, Чибрин вновь вышел под открытое небо и пустил четвертую ракету. Уныло проследил за полетом красной звездочки. Если кто из прохожих и видел фейерверк, наверняка решил, что некто балуется, кидая во тьму окурки. Не слишком заметный ориентир, честно говоря. Особенно над городом, залитым огнем электрического освещения.
Когда он вернулся в собранное из жестяного хлама убежище, Матвей истерично хохотал. Южин сидел бледный, возле ног его валялось нечто полураздавленное, отдаленно напоминающее комара.
– Представляешь! – Матвей обернулся к капитану. – Ваня рассказывает мне что-то про авестийское учение, а сзади к нему подлетает вот такущий комар. Подлетает, значит, и садится на спину. Я гляжу и думаю, просадит он Ваню насквозь или нет. Затем любопытство отступает в сторону и побеждает, так сказать, чувство локтя и чувство товарищества. Говорю ему: «Замри!» и захожу с тыла…
– Как я его не почувствовал, понять не могу! – Южин неловко улыбнулся.
– В общем, комара вы убили и развеселились, – Чибрину надоел этот спектакль. Хохот Матвея царапал сердце.
– Да нет же! Это, конечно, надо было видеть! Рассказ – тьфу!.. Комар-то – ловкач оказался. Я его только за ногу и поймал. А Ванька так перетрухал, что начал его душить. Словом, совместными усилиями после долгой мороки враг был побежден. Хотя, повторяю, это надо было видеть.
– Может быть, еще увижу, – Чибрин безучастно опустился на импровизированное ложе. – Следующим дежуришь ты.
– Что? Прямо сейчас?
– А ты как думал! И захвати с собой ракетницу. В случае чего начинай подавать сигналы.
– Как-нибудь догадаюсь, – Матвей с ворчанием стал собираться. – И какого черта?… Чердаки перекрутили проволокой, ни одна тварь сюда не пролезет – и те же самые идиотские наряды…
– Разговорчики! – пробурчал Чибрин. Ругаться не хотелось. Думалось о пропавшем вертолете, о тех, что пропали еще раньше. В том камышовом лесу…
Ухватив убиенного комара за лапу, Матвей поволочил его к выходу.
– Нащипать вам лучины?
Капитан на глаз оценил запасы.
– До утра хватит. А в одиночку этим заниматься не стоит.
– Как скажете.
– И смотри мне! Не спать, ясно?!
– Ага, как же…
– Матвей! – гаркнул капитан. Был бы рядом стол, обязательно двинул бы по нему кулаком. – Тебе мало одного раза? Отвечай: мало?
– Ладно, капитан, будь спок. Что я – совсем, что ли? – Матвей тут же и схохмил: – И подрос, и поумнел…
– Ладно, иди.
Жестяной ржавью загородив вход в логово, капитан зажег очередную лучину, хмуро скомандовал Южину:
– Спать, Ваня. Будем меняться каждые три часа.
– Надо бы снова измериться, товарищ капитан. Мне этот диван, похоже, уже мал.
– Ничего, до утра перебьемся, – Чибрин лег на расстеленный брезент и тут же заставил себе закрыть глаза. В порядке и жестком расписании виделось какое-то спасение. Возможно, он обманвал себя, но в его возрасте людей уже не переделывают. Так горбатыми и сходят в могилу.