Я едва не зевнул второй раз. Старый, как мир, способ заказного убийства: не слишком оригинальный, но зато один из самых надежных. Чаще всего при таком способе вообще не остается никаких «остатков инородного устройства», так что все можно смело валить на неисправности в энергоблоке. Не пойму только: чего хочет добиться этот полицейский? Вину в таких случаях доказать почти невозможно. К тому же кому этот Торн собрался предъявлять обвинение?
А хотя, может, и не в обвинении дело? Может, все дело в политике? Какие последствия будет иметь это заседание, если все-таки признают, что Бронкс пал от руки заказного убийцы? Толстяк ведь был крупным чиновником, а убийство члена планетарного правительства не очень-то благоприятно скажется на репутации тихой пограничной планеты. А если принять во внимание все эти слухи насчет Джагга, так и вовсе плохи дела. Тогда Бета-3 на ближайшее время может забыть о том, что здесь хотели сделать пограничную военную базу. Для самой планеты это, конечно, не самая большая потеря – ведь тогда ей пришлось бы превратиться в этакую закрытую зону на полуказарменном положении. Зато замыслы Джагга после всего этого просто стыдливо накроются тазиком. Если таковые существовали, конечно.
Что ж, теперь я начал понимать, что здесь делают эти дяди из посольств. Дело действительно крайне важное, можно сказать – планетарного масштаба. Впрочем, это словосочетание, употребленное по отношению к такой захудалой колонии, как Бета-3, теряет весь свой пафос.
Комиссар Торн тем временем продолжал свою речь, и то, что он говорил, становилось все интереснее. Он представил на рассмотрение комиссии поистине взрывоопасные материалы. Видно, уже давно собирал информацию, а это заседание оказалось удачным случаем пустить ее в дело. Подтверждались мои Догадки насчет того, что Бронкс отнюдь не являлся этаким 130-килограммовым ангелом во плоти. Конечно, представленные Торном доказательства, что толстяк был взяточником и ставленником мафии, не казались стопроцентно убедительными. Но даже само их количество заставляло призадуматься. В общем, назревал крупный политический скандал – наверное, самый крупный за всю короткую историю колонии. А мне посчастливилось наблюдать за его развитием, что называется, из первых рядов. Правда, чем дальше развивались события, тем больше меня мучил вопрос о том, какого черта я-то здесь делаю.
Словно услышав мои мысли, Сгаонэ склонил ко мне голову и тихо проговорил:
– Вы подвели нас своим опозданием, фримен Хантер. Мы ведь так и не успели взять у вас предварительные показания. Что же теперь прикажете делать?
– Будем импровизировать, – улыбнулся я с самым невинным видом.
Торн между тем повернул свою речь в другое русло. Представив доказательства того, что Бронкс был связан с Джаггом, он теперь пытался доказать, что смерть толстяка и Инги Стоун – как раз дело рук Джагга, чего-то там не поделившего со своим сообщником. На мой взгляд, бедолага полицейский был заранее обречен на провал. Хотя, может, у него и имелись какие-то зацепки.
– Итак, постараемся восстановить цепочку событий, – деловито продолжал Торн. – За день до гибели фримен Бронкс покинул свою квартиру после… размолвки с супругой. Вечером того же дня его видели в ресторане «Комета». Куда же он направился после ужина? Нам удалось выяснить, что фримен Бронкс регулярно навешал некую Ингу Стоун, проживавшую на проспекте Прогресса. Предположительно, у нее он и провел ночь. В восемь часов утра в квартиру вернулась сестра Инги – Алана Стоун, уже не застав ни Бронкса, ни сестры. В течение дня фриледи Алана оставалась в квартире одна, ее сестра не выходила на связь и не появлялась. Вечером же произошли события, весьма заинтересовавшие следствие. Но предоставим рассказать о них самой фриледи Стоун.
Торн сделал широкий жест в сторону Аланы, приглашая ее высказаться по этому поводу. Она поднялась из-за стола и, волнуясь и поминутно запинаясь, принялась рассказывать все, начиная с того момента, как она обнаружила меня в квартире, и заканчивая нашей с ней «мягкой посадкой».
– Есть ли у членов комиссии вопросы к свидетельнице? – осведомился Торн.
Вопрос оказался один-единственный, но и тот заставил меня недовольно поморщиться.
– Позвольте поинтересоваться одним обстоятельством, – промолвил тот самый плешивый тип из посольства Земли, – мне непонятна роль фримена… мм… Хантера во всех этих событиях. Как я понял, это был один из ваших людей, комиссар?
– Не совсем так. Фримен Хантер не работает в полиции.
– А как же жетон?
– Как мы выяснили, это был наградной значок бронзового призера Открытого чемпионата Сороры по так называемым уличным гонкам. Действительно, по форме он напоминает полицейский жетон. Фриледи Алане следовало быть более внимательной, только и всего.
– Но тогда кто же такой этот таинственный Хантер?
– А вот это мы сейчас и выясним. Дело в том, что его лишь несколько часов назад выписали из больницы. Сейчас он присутствует здесь. Итак, фримен Хантер?..
Бросив испепеляющий взгляд в сторону плешивого, я поднялся из-за стола.
– Расскажите о себе, пожалуйста.
– Кхм… Ну, я сравнительно недавно обосновался на вашей замечательной планете. Снимаю номер в гостинице «Бета». Занимаюсь частными расследованиями…
– Все это действительно так, комиссар? – перебил меня плешивый.
– М-м… Дело в том, что фримен Хантер не зарегистрирован в ГПУ в качестве частного детектива, как того требуют правила. Так что его деятельность, в общем-то, нелегальна. Но это уже отдельный вопрос. Итак, как же вы попали в квартиру сестер Стоун, фримен Хантер?
– Фриледи Стоун уже упоминала об этом. Видимо, замок был неисправен, так что дверь оказалась незапертой.
Я понимал, что несу полнейшую чушь. Как тогда объяснить, почему злоумышленникам пришлось взламывать «неисправный» замок дестроером? Но Торн почему-то не стал заострять на этом внимание. Видимо, его интересовали лишь те подробности, которые могли ему пригодиться в дальнейшем развитии его теории. К тому же ему и не надо было строить догадок по поводу того, как я умудрился проникнуть в квартиру. Декодер-то мой конфискован и наверняка теперь пылится где-нибудь в полицейских сейфах.
– Но что вы делали в квартире? Ведь, как я понимаю, вы не знакомы ни с Ингой, ни с Аланой Стоун?
Взоры всех собравшихся устремились на меня.
Знаете, в такие вот критические моменты нередко бывает так, что вас посещает вдохновение и в мозгу рождается гениальнейшая идея.
– Я… ошибся адресом.
Ладно, согласен, идея не такая уж гениальная. Но комиссара я явно ошарашил.
– Ошиблись?
– Да, я должен был прийти к одному из своих клиентов. Но, видимо, перепутал номер квартиры. Или дома.
Хотел добавить «или улицу», но вовремя сдержался.
– Вы можете назвать имя вашего клиента?
– Ага. Иоганн Себастьян Бах. Так он мне представился.
Наблюдая за физиономией комиссара, трудно было удержаться от смеха. Хотя зря я все это затеял. Такие шуточки до добра не доведут.
– Как вы сказали… Иоганн…
– Ну, я не уверен, что это его настоящее имя.
– Хорошо. Для чего вы должны были встретиться? И вообще, может ли фримен Бах подтвердить ваши показания?
– К сожалению, я не могу раскрывать конфиденциальную информацию. Даже сообщив вам имя моего клиента, я уже нарушил условия договора.
Торн помолчал, сверля меня мрачным взглядом, но все же спросил для верности:
– Так вы утверждаете, что не имеете представления о том, какова причина всех последующих после вашего прихода событий?
– Совершенно верно. Все это – лишь нелепое стечение обстоятельств. Я не имею никакого отношения ни к фримену Бронксу, ни к сестрам Стоун.
– Гм… Хорошо, можете быть свободны.
По виду Торна было ясно, что я не оправдал его ожиданий. Ну, теперь-то мне точно несдобровать.
– Перерыв пятнадцать минут! – провозгласил Ллойд, вызвав у всех присутствовавших единогласный вздох облегчения: на часах уже без четверти два. Большинство членов комиссии тут же выскочили из-за стола и отправились кто куда. Торн подозвал к себе Сгаонэ и что-то ему сказал на ухо. Тот подошел ко мне.
– Пройдемте со мной, фримен Хантер.
– Как, разве мы не остаемся?
– В вашем присутствии больше нет необходимости.
– Вот черт! На самом интересном месте…
Мы спустились на несколько этажей вниз и вошли в дверь с табличкой «Дэниэл Торн, комиссар Третьего округа».
Сгаонэ предложил мне кресло напротив рабочего стола, в которое я тут же и уселся.
– Какова будет моя дальнейшая судьба, инспектор?
Туземец недоуменно взглянул на меня, потом буркнул:
– Я не гадалка и судьбу предсказывать не умею!
Я сконфуженно опустил голову. Совсем забыл, что паренек совершенно не понимает юмора.
Сгаонэ извлек из специального сейфа два бланка – из тех, что до сих пор используются на Периферии для оформления официальных документов.
– На данный момент мы не можем предъявить вам такое обвинение, по которому можно было бы заключить вас под стражу, так что вы свободны. Но учтите – мы заинтересовались вашей персоной. В общем-то, мы уже сейчас можем предъявить вам некоторые обвинения.
– Можете – так предъявите, нечего резину тянуть, – отмахнулся я. – А не можете – так давайте сразу решим, что мне дальше делать.
– Я уже сказал – вы можете быть свободны… До известных пределов. В частности, мы запрещаем вам покидать планету в ближайшие два месяца. Вот соответствующие документы.
Я не спеша поставил отпечаток пальца на оба экземпляра подписки о невыезде и направился к выходу. Сгаонэ окликнул меня у самых дверей.
– Фриледи Стоун упоминала, что преследовавшие вас люди искали какую-то информкарту… Вам действительно ничего не известно об этом?
– Если бы я знал хоть что-то, то сразу бы вам сказал, инспектор, – ответил я тоном законопослушного гражданина.
7
Выйдя из здания ГПУ, я тут же увидел Алану. Она стояла возле самого выхода, оглядываясь по сторонам (видимо, в поисках такси). Немного помедлив, я подошел к ней.
– Привет.
Больше ничего не пришло в голову.
– А, это вы… – едва взглянув на меня, ответила она. – Что вам нужно?
– Хм… Ну для начала – чуть более дружелюбного отношения.
– Мне сейчас не до любезностей, фримен Хантер.
– Дарк. Зови меня просто Дарк.
– Так что вам нужно?
– Я… Просто думал, что могу чем-то помочь.
– Вы ошиблись. Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Тем более в вашей.
– Ты несправедлива. Я ведь почти что твой ангел-хранитель, забыла? Вот не будь меня в тот момент, когда заявился лысый…
– Да уж… Хотя обезвредила-то его я, а не вы. Но что вы все-таки делали у нас дома? Действительно ошиблись адресом?
Я покачал головой.
– А замок на дверях… Он и правда был неисправен?
Я только хмыкнул.
– Так я и знала! Вы просто воришка. Надо было сдать вас в полицию.
– И чего бы ты этим добилась? – улыбнулся я. – К тому же как можно называть Дарка Хантера просто воришкой? Я птица более высокого полета.
– Да уж, вижу я, что вы за «птица»! – фыркнула она. – И потому мне совсем не хочется иметь с вами дело.
– Ну, это ты зря. Я понимаю, ты расстроена из-за смерти сестры. Но я ведь просто хочу помочь. А в помощи ты действительно нуждаешься. Не говоря уже о защите.
– Если бы мне угрожала опасность, полиция взяла бы меня под охрану.
Я скривился.
– Да что понимают эти провинциалы! Они не знают, кто такой Джагг. Его людям ничего не стоит найти тебя и…
– И что?.. Зачем я им понадобилась? Я ведь все равно ничего не знаю про эту чертову информкарту!
– Я знаю, что ты ничего не знаешь. И комиссар это знает. Но поверят ли в это люди Джагга?
– Вот что: надоела мне ваша болтовня! Не знаю, чего вы добиваетесь, но учтите – я не верю ни единому вашему слову!
– Это еще почему? Я что, похож на обманщика?
– Еще как! К тому же комиссар Торн предупреждал меня насчет вас. По его словам, вы очень подозрительный тип. Так что я не позволю вам впутать меня в какую-нибудь авантюру.
– Какие могут быть авантюры, детка? Я сам только и мечтаю о спокойной жизни!
– Терпеть не могу, когда меня называют «детка»! – раздраженно произнесла она, демонстративно отворачиваясь.
– Хорошо, больше не буду… А вообще чего это мы торчим у самого входа в полицейское управление? Мне здесь как-то не по себе. Может, найдем более уютное место?
– Никуда я с вами не пойду!
– Брось ты. Я ведь ничего плохого не имею в виду. Просто… Ты ведь устала, расстроена. Тебе нужно немного развеяться.
Она глубоко вздохнула, что-то обдумывая.
– Ну, и куда вы предлагаете отправиться?
– Куда захочешь. Может, к тебе домой?
Она как-то сразу сникла. Черт, ну надо же быть таким бестактным!
– Мне там все напоминает об Инге…
– Понимаю… Ну, к себе домой я тебя не приглашаю. У меня и дома-то нет.
– Как, совсем?
– Ну, я вообще на Бете-3 проездом. Жил в гостинице. Но когда я последний раз наведался в свой номер, застал там такой беспорядок, что решил больше не возвращаться. Хозяйка гостиницы жуть как не любит неряшливых постояльцев.
– Так этот кейс – все ваши вещи?
– Все, что действительно для меня ценно. Как видишь, немного я нажил за свой век.
– Бедняга, – усмехнулась она.
– Такси! – взвизгнул я, заметив вожделенный желтый гравилёт. Бросился к нему – наперерез толстой даме, нагруженной двумя огромными чемоданами. – Два места! – рявкнул я, плюхнувшись на заднее сиденье. Вскоре ко мне присоединилась и Алана. Впереди уже восседал абориген в комбинезоне грязно-зеленого цвета с уймой разнокалиберных кармашков и клапанов в самых неожиданных местах.
– Назовите пункт назначения, – продребезжал киб-пилот.
– Астропорт, – буркнул абориген.
– Ресторан «Комета», – не задумываясь, выпалил я. Гравилёт тут же устремился вверх под душераздирающие вопли только-только подоспевшей толстухи.
– Ох уж эти трехместные такси! – посетовал я. – Вечно кому-то не хватает места.
– Почему именно «Комета»?
– А почему бы и нет? Вроде бы неплохой ресторан, как я слышал.
– Но… там все довольно дорого.
Я самодовольно улыбнулся.
– Забудьте об этом, фриледи. Сегодня вас угощает Дарк Хантер!
Такси домчало нас до ресторана в считаные минуты. Расплатился я сотенной купюрой, после чего киб долго отсчитывал мне сдачу, выдавливая из прорези платежного устройства одну десятку за другой.
Сегодня я всерьез решил потратить немалую сумму из своих сбережений. Много раз давал себе обещания, что не буду трогать эти деньги, и столько же раз нарушал эти обещания. Ну не получается у меня копить! А, ладно. В конце концов, не каждый день у меня выпадает возможность пообщаться с такой красоткой, как эта фриледи Стоун. Дело, конечно, не в красоте – даже здесь, на Периферии, полно умельцев, которые за умеренную или не очень умеренную плату сделают из любой обрюзгшей карги Венеру Милосскую. Но Алана… В общем, что-то в ней есть…
При свете дня вывеска уже не переливалась разноцветными полосами. В зале, большом и прохладном, играла негромкая музыка. Посетителей в это время суток было еще совсем немного. Мы выбрали причудливой формы столик с местными цветами в вазе посередине. Я сел так, чтобы видеть вход и улицу за прозрачной витриной.
– Ну, наконец-то мы оказались в романтической обстановке, – заговорщически прищурился я. – Теперь можно расслабиться и забыть обо всех проблемах.
– Если бы это было так просто, – вздохнула Алана.
К нам подъехал бочкообразный киб-официант и предложил меню. Мы принялись изучать списки блюд, от одних названий которых у меня, ничегошеньки не евшего с самого утра, начало урчать в животе.
– Проголодалась? – спросил я Алану.
– Ужасно, – улыбнулась она.
Мы провели пару часов за разговорами, пробуя фирменные блюда и дорогие вина. Постепенно ледок между нами таял, беседа становилась все более непринужденной. Я шутил невпопад, но Алана все равно смеялась. И смотрела на меня уже как-то по-другому, будто только сейчас увидела. Да и я чувствовал себя, как мальчишка на первом свидании. Временами замолкал, уже не зная, что сказать, и просто тонул в ее зеленых глазах. Уж и не припомню, когда в последний раз чувствовал что-то подобное. Алана нравилась мне, нравилась все больше с каждой минутой, и все сильнее меня грызла совесть. Словно пытаясь хоть как-то сгладить свою вину, я всеми силами старался развеселить девушку, отвлечь от мыслей о сестре. По-моему, удавалось.