– Он близко! – закричала Алина. – Снарк! Видите? Снарк!
Глаза женщины были веселые и безумные.
– В каюту! – Роберт оттолкнул ее от штурвала. – Живо! Задрай люки, закрепи вещи!
Фиолетовые тучи стремительно закрыли садящееся в море солнце. Сразу стало темно и холодно. Еще один разряд молнии огоньками отразился в глазах Алины. Громыхнуло. Снарк пел торжественно и победно. На вибриссах плясало бледное пламя коронного разряда.
Алина последний раз взглянула на снарка и метнулась в каюту. Хлопнул деревянный люк. Александр уже был на наветренном борту, опираясь на гик, брал рифы. Он заканчивал, и Роберт не стал ему помогать. Закрепил на поясе страховочный конец. С сомнением глянул на пряжку. Надо было поменять ремень, но на это не осталось времени…
– Страховка! – крикнул он. – Алекс! Закрепись!
Александр услышал. Под негодующим взглядом капитана метнулся за поясом. Он едва успел застегнуть ремень и закрепить конец на мачте.
Их накрыло.
«Напасть» скользнула по набегающей волне. Застыла над пропастью черного стекла. Ухнула вниз – в облаке соленых брызг. Взмыла вверх, поддев носом новую волну. Шлюп запрыгал на великанских качелях.
Роберт смеялся, вцепившись в штурвал. Солнца не было. Небо в пене. Пение стихло. Холод воды…
– Капитан!
Александр добрался к нему по скачущей, взбрыкивающей палубе. Схватил за плечо. Роберт не услышал, а прочел по губам его слова: «Долго еще?»
– Пять… десять… – Для доходчивости он на мгновение оторвал руки от штурвала. И океан воспользовался этим – коварно ударил шлюп под днище. Очередная волна, на которую взлетела «Напасть», вдруг рассыпалась. Шлюп скакнул было вверх – и тяжело ушел вниз. Роберт, подброшенный толчком, осознал, что остается висеть в воздухе, будто персонаж мультфильма, из-под которого выдернули опору. Палуба уходила вниз, покрытая бурлящей, стекающей водой. Черные стены волн торжествующе плясали вокруг. Александр, перехватив штурвал, цеплялся за него обеими руками.
Но краткий миг нереального парения прошел, Роберт рухнул вниз, палуба косо ударила в подошвы, его оторвало от обретенного на мгновение штурвала, поволокло по палубе, впечатало в леера левого борта, и он услышал, как с мокрым хлопком лопается страховка. Расстегнутый пояс пролетел мимо, будто страховочный конец был резиновым и стремился сократиться.
Роберт почувствовал, как проскальзывают между палубой и леером ноги. Он безнадежно попытался вцепиться в мокрую палубу. Пальцы скользили. Роберт понял, что сумеет ухватиться за леер, уже соскользнув за борт. Ухватиться – чтобы провисеть десять-двадцать секунд и быть оторванным следующей волной…
Что-то прошило воздух, мягко стукнуло в палубу. Он еще ничего не успел увидеть – ладони сами сжались вокруг рукояти керамического ножа. Александр, уже выхвативший из ножен второй клинок, убрал его и снова взялся за штурвал. Несколько секунд Роберт висел, держась за нож. Потом палуба наклонилась вперед, и он вскочил, метнулся, подхватил еще один пояс, закрепленный на мачте. Застегнул.
Александр вел шлюп прямо на волну. Стоял напряженно, судно чувствовал плохо, делал все словно по учебнику. Но сейчас и не нужно было ничего большего.
Роберт остался у мачты, позволив Александру оставшиеся минуты вести шлюп сквозь бурю. Шквал кончился так же быстро, как и начался, – тучи ушли к берегу и пролились недолгим ливнем, молнии отгремели, волны утихли. Где-то далеко в море сверкнуло белоснежное пятнышко снарка – и исчезло в волнах. После бури снарки уходили в глубину – на час, на пять, на десять.
«Топят в бездне силу молний…» – говорилось в каком-то стихе, который Роберт учил еще в школе. На самом деле все куда прозаичнее. Накопленным электричеством снарки глушили жирных глубоководных крабов, совершенно неуязвимых в своей броне, но беспомощных против высоковольтного разряда.
Поэты всегда врут.
Роберт подошел к Александру. Похлопал парня по плечу. Тот с усилием оторвал взгляд от спокойного океана – будто все еще ждал волну.
– Ты молодец, – просто сказал капитан.
Александр кивнул. Посмотрел в сторону берега.
– Шквал ушел, – сказал Роберт.
– И снарк ушел, – сказал Александр. Расстегнул страховку. Подошел к воткнутому в палубу ножу. Раскачал, выдернул.
– Снарк еще будет.
* * *Ночные вахты Роберт и Александр отстояли на двоих. Алина не спорила.
Утро застало за штурвалом Александра. Он держал курс на север, сверяясь с Солнцем. Случайность, ирония судьбы – для этой планеты земное Солнце выполняло роль Полярной звезды. Желтая искорка над горизонтом – мир, откуда он пришел и куда вернется… Так ли это? Александр чувствовал, как сомнение все сильнее охватывает его. Шумные города, дремучие леса, блага цивилизации – где они? Были ли на самом деле? Есть плывущий сквозь ночь шлюп, есть наполняющий паруса ветер, есть черное небо с раскиданными по нему звездами, есть плещущая за бортом холодная вода, есть заснеженные горы на западе…
Но океан посветлел, тучи на востоке вспыхнули розовым, солнце – почти такое же, как земное, – вынырнуло из воды. Посвежел ветер, море засверкало, чуть крепче стала волна. Качавшиеся всю ночь на воде колючие розовые мячики ежей-поплавочников потемнели, набрали воду и начали погружаться. Александр проводил их задумчивым взглядом. Говорили, что у поплавочников вкусная икра. Собирать их со дна очень трудно, а вот ночью, когда они дрейфуют с одного пастбища на другое, достаточно бросить за борт сеть, и к утру она будет полна ежами и ошметками случайно попавшихся рыбин.
Александр решил, что вечером они забросят сеть.
Поднялся Роберт. Принес чашку ароматного горячего кофе и разогретые на сковородке круассаны, уже надрезанные и напичканные джемом. Александр с сомнением попробовал кофе – но напиток ему понравился. Местные ухитрялись выращивать кофе в предгорьях, почти на самой границе снегов. На туристов, скупающих мешочки с зернами, Александр смотрел с улыбкой, но теперь решил захватить килограмм-другой на Землю. Круассаны были хуже. Местный хлеб ему вообще не нравился. Зато джем был вкусный.
На каждой планете найдется что-то интересное.
– Как себя чувствуешь? – спросил Роберт.
Шквал и оборвавшийся пояс сплотили их. Это была еще не дружба, но уже не отношения хозяина и работника.
– Замерз, – сказал Александр, подумав.
Роберт понимающе кивнул. Синдром Мишель. Капиллярные спазмы. Мерзнут руки и ноги…
– Мы обязательно поймаем снарка, – сказал Роберт.
– А правда, что снарк может исцелить только одного человека? – неожиданно спросил Александр.
– Чушь, – ответил Роберт. – Дело в том, что гормоны быстро выдыхаются. И они нестойки. Сердце снарка нельзя заморозить или законсервировать. Его надо съесть в течение получаса после убийства.
– После забоя, – поправил его Александр.
Роберт пожал плечами. Он никогда не играл словами. Слова все равно не меняют дел.
– Одного, двоих, пятерых, – сказал Роберт. – Больше – вряд ли. Но вовсе не обязательно каждому больному добывать своего снарка. Этот слух пустили жадные капитаны. Это бесчестно.
– Значит, мы все могли поплыть на одном судне? – заинтересовался Александр.
– Чем больше судно и экипаж, тем осторожнее будет снарк, – дипломатично ответил Роберт.
Александр кивнул, удовлетворенный ответом.
Они увидели снарка в полдень. Может быть, того же самого, что пел перед бурей. Может быть, другого.
Снарк плыл к берегу, за ним гнался кеч Мигеля. Это не было настоящей погоней. Снарк способен несколько часов плыть глубоко под водой, его не догнать на самой быстрой шхуне. Снарк играл с кечем в догонялки. Быть может, так же, как в детстве играл в полосе прибоя с горластыми голыми детишками. Родители любят, когда дети играют с детенышами снарков. Во-первых, детям ничего не грозит. Во-вторых, какие-то флюиды исходят даже от маленьких снарков – дети реже болеют.
Ну а в-третьих – тех снарков, что играли с детьми, будет проще убить.
– Можем перехватить, – азартно сказала Алина. – Капитан?
Роберт молча покачал головой. На подобную глупость даже не стоило отвечать. Капитаны не отбивали друг у друга добычу. Даже если клиенты трясли пачками денег.
Клиент съест кровоточащее сердце снарка и улетит – на Землю, Эдем или Олимп. Капитанам жить рядом до следующего корабля. Ходить по одним и тем же улицам в одни и те же таверны. Их женам и дочерям – встречаться в лавках и на рынках. По воскресеньям – сидеть рядом под укоризненным взглядом пастыря.
Есть вещи, которые стоят слишком дорого, чтобы их продавать.
Снарк играл. Это был молодой снарк, лет двенадцати, не более. Он наполовину выпрыгивал из воды, уходил вперед – чтобы тут же по дуге обогнуть кеч и пристроиться в корме. Мигель и не пытался соревноваться с ним в скорости. Он просто ждал, когда снарку захочется подплыть ближе.
Роберт встал на носу, взмахнул руками, привлекая внимание Мигеля. Свел руки крест-накрест. Опустил левую. Правую вытянул горизонтально.
Александр и Алина молча смотрели на Роберта.
Язык жестов – плохая замена радио, но адекватная сигнальным флажкам. Мигель подошел к своему клиенту – тот сидел в просторном деревянном кресле, укрепленном на палубе. Что-то спросил. Переспросил. Пожал плечами. Встал у борта – его руки взметнулись, сигналя «нет».
Роберт так и предполагал. Старик с позвоночной гнилью не захотел делиться сердцем снарка. Видимо, верил, что один снарк может исцелить только одного человека.
– Они не хотят совместной охоты, – сказал Роберт.
Александр и Алина не расстроились. Стояли, наблюдая за движениями грациозного белого зверя. Вот снарк закружился вокруг кеча. Вот лениво поплыл назад, будто ему наскучила забава. Вот снарк нырнул и несколько минут не показывался. Вот гибкой белой торпедой вылетел из воды у самого борта кеча.
Мигель метнул гарпун. Одновременно его сыновья бросили дротики, чтобы обескровить и утомить зверя.
Гарпун скользнул по гладкой шкуре и ушел в воду. Кажется, прошли мимо и дротики.
Снарк испустил тонкий возмущенный крик и нырнул. Он проплыл под водой с полмили, прежде чем вынырнуть прямо у борта «Напасти». Похоже, испуг мешал ему ориентироваться. Плавники ударили по воде, длинная шея вытянулась, голова снарка повисла у самого борта, глаза испуганно смотрели на Роберта.
Роберт развел руками. Это был не его снарк.
Зверь мягко погрузился в воду и исчез. Роберт вздохнул и повел шлюп вдаль от берега. Кеч остался и пошел по расходящейся спирали в тщетной надежде, что снарк подранен. До Роберта донеслась брань Мигеля и пронзительный голос старика.
– Красивый, – неожиданно сказала Алина. – Господи, какой же он красивый!
Роберт поморщился. Так нельзя думать и говорить. Существом, которое собираешься убить и съесть, нельзя восхищаться. У него был случай, когда женщина отказалась от убийства снарка после того, как увидела его вживую. Отказалась – и улетела на Землю умирать.
– Сильный зверь, – сказал Александр. Это уже было лучше. – Роберт, возьмите к берегу.
– Зачем?
– Я вас прошу.
Роберт повернул штурвал. Шлюп двинулся к скалистому берегу, оставив кеч искать подранка.
– Если мы снова встретим этого снарка – можно его брать?
– Когда уйдем от кеча на две мили. И если они прекратят погоню.
– Ага, – сказал Александр. – Роберт, держите к тем скалам. Я займусь парусами.
Роберт стоял у штурвала, не задавая вопросов. Потом произнес:
– Я хожу в море тридцать лет. Десять из них – в одиночку. Я знаю повадки снарков. Они не прячутся у берега.
– Снарк вовсе не у берега, – ответил Александр. Он стоял у борта и смотрел в пенящуюся воду.
Роберт взглядом подозвал Алину, отошел от штурвала и перегнулся через борт.
Снарк плыл под килем, прячась в тени, которую отбрасывала на морское дно «Напасть». Прижатые потоком вибриссы вились вокруг головы снарка, будто волосы.
– Умный зверюга, – сказал Александр. – Раз мы не напали, то за нами можно прятаться. Вы попадете в него?
– На глубине? – Роберт засмеялся. – У меня нет гарпунной пушки. У меня ручной гарпун. Если он всплывет…
– Возьмите гарпун, – посоветовал Александр.
Далеко за кормой кеч прекратил кружение. Развернулся и двинулся дальше на север, в край льдин и снарков. Роберт достал гарпун из чехла. Закрепил трос. Взвесил в руке, вспоминая ощущение готового убивать оружия. Лезвие из керамики на прочном деревянном древке, прочный нейлоновый трос. Снарки ловки и быстры, но они не отличаются силой и выносливостью. Китобоям из земной древности приходилось куда труднее.
– Убирай паруса, – велел он Александру. – Если шлюп остановится, снарк вынырнет.
Александр возился с такелажем, Роберт стоял у борта и смотрел на снарка.
Снарк плыл все медленнее, не выходя из тени. Но вот шлюп остановился, покачиваясь на волне. Снарк закружился на месте. Но шлюп медленно разворачивало носом к солнцу, тень сокращалась…
Снарк ударил плавниками и всплыл. Из воды поднялась голова в венчике вибрисс, длинная шея, грудные плавники, часто и сильно бьющие по воде. Темные глаза посмотрели на капитана. Снарк издал тихий, мяукающий звук.
Роберт поднял гарпун.
Глаза снарка сузились. На вибриссах полыхнули синие искры. Клиенты часто думали, что снарк собирается атаковать гарпунщика. Дурачье. Разряд опасен только в воде. Это было что-то вроде крика – беззвучного крика в ультракоротком диапазоне.
Роберт метнул гарпун. Двадцать сантиметров бритвенно-острого лезвия прошили шею снарка. Зубчатый кончик гарпуна прошел навылет.
Снарк забился. Роберт с самого начала оставил свободным лишь короткий отрезок троса и жестко закрепил гарпун. Снарк не мог даже полностью погрузиться – бился вокруг борта по дуге.
– Он же мучается! – закричал Александр.
Роберт хотел сказать, что это даже полезно: шок вызывает выработку гормонов, сердце обретает еще большую целебную силу. Но Александр его не слушал. Он прыгнул за борт, выхватив свои удивительные ножи. Прыгнул прямо на снарка – и съехал по нему в море, распарывая тело зверя двумя глубокими бороздами. Темная багровая кровь захлестала потоком. Снарк как-то сразу успокоился, сделал еще несколько ударов ластами и обмяк в воде.
– Вот так, – сказала Алина. Она смотрела на кровавое пятно и неподвижную тушу совершенно спокойно. – Нехорошо, когда животные мучаются понапрасну. Здесь ведь нет акул?
– Упаси боже. – Роберт видел фильмы о стремительных земных хищниках.
– Кидайте веревки! – крикнул Александр. Он плавал вокруг мертвого снарка, в струящихся потоках крови. – Не теряйте времени!
Они кинули за борт веревки – крепкие нейлоновые веревки. Пропустили сквозь блоки. Александр внизу сноровисто обвязывал тело снарка. Роберт снова восхитился: как хорошо у него все получается.
Потом Александр взобрался на палубу. От него пахло кровью – остро и тревожно. Они вместе тянули веревки, поднимая тушу на борт. Снарк весил не меньше тонны: крепкий, здоровый снарк. Впрочем, все снарки крепкие и здоровые. Никто и никогда не видел больного снарка.
Палубу окатили тремя ведрами воды, смывая кровь. Роберт протянул руку, и Александр послушно вручил ему свой нож. Роберт несколько раз провел по плавнику, чтобы почувствовать клинок. Нож рассекал плоть, будто резал мешок с крупой.
– Давайте, – попросил Александр. – Давайте, капитан!
Роберт вспорол снарку брюхо. Снова хлынула кровь.
Внутренности еще бились. Сокращались опавшие вены. Подрагивали легочные мешки.
Раздвинув внутренности, Роберт взял в руку сердце снарка. Оно пряталось между легкими и действительно походило на огромное, больше бычьего, сердце. К нему подходила целая гроздь сосудов.
Вначале Роберт рассек тяжи и перепонки, удерживающие сердце в грудной полости. Потом сосудистую ветвь.
Извлеченная из тела снарка железа уже меньше напоминала сердце. Рыхлая, губчатая масса, пронизанная тысячами капилляров. Единая железа организма. Эликсир жизни. Воплощенная панацея.