Трой еще несколько мгновений настороженно осматривал деревья, потом отпустил рукоять и вновь повернулся к гному.
— И что?
— А то! — рявкнул гном. — Нельзя быть таким тупым! Если старшие маги УЖЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИ все доступные им средства, но не сумели обнаружить орков, а их все-таки удалось обнаружить, значит, было пущено в ход ЧТО-ТО ЕЩЕ! Какое-то иное, ЗАПРЕТНОЕ знание.
Пару минут Трой шел молча, обдумывая слова гнома, затем кивнул.
— А-а, вот оно что…
Гном, не говоря ни слова, прибавил ходу…
Спустя десять минут дорога вынырнула из леса и, образовав петлю, извилистой линией потянулась вдоль неожиданно обширной проплешины длиной почти в две лиги, усыпанной тысячами тяжелых серых валунов. Впереди зазвучали сигнальные горны. Сотник, двигавшийся в голове вытянувшейся в колонну сотни, съехал на обочину дороги и остановил коня. Вглядевшись вдаль, он махнул рукой, и сотня, чуть прибавив ходу, вышла из общей походной колонны и двинулась влево. Их место было во второй линии левого фланга. Перед ними должны были встать ополченцы, а сзади них располагались сам граф Замельгон и принцесса…
Армия выстроилась быстро. Через час все отряды уже стояли на своих местах. Вот только противника пока не было видно. Солнышко начало припекать, и тут Арил, всю дорогу вертевший головой, тихо ахнул:
— Началось!
Трой обернулся. Откуда-то из-за спины тяжелого строя панцирников поднимался в небо столб тусклого серого дыма. Некоторое время спустя потянуло гарью… и еще чем-то тяжким, злым и пронизывающим. Отчего-то зашумело в ушах. А затем над полем разнесся необычный звук — что-то вроде клокотания кипящего варева вместе со свистом пара, вырывающегося из-под плотно пригнанной пробки. Солдаты напряглись. И тут звук резким скачком поднялся до самой высокой ноты, больно резанув по ушам, и внезапно оборвался, отчего у всех сразу заслезились глаза… Но в следующее мгновение всем стало не до слез в глазах. Валуны, живописно разбросанные по всему полю, внезапно зашевелились и начали подниматься. На глазах у изумленных воинов с них спадала окаменевшая корка, обнажая спутанный варжий мех и бугристую орочью кожу. Трой остолбенело взирал на это чудо… до тех пор, пока рядом не раздался сердитый голос гнома:
— Стоять! Сигнала еще не было!!
Трой дернулся и покосился на гнома. Остановленный выкриком Глав, стиснув зубы, замер, вскинув к плечу приклад арбалета.
— Зря стрелу испортишь, — пробурчал Гмалин. — Я слышал об этом заклинании. Их сейчас еще не убьешь, только шкуру поцарапаешь, у них еще все внутренности окаменевшие…
Стрелок опустил арбалет и зло выругался. Марел-крестьянин насупил брови и робко спросил:
— А можа, надо было поближе встать? И пока не очухались, сразу эта… того… — Он махнул секирой.
— Ага, — саркастически ухмыльнулся гном, — щас! Я вот посмотрю на тебя, когда ВОЛНА дойдет.
— Чего? — озадаченно переспросил крестьянин.
— Волна, ну… откат заклинания, — пояснил Арил. — Чем оно сильнее и чем ближе ты стоишь, тем больнее бьет, а тут, видать, столько маны сожжено было…
В этот момент волна таки дошла и над войском людей разнесся слитный стон. Трой непонятливо оглянулся. Он не почувствовал особой боли, так, немного защипало кожу, но как-то несерьезно, будто с разбегу ухнул в ледяную воду, но всех вокруг будто искорежило. Люди изгибались и, закатив глаза, падали на колени или навзничь. Рот гнома перекосило в безмолвном крике, а Глав тяжело оперся на арбалет, судорожно стиснув зубы.
Волна продолжалась около минуты, а затем всех понемногу отпустило. Но долго отходить людям не дали. Над полем разнесся многоголосый вой, и земля вздрогнула под тысячами и тысячами варговых лап, почти одновременно ударивших в глинистую почву.
Над армией людей тут же вознесли голос сигнальные горны и послышались крики сержантов, выравнивающих строй. Гном повернулся к стрелку.
— Вот теперь давай… может, даже успеешь выстрелить вторую, а если повезет, то и в кого-нибудь попадешь!
Глав презрительно фыркнул и, вскинув арбалет, почти сразу же нажал на рычаг. Гулко хлопнула тетива, и в то же мгновение со стороны орочьей орды послышался полный боли вой, почти сразу же захлебнувшийся. А Глав уже упер арбалет в землю и остервенело крутил ворот, оттягивая тетиву…
Третий, последний болт он выпустил в упор, прямо над самыми головами бойцов первой линии, сбив с седла огромного орка, азартно вертевшего над головой огромной двухлезвийной секирой, каждое лезвие которой было размером с гнома. А в следующее мгновение орочья орда всей массой ударила в строй людей. Удар был страшен! Две первые шеренги умерли почти сразу, успев, впрочем, изрядно уполовинить число нападавших, в последнем движении воткнув копье под низко надвинутый шлем, в ямку над грудной плитой кирасы или дотянувшись-таки топором до грубого орочьего шлема. Впрочем, выжившим оркам тоже не больно повезло, остатки первой волны едва успели нанести по одному удару, как и их головы покатились под ноги второй накатывающей волне. Но той пришлось задержаться и слегка рассыпаться у гряды тел, образовавшейся на месте двух первых шеренг, поэтому их удар был намного слабее первого. Однако ослабленная первая линия его еле остановила. Строй подался назад, а кое-где орочьи морды нарисовались уже среди спин последней шеренги… Глав ждал именно этого момента. Гулко хлопнул арбалет, и еще одна грузная орочья фигура рухнула на смятую и истоптанную траву.
Справа ударили сигнальные барабаны. Жиденький строй ополченцев дрогнул и, резко развернувшись, бросился к второй линии, торопясь укрыться за их спинами. В этот момент в дробь сигнальных барабанов вплелся новый ритм. Гном ткнул Троя в бок, Трой заполошно дернулся и тут вспомнил, что его дело командовать.
— С левой… Вперед!
Рота двинулась скорым шагом, торопясь занять место выбитой почти подчистую первой линии, рядом с импровизированной баррикадой из трупов (какое-никакое, а все ж таки укрытие), но они не успели. До гряды из тел осталось еще около пяти шагов, когда густо полезли орки… Причем настолько густо, что Глав невольно охнул, Арил скрипнул зубами, а гном проворчал себе под нос какое-то ругательство на своем языке, видно очень забористое… А в следующее мгновение Трою стало не до гномьих ругательств…
Глава 6
Проклятый лесом
— Нет, ну красавец, настоящий красавец! Прям жених да и только!
Это заявление гнома было встречено дружным хохотом всего десятка. Трой вновь (в который раз за сегодняшний день) побагровел и вцепился пальцами в пуговицы камзола, собираясь содрать с себя эту тряпку и поскорее бежать из лавки. Но гном его удержал. Он схватил его за запястье и, постаравшись придать роже максимально невинное выражение (что, впрочем, ему совершенно не удалось), заявил:
— Нет, десятник, ты не понял. Нам наоборот, понравилось. Больше, чем все остальное, что ты мерил сегодня.
Трой замер, чувствуя себя совершеннейшим идиотом. Брать камзол или не брать? Нет, камзол ему нужен. Во всяком случае, и Гмалин, и Арил, и Глав были в этом совершенно убеждены… Да и крестьянин, как его там, Марел, согласно кивал, когда они, втроем, убеждали Троя изничтожить первое жалованье (и очень щедрое; похоже, Даргол оценил и его работу в кузне, и то, что десяток молодого десятника единственный не потерял ни одного бойца в той страшной сече) на то, чтобы приодеться. Действительно, у Троя не было совершенно никакой одежды, кроме той, в которой он добрел до Палангеи. И, конечно, кое-что подкупить было надо — белье там, штаны, плащ, рубах пару… но на кой ляд ему камзол? Тем более что все остальное он уже купил. С другой стороны, гном и наемники — люди опытные, давно на свете живут, и раз говорят надо, значит… И Трой решил — а, темные боги с ним, раз решил купить, значит, куплю. Но он даже не представлял себе, какие мытарства ему придется вытерпеть…
Трой поежился и посмотрел вниз, на полы и рукава. С одной стороны, он действительно чувствовал, что камзол сшит практически по его мерке. Во всяком случае, нигде не отвисало и не жало, как в тех, что он мерил в лавках на площади Восточного торга или на Портняжной улице, но эти ехидные рожи так весело ржали…
— Вот и ладно, — удовлетворенно заявил гном, выпуская его руки. — Хозяин, мы берем. Сколько стоит этот камзол?
— Этот? — Кругленький лавочник торопливо вытер чистой тряпицей потное лицо и прищурился.
— Ну, только для вас, уважаемый гленд, всего шесть золотых.
— Сколько? — взревел гном. — Да ты что, милейший, за дурака меня держишь?
Лавочник, только-только осушивший рожу, мгновенно вновь покрылся испариной.
— Но-о… уважаемый гленд, это же чистая чеширская шерсть, вот посмотрите…
— Чеширская? — Гном чуть не задохнулся от возмущения. — Чеширская! Да ты посмотри на это! — Он быстро расстегнул пуговицы, одним движением сдернул камзол с плеч Троя и, каким-то профессионально-ловким движением вывернув его наизнанку, ткнул под нос лавочнику.
— Ты хочешь сказать, что это чеширский начес? А посмотри нить, да это канат, а не чеширская нить! А ты видел, какой тут изнаночный шов? Разве это шов? Это…
Тут Арил толкнул Троя в бок.
— Пошли, это надолго.
Трой непонятливо наморщил лоб.
— Постой, так мы будем брать этот камзол или нет?
Арил растянул рот в усмешке.
— Конечно, будем, весь вопрос — за сколько? ЭТО, — он ткнул пальцем в сторону азартно спорящего гнома, — называется ТОРГОВАТЬСЯ. И, можешь мне поверить, в этом ремесле с гномами мало кто сравнится.
В этот момент гном рассерженно махнул обрубком, да так, что крюк с размаху вонзился в толстую доску прилавка. Торговец вздрогнул, съежился и вновь утер взмокшее лицо. Однако, когда он заговорил, его фальцет выражал непреклонность.
— Но позвольте, уважаемый гленд, я могу ГАРАНТИРОВАТЬ, что это настоящая чеширская шерсть. Я покупаю…
— А он его не убьет? — опасливо переспросил Трой. Он, за всю свою недолгую жизнь видевший только свою деревню да два раза соседскую, которая была дворов на десять поболе (Палангея не в счет, когда Трой там появился, она была совершенно разрушена), впервые попал в большой город (и только на третий день перестал ходить с открытым ртом), и ему как-то не хотелось сразу же вляпаться в разборки с городской стражей.
— Нет, — ухмыльнулся Глав. — Скажу тебе больше, несмотря на всю… страсть, оба сейчас получают большое удовольствие. Так что пошли, не будем мешать людям…
Они вышли из лавки и остановились у входа. Трой посмотрел на дома и поежился. Вообще-то Ламгед, столица графства Замельгон, был довольно заштатным городком, однако он имел каменную стену с башнями, два непременных собора, ратушу, торговую площадь, шесть таверн, графский замок и полный набор лавок. Дома, окружавшие торговую площадь, достигали в высоту трех этажей (и это еще что, в столице империи, как говорили, дома вообще были высотой в четыре и даже пять этажей). Его до сих пор оторопь брала, когда он представлял себе, что люди могут жить над головами друг у друга. А уж того, что в одном месте (причем не в военном лагере) может сгрудиться столько народу одновременно, он вообще не мог себе представить в самом страшном сне…
Та битва, когда неизвестно откуда появившемуся герцогу Эгмонтеру удалось рассеять мощнейшие заклятия, которыми были укрыты орочьи орды, дорого обошлась людям. Из семнадцати тысяч воинов, которых сумел стянуть к полю битвы граф Замельгон (пока они шли к полю битвы, их успели нагнать некоторые поисковые отряды), несмотря на все усилия лекарей и магов, в живых осталось едва ли пять тысяч. И из них вряд ли нашлось более сотни тех, кто не получил никаких ран. Но потери орков оказались еще страшнее. После битвы на поле насчитали более двадцати трех тысяч трупов орков и тысячи на четыре меньше убитых варгов. Так что можно было считать, что южные орочьи кланы практически уничтожены. И на ближайшие лет двадцать в этих краях воцарится безмятежный покой. Вот только радоваться ему было уже некому…
Атака орков едва не опрокинула строй людей. Никто и не подозревал, что орда орков будет такой огромной. Они редко ходили в набеги ордой численностью более двух-трех тысяч, и поэтому, хотя все знали, что в этот раз орда намного больше, никто не думал, что ее численность превысит десять тысяч тварей. Так что, когда на строй пехоты и спешившихся драгун плотной массой полезло в два с лишним раза больше орков, строй дрогнул. Атака орков была столь мощна, что левый фланг армии, на которой, кипя от ярости, бросилась едва ли не половина всех орков, очухавшихся после заклинания, был почти полностью смят. У многих из тех, кто, не прекращая яростно рубиться, смог пару раз бросить быстрый взгляд в сторону, в этот момент екнуло под ложечкой. Ибо сразу за второй линией левого фланга находились все командиры армии людей, в том числе и сама принцесса. Казалось, еще мгновение — и строй не выдержит, рассыплется, а затем, еще через несколько мгновений, окончательно исчезнет под свирепым приливом. Но фланг удержался… Сотня Даргола оказалась на самом острие этой атаки. Удар был страшен. Но не зря Трой с гномом весь прошедший месяц не вылезали из кузни. Да и усилия самого Даргола, потратившего уйму времени на отбор лучших из тех, кто пришел к нему наниматься, тоже не пропали даром. Щитоносцы первой линии сотни были вооружены щитами, окованными толстыми полосами из орочьего сплава с длинными изогнутыми шипами, и все поголовно имели тяжелые шлемы-шишаки с пластинчатой брамицей и полумаской. К тому же, в отличие от ополченцев первой линии, наемники сумели быстро выстроить «сильный строй». Подобный строй, когда щиты первой линии держат в две руки, а выдвинутые вперед тяжелые пики с длинными коваными наконечниками удерживают сразу двое-трое бойцов, почти невозможно пробить с налету. Ходили слухи, что какой-то полк таким строем почти полчаса удерживал полсотни троллей, дожидаясь, пока подтянутся панцирники и развернутся для атаки, но это уже больше походило на легенду, чем на правду. Однако в этот раз орков они удержали…
Орки навалились всей массой. Половина пик сломалась сразу же, покалечив с полдюжины излишне крепко схватившихся за древко бойцов, но остальные качнулись назад, освобождая глубоко засевшие навершия, а затем ударили вновь, и сразу вслед за этим в дело вступили мечи и топоры. Некоторое время шла остервенелая рубка, и казалось, что еще чуть-чуть, еще мгновение — и строй наемников будет разорван, смят, сокрушен, но текли минуты, а свалка продолжалась. Трой дважды поскальзывался на обрубках чьих-то тел, столь густо перемазанных кровью и слизью, что различить, кто это был раньше — человек или орк, не было никакой возможности. Слава богу, оба раза это случалось не при замахе или ударе. Слева зло рубился Гмалин, чье присутствие выдавал звон, издаваемый гномьей секирой, проламывавшей орочьи доспехи. Справа сзади время от времени слышалось шумное хеканье крестьянина, в этой схватке орудовавшего своей новой секирой на удивление сноровисто. Но все эти звуки долетали до Троя как-то отрывисто — в сузившемся поле зрения возникает огромная зловещая фигура орка, возвышающегося над загривком варга, затем налетает удушливая волна вони, замах, удар… и только после этого в сознание прорывается звук от удара гнома или хеканье Марела, и тут же сразу следующая перекошенная пасть… Пот заливает глаза, мышцы ломит, в голове гудит, во рту прочно поселился солоноватый привкус крови, но удивляться этому (вроде ведь не ранен?) нет никаких сил, и все это тянется, тянется и тянется… Удар, шаг в сторону за качнувшейся вправо линией щитов, замах, новый удар… Слева кто-то упал, и в образовавшуюся брешь тут же просунулась оскаленная пасть варга. Но в то же мгновение в нее уткнулось сразу три пики, и она, дико взвыв, исчезла, и тут же на ее месте возникла спина какого-то дюжего мужика, сноровисто вскинувшего щит, соседние щитоносцы качнулись назад, выравнивая строй, и следующая харя возникла уже на привычном месте НАД щитоносцами. Трой махнул мечом еще раз, потом еще… И все кончилось…
— Ну че стоите, пошли!
Трой оглянулся. На пороге лавки появился гном, крайне довольный. Под мышкой у него был сверток, аккуратно упакованный в чистое полотно.