Нет. Теперь она принадлежит Барраяру, она дала клятву, как и все здешние безумцы. Путь домой долог – и к тому же, насколько ей известно, там все еще не отменен ордер на ее арест: она обвиняется в дезертирстве, шпионаже, мошенничестве, асоциальном насилии… Да, не следовало ей макать головой в аквариум ту идиотку-врачиху из психиатрической службы. Корделия мысленно вздохнула, припомнив лихорадочную спешку своего отлета на Барраяр. Интересно, реабилитируют ли ее когда-нибудь на Колонии Бета? Наверняка нет, во всяком случае, до тех пор, пока тайны Эзара прячутся только в четырех черепных коробках.
Ничего не поделаешь – Колония Бета для нее закрыта, родина изгнала ее. Как видно, политический идиотизм – не монополия Барраяра. «Но все-таки мы справимся с Барраяром. Эйрел и я – мы сумеем его изменить».
Пора идти в дом. От солнца у нее немного разболелась голова.
Глава 4
Против собственных ожиданий, Корделия без особого труда свыклась с обилием охраны в резиденции лорда-регента. Ее опыт работы в Бетанской астроэкспедиции, как и военный опыт Форкосигана, приучили их к жизни в тесном контакте с множеством людей. Охранники в большинстве своем были жизнерадостными молодыми парнями, специально отобранными для этой работы, чем они весьма гордились. Но вот когда в городскую резиденцию наезжал граф Петер со своей ливрейной свитой, ощущение казармы становилось почти невыносимым.
Именно граф предложил проводить неформальные состязания по рукопашному бою между людьми командора Иллиана и своими собственными. Несмотря на возражения начальника охраны, в саду за домом соорудили помост, и состязания стали еженедельными. К участию в них привлекли даже Куделку – в качестве рефери, а граф Петер и Корделия быстро сделались завзятыми болельщиками. Форкосиган, когда ему позволяло время, тоже приходил посмотреть, и Корделия была этим очень довольна: она полагала, что мужу просто необходим отдых от выматывающей рутины государственной службы.
Как-то солнечным осенним утром она устроилась на мягком диванчике вблизи «ринга» и приготовилась наблюдать за очередными выступлениями. Телохранительница, как всегда, встала у нее за спиной.
– А ты почему не участвуешь, Дру? – спросила Корделия. – Тебе ведь тоже требуется практика, и не меньше, чем им. Да и затевалось все это именно под предлогом поддержания хорошей спортивной формы – конечно, если предположить, что барраярцам нужен какой-то предлог для драки.
– Меня не пригласили, сударыня, – ответила Друшикко, с тоской посмотрев на помост.
– Это чей-то возмутительный недосмотр. Гм. Вот что: ступай-ка переоденься. Ты станешь моей командой. Эйрел сегодня пусть сам болеет за своих. И вообще я уже заметила, что для истинно барраярского поединка требуется по крайней мере трое участников – такая тут традиция.
– Вы думаете, стоит это сделать? – засомневалась девушка. – Остальным это может не понравиться. – Корделия поняла, что под «остальными» подразумеваются все представители сильной половины человечества.
– Эйрел возражать не будет. А если кто-то сочтет себя обиженным, пусть спорит с ним. Если посмеет, конечно.
Друшикко радостно улыбнулась и убежала переодеваться.
Вскоре пришел адмирал. Когда он расположился рядом, Корделия сообщила ему о своей идее. Форкосиган скептически приподнял бровь.
– Бетанские нововведения? Хотя – почему бы и нет? Но приготовься к тому, что над тобой станут подшучивать.
– Я готова. Однако им будет не до смеха, если она размажет кого-нибудь по помосту. По-моему, ей такое вполне под силу: родись эта девушка на Колонии Бета, она уже была бы офицером спецназа. А если она не справится… Ну, тогда ей нечего делать в моей охране, не правда ли?
– Ясно… Я скажу, чтобы Куделка в первой схватке выставил против нее кого-нибудь помельче. По сравнению с мужчинами она кажется довольно хрупкой.
– Она больше тебя, – ввернула Корделия.
– Ростом. Думаю, я немного потяжелее. Ну что же, твое желание для меня закон. – Он поднялся и зашагал к Куделке, чтобы тот внес Друшикко в список участников. Расслышать их разговор Корделия не могла, но постаралась воссоздать его по мимике и жестам. Это было так увлекательно, что она принялась бормотать вслух:
– Эйрел: «Корделия хочет, чтобы Дру участвовала в спаррингах». Ку: «Это не по правилам». Эйрел: «Ничего, проглотят». Ку: «Рукопашный бой – не женское дело, сэр. Чего доброго, она еще расплачется, когда сержант Ботари ее расплющит». Гм, хотела бы я надеяться, что ты именно это имел в виду, Ку, в противном случае разговор перешел на непристойности… Форкосиган, брось ухмыляться. Так, вот он опять заговорил: «Женушка настаивает. Ты же знаешь, какой я подкаблучник». Ку: «Ну ладно». Ух. Переговоры закончены, и дальнейшее зависит только от Дру.
Форкосиган подошел к жене.
– Все в порядке. Для начала она выступит против одного из отцовских охранников.
Вернулась Друшикко, сменившая платье на свободные брюки и трикотажную рубашку. В это время из дома вышел граф Петер; он перекинулся несколькими словами с сержантом Ботари, капитаном своей команды, и занял место на солнышке, неподалеку от сына с невесткой.
– А это еще что? – возмутился он, когда для второй схватки Куделка вызвал Друшикко. – Вводим бетанские обычаи?
– У этой девушки отличные природные данные, – объяснил Форкосиган. – И тренировки ей нужны не меньше, чем всем прочим, даже больше – ведь ее задача гораздо важнее.
– А потом ты захочешь допустить женщин в армию, – жалобно проговорил граф Петер. – И к чему это нас приведет, скажи на милость?
– А почему женщин нельзя допускать в армию? – наивно осведомилась Корделия, решив немного поддразнить генерала.
– Это не по-военному, – отрезал старик.
– Я всегда думала, что «по-военному» действуют те, кто выигрывает сражения, – невинно заметила Корделия, но тут муж легонько ущипнул ее, и она замолчала.
Охранник графа Петера явно недооценил свою противницу. Стремительный бросок – и он оказался на лопатках. Это заставило его собраться. Зрители разразились насмешливыми криками. В следующем раунде он уложил Дру.
– Куделка считал слишком быстро, правда? – спросила Корделия, когда противник отпустил Друшикко и позволил ей встать.
– М-м… Возможно, – отозвался Форкосиган, старавшийся блюсти нейтралитет. – А она слишком осторожничает. Если она и дальше будет щадить соперников, то не попадет даже в полуфинал.
В третьем – решающем – раунде Друшикко успешно провела болевой прием на руку, но позволила противнику высвободиться – правда, при этом он упал.
– Жаль, жаль. Не повезло девчонке, – с лицемерным сочувствием пробормотал граф Петер.
– Считай, Ку! – крикнула Корделия.
Но лейтенант, упрямо опершись на свою трость, не стал засчитывать падения. Друшикко тем временем заметила новую возможность для атаки и, проведя бросок, зажала шею противника.
– Почему он не сдается? – спросила Корделия.
– Предпочитает потерять сознание, – ответил адмирал. – Так он не услышит града насмешек своих приятелей.
Друшикко явно растерялась: лицо противника побагровело. Корделия заметила, что она уже готова ослабить хватку, и завопила:
– Держись, Дру! Не давай себя провести!
Телохранительница послушно усилила нажим, и противник обмяк.
– Прерывай схватку, Куделка, – огорченно распорядился граф Петер. – Ему сегодня заступать на дежурство.
– Молодец, Дру! – похвалила Корделия, когда Друшикко вернулась к ним. – Но ты должна действовать агрессивнее. Не сдерживай инстинкты убийцы.
– Это верно, – неожиданно сказал Форкосиган. – Секундная неуверенность, а она вам пока что свойственна, может привести к смертельному исходу – и не только вашему. – Он посмотрел девушке прямо в глаза. – Здесь вы готовитесь к настоящим боям, хотя мы все и хотели бы надеяться, что их больше не будет. А для победы в бою нужна автоматическая реакция и полная самоотдача.
– Да, сэр. Я постараюсь, сэр.
В следующей схватке сержант Ботари два раза подряд стремительно уложил своего противника. Побежденный уполз с помоста. Прошло еще несколько схваток, и снова наступила очередь Друшикко, на этот раз – против одного из людей Иллиана.
Едва они сошлись, как охранник наградил девушку весьма недвусмысленным звонким шлепком. Зрители приветствовали такое начало дружным свистом, а Друшикко на миг оторопела от ярости. Этого было достаточно – в следующую секунду она лежала на лопатках.
– Ты это видел?! – возмущенно воскликнула Корделия. – Какая низкая уловка!
– Угу. Но она не входит в число восьми запрещенных приемов. Дисквалифицировать за это нельзя. Тем не менее…
Адмирал знаком попросил у Куделки тайм-аут и подозвал к себе Друшикко.
– Мы внимательно следим за схваткой, – негромко сказал он. – Поскольку вы представляете миледи, то оскорбление, нанесенное вам, в некоторой степени задевает и ее. К тому же это нежелательный прецедент. Я хотел бы, чтобы ваш противник не сумел уйти с помоста на своих ногах. Как – это ваше дело. Если хотите, считайте мои слова приказом. И не беспокойтесь, если поломаете ему что-нибудь, – невозмутимо добавил он.
Друшикко вернулась на помост с легкой улыбкой; ее прищуренные глаза горели. Она сделала ложный выпад, за которым последовала молниеносная серия ударов – в скулу, под дых и одновременно в колено, так что несчастный парень с тяжелым стуком рухнул на ковер. Встать он даже не пытался.
– Ты была права, – заметил Форкосиган. – Эта девчонка действительно способна на многое.
Следующая схватка для Друшикко стала полуфинальной, и судьба свела ее с сержантом Ботари.
– Это не опасно? – чуть слышно спросила Корделия. – Я имею в виду обоих, а не только ее. И не синяки и переломы, а совсем другое.
– Думаю, опасности нет, – так же тихо ответил адмирал. – Ты же знаешь, служба у моего отца была для Ботари вроде санаторного лечения. Он принимал лекарства и сейчас выглядит лучше, чем когда-либо прежде. Да и атмосфера тренировочного боя для него привычна; в конце концов, Дру для него не противник, так что ему нет особенных причин для волнений.
Успокоенная Корделия кивнула и сосредоточила внимание на ринге.
Бой начался медленно: Друшикко явно робела и старалась сохранить дистанцию, избегая захвата. Вдруг лейтенант Куделка нажал на кнопку своей трости, и ножны отлетели в кусты. Резкий звук на мгновение отвлек Ботари, и его противница успела провести прием. Сержант грохнулся на помост, но тут же перекатился и вскочил на ноги.
– Вот это бросок! – восторженно воскликнула Корделия. Дру, казалось, была изумлена не меньше, чем все остальные. – Она выиграла этот раунд, Ку!
Лейтенант Куделка нахмурился.
– Такая победа не засчитывается, миледи. – Кто-то из охранников графа принес ножны, и Куделка снова спрятал клинок. – Внимание одного из бойцов было отвлечено по моей вине.
– Но совсем недавно, и при точно таком же броске, ты не возражал!
– Не надо, Корделия, – тихо попросил Форкосиган. – Не спорь.
– Но он отнимает у нее победу! – возмущенно прошептала Корделия. – И какую победу! До сих пор Ботари не проиграл ни одной схватки.
– Да. На «Генерале Форкрафте» Куделке пришлось тренироваться полгода, прежде чем он смог бросить Ботари.
– О! Гм. – Это сообщение заставило ее задуматься. – Зависть?
– Разве ты не заметила? У нее есть то, чего он лишился – сила и здоровье.
– Я заметила, что он бывает с ней чудовищно груб, – не унималась Корделия. – Просто стыд и срам! Ей, видимо…
Форкосиган предупреждающе поднял палец:
– Поговорим об этом позже. Не здесь.
Она согласно кивнула:
– Хорошо.
Во втором раунде сержант два раза подряд буквально впечатал Друшикко в помост, а потом с такой же легкостью расправился со своим последним противником.
На сегодня соревнования были закончены, но участники не спешили расходиться – они сбились вокруг Куделки и после недолгого совещания отправили его парламентером к лорду-регенту.
– Сэр, мы подумали – не проведете ли вы показательный бой? С сержантом Ботари?
– Я не в форме, лейтенант, – запротестовал Форкосиган. – И вообще, как они об этом прослышали? Твоя работа?
Куделка ухмыльнулся:
– Немного. Думаю, это пошло бы им на пользу. Пример настоящей борьбы – такой, какой они еще не видели.
– Боюсь, плохой пример.
– И я тоже никогда не видела, – заинтересованно сказала Корделия. – Это что, действительно такое необыкновенное зрелище?
– Не знаю. Я-то чем тебя обидел? Хочешь полюбоваться, как Ботари сделает из меня котлету?
– По-моему, ты и сам не прочь подраться, – оправдывалась Корделия, поняв, что муж ждет уговоров. – Мне кажется, ты соскучился по хорошей драке.
– Да, пожалуй… – задумчиво отозвался адмирал.
Он встал под аплодисменты собравшихся, снял китель, ботинки, стянул с пальцев перстни, вытряхнул все из карманов брюк и шагнул на помост.
– Будешь судить, Ку, – окликнул он своего секретаря. – Чтобы никто понапрасну не беспокоился.
– Да, сэр. – Прежде чем заковылять на судейское место, лейтенант обратился к Корделии: – Гм… Миледи, помните одно: за четыре года подобных схваток они друг друга еще не убили.
– Почему-то это меня скорее пугает, чем успокаивает. Ведь Ботари сегодня провел уже шесть поединков. Не устал ли он?
Бойцы встали друг против друга и обменялись церемониальными поклонами. Куделка поспешно ретировался. Веселый шум среди зрителей смолк; воцарилась напряженная тишина. Адмирал и сержант начали медленно кружить по помосту – и вдруг стремительно бросились друг к другу. Корделия толком не разглядела, что же произошло, но они уже разошлись – Форкосиган сплевывал кровь из рассеченной губы, а сложившийся пополам Ботари с видимым усилием восстанавливал дыхание.
И снова началось выжидательное кружение. Сделав почти незаметный финт, Ботари провел сокрушительный удар ногой, и Форкосиган вылетел с помоста. Он упал, перекатился, мгновенно вскочил и снова ринулся в бой. Люди, под чьей защитой должна была находиться жизнь регента, обеспокоенно переглянулись. В следующий миг Форкосиган был со всего маху брошен на помост, а Ботари навалился на него, захватив горло. Корделия словно сама почувствовала, как ребра Эйрела прогнулись под коленями сержанта. Пара охранников подалась было вперед, но Куделка взмахом руки заставил их остановиться. Побагровевший адмирал постучал по ковру, показывая, что сдается.
– Первый раунд выиграл сержант Ботари, – объявил Куделка. – Два из трех, сэр?
Сержант Ботари ждал, чуть улыбаясь, а Форкосиган сидел и жадно глотал воздух, стараясь отдышаться.
– Ну, по крайней мере еще один. Мне нужен реванш. Я не в форме.
– Я вас предупреждал, сэр, – пробормотал Ботари.
Они снова начали кружить по помосту. Сблизились, разошлись, снова сошлись – и вдруг Ботари совершил потрясающее сальто-мортале. Форкосиган подкатился под него и, захватив его руку, чуть не вывихнул себе плечо в невероятном падении. Ботари дернулся, пытаясь разорвать захват, но не смог и вынужден был сдаться. На этот раз уже он с минуту сидел на ковре, прежде чем подняться на ноги.
– Потрясающе! – выдохнула Друшикко; глаза ее горели. – Особенно если учесть, что милорд настолько меньше ростом.
– Мал да удал, – подтвердила завороженная Корделия.
Третий раунд оказался коротким. Неразбериха ложных выпадов и ударов – и совместное падение, в результате которого вдруг обнаружился захват руки, проведенный сержантом. Тут Форкосиган допустил ошибку, попытавшись освободиться, и совершенно невозмутимый Ботари с громким щелчком вывихнул ему руку. Форкосиган заорал и сделал знак, что сдается. Куделке снова пришлось останавливать незваных помощников.
– Вправь мне руку, сержант, – простонал Форкосиган, сидя на помосте. Ботари уперся ногой в грудь своему бывшему командиру и одним коротким рывком поставил руку на место.
– По крайней мере в этот раз он вам ее не сломал, – ободрил его Куделка, вместе с Ботари помогая регенту встать. Форкосиган побрел обратно к диванчику и очень осторожно уселся в ногах у Корделии. Ботари тоже двигался медленнее и осторожнее, чем обычно.