Я скривился и объявил ей, что это способ медленно разориться, в особенности если она начнет проматывать деньги на тряпки, и что там, конечно, что-то не так, иначе владелец не захотел бы продать свое заведение.
Она приуныла – Джо тоже – и сказала, что прочие "Деловые возможности" требуют для начала уйму денег. Я пробурчал, что, если они сходят по объявлению, ничего худого не произойдет, но велел быть внимательными и остерегаться подвоха.
Они вернулись воодушевленными и уверенными, что смогут купить забегаловку и заставить ее приносить доход. Джо считал, что готовит в два раза лучше, чем владелец: тот расходовал слишком много масла, которое к тому же было прогорклым; кофе оказался ужасным, в обеденном зале грязь. Но что лучше – прямо за кладовкой оказалась спальня, где можно жить и...
Я остановил его. Ну а главное? Как насчет налогов? Что с лицензиями и инспекцией – сколько сдерут? Сумеют они закупить хорошие продукты? Нет, я не пойду смотреть; они должны решать сами, и нечего рассчитывать на меня... кстати, в ресторанных делах я не дока.
Я солгал дважды, Минерва: рестораны я держал на пяти планетах, кроме того, я умолчал, почему не хочу посмотреть на забегаловку. А причин было две, нет – три: во-первых, прежде чем приобрести заведение, я уже все осмотрел до мельчайших подробностей; во-вторых, повар обязан был помнить мои наставления; в-третьих, раз заведение продавал я сам через подставное лицо, то не мог уговаривать ребят сделать покупку. Минерва, если я продаю лошадь, то не стану ручаться, что у нее все четыре ноги на месте. Покупатель должен сам пересчитать их.
Несмотря на то что я "не разбирался" в ресторанном деле, я прочел им лекцию. Ллита начала было делать заметки, потом попросила разрешения включить магнитофон. Тогда я пустился в пространные объяснения: почему необходимо иметь доход в сто процентов от стоимости продуктов после того, как ты вычислишь все цены, амортизацию, уценки, налоги, страховку, зарплату самим себе, наемным работникам и прочее. Где находится рынок, как рано там следует появляться. Почему Джо нужно научиться разделывать мясо, а не покупать его готовым, и где этому можно научиться. Каким образом длинное меню может разорить их. Что делать с мышами, крысами, тараканами и прочей живностью, которая водится на Единогласии, но, слава Богу, не на Секундусе. Почему...
(Опущено.) ...и я перерезал пуповину. Не думаю, что они догадались, что имеют дело со мной. Я не солгал, но и не помогал им; этот контракт действительно пошел в уплату за покупку, с учетом времени, затраченного мной, чтобы сбить цену, плюс плата чиновнику, юристу и посреднику, плюс процент, который банк собирался содрать с меня, – на два порядка меньше, чем слупил бы с них. Но никакой благотворительности: я ничего не приобрел, ничего не потерял и затратил на все только день – не больше.
Ллита оказалась бабой крепкой – такой шкуру овод не прокусит. По-моему, она свела концы с концами уже в первый месяц, невзирая на то что пришлось закрыться на уборку и переоборудование. В первый месяц она аккуратно выплатила положенное и не пропустила после этого ни одного дня. Да-да! Дорогуша, они выплатили долг за три года вместо пяти.
А чему удивляться? Конечно, долгая болезнь могла бы разорить их. Но они были молодые, здоровые и работали семь дней в неделю, пока не расплатились. Джо готовил, Ллита сидела за кассой, улыбалась посетителям и помогала за прилавком... Джо-Аарон обитал в корзине под локтем матери, пока не повзрослел и не научился ходить.
Время от времени я заглядывал к ним, потом женился на Лауре и оставил Нью-Канаверал, чтобы стать деревенским джентльменом. Не слишком часто, конечно, потому что Ллита не брала с меня денег... собственно, так и подобает поступать свободному и гордому человеку, ведь когда-то я кормил их. Теперь же они кормили меня. Навещая их, я обычно ограничивался чашечкой кофе и проведывал своего крестника. Их популярность росла: Джо был хорошим поваром, и мастерство его все время совершенствовалось – стали говорить, что, если хочешь вкусно поесть, иди на "Кухню Эстель". Слухи зачастую бывают наилучшей рекламой; людям нравится обнаруживать новые местечки, где хорошо кормят.
Посетителей, в особенности мужчин, нисколько не смущало, что Эстель юная и красивая – сидела за кассой с младенцем на коленях. А если ей случалось кормить его, рассчитываясь с посетителем, как частенько бывало поначалу, сдачу порою и забывали.
Джо-Аарон наконец отказался от молочного промысла, однако, когда ему стукнуло два года, за эту работу взялась малышка Либби Лонг. Роды принимал не я и не имею ни малейшего отношения к рыжему цвету ее волос. Джо был блондином, а ген Ллиты, наверное, оказался рецессивным: едва ли у нее хватило времени вильнуть на сторону. Либби могла очаровать кого угодно и, по-моему, изрядно помогла родителям быстрее расплатиться с долгом. Через несколько лет "Кухня Эстель" переехала в финансовый квартал, стала больше, и Ллита наняла официантку, естественно, хорошенькую...
(Опущено.) ..."Мезон Лонг" был сооружением помпезным; в уголке его гнездилась кофейня, именуемая "Кухней Эстель", и Эстель правила в ней, как в своей столовой. Она улыбалась, одевалась так, чтобы всех разить наповал великолепной фигурой, звала по именам завсегдатаев, узнавала имена их спутников и старалась запомнить их. У Джо было три шеф-повара, изрядное число подручных, а тех, кто не отвечал его высоким требованиям, он попросту прогонял.
Но до того как они открыли "Мезон Лонг", случилось кое-что доказавшее, что ребята мои смышленее, чем я предполагал. Ты же помнишь, что, когда я их купил, они умели лишь утаптывать песок, да и к деньгам, похоже, не прикасались ни разу.
Я получил письмо от адвоката. Внутри оказался банковский счет за две поездки: от Благословенной через Валгаллу на Единогласие, оплата последней части маршрута была рассчитана по тарифам Межзвездной миграционной корпорации, лимитед, Нью-Канаверал. Стоимость проезда по первому участку маршрута произвольно приравнивалась к стоимости последнего его участка; была указана некая сумма, составляющая какую-то часть стоимости груза; пять тысяч "благословений" были пересчитаны в баксы по принятому обменному курсу, основанному на равенстве покупательной способности (см. приложение); указана итоговая сумма и начислен процент за тринадцать лет: каждое полугодие по принятой ставке для незастрахованных сумм... Общая сумма и значилась на платежке. Я уже не помню, сколько там было, Минерва. В кронах Секундуса это был совсем не пустяк, а значительная сумма.
Ни Ллита, ни Джо упомянуты не были, счет выписал адвокат. Я вызвал его.
Тот оказался упрямым малым, но на меня это впечатления не произвело: когда-то я сам был в тех краях адвокатом. Он сказал, что действует по поручению клиента, желающего сохранить инкогнито.
Я сообщил, что знаю толк в законах, он сделался малость податливей и признался, что имеет указание распорядиться суммой, если я не приму ее. Он должен перечислить деньги какому-то фонду, но названия его не сказал.
Я прекратил разговор и позвонил на "Кухню Эстель". Ответила Ллита.
Она сразу же включила видео и заулыбалась:
– Аарон! Мы так давно вас не видели.
Я согласился с этим и добавил, что они там, должно быть, слегка свихнулись, оставшись без моего присмотра.
– Я тут получил какую-то чушь от адвоката и вместе с ней смешной счет. Если бы я мог дотянуться до тебя, дорогуша, то отшлепал бы. Лучше дай-ка мне Джо.
Она радостно улыбнулась и сказала, что охотно разрешит мне отшлепать себя в удобное для меня время, а Джо придется чуть подождать, потому что он как раз закрывает заведение. Потом улыбка ее исчезла, и она с достоинством проговорила:
– Аарон, старый и самый близкий наш друг, это счет не смешной. Есть долги, которые нельзя заплатить. Так вы учили меня когда-то. Но денежную часть долга отдать можно. И это мы решили сделать – правда, может, высчитали не очень точно.
– Черт тебя побери, глупая сучонка, – возмутился я. – Ребятки, вы мне не должны ни пенни! – Или что-то в том же духе.
– Аарон, дорогой наш хозяин...
При последнем слове "хозяин" во мне полетели все предохранители, Минерва. И я выразился так, что словами мог бы сжечь спину целой шестерки заупрямившихся мулов. Она дала мне выпустить пар, потом тихо сказала:
– Вы наш хозяин до тех пор, пока не освободите нас, приняв эту сумму... капитан.
– Дорогуша, – я умолк, раскрыв рот.
– Но и тогда для меня вы останетесь хозяином, – добавила она. – И для Джо тоже, я знаю. Благодаря вам мы стали гордыми и свободными. И наши дети, и те дети, которые у нас еще будут, никогда не узнают, что когда-то мы были иными.
– Дорогая, – пробормотал я, – у меня на глазах слезы.
– Нет-нет! – воскликнула она. – Капитану нельзя плакать.
– А тебе, девица, откуда об этом знать? Бывает, и плачу – но в своей каюте, за закрытыми дверями. Дорогая, спорить не буду. Если это вам нужно, чтобы почувствовать себя свободными, я возьму. Но без процентов. Какие проценты с друзей?
– Капитан, мы больше, чем друзья. Но долг всегда отдают с процентами – так вы меня учили. Но я сама догадалась об этом, когда стала вольноотпущенной. И Джозеф догадался. Я пыталась заплатить вам проценты, сэр, но вы не захотели меня.
Я переменил тему разговора:
– А что это еще за неведомый фонд, который получит деньги, если я не приму их?
Ллита помедлила.
– Это мы намеревались предоставить вашему выбору, Аарон. Но мы думали о сиротах, детях погибших космонавтов. Может быть, приют имени Гарримана? – Вы свихнулись! Этот фонд и так лопается от денег, я знаю. А что, если мне завтра съездить в город? Вы сможете на денек закрыть вашу торговлю дохлятиной?
– В любой день и на столько, сколько вам понадобится, дорогой Аарон.
И я сказал, что еще позвоню.
* * *
Минерва, мне следовало подумать. С Джо проблем не предвиделось, как всегда. Но Ллита была упряма. Я предложил компромисс, но она не подумала уступить и на миллиметр. Эта жуткая сумма складывалась за счет процентов. Ее обещали выплатить двое упрямцев, начавших тринадцать лет назад с пары тысяч, баксов, а теперь растившие троих детей.
Сложный процент – это смерть. Сумма, которую они считали своим долгом мне, должно быть, в два с половиной раза превышала исходную – а я не мог понять, как им удалось скопить ее. Но если бы Ллита согласилась оставить себе проценты, у них оказался бы вполне приличный капитал. И если бы они решили пожертвовать небольшую сумму космонавтским сиротам или возмущенным котам – ради собственной гордости, что ж, их можно было бы понять. Я же сам учил их этому – разве не так? Один раз, чтобы не вступать в пререкания с карточным шулером, после чего я мог уснуть вечным сном, мне довелось потерять в десять раз больше.
Я подумал: а что, если с женской изобретательностью она решила сквитаться со мной за то, что я выставил ее из своей постели четырнадцать лет назад? И что она будет делать, если я возьму основную сумму и разрешу оплатить проценты удобным для нее способом? Ерунда – ляжет на спину, прежде чем успеешь сказать: "контрацептив".
И это ничего не решит.
Поскольку она отвергла предложенный мной компромисс, мы оказались там, где начали. Она намеревалась заплатить всю сумму – или выбросить деньги на ветер, а я возражал против обоих вариантов; я тоже умею быть упрямым.
Однако нашелся способ добиться сразу и того, и другого.
* * *
Вечером после обеда я сказал Лауре, что мне нужно в город по делу, и спросил, не хочет ли она поехать со мной. Пусть походит по магазинам, пока я занят, потом поужинаем, где она захочет, а там – любые увеселения. Лаура вновь была беременна, и я подумал, что покупка тряпок развлечет ее.
Я не собирался приглашать ее на переговоры с Ллитой. Официально Джозеф и Эстель Лонг вместе со своим старшим сыном считались уроженцами Валгаллы и мы познакомились во время путешествия на моем корабле. Все это я выдумал и втолковал ребятам по дороге к Единогласию, заставив изучать видеозвуковые ленты Торхейма. Короче, я сделал из них фальшивых валгалльцев. Слава Богу, пока они не встречались с настоящими.
Такое мошенничество не было необходимо, поскольку на Единогласии практиковалась политика открытых дверей; иммигрант мог даже не регистрироваться. Он или тонул, или плыл. Ни тебе платы за посадку корабля, ни подушного налога – их вообще было немного, ни заметного правительства. Нью-Канаверал, третий по величине город планеты, обходился только сотней тысяч жителей... В те годы на Единогласии было приятно пожить.
Но я хотел, чтобы Джо и Ллита все сделали сами – ради себя и своих детей. Я хотел, чтобы они забыли, что были рабами, никогда не вспоминали об этом, не упоминали при детях... и в то же время начисто похоронили память о своем странном родстве. В том, что кто-то родился рабом, нет ничего позорного – во всяком случае для раба, и нет никаких оснований отказывать диплоидным комплементам в праве на брак. Значит, тем более нужно забыть. Джозеф Лонг женился на Стерне Свенсдаттер (английская форма "Эстель", с детства откликается на имя "Ллита"); они поженились, когда он закончил учебу у повара, и мигрировали после рождения первого ребенка. История простая. В ее правдивости трудно усомниться, она лишь красила мои старания явиться Пигмалионом. Я не видел причин сообщать моей молодой жене версию, отличающуюся от официальной. Поначалу Лаура знала, что они – мои друзья, и потому была с ними приветлива, а потом привязалась к ним.